Надо полагать, так они тебя не застанут врасплох...
- А ты? - Эльвире показалось, что живот ее начал подтягиваться к
позвоночнику. Тошновато было от такого варианта спасения.
- Неважно. - Рудольф подошел к окну.
Где-то за городом уже начиналось утро - о его приближении
свидетельствовали изменения в оттенках, но здесь, на площади, о нем можно
было скорей только догадываться. Дым - то черный, то буроватый, порой даже
белый тянулся ввысь, изуродованной и почерневшей, забрасывающей внутрь
здания удушливый запах гари. "А ведь мы могли все просто задохнуться" -
осознал еще одну, прошедшую стороной, опасность Рудольф. Руки его
задвигались быстрее, узлы образовывались на веревке один за другим -
ровные, аккуратные, словно сделанные машиной.
- Нет, - неуверенно проговорила Эльвира, не стараясь, чтобы ее
услышали. Несколько стенографических загогулин на чистом листке - она
отмечала только самое главное - и они напомнили ей, что спасаться теперь
следует не для себя. Кто-то должен будет все это расшифровать. Кто-то
должен будет сберечь эти записи, донести до людей...
И тут дверь тряхнуло...
Лестница оказалась достаточно узкой - только это и позволяло
последнему из защитников укрепления держаться. Он догадывался, что скорей
всего остался один: выстрелов больше не было слышно, догадывался и о том,
что патроны вот-вот закончатся, и лишь то, что лестница, которую он
защищал, вела в сторону бывшего бомбоубежища не позволяло ему прекратить
стрельбу. Пусть двери рассчитаны на атомный взрыв - кто знает, как
выдержат их замки атаку совсем иного рода...
Он отступал до лестничной площадки, пока спина не уперлась в стену.
Безжизненные лица плыли навстречу, тупо шевелились выставленные вперед
кривые пальцы...
Он собирался стрелять, пока не кончаться патроны, но вышло иначе -
среди ползущей навстречу констрикторской толпы возникла вдруг маленькая
фигурка - розовое платьишко с оборочками и бантиками, картинные золотистые
локоны... Ему повезло в одном - еще раньше, во время первой атаки удалось
сменить неудобное ружье на пистолет.
Дуло развернулось на сто восемьдесят градусов и прозвучал выстрел -
последний в истории укрепления.
- Все... - Рудольф отступил от окна на шаг. На белом - незагорелом
или неожиданно побледневшем - лбу выступило несколько крупных капель пота.
- Быстро иди сюда.
Эльвира поспешно тронулась с места, надевая ручку сумочки себе на
шею. В дверь снова ударили - всунутая в щель отвертка должна была
задержать констрикторов на пару минут.
- Быстро, - почти не открывая рта произнес Рудольф и протянул ей свое
плетение. Журналистка ухватилась за веревку, кое-как просунула ноги в
навязанные Рудольфом петли и встала на подоконник.
Дверь вылетела как раз в тот момент, когда Эльвира должна была
спокойно опуститься. От неожиданности женщина дернулась, железный внешний
карниз скользнул у нее под ногами, и она поняла, что летит. Веревки грубо
рванули за ноги, несколько задерживая падение, но соскользнули с них,
обдирая щиколотки и срывая туфли. Удаляющийся крик заставил Рудольфа снова
развернуться к окну - но помогать было уже поздно: раздался глухой удар и
он увидел ее уже лежащей на мостовой. Зубы заболели от сжатия, Рудольф
посмотрел вниз, назад, в сторону приближающихся жадных рук снова вниз и
опять назад. Дальнейшие его действия были почти механическими - он не
запомнил, как сам вытянул обратно веревку, как сел в стремя, как
опустился... Что-то раздвоилось в его сознании, бросив половину его
личности на ледник перед катящейся с гор лавиной, из-за которой слышались
предательские голоса бывших начальников и приятелей. Снег кипел,
рассыпаясь искрами во все стороны, солнце слепило глаза, ему помогали
резкие ледяные блики... Сквозь видение на миг прорвалась стена, каменная,
грубая и надежная на вид, а потом вновь наступило полусумасшедшее забытье.
Он запомнил только то, что все же висит между небом и землей, и веревка
слегка колышется от все усиливающегося ветра. Затем сквозь подступившуюся
темноту донесся рокочущий звук, слишком упорядоченный, чтобы его можно
было принять за грохот лавины. Рудольф открыл глаза - на поголубевшем и
малость почистившемся от дыма небе висел вертолет, а где-то за ним горело
солнце - небольшое и желтое...
31
До самого утра Альбина пролежала, глядя в потолок неподвижными
глазами; ее взгляд легко было спутать со взглядом констриктора - кипящие
внутри мысли отбивали у него всю энергию, но при этом и сама она не смогла
бы пояснить, о чем именно думала. Почему увели "тихого"? Почему он так
настаивал на том, что она - просто попутчица? Что все это означало? В
какие-то моменты ей хотелось встать и разузнать, в чем дело,
поинтересоваться в открытую его судьбой, уточнить, когда будет пущена в
ход методика лечения, но всякий раз тело охватывала усталость и девушка
говорила себе, что через минуту она отдохнет, силы вернуться, и от
тогда... От этого ей чудилось, что даже ее тело знает о загадочных
опасностях больше, чем она, и потому не пускает.
Наверное, в какой-то момент она все же заснула: утро наступило
слишком быстро, так, что сознание не успело зафиксировать его приход.
Стало шумно, люди заходили по бараку, захлопала дверь... Альбина протерла
глаза руками и села. Похоже, в барак вселялась новая группа - пустовавшие
в момент ее прихода койки занимали теперь одну за другой только что
вошедшие люди. Отдельные лица показались девушке знакомыми,
присмотревшись, она убедилась, что так оно и было.
- Вы из укрепления? Из мэрии? - схватила она за рукав ближайшую
женщину.
- Да, - нехотя ответила та, едва ли не падая на кровать.
- А как... - Альбина замолчала, вертя головой во все стороны.
Если Рудольф жив она увидит его и без расспросов...
Дверь раскрылась впуская в барак одну группу, другую, Альбина застыла
на краю кровати, готовая в любой момент вскочить. Не он... не он -
повторяли ее губы. Когда знакомое лицо наконец появилось, в ее ногах,
казалось, сработала пружина, бросая девушку вперед.
- Ты... - прижалась она к его груди, забыв окончательно прежнюю
робость перед его излишне строгой моральностью. Тонкие пальчики зашарили
по плечам, желая на ощупь удостовериться, что перед ней не мираж. -
Милый... Я так волновалась, я так ждала...
- Ала. - Рудольф притянул ее к себе и с удивлением отметил, что глаза
начали щипать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51