Вспомнив о том, как его пытали мабдены, Корум стиснул зубы и начал биться еще ожесточеннее, в надежде, что зверям не останется ничего другого, как быстро его прикончить.
Приливная волна мерзких тварей неумолимо накатывала на валун, подножье которого было усеяно трупами. Товарищи Корума были зажаты, как в тисках.
Вадагский принц продолжал отчаянно сопротивляться, но кто-то подобрался к нему сзади, схватил за ноги и стащил вниз, к безоружным и связанным Ралине, Джерри-а-Конелю и королю Норег-Дану.
Лошадиная Морда прошла сквозь ряды своры Хаоса и осклабилась, показав огромные коричневые зубы. Она засмеялась — или заржала — и, крепче насадив шлем себе на голову, засунула большие волосатые пальцы рук за ремень пояса.
— Самим нам с вами поразвлекаться или отправить к нашей Повелительнице?поинтересовалась она. — Ксиомбарг наградит нас по-королевски!
— Зачем Повелительнице Мечей четверо простых смертных? спросил Корум.
— А вдруг вы не простые смертные? Вдруг вы шпионы Закона?
— Ты прекрасно знаешь, что в этом мире нет Закона!
— Вы могли прийти из другого мира. Закон коварен.
— Разве ты не узнаешь меня? — неожиданно вскричал Норег-Дан.
Лошадиная Морда поскребла бакенбарды и тупо уставилась на Короля без Королевства.
— С чего ты взял, что я тебя знаю?
— А я сразу тебя узнал. Я вижу знакомые черты бывшего твоего лица…
— Замолчи! Я не понимаю, о чем ты говоришь! — Лошадиная Морда выхватила из-за пояса кинжал. — Приказываю тебе замолчать!
— Значит, ты боишься воспоминаний! — воскликнул Норег-Дан. — Ты Полиб-Бав, граф Тернский. Вместе со своим отрядом ты перешел на сторону Хаоса, когда нашей стране грозила опасность!
В глазах Лошадиной Морды появился страх. Она затрясла головой и слабо заржала.
— Нет!
— Ты — Полиб-Бав, жених моей дочери, девушки, которую твоя свора… аааххх! Я не хочу вспоминать этого ужаса!
— Ты лжешь, — басом сказал Полиб-Бав. — Я тот, за кого себя выдаю.
— А как тебя зовут? — спросил Король без Королевства. — Как твое имя, Полиб-Бав, граф Тернский?
Лошадиная Морда неуклюже размахнулась и влепила Норег-Дану пощечину.
— Что с того, что я — Полиб-Бав? Я служу не тебе, а королеве Ксиомбарг.
На верхней губе Норег-Дана показалась кровь.
— Мне не нужны такие слуги, как ты, — прохрипел он. — Посмотри, в кого ты превратился, Полиб-Бав! Лошадиная Морда отвернулась.
— Я жив, — сказала она. — Я командую этим отрядом.
— Легионом печальных уродцев, — вставил Джерри и расхохотался.
Коровье Вымя лягнуло спутника героев в пах, и он согнулся пополам, застонав от боли; потом поднял голову и вновь засмеялся.
— То, что с вами произошло, — только начало. Я видел, как смертные, которые служат Хаосу, превращались в бездушных изгоев, в бесформенных калек.
— Ну и что? Мы приняли решение. Изменить его невозможно. Королева Ксиомбарг обещала нам вечную жизнь.
— Она будет вечной, — согласился Джерри, — но вряд ли ее можно назвать жизнью. В течение долгих веков странствовал я по множеству измерений, и знаю, что Хаос заканчивается там, где начинается бесплодие. Его, конечно, можно называть вечным, по крайней мере до тех пор, пока не вмешается Закон.
— Ха! — ответила Лошадиная Морда. — Швырните этих умников в мою колесницу.
Мы отвезем их к королеве Ксиомбарг.
Король Норег-Дан сделал последнюю попытку обратиться к разуму Полиб-Бава.
— Когда-то ты был красив, граф Тернский. Моя дочь любила тебя, а ты любил ее. Ты был моим преданным слугой. Полиб-Бав отвернулся.
— А сейчас предан Повелительнице Мечей. Теперь это ее королевство.
Повелитель Закона, король Шалод сбежал и никогда не вернется. Тебе ведь хорошо известно, что его армии были разбиты наголову на Поле Крови… — Полиб-Бав махнул рукой, и Лягушечье Отродье с поклоном протянуло ему шпагу Корума, мечи Ралины и Норег-Дана и саблю Джерри-а-Конеля. Бывший граф Тернский небрежно сунул оружие под мышку.
— Пошевеливайтесь! Мы едем во дворец королевы Ксиомбарг! Когда пленников бросили на дно колесницы, Корума охватило отчаяние. Крепкие веревки стягивали его руки сзади; бежать было невозможно. Как только их приведут к Повелительнице Мечей, она тут же уничтожит и вадагского принца, и его спутников, и тогда Лайвм-ан-Эш обречен на гибель. А если Лир-а-Брод одержит победу, Хаос соберется с силами, и Повелители Мечей вновь будут властвовать над всеми Пятнадцатью Измерениями.
Принц в Алой Мантии лежал у ног Полиб-Бава, рядом со своими друзьями, связанными по рукам и ногам. Колесницы, скрипя, тронулись с места. Корум потерял сознание.
Он очнулся, моргая от яркого света. Желтый туман исчез. Огромные скалы с отвесными стенами остались позади. Они ехали по редкому лесу среди чахлых низкорослых деревьев. Корум повернул разламывающуюся от боли голову и увидел Ралину. По лицу ее катились слезы, но, заметив его взгляд, она попыталась улыбнуться.
— Мы выбрались из пропасти несколько часов назад, — сказала маркграфиня Алломглильская. — Наверное, дворец Ксиомбарг находится не близко.
— Не понимаю, почему они не прибегнут к колдовству, чтобы переместиться туда за долю секунды? — задумчиво спросил Корум.
— В этом мире нет времени, а следовательно нет смысла торопиться, раздался голос Джерри-а-Конеля.
— Где Базилий? — шепотом спросил его Корум.
— Мой кот оказался умнее меня и удрал. Я не видел…
— Молчать! — взревела Лошадиная Морда, сидевшая на козлах и правившая колесницей. — Ваша болтовня меня раздражает!
— А может, она напоминает тебе, что когда-то ты мыслил, как человек, был обходителен в обращении…
Полиб-Бав ударил его сапогом в лицо, и Джерри замолчал, чуть не захлебнувшись кровью, пошедшей из носа.
Корум вскрикнул и напряг мышцы, тщетно пытаясь освободиться. Лошадиная Морда посмотрела на него сверху вниз и заржала.
— Ты так уродлив, мой друг, что не знай я иного, я решил бы, что ты служишь Хаосу. Твои глаз и рука просто восхитительны!
— А может, ты угадал, — загадочно сказал Корум. — Может, я действительно служу Хаосу. Ты ведь меня ни о чем не спрашивал, когда связал и бросил в колесницу.
Полиб-Бав нахмурился; затем на его глупом лице появилась улыбка.
— Ты хочешь обмануть меня. Я ничего не предприму, пока мне не прикажет королева Ксиомбарг. — Он тряхнул поводьями, и рептилии ускорили бег. — В конце концов, я почти не сомневаюсь, что ты и твои друзья убили нашего главнокомандующего. Мы видели, как он атаковал вас, а потом исчез.
— Ты говоришь о Ганне! — воскликнул Корум, и внезапно почувствовал лихорадочное возбуждение. — О Ганне!
Рука Кулла вновь доказала свою мощь. Она едва шевельнулась, но веревки, стягивающие запястья Корума, порвались, как гнилые нитки.
— Ага! — вскричал Полиб-Бав. — Это я тебя обманул!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Приливная волна мерзких тварей неумолимо накатывала на валун, подножье которого было усеяно трупами. Товарищи Корума были зажаты, как в тисках.
Вадагский принц продолжал отчаянно сопротивляться, но кто-то подобрался к нему сзади, схватил за ноги и стащил вниз, к безоружным и связанным Ралине, Джерри-а-Конелю и королю Норег-Дану.
Лошадиная Морда прошла сквозь ряды своры Хаоса и осклабилась, показав огромные коричневые зубы. Она засмеялась — или заржала — и, крепче насадив шлем себе на голову, засунула большие волосатые пальцы рук за ремень пояса.
— Самим нам с вами поразвлекаться или отправить к нашей Повелительнице?поинтересовалась она. — Ксиомбарг наградит нас по-королевски!
— Зачем Повелительнице Мечей четверо простых смертных? спросил Корум.
— А вдруг вы не простые смертные? Вдруг вы шпионы Закона?
— Ты прекрасно знаешь, что в этом мире нет Закона!
— Вы могли прийти из другого мира. Закон коварен.
— Разве ты не узнаешь меня? — неожиданно вскричал Норег-Дан.
Лошадиная Морда поскребла бакенбарды и тупо уставилась на Короля без Королевства.
— С чего ты взял, что я тебя знаю?
— А я сразу тебя узнал. Я вижу знакомые черты бывшего твоего лица…
— Замолчи! Я не понимаю, о чем ты говоришь! — Лошадиная Морда выхватила из-за пояса кинжал. — Приказываю тебе замолчать!
— Значит, ты боишься воспоминаний! — воскликнул Норег-Дан. — Ты Полиб-Бав, граф Тернский. Вместе со своим отрядом ты перешел на сторону Хаоса, когда нашей стране грозила опасность!
В глазах Лошадиной Морды появился страх. Она затрясла головой и слабо заржала.
— Нет!
— Ты — Полиб-Бав, жених моей дочери, девушки, которую твоя свора… аааххх! Я не хочу вспоминать этого ужаса!
— Ты лжешь, — басом сказал Полиб-Бав. — Я тот, за кого себя выдаю.
— А как тебя зовут? — спросил Король без Королевства. — Как твое имя, Полиб-Бав, граф Тернский?
Лошадиная Морда неуклюже размахнулась и влепила Норег-Дану пощечину.
— Что с того, что я — Полиб-Бав? Я служу не тебе, а королеве Ксиомбарг.
На верхней губе Норег-Дана показалась кровь.
— Мне не нужны такие слуги, как ты, — прохрипел он. — Посмотри, в кого ты превратился, Полиб-Бав! Лошадиная Морда отвернулась.
— Я жив, — сказала она. — Я командую этим отрядом.
— Легионом печальных уродцев, — вставил Джерри и расхохотался.
Коровье Вымя лягнуло спутника героев в пах, и он согнулся пополам, застонав от боли; потом поднял голову и вновь засмеялся.
— То, что с вами произошло, — только начало. Я видел, как смертные, которые служат Хаосу, превращались в бездушных изгоев, в бесформенных калек.
— Ну и что? Мы приняли решение. Изменить его невозможно. Королева Ксиомбарг обещала нам вечную жизнь.
— Она будет вечной, — согласился Джерри, — но вряд ли ее можно назвать жизнью. В течение долгих веков странствовал я по множеству измерений, и знаю, что Хаос заканчивается там, где начинается бесплодие. Его, конечно, можно называть вечным, по крайней мере до тех пор, пока не вмешается Закон.
— Ха! — ответила Лошадиная Морда. — Швырните этих умников в мою колесницу.
Мы отвезем их к королеве Ксиомбарг.
Король Норег-Дан сделал последнюю попытку обратиться к разуму Полиб-Бава.
— Когда-то ты был красив, граф Тернский. Моя дочь любила тебя, а ты любил ее. Ты был моим преданным слугой. Полиб-Бав отвернулся.
— А сейчас предан Повелительнице Мечей. Теперь это ее королевство.
Повелитель Закона, король Шалод сбежал и никогда не вернется. Тебе ведь хорошо известно, что его армии были разбиты наголову на Поле Крови… — Полиб-Бав махнул рукой, и Лягушечье Отродье с поклоном протянуло ему шпагу Корума, мечи Ралины и Норег-Дана и саблю Джерри-а-Конеля. Бывший граф Тернский небрежно сунул оружие под мышку.
— Пошевеливайтесь! Мы едем во дворец королевы Ксиомбарг! Когда пленников бросили на дно колесницы, Корума охватило отчаяние. Крепкие веревки стягивали его руки сзади; бежать было невозможно. Как только их приведут к Повелительнице Мечей, она тут же уничтожит и вадагского принца, и его спутников, и тогда Лайвм-ан-Эш обречен на гибель. А если Лир-а-Брод одержит победу, Хаос соберется с силами, и Повелители Мечей вновь будут властвовать над всеми Пятнадцатью Измерениями.
Принц в Алой Мантии лежал у ног Полиб-Бава, рядом со своими друзьями, связанными по рукам и ногам. Колесницы, скрипя, тронулись с места. Корум потерял сознание.
Он очнулся, моргая от яркого света. Желтый туман исчез. Огромные скалы с отвесными стенами остались позади. Они ехали по редкому лесу среди чахлых низкорослых деревьев. Корум повернул разламывающуюся от боли голову и увидел Ралину. По лицу ее катились слезы, но, заметив его взгляд, она попыталась улыбнуться.
— Мы выбрались из пропасти несколько часов назад, — сказала маркграфиня Алломглильская. — Наверное, дворец Ксиомбарг находится не близко.
— Не понимаю, почему они не прибегнут к колдовству, чтобы переместиться туда за долю секунды? — задумчиво спросил Корум.
— В этом мире нет времени, а следовательно нет смысла торопиться, раздался голос Джерри-а-Конеля.
— Где Базилий? — шепотом спросил его Корум.
— Мой кот оказался умнее меня и удрал. Я не видел…
— Молчать! — взревела Лошадиная Морда, сидевшая на козлах и правившая колесницей. — Ваша болтовня меня раздражает!
— А может, она напоминает тебе, что когда-то ты мыслил, как человек, был обходителен в обращении…
Полиб-Бав ударил его сапогом в лицо, и Джерри замолчал, чуть не захлебнувшись кровью, пошедшей из носа.
Корум вскрикнул и напряг мышцы, тщетно пытаясь освободиться. Лошадиная Морда посмотрела на него сверху вниз и заржала.
— Ты так уродлив, мой друг, что не знай я иного, я решил бы, что ты служишь Хаосу. Твои глаз и рука просто восхитительны!
— А может, ты угадал, — загадочно сказал Корум. — Может, я действительно служу Хаосу. Ты ведь меня ни о чем не спрашивал, когда связал и бросил в колесницу.
Полиб-Бав нахмурился; затем на его глупом лице появилась улыбка.
— Ты хочешь обмануть меня. Я ничего не предприму, пока мне не прикажет королева Ксиомбарг. — Он тряхнул поводьями, и рептилии ускорили бег. — В конце концов, я почти не сомневаюсь, что ты и твои друзья убили нашего главнокомандующего. Мы видели, как он атаковал вас, а потом исчез.
— Ты говоришь о Ганне! — воскликнул Корум, и внезапно почувствовал лихорадочное возбуждение. — О Ганне!
Рука Кулла вновь доказала свою мощь. Она едва шевельнулась, но веревки, стягивающие запястья Корума, порвались, как гнилые нитки.
— Ага! — вскричал Полиб-Бав. — Это я тебя обманул!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104