- Да, сэр.
- Очень хорошо. Теперь, пожалуйста, продолжайте рассказывать
присяжным, что случилось...
Что случилось? Мысли Нейоми блуждали, но она постаралась
сосредоточиться. Неужели все на самом деле так просто, как сказал Арнольд,
и это обыкновенный брак по расчету? Трудно поверить. Она-то знала, почему
вышла замуж за Арнольда. Она любила его и все еще любит, несмотря на то,
каким он теперь стал. А, может быть, это ее вина? Она старалась
поддерживать его и мирилась с его ослепительным успехом, весьма с ее точки
зрения сомнительным.
- Мистер Бэбкок, - снова вторгся в ее мысли голос Арнольда. - Я хочу,
чтобы вы прояснили нам одну деталь. Вы говорите, что не видели Агнес
Томпсон до самого инцидента. Вы сидели на скамейке и ждали автобус, а
миссис Томпсон приближалась к перекрестку с востока.
Кто-то принес и установил перед судьей и присяжными классную доску.
На ней был чертеж перекрестка с крестиками, указывающими, где стояла
скамейка, на которой сидел Бэбкок, и где произошел несчастный случай.
Сейчас по настоянию Арнольда был нанесен еще один крестик, указывающий
направление движения миссис Томпсон к перекрестку.
- Мы знаем, что она шла с востока, - продолжал Арнольд. - Ибо нами
установлено, что она навещала больного внука и направлялась домой только
после того, как ему стало легче и он уснул. Дом миссис Томпсон находится в
шести кварталах от места происшествия. Предположительно, что миссис
Томпсон устала после дежурства у постели больного; предположительно также,
что она шла тяжелой поступью, ибо была грузной женщиной. Как же так могло
случиться, что вы не слышали, как она приближалась к перекрестку, м-р
Бэбкок?
Генри Бэбкок, казалось, был сбит с толку. Он в задумчивости почесал
подбородок, повернулся, и свет отразился в линзах его очков. Внимательные
взгляды присяжных и всего зрительного зала явно нервировали его, не говоря
уж о вопросе адвоката.
- Я не сказал, что не слышал, - ответил он.
- Значит, слышали?
- Этого я тоже не говорил. Может быть, и слышал. Не помню. Я тоже был
утомлен. Я возвращался с работы.
- В "Сенчери Клаб"?
- Да. Я убираю там, когда все закрывается в два часа.
- В два часа ночи?
- Да, сэр.
Два часа ночи. Порой трудно бывает найти свидетеля дорожного
инцидента и при свете дня. Поэтому, когда через несколько дней после
происшествия, в этот же самый час Арнольду позвонил Джером-старший, он
понял, что впереди предстоит большая работа.
Это было внизу в холле. Арнольд только что вошел. На нем была черная
фетровая шляпа с узкими полями и черное пальто, накинутое на смокинг.
Нейоми услышала, как он вошел, и стала спускаться по лестнице. Он взял
трубку, молча выслушал и кратко заверил говорившего, что все урегулирует.
Положил трубку, снял снова и набрал номер.
- Фрэн? Это Арнольд. Прости, что беспокою тебя в такое время, но тут
кое-что вскрылось. В деле Джерома появился свидетель. Да, полиция держит
его на приколе, но старый Джером пронюхал об этом на одной вечеринке и
сразу позвонил мне. Теперь слушай внимательно, что я хочу от тебя. Быстро
постарайся разузнать все, что можно о Генри Бэбкок. Правильно, Бэбкок. Он
уборщик или подсобный рабочий или что-то в этом роде в "Сенчери Клаб". Да.
Он ждал автобус, чтобы поехать домой после работы, когда произошел этот
случай. Мне нужны все сведения о нем с самого дня его рождения. Ты знаешь,
как это делается.
Арнольд повесил трубку и повернулся. Нейоми в это время находилась на
нижней ступеньке лестницы. Он посмотрел на нее, как на пустое место.
- Так вот кто она, - сказала Найоми. - Это Фрэн, твоя секретарша?
Арнольд насупил брови, что было у него верным знаком раздражения и
досады. В тот момент она даже не сразу поняла, что его раздражало больше:
ее слова или звонок старого Джерома. Скорее всего последнее. Теперь она не
стоила даже его досады!
- Кто "кто она?" - спросил он, думая о другом.
- Женщина, с которой ты был сегодня ночью.
Она протянула руку и поправила ему галстук. Это выглядело
довольно-таки старомодно, а старомодности он просто не выносил.
- Не говори ерунды, Нейоми! Иди спать.
Так обычно отделываются от надоедливого ребенка.
Он гордо прошествовал наверх, поглощенный мыслями о Генри Бэбкоке,
добропорядочном гражданине, готовым совершить такую глупость, как
выполнить свой гражданский долг.
И вот они в зале суда, и Арнольд разделывается с Генри Бэбкоком.
- ...Итак, приблизительно в половине четвертого, закончив свою работу
в "Сенчери Клаб", вы сидели на скамейке автобусной остановки, поджидая
транспорт, который отвез бы вас домой. Где вы живете, м-р Бэбкок?
Вопрос был вполне невинный, и Генри Бэбкок ответил без колебаний:
- В Ингвуде. У меня там трехкомнатная квартира.
- Вы живетет один?
- Да, сэр. С тех пор, как умерла моя жена три года назад.
- С тех пор, как умерла ваша жена, - повторил Арнольд. - Примите мои
соболезнования. Должно быть, очень грустно возвращаться после работы в
пустой дом?
Обвинитель тревожно заерзал на своем месте. Он почувствовал какой-то
скрытый подвох за этим, казалось бы, невинным вопросом. Но не успел он
выразить протест, как Генри Бэбкок, который не ощущал ничего, кроме
неудобства сидеть на скамье для свидетелей, ответил:
- Да, сэр.
- Но ведь у вас есть друзья?
- Друзья?
- Ну там, где вы служите. В "Сенчери Клаб", конечно, есть артисты, и
среди них, вероятно, попадаются очень привлекательные девушки. Я думаю, вы
оказываете им мелкие услуги. Ну, например, принести кофе в гримерную.
Обвинитель вскочил.
- Я протестую, Ваша честь, против линии допроса. Мы здесь не для
того, чтобы выяснять общительность свидетеля или рыться в его личной
жизни.
Арнольд повернулся к обвинителю и широко улыбнулся.
- А почему бы и нет? Свидетель выступил с показаниями,
противоречащими показаниям, данным под присягой моим клиентам. Очевидно,
что один из этих людей либо ошибается, либо говорит заведомую ложь.
Поэтому я не вижу ничего предосудительного в том, что мы попытаемся
получше узнать личность свидетеля, равно как и в том, - хотя уважаемый
обвинитель, кажется, придерживается иного мнения, - если одинокий вдовец
принесет кофе в гримерную.
В действиях Арнольда было что-то поистине дьявольское. И Нейоми
начала понимать это. Несколькими, как бы невзначай брошенными фразами он
превратил обвинителя в невольного защитника обвиняемого. Тот стушевался и
сел на место.
Арнольд снова повернулся к Генри Бэбкоку.
1 2 3 4 5