Мы работаем вместе, убираем Хеннесси и кто там еще в его шайке, а потом мы... э... идем каждый своей дорогой. Всем хорошо, никаких обид.
Он молча разглядывал меня несколько минут и, наконец, ответил:
- Боюсь, что не могу на это согласиться.
- Но почему же? Из меня получилась отличная наживка! Все вампиры съесть меня готовы.
Краешки его губ дрогнули в усмешке, и сама я про себя застонала, осознав, что ляпнула. Кости протянул руку, погладил меня по щеке.
- Я не могу уйти своей дорогой, Котенок, потому что я тебя люблю. Я тебя люблю.
Я разинула рот. В голове мгновенно стало пусто. Потом голос вернулся ко мне:
- Нет, не любишь.
Он фыркнул и уронил руку:
- Знаешь, пушистик, у тебя довольно надоедливая привычка объяснять мне, что я чувствую и чего не чувствую. Прожив двести с лишним лет, я худо-бедно сам научился разбираться.
- Ты это затем говоришь, чтобы заняться со мной сексом? - подозрительно спросила я, вспомнив Дэнни с его враками о любви.
Он сердито глянул на меня:
- Знал, что ты так подумаешь. Потому и не говорил об этом раньше, боялся, ты решишь, что я лгу, только чтобы заманить тебя в постель. Но теперь, грубо говоря, я уже завалил тебя на спину, и мне не пришлось для этого клясться в вечной преданности. Теперь можно больше не скрывать своих чувств.
- Но ты и знаешь меня всего-то два месяца!
Раз возражения не прошли, я перешла к уговорам.
Легкая улыбка искривила его губы.
- Я начал влюбляться еще тогда, когда ты в пещере подбила меня на этот дурацкий поединок. Ты стояла там, скованная, в крови, и называла меня трусом, подначивала убить тебя! Знаешь, зачем мне понадобилась наша сделка? Честно говоря, милая, только для того, чтобы заставить тебя проводить со мной время. Я знал, что иначе ты ни за что не согласишься. Ты, как-никак, была набита предрассудками насчет вампиров, да и сейчас от них не избавилась.
- Кости... - Я слушала его признания с круглыми глазами и понимала, что это всерьез. - У нас все равно ничего не выйдет. Надо кончать сразу, пока не зашло слишком далеко.
- Знаю, почему ты так говоришь. Боишься. Тебя напугал тот сопляк, а еще больше ты боишься того, что скажет твоя милая мамочка.
- Да уж, она найдет что сказать, можешь не сомневаться, - пробормотала я.
- Я, Котенок, столько раз смотрел в лицо смерти, что сбился со счета, - и это дело с Хеннесси не исключение. Неужто ты думаешь, что я сбегу от твоей разгневанной мамочки?
- Сбежал бы, не будь ты так глуп. - Это я тоже пробормотала себе под нос.
- Тогда считай меня самым глупым человеком на свете.
Он наклонился и поцеловал меня. Долгий, глубокий поцелуй, полный страсти и обещаний. Мне нравилось, как он меня целовал. Как будто упивается моим вкусом и никак не может напиться.
Я оттолкнула его, дыхание у меня срывалось.
- Смотри же, без дураков. Ты мне нравишься, но если окажется, что ты пудрил мне мозги, чтобы чего-то добиться, я воткну самый большой серебряный кол прямо тебе в сердце.
Он хихикнул и скользнул губами по моей шее:
- Я предупрежден.
Я вздрогнула от эротичного прикосновения к пульсирующей жилке.
- И не кусаться! - добавила я.
Его смешок пощекотал мне кожу.
- Клянусь честью. Еще условия?
- Да... - Соображать становилось все труднее. - Чтоб никого, кроме меня.
Он откинул голову, губы у него подрагивали.
- Какое облегчение! После того как ты предлагала меня Таре, я уж решил, что ты не поклонница моногамии.
Я вспыхнула:
- Это не шутка!
- Котенок... - Он обнял меня за виски. - Говорю же, я люблю тебя. А значит, никто другой мне не нужен.
Я знала, что это плохо кончится. Знала так же верно, как то, что я - уродец-полукровка, но пока я смотрела ему в глаза, это ничего не значило.
- Последнее, но чуть ли не самое главное - я непременно буду охотиться на Хеннесси вместе с тобой. Если уж я тебе достаточно доверяю, чтобы стать твоей... подружкой, так и ты мне доверься в этом.
У него вырвалось что-то наподобие вздоха.
- Умоляю тебя, не лезь ты в это дело. У Хеннесси есть связи наверху, и он не знает жалости. Это опасное сочетание.
Я усмехнулась:
- Наполовину покойница и полный мертвец. Это тоже опасное сочетание.
Он снизошел до сухого смешка:
- Тут ты, пожалуй, права.
- Кости, - я не мигая взглянула ему в лицо, чтобы он понял, как это серьезно, - я не могу устраниться, когда знаю, что происходит. Я возненавижу себя, если не сделаю всего, что могу, чтобы это прекратить. Так или иначе, я уже замешана. Тебе остается только выбирать, буду ли я продолжать с тобой - или без тебя.
Он наградил меня своим пронизывающим взглядом. Из тех, которые будто дыру в затылке просверливают. Но я не отвела глаз. В конце концов отвернулся он.
- Ладно, милая. Твоя взяла. Достанем его вместе, обещаю.
Первые лучи рассвета вонзились в небо. Я с огорчением взглянула на них:
- Солнце встает.
- Верно.
Он снова притянул меня к себе и поцеловал с таким пылом, что я задохнулась. Его губы, все его тело говорили яснее ясного.
- Но ведь уже утро! - изумилась я.
Кости негромко рассмеялся:
- Право, милая, не настолько уж я мертвый...
Попозже мы заказали завтрак в номер. На мой взгляд, эту услугу изобрел посланец Небес, не иначе. Правда, к тому времени когда мы вспомнили о еде, это уже больше походило на ланч, но я все равно попросила принести оладьи и яичницу. Кости забавлялся, глядя, как я умяла все, что было на тарелке, и потом начисто выскребла донышко.
- Всегда можно заказать еще. Нет нужды грызть тарелку.
- Могла бы и сгрызть. Думаю, тебя все равно больше не пустят в этот отель, - отозвалась я, многозначительно обводя глазами разбитую лампу, сломанный стол, запачканный кровью ковер, перевернутую кушетку и прочие следы нашего присутствия в номере.
Казалось, здесь отбушевало сражение. А в каком-то смысле так и было. Битва на полях любви, так сказать. Он усмехнулся, потягиваясь:
- Игра стоила свеч.
Мне попалась на глаза отметина на его левой руке. Я, конечно, заметила ее и в первую ночь, но тогда мне было не до разговоров. Теперь я обвела ее пальцем.
- Скрещенные кости. Очень подходящий значок. - Татуировка была не сплошной - просто контур костей. Чернила только подчеркивали белизну кожи. - Когда тебе это сделали?
- Шестьдесят лет назад. Получил от друга, морского пехотинца. Он погиб на Второй мировой.
Господи, а еще говорят о разрыве между поколениями. Эта татуировка оказалась втрое старше меня. От неловкости я перевела разговор на другое:
- Ты узнал что-нибудь новое о Чарли?
Он, пока я заказывала завтрак, занимался компьютером. Мне не хотелось спрашивать, каким образом он выяснял, полагается ли за Чарли награда. Может, выставил на электронную распродажу. Один труп, хорошо прожаренный. Первое предложение - тысяча долларов!
- Проверю, кто-нибудь мог уже клюнуть, - отозвался он, легко выбираясь из постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Он молча разглядывал меня несколько минут и, наконец, ответил:
- Боюсь, что не могу на это согласиться.
- Но почему же? Из меня получилась отличная наживка! Все вампиры съесть меня готовы.
Краешки его губ дрогнули в усмешке, и сама я про себя застонала, осознав, что ляпнула. Кости протянул руку, погладил меня по щеке.
- Я не могу уйти своей дорогой, Котенок, потому что я тебя люблю. Я тебя люблю.
Я разинула рот. В голове мгновенно стало пусто. Потом голос вернулся ко мне:
- Нет, не любишь.
Он фыркнул и уронил руку:
- Знаешь, пушистик, у тебя довольно надоедливая привычка объяснять мне, что я чувствую и чего не чувствую. Прожив двести с лишним лет, я худо-бедно сам научился разбираться.
- Ты это затем говоришь, чтобы заняться со мной сексом? - подозрительно спросила я, вспомнив Дэнни с его враками о любви.
Он сердито глянул на меня:
- Знал, что ты так подумаешь. Потому и не говорил об этом раньше, боялся, ты решишь, что я лгу, только чтобы заманить тебя в постель. Но теперь, грубо говоря, я уже завалил тебя на спину, и мне не пришлось для этого клясться в вечной преданности. Теперь можно больше не скрывать своих чувств.
- Но ты и знаешь меня всего-то два месяца!
Раз возражения не прошли, я перешла к уговорам.
Легкая улыбка искривила его губы.
- Я начал влюбляться еще тогда, когда ты в пещере подбила меня на этот дурацкий поединок. Ты стояла там, скованная, в крови, и называла меня трусом, подначивала убить тебя! Знаешь, зачем мне понадобилась наша сделка? Честно говоря, милая, только для того, чтобы заставить тебя проводить со мной время. Я знал, что иначе ты ни за что не согласишься. Ты, как-никак, была набита предрассудками насчет вампиров, да и сейчас от них не избавилась.
- Кости... - Я слушала его признания с круглыми глазами и понимала, что это всерьез. - У нас все равно ничего не выйдет. Надо кончать сразу, пока не зашло слишком далеко.
- Знаю, почему ты так говоришь. Боишься. Тебя напугал тот сопляк, а еще больше ты боишься того, что скажет твоя милая мамочка.
- Да уж, она найдет что сказать, можешь не сомневаться, - пробормотала я.
- Я, Котенок, столько раз смотрел в лицо смерти, что сбился со счета, - и это дело с Хеннесси не исключение. Неужто ты думаешь, что я сбегу от твоей разгневанной мамочки?
- Сбежал бы, не будь ты так глуп. - Это я тоже пробормотала себе под нос.
- Тогда считай меня самым глупым человеком на свете.
Он наклонился и поцеловал меня. Долгий, глубокий поцелуй, полный страсти и обещаний. Мне нравилось, как он меня целовал. Как будто упивается моим вкусом и никак не может напиться.
Я оттолкнула его, дыхание у меня срывалось.
- Смотри же, без дураков. Ты мне нравишься, но если окажется, что ты пудрил мне мозги, чтобы чего-то добиться, я воткну самый большой серебряный кол прямо тебе в сердце.
Он хихикнул и скользнул губами по моей шее:
- Я предупрежден.
Я вздрогнула от эротичного прикосновения к пульсирующей жилке.
- И не кусаться! - добавила я.
Его смешок пощекотал мне кожу.
- Клянусь честью. Еще условия?
- Да... - Соображать становилось все труднее. - Чтоб никого, кроме меня.
Он откинул голову, губы у него подрагивали.
- Какое облегчение! После того как ты предлагала меня Таре, я уж решил, что ты не поклонница моногамии.
Я вспыхнула:
- Это не шутка!
- Котенок... - Он обнял меня за виски. - Говорю же, я люблю тебя. А значит, никто другой мне не нужен.
Я знала, что это плохо кончится. Знала так же верно, как то, что я - уродец-полукровка, но пока я смотрела ему в глаза, это ничего не значило.
- Последнее, но чуть ли не самое главное - я непременно буду охотиться на Хеннесси вместе с тобой. Если уж я тебе достаточно доверяю, чтобы стать твоей... подружкой, так и ты мне доверься в этом.
У него вырвалось что-то наподобие вздоха.
- Умоляю тебя, не лезь ты в это дело. У Хеннесси есть связи наверху, и он не знает жалости. Это опасное сочетание.
Я усмехнулась:
- Наполовину покойница и полный мертвец. Это тоже опасное сочетание.
Он снизошел до сухого смешка:
- Тут ты, пожалуй, права.
- Кости, - я не мигая взглянула ему в лицо, чтобы он понял, как это серьезно, - я не могу устраниться, когда знаю, что происходит. Я возненавижу себя, если не сделаю всего, что могу, чтобы это прекратить. Так или иначе, я уже замешана. Тебе остается только выбирать, буду ли я продолжать с тобой - или без тебя.
Он наградил меня своим пронизывающим взглядом. Из тех, которые будто дыру в затылке просверливают. Но я не отвела глаз. В конце концов отвернулся он.
- Ладно, милая. Твоя взяла. Достанем его вместе, обещаю.
Первые лучи рассвета вонзились в небо. Я с огорчением взглянула на них:
- Солнце встает.
- Верно.
Он снова притянул меня к себе и поцеловал с таким пылом, что я задохнулась. Его губы, все его тело говорили яснее ясного.
- Но ведь уже утро! - изумилась я.
Кости негромко рассмеялся:
- Право, милая, не настолько уж я мертвый...
Попозже мы заказали завтрак в номер. На мой взгляд, эту услугу изобрел посланец Небес, не иначе. Правда, к тому времени когда мы вспомнили о еде, это уже больше походило на ланч, но я все равно попросила принести оладьи и яичницу. Кости забавлялся, глядя, как я умяла все, что было на тарелке, и потом начисто выскребла донышко.
- Всегда можно заказать еще. Нет нужды грызть тарелку.
- Могла бы и сгрызть. Думаю, тебя все равно больше не пустят в этот отель, - отозвалась я, многозначительно обводя глазами разбитую лампу, сломанный стол, запачканный кровью ковер, перевернутую кушетку и прочие следы нашего присутствия в номере.
Казалось, здесь отбушевало сражение. А в каком-то смысле так и было. Битва на полях любви, так сказать. Он усмехнулся, потягиваясь:
- Игра стоила свеч.
Мне попалась на глаза отметина на его левой руке. Я, конечно, заметила ее и в первую ночь, но тогда мне было не до разговоров. Теперь я обвела ее пальцем.
- Скрещенные кости. Очень подходящий значок. - Татуировка была не сплошной - просто контур костей. Чернила только подчеркивали белизну кожи. - Когда тебе это сделали?
- Шестьдесят лет назад. Получил от друга, морского пехотинца. Он погиб на Второй мировой.
Господи, а еще говорят о разрыве между поколениями. Эта татуировка оказалась втрое старше меня. От неловкости я перевела разговор на другое:
- Ты узнал что-нибудь новое о Чарли?
Он, пока я заказывала завтрак, занимался компьютером. Мне не хотелось спрашивать, каким образом он выяснял, полагается ли за Чарли награда. Может, выставил на электронную распродажу. Один труп, хорошо прожаренный. Первое предложение - тысяча долларов!
- Проверю, кто-нибудь мог уже клюнуть, - отозвался он, легко выбираясь из постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82