Завтра я сам позвоню
тебе, спрошу, как насчет пикника. Если ты надумаешь, я назову тебе место
встречи.
- Почему не сейчас?
- Ты извини, но _м_ы_ тоже не можем безоговорочно верить тебе.
Ди собрался уходить.
- Подожди, - остановить я его, - насколько я понимаю, ты предложил
мне это не просто из дружеских побуждений.
- Разумеется. Даже если бы я захотел принять тебя бескорыстно, другие
не позволили бы мне. Ты должен будешь достать нам некоторые микросхемы.
- Я не имею никакого отношения к хронотехнике.
- Зато ты имеешь отношение к кибернетике. Ты бы удивился, узнав,
сколько разработок твоей отрасли применяется в хронотехнике.
- Но ведь это разработки военного профиля! Ты знаешь, что будет, если
меня поймают?
- Тебе еще не поздно отказаться. Подумай как следует и завтра дашь
мне ответ. А теперь прощай.
2
Трудно описать, как я провел ту ночь. Мысль о возможности вырваться
из лап полиции, госбезопасности, из тисков Проклятого Века не давала мне
покоя. Но, с другой стороны, что ждало меня в случае провала? Арест,
пытки, наркотики, психотропные средства... Восемь лет лагерей, это в
лучшем случае. Если не припаяют расстрел за кражу микросхем, подведя это
под шпионаж. Однако, чтобы избежать этого, просто отказаться от побега
недостаточно. Я должен был немедленно позвонить по одному из работающих
круглосуточно телефонов, которые в народе окрестили "телефонами доверия",
и сообщить все о своем разговоре с Кройлесом. Этого я сделать не мог.
К утру я так и не решил, согласиться или отказаться. Я сидел перед
телефоном, обмотав голову мокрым полотенцем, и ждал звонка. И звонок
раздался. Я медленно поднес трубку к уху.
- Вы еще не приобрели часы нашей марки? - раздался в трубке мягкий
женский голос. Я швырнул трубку на рычаг. Проклятая реклама! И тут телефон
зазвонил вновь.
- Салют, Риллен! Ну что ты решил насчет пикника?
В моем сознании всплыл обрывок одной из речей Генерала-Президента.
"Недоносительство, - вещал он, - есть большее преступление, чем простое
соучастие. Соучастник скрывает правду от властей потому, что в случае
раскрытия преступления будет наказан, то есть он прямо заинтересован в
нераскрытии преступления. Недоноситель же знает, что в случае
информирования властей его ждет не наказание, а награда, он прямо
заинтересован в раскрытии преступления, но не способствует ему. Ясно, что
так может поступать только сознательный враг государства. Соучастник может
быть просто уголовником; недоноситель же всегда политический преступник."
- Ты меня слышишь? Я спрашиваю насчет пикника!
- Я приму в нем участие, Кройлес.
- Тогда я жду тебя за углом третьего от твоего дома, налево.
Кройлес удачно выбрал место: даже если разговор прослушивался и
вызвал чьи-либо подозрения, агенты не успели бы добраться до места раньше
меня. Когда я свернул за угол, из переулка выехал Ди и распахнул дверцу
автомобиля. Я сел внутрь, и машина на большой скорости выехала на
магистраль.
- Прежде чем ты станешь членом кружка, - сказал мне Ди, - я должен
познакомить тебя с некоторыми пунктами устава. Приняв мое предложение, ты
автоматически согласился ему подчиняться.
- А если я откажусь?
- Я предложу тебе укол, после которого ты забудешь этот разговор и
многое другое, но останешься психически нормальным. Если ты будешь
сопротивляться, мне придется тебя убить.
Взглянув на Ди, я понял, что он совершенно серьезен.
- Пойми, я не могу поступить иначе. Итак, ты обязан выполнять решения
собрания кружка и непосредственно руководителя, даже если это противоречит
законам или твоим убеждениям.
Я медленно кивнул.
- Никого из членов кружка ты не будешь знать ни в лицо, ни по
фамилии. Сам ты тоже выберешь себе псевдоним.
- Я оставлю себе свое имя. Мне кажется, это, как наименее вероятное,
надежнее всего.
- Хорошо, ты будешь называться Рилленом. Если кружок безвозмездно
потребует от тебя денег, ты дашь их.
- Хорошо.
- Если ты знаешь человека, надежного и полезного для организации, ты
можешь рекомендовать его. До тех пор, пока он не согласится повиноваться
уставу, он не должен ничего знать о кружке. За рекомендованного тобой ты
отвечаешь жизнью.
- В данный момент ты рекомендуешь меня?
- Именно так. Итак, ты согласен подчиняться уставу?
- Да.
- Весь разговор записан на пленку. С этого момента ты - соучастник
хронодезертирства. Пленка будет предъявлена властям в случае твоего
предательства.
Машина остановилась перед трехэтажным коттеджем. Мы вышли и подошли к
дверям. Секунду установленная над входом телекамера изучала нас, потом
дверь открылась. В холле Ди достал две черные повязки, которые целиком
скрывали лицо, оставляя лишь щели для глаз и рта. Одну он надел сам,
другую дал мне.
- Меня отныне называй Лоут, - сказал он. - Сейчас тебе предстоит
безвредная проверка. Чтобы с тобой ни делали, не сопротивляйся.
Я вошел в небольшую комнату, где стояли два кресла и журнальный
столик. Ди закрыл дверь снаружи, и я остался один. Вскоре через дверь
напротив вошел высокий человек в черной повязке и с железным ящичком в
руке.
- Садитесь в кресло, - велел он мне и поставил ящичек на столик.
Открыв его, он достал оттуда моток какой-то ленты и привязал ею мои руки к
подлокотникам. Помня наставления Ди, я не сопротивлялся. Человек засучил
мне рукав на левой руке, достал из ящичка ампулу и шприц и сделал мне
укол. Напрягшись, я ждал чего-то неприятного, но ничего не происходило.
Боль от укола почти прошла, и я с недоумением смотрел на человека, севшего
в кресло напротив.
- Что вы чувствуете? - спросил он.
- Ничего.
- Вы всем довольны?
- Нет.
- Вы хотите жить?
- Конечно! - ответил я с некоторым испугом. Человек вновь замолчал.
Постепенно я почувствовал желание спать. По телу разлилась слабость,
сознанием овладела апатия.
- Вы готовы отвечать? - снова спросил мой странный собеседник.
- Да.
- Вы хотите жить?
- Мне все равно, - ответил я чистосердечно.
- Сколько будет дважды два?
- Четыре.
- На самом деле пять. Вы согласны?
- Да.
- Ударьтесь головой о спинку кресла.
Я исполнил. У меня не было ни сил, ни желания сопротивляться его
приказам.
- Еще раз.
Я повторил.
- Хорошо. Теперь отвечайте все, как есть. Вы - агент госбезопасности?
- Нет.
- Вы засланы к нам специально?
- Нет.
- Вы сторонник режима Андего?
- Нет.
- Вы собираетесь предать нашу организацию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
тебе, спрошу, как насчет пикника. Если ты надумаешь, я назову тебе место
встречи.
- Почему не сейчас?
- Ты извини, но _м_ы_ тоже не можем безоговорочно верить тебе.
Ди собрался уходить.
- Подожди, - остановить я его, - насколько я понимаю, ты предложил
мне это не просто из дружеских побуждений.
- Разумеется. Даже если бы я захотел принять тебя бескорыстно, другие
не позволили бы мне. Ты должен будешь достать нам некоторые микросхемы.
- Я не имею никакого отношения к хронотехнике.
- Зато ты имеешь отношение к кибернетике. Ты бы удивился, узнав,
сколько разработок твоей отрасли применяется в хронотехнике.
- Но ведь это разработки военного профиля! Ты знаешь, что будет, если
меня поймают?
- Тебе еще не поздно отказаться. Подумай как следует и завтра дашь
мне ответ. А теперь прощай.
2
Трудно описать, как я провел ту ночь. Мысль о возможности вырваться
из лап полиции, госбезопасности, из тисков Проклятого Века не давала мне
покоя. Но, с другой стороны, что ждало меня в случае провала? Арест,
пытки, наркотики, психотропные средства... Восемь лет лагерей, это в
лучшем случае. Если не припаяют расстрел за кражу микросхем, подведя это
под шпионаж. Однако, чтобы избежать этого, просто отказаться от побега
недостаточно. Я должен был немедленно позвонить по одному из работающих
круглосуточно телефонов, которые в народе окрестили "телефонами доверия",
и сообщить все о своем разговоре с Кройлесом. Этого я сделать не мог.
К утру я так и не решил, согласиться или отказаться. Я сидел перед
телефоном, обмотав голову мокрым полотенцем, и ждал звонка. И звонок
раздался. Я медленно поднес трубку к уху.
- Вы еще не приобрели часы нашей марки? - раздался в трубке мягкий
женский голос. Я швырнул трубку на рычаг. Проклятая реклама! И тут телефон
зазвонил вновь.
- Салют, Риллен! Ну что ты решил насчет пикника?
В моем сознании всплыл обрывок одной из речей Генерала-Президента.
"Недоносительство, - вещал он, - есть большее преступление, чем простое
соучастие. Соучастник скрывает правду от властей потому, что в случае
раскрытия преступления будет наказан, то есть он прямо заинтересован в
нераскрытии преступления. Недоноситель же знает, что в случае
информирования властей его ждет не наказание, а награда, он прямо
заинтересован в раскрытии преступления, но не способствует ему. Ясно, что
так может поступать только сознательный враг государства. Соучастник может
быть просто уголовником; недоноситель же всегда политический преступник."
- Ты меня слышишь? Я спрашиваю насчет пикника!
- Я приму в нем участие, Кройлес.
- Тогда я жду тебя за углом третьего от твоего дома, налево.
Кройлес удачно выбрал место: даже если разговор прослушивался и
вызвал чьи-либо подозрения, агенты не успели бы добраться до места раньше
меня. Когда я свернул за угол, из переулка выехал Ди и распахнул дверцу
автомобиля. Я сел внутрь, и машина на большой скорости выехала на
магистраль.
- Прежде чем ты станешь членом кружка, - сказал мне Ди, - я должен
познакомить тебя с некоторыми пунктами устава. Приняв мое предложение, ты
автоматически согласился ему подчиняться.
- А если я откажусь?
- Я предложу тебе укол, после которого ты забудешь этот разговор и
многое другое, но останешься психически нормальным. Если ты будешь
сопротивляться, мне придется тебя убить.
Взглянув на Ди, я понял, что он совершенно серьезен.
- Пойми, я не могу поступить иначе. Итак, ты обязан выполнять решения
собрания кружка и непосредственно руководителя, даже если это противоречит
законам или твоим убеждениям.
Я медленно кивнул.
- Никого из членов кружка ты не будешь знать ни в лицо, ни по
фамилии. Сам ты тоже выберешь себе псевдоним.
- Я оставлю себе свое имя. Мне кажется, это, как наименее вероятное,
надежнее всего.
- Хорошо, ты будешь называться Рилленом. Если кружок безвозмездно
потребует от тебя денег, ты дашь их.
- Хорошо.
- Если ты знаешь человека, надежного и полезного для организации, ты
можешь рекомендовать его. До тех пор, пока он не согласится повиноваться
уставу, он не должен ничего знать о кружке. За рекомендованного тобой ты
отвечаешь жизнью.
- В данный момент ты рекомендуешь меня?
- Именно так. Итак, ты согласен подчиняться уставу?
- Да.
- Весь разговор записан на пленку. С этого момента ты - соучастник
хронодезертирства. Пленка будет предъявлена властям в случае твоего
предательства.
Машина остановилась перед трехэтажным коттеджем. Мы вышли и подошли к
дверям. Секунду установленная над входом телекамера изучала нас, потом
дверь открылась. В холле Ди достал две черные повязки, которые целиком
скрывали лицо, оставляя лишь щели для глаз и рта. Одну он надел сам,
другую дал мне.
- Меня отныне называй Лоут, - сказал он. - Сейчас тебе предстоит
безвредная проверка. Чтобы с тобой ни делали, не сопротивляйся.
Я вошел в небольшую комнату, где стояли два кресла и журнальный
столик. Ди закрыл дверь снаружи, и я остался один. Вскоре через дверь
напротив вошел высокий человек в черной повязке и с железным ящичком в
руке.
- Садитесь в кресло, - велел он мне и поставил ящичек на столик.
Открыв его, он достал оттуда моток какой-то ленты и привязал ею мои руки к
подлокотникам. Помня наставления Ди, я не сопротивлялся. Человек засучил
мне рукав на левой руке, достал из ящичка ампулу и шприц и сделал мне
укол. Напрягшись, я ждал чего-то неприятного, но ничего не происходило.
Боль от укола почти прошла, и я с недоумением смотрел на человека, севшего
в кресло напротив.
- Что вы чувствуете? - спросил он.
- Ничего.
- Вы всем довольны?
- Нет.
- Вы хотите жить?
- Конечно! - ответил я с некоторым испугом. Человек вновь замолчал.
Постепенно я почувствовал желание спать. По телу разлилась слабость,
сознанием овладела апатия.
- Вы готовы отвечать? - снова спросил мой странный собеседник.
- Да.
- Вы хотите жить?
- Мне все равно, - ответил я чистосердечно.
- Сколько будет дважды два?
- Четыре.
- На самом деле пять. Вы согласны?
- Да.
- Ударьтесь головой о спинку кресла.
Я исполнил. У меня не было ни сил, ни желания сопротивляться его
приказам.
- Еще раз.
Я повторил.
- Хорошо. Теперь отвечайте все, как есть. Вы - агент госбезопасности?
- Нет.
- Вы засланы к нам специально?
- Нет.
- Вы сторонник режима Андего?
- Нет.
- Вы собираетесь предать нашу организацию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12