Но теперь я понимаю, почему некоторые мужчины так цепко держатся за эту жизнь, не желая вступать в жизнь небесную, лежащую за западным горизонтом, где чистые сердцем присоединятся к Осирису. Хотя я не таков и никогда таким не буду. Так как я не только люблю, но и вожделею наполовину царскую дочь Верховного Жреца Амона, бога, в которого я не верю и которого не уважаю, и не раскаиваюсь ни в одном из этих грехов.
19
Был четверг. Неделя близилась к концу, а вместе с ней – и время принимать решение, что делать дальше. Но сегодня Макс ведет ее в какой-то греческий ресторан, так что Кейт решила использовать это по полной. Она причесалась, пока волосы были еще влажными, с одной стороны убрала их с лица, чтобы стала видна единственная сережка с сотней серебряных лучиков. Эта серьга была подарком от Клео из последнего путешествия в Стамбул, к которой потребовалось маленькое черное платье.
Почти до ужаса незатейливый мягкий шерстяной свитер обхватывал горло спереди, окутывая грудь и шею плавными переходами оттенков, опускаясь сзади V-образным вырезом.
– Готова? – Кейт подала Максу пальто, подождала, когда он его возьмет, и лишь потом повернулась. – Господи! – прошептал он сам себе. Кейт повернулась, посмотрела на него, и небрежно коснулась губами его щеки. Макс отошел назад, чтобы она засунула руки в рукава, а потом поспешно пожал ее за плечи. Не совсем то, на что она надеялась.
Когда они приехали, на маленьком танцполе ресторана в ряд стояло несколько мужчин, положив руки друг другу на плечи, а музыканты, дергая струны, извлекали мелодию «Зорбы». Макс попросил столик подальше от музыкантов, они сели и принялись изучать меню, а официант отправился за бутылкой вина, которое заказал Макс. Когда он вернулся, Макс махнул ему, чтобы ушел, и сам наполнил бокалы, потом подождал, когда Кейт попробует.
– Редкий вкус, – признала она. – Мне нравится.
Макс довольно поднял и свой бокал:
– Скажу тебе кое-что, Маккиннон. Если рассмеешься, я уйду. Помнишь, я говорил тебе о своих планах побольше заниматься теорией медицины, больше времени уделять исследованиям? – Она кивнула. – Мне тогда казалось, что мне нужен свежий воздух, но я все никак не мог сдвинуться с мертвой точки, ни в этом отношении, ни во всех остальных. И я решил, что наконец пора хоть что-нибудь изменить, пусть даже не настолько радикально, так что отрастил бороду. Потом пришел в этот музей, наткнулся на вас с Ташат, и понял, что никакой мертвой точки уже нет. – Кейт улыбнулась, но по выражению его лица поняла, что это еще не все. – Через несколько дней после того, как я вернулся из Денвера, после первой поездки, мне позвонил парень, с которым я дружил в средней школе. Он сейчас работает патрульным в полиции Хьюстона. Было достаточно поздно, а его отца отвезли в «Бен Тауб». – Макс умолк – он, видимо, был в настроении что-нибудь рассказать. – Мы с Хэнком до сих пор иногда пьем вместе пиво, и он знает, что я хорошо отношусь к его отцу, – отчасти потому, что его старик вел себя не так, как многие родители. Никогда не забуду, как мы втроем сидели у них на заднем крыльце и ели арбуз, соревнуясь, кто дальше плюнет косточкой – это он придумал, а не кто-то из нас. – Макс улыбнулся воспоминаниям и выпил еще вина. – Так вот, какой-то идиот собирался дать ему гепарин, не зная, что творится у того в голове. А Хэнк не дурак. Он знал, что антикоагулянт может привести к катастрофическим последствиям, если у отца кровоизлияние. Я приехал, сделал MP, нашел тромб. Потом побыл там какое-то время, чтобы составить Хэнку компанию. Вернулся я домой на следующее утро часам к пяти. Пошел в душ и посмотрел в зеркало, что было явной ошибкой. И знаешь, что я увидел? – Кейт удивленно покачала головой. – Что между мной и тобой двадцать пять лет разницы! Тогда я сбрил эту чертову бороду, прямо тут же.
Кульминация оказалась настолько неожиданной, что Кейт не смогла сдержать смеха.
– Ты настолько зациклен на моем возрасте?
Такого взгляда она у него раньше никогда не видела.
– Давай скажем так. Я думаю, что у суну , который шел с Ташат по пути в вечность, должна была быть чертовски веская причина рисковать за нее жизнью. Спроси себя, что это могло быть? Золото? Земли? – Макс покачал головой. – Не-а. Слишком мала была вероятность, что удастся ее спасти, и я готов спорить, что он это понимал. Значит, у него была куда более серьезная причина, чтобы попытаться сохранить ее жизнь. Не такая рациональная. Но Ташат было где-то между двадцатью двумя и двадцатью пятью, а ему сорок – сорок восемь. Так что между ними как минимум восемнадцать лет разницы, максимум – двадцать шесть. – К этому времени глаза Макса горели от сдерживаемого смеха. – Я не стремлюсь потерять голову, но годами с двенадцатью справлюсь.
Кейт уставилась на него, сердце застряло в горле, ей трудно было поверить в то, что она правильно истолковала его слова, так как ей не хотелось выставить себя дурой. Она машинально подняла бокал и сделала еще глоток вина, почти пряча лицо за ободком бокала. Через секунду появился официант с маленькими чашечками с пюре из нута, огурцами в йогурте, долмой и парой других незнакомых ей блюд.
Макс заказал дегустационный обед, так что некоторое время они дегустировали, оставив то, что происходит между ними, ждать. Закуску они прикончили за разговорами о еде и древней Греции.
– А что еще греки взяли у египтян, помимо рифленых колонн? – спросил Макс, когда официант забирал тарелки.
– Четыре золотые богини, охраняющие внутренности Тутанхамона, выглядят такими печальными и беззащитными – поворот головы, вытянутые руки и мягкая ткань, накинутая на них, напоминают мраморы Элгина. Настолько гениальные работы не могли появиться в результате следования ряду четких правил, что бы ни говорили историки о том, что египетское искусство в своей стилизации слишком однотипно и является продуктом тоталитаризма, а не демократии, как в Греции. – Улыбка в глазах Макса кое о чем ей напомнила. – Кажется, я задумалась об этом, листая газету, купленную в Нью-Мексико, или просматривая старые фотографии рисунков на картонаже Ташат, но мне вот что стало интересно – ты читаешь комиксы в воскресных выпусках?
– Иногда.
– Каждый кадр находится в рамке, тем не менее мы рассматриваем их как единый рассказ, так? – Макс кивнул. – Так вот, я решила не обращать внимания на золотые полоски и прочитала иероглифы как текст, а не как отдельные пиктограммы. И вот что у меня получилось. – Она нашла в сумочке листок, развернула и отдала Максу.
Кейт следила за его взглядом и поняла, когда он дочитал. Потом Макс вернулся в начало и прочел вслух.
– Войди в меня, и я сделаю тебя богом! Чародейка и жена, она танцует и притягивает небо вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113