— Не знаю, почему я так долго этого не понимал, — самодовольно ответил Гарнер. — Инопланетянин был заморожен около двух миллиардов лет назад — так утверждал Гринберг. И я думаю, он говорил правду. Он бы не знал об этой штуке, что находится на Нептуне, если бы не положил её туда два миллиарда лет назад. Но почему он считает, что вещь не исчезла, не проржавела или как-то иначе не истрепалась в течение всего этого времени?
— Она в замедляющем поле?
— Да.
Андерсон взглянул на хронограф.
— Вы получите ответ минимум через восемь часов, не считая времени на вопросы типа “а ты кто такой?” Добавим час — значит они позвонят около девятнадцати тридцати. Поэтому давайте немного поспим. Мы получим ответ около трех утра.
— Ладно. Где мои снотворные таблетки?
— О-хо-хо! — Андерсон нажал на кнопки медицинского ящика. — Люк, а я все думаю, что вы все время ждали ответа с Земли.
— Тебе этого не доказать, сынок.
21.45. В это время Гарнер посмотрел на экран и прочертил короткую линию между двумя точками света. Поисковое устройство, отследив движение кончика его иглы, воспроизвело линию на экране.
Внезапно пробудилось радио.
— Штаб-квартира Сил вызывает космический корабль “Хайнлайн”. Штаб-квартира вызывает Лукаса Гарнера, космический корабль “Хайнлайн”. Гарнер, это Чак. Я связался с Я чеки этим утром, и он три часа экспериментировал в нашей лаборатории. Он говорит, что замедляющее поле отражает, повторяю, отражает сто процентов энергии любой частоты, включая радар, включая все, о чём он только ни думал. Видимые, ультрафиолетовые, инфракрасные, радио— и рентгеновские лучи. Если вам интересно, он полагает, что существует математическая зависимость между замедляющим полем и термоядерным щитом. Если он её определив нужна ли она вам? Чем ещё можем вам помочь?
— Мог бы помочь мне с этой игрой, — пробормотал Люк. Но Андерсон уже стёр шестидюймовую кривую, которую подрисовал Люк, пока пилот подстраивал громкость радиоприёмника.
Мужчина в ведущем судне пробежал пальцами по своим пушистым волосам, как человек поставленный в тупик. Его крошечную рубку управления едва ли можно было назвать кабиной.
— Всем судам, — сказал оно — Какого черта он хотел этим сказать?
Через несколько секунд кто-то предположил:
— Кодированное сообщение.
Другие хором сыпали догадками. Потом Тартов спросил:
— Лев, значит на Земле есть то, что они называют замедляющим полем?
— Не знаю. И мы теперь не можем послать мазерный луч, иначе его перехватит один из земных кораблей. — Он вздохнул с сожалением; мазеры всегда использовались дома для переговоров. — Эй, кто-нибудь, запросите отдел политики о замедляющих полях.
— Замедляющие поля?
— Замедляющие поля. И они направили нам полный текст сообщения для Гарнера.
Лит улыбнулся уголками рта:
— Замедляющие поля — это часть басни Гарнера, Я знал, что он досконален, но это уже нелепо, — Он подумал о тысячах кораблях Пояса, которые были выдвинуты им в резерв на случай, если флотилия Гарнера попытается отвлечь внимание от событий, более близких к их дому; он подумал о пяти геолого-разведочных судах и бесценном радарном щите, уходящем, возможно, во внешнее пространство. Гарнер добился больше, чем его добросовестного участия. — Все верно, я подыгрываю его глупой игре. Свяжись со штаб-квартирой Сил и спроси, что им известно о замедляющих полях.
Каттер был шокирован.
— Спросить у Сил?
Потом шутка дошла до него, и его лицо застыло в улыбке. Улыбка у Каттера всегда выглядела фальшиво.
Штаб-квартира Сил больше не скрывала тему замедляющих полей, и у Лита Шеффера начали появляться сомнения.
С первым дребезгом тревожного звонка Гарнер проснулся. Он увидел9 как Андерсон застонал и открыл глаза, но эти глаза ничего не замечали.
— Попадание метеорита! — заорал Люк.
Взгляд Андерсона стал осознанным.
— Не смешно, — сказал он.
— Неужели?
— Нет. Вы что? Из тех типов, которые кричат “Пожар!” на переполненных тротуарах? Сколько времени?
— Три или четыре. — Гарнер взглянул на звезды. — Почему нет Нептуна?
— Сейчас будет. — Андерсон повозился с положением сопел. Корабль развернулся. Нептун был сине-зелёным шаром, матовым в слабом солнечном свете. Обычно при приближении планета как-то вдохновляет, если не ослепляет. Но этот мир выглядел ужасно холодным. — Вот он. Что будем делать?
— Выведи нас на поисковую орбиту и начинай сканирование радаром. Ты должен найти что-то такое же плотное, как вещество карликовой звезды.
— Вы хотите сказать, искать надо под коркой? Будет сделано, мой капитан.
— Андерсон?
— Ну что там? — Парень работал с инструментальной панелью.
— Ты помнишь, что мы ограничены временем?
Андерсон улыбнулся ему:
— Я могу вывести эту штуку на форсированную орбиту и закончить поиск за пять часов. Годится?
— Великолепно! — Люк начал уплетать завтрак.
— Есть ещё одна вещь. Мы будем некоторое время в невесомости. Вы выдержите?
— Выдержу.
Андерсон засуетился. Когда он закончил регулировку, корабль рухнул носом вниз в тысяче миль над поверхностью, двигаясь к планете и более-менее придерживаясь одной единицы ускорения. “Более-менее” зависело от постоянных подстроек Андерсона.
— Теперь не беспокойтесь, — говорил Андерсон. — Я попытаюсь не входить в атмосферу, но если это произойдёт, нам придётся погрузиться в суп, и тогда останется только одно — выключить двигатель. Только двигатель может удержать нас на такой напряжённой орбите. Потом мы вылетим прямо во внешнее пространство.
— Значит, вот что такое форсированная орбита! А как ты думаешь вести поиск?
— На карте это выглядело бы так, словно я следую по линиям долготы. Я буду поворачивать судно в сторону через несколько минут при каждом пересечении полюса, и тогда мы можем сохранять изменение нашей траектории поиска. Нельзя позволять планете просто крутиться под нами. Это потребовало бы почти шестнадцати часов.
Планета вращалась в тысяче миль под ними. Проносились тусклые полосы атмосферы, но доминирующим цветом был голубовато-белый. Андерсон сканировал радаром горизонт, который на экране выглядел, как тонкий, слоистый воздух. Но то были твёрдые скалы.
— Понимаете, если он здесь, мы найдём его, — сказал Андерсон часом позже, — Если мы увидим маленький шарик, надо помнить, что он находится на глубине пятисот миль. Вот и все.
— Да, всё, что нам нужно.
В девять часов Андерсон, наблюдая за поверхностью, повернул корабль. Его прошила боль от плеч до кончиков пальцев.
— Его здесь нет, — сказал он утомлённо. — Что дальше?
— А дальше нам надо готовиться к драке. Мы отправимся на Нереиду и выключим двигатель.
Яркие звёздочки двух термоядерных двигателей космического корабля были настолько близки к крошечному солнцу, что их нельзя было разглядеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52