Старик-шахматист говорит другому - «да… довели людей».
Дом Толика. У ворот белая девятка. Подъезжает еще автомобиль, дает два гудка, едет мимо, девятка едет за ним. Метров через сто останавливаются. Калямов с напарником выходят из девятки и садятся в подъехавшую машину.
Разговор внутри машины. За рулем Иконников. Калямов и напарник на заднем сиденье.
Иконников. Вот что, парни. Хорошо поработали, молодцы. Теперь он знает, что под колпаком. Начнет нервничать, совершать глупости и резкие движения. Но вас он заприметил. Поэтому - вы езжайте отдыхать, а я перехвачу наблюдение и поведу его дальше сам. Он выйдет - наблюдения нет, начнет по быстрому передавать деньги, а тут - я. Даст бог - все получится. А вы пока - на отдых. Как нужны будете - вызову. Есть?
Калямов и Напарник. Есть.
Иконников. Еще раз спасибо за службу.
Калямов. Рады стараться, товарищ… Иконников.
Квартира Герды. Очень бедная обстановка, комнаты полупусты. Герда кормит Игоря завтраком.
Герда. Мне в институт. К двум освобожусь. В два ко мне риэлтер придет. Ты здесь будешь ждать?
Игорь. Нет, домой съезжу, со светом разберусь, и надо фотографий напечатать и отправить, а то уже деньги заканчиваются. Как управлюсь, а думаю тоже к двум часам управлюсь, поеду на почту, отправлю бандероли с фотографиями, а потом встретимся. Чтобы я тебе с риэлтером не мешал, давай в три часа я подъеду к Центральному Парку, ты тоже приезжай, там рядом мы сходим в банк, снимем деньги, должно уже кое-что придти за прошлые фотографии - и дальше весь мир у наших ног.
Герда. Целого мира мне много…
Игорь. А жулика-фотографа и начинающего писателя тебе было бы достаточно?
Герда. (серьезно) Да. Я бы не променяла тебя на весь мир… Ни на что на свете не променяла бы… (другим тоном) Только на зачет по диффурам, может быть. (Думает) Да, на зачет по диффурам, пожалуй, променяла бы…
Игорь (дружески) Предательница!
Дом Толика. Толик выходит из дома, открывает ворота. Смотрит, белой девятки нет. К нему подходит Иконников.
Иконников. Они уехали.
Толик. (неприязненно). Кто уехали?
Иконников. Менты уехали, Анатолий Дмитриевич. Я их отпустил.
Толик. Ты их отпустил и они уехали?
Иконников. Я их отпустил и они уехали.
Толик. Больше ничего не хочешь сказать, если уже все сказал?
Иконников. Хочу, Анатолий Дмитриевич, очень хочу. Пройдемте в мою машину, там и поговорим.
Толик смотрит на машину к Иконникову. Поворачивается к Иконникову и уже открывает рот, но перед ним удостоверение сотрудника милиции.
Толик (читая) Старший лейтенант…
Иконников. (резко сворачивая удостоверение) А Вы думали к Вам генерал приедет?
Толик. Да я бы вас сто лет всех не видел, хоть адмиралов, хоть генералов.
Иконников. Адмиралов в милиции не бывает, Анатолий Дмитриевич. Пройдемте в машину.
Толик идет следом и ворчит «пусть бы вас всех не бывает…»
Кабинет Первого. Перед ним сидят Второй и Третий.
Первый. Где Булахов?
Второй. У сожительницы. Некая Герда Константиновна Палий, родители погибли в автокатастрофе, студентка матфака нашего университета, предвыпускной курс.
Первый. Антоныч?
Третий. Вещи висят еще на балконе. Очевидно в квартире.
Первый. Почему не у себя дома? Что-то тут не так. Может, его уже нет в квартире?
Третий. Наблюдение не зафиксировало, чтобы он выходил из подъезда.
Первый. Ты недостаточно знаешь нашего друга… Он способен буквально испаряться с того места, где был мгновение назад. Как бы он нас не провел! Вещи могут висеть для видимости, а он сейчас в другой одежде уже где-то нарезает по городу, и боюсь, нарезает он с нехорошими для нас намерениями… Надо проверить там он или нет. (Третьему) Пусть твой человек поднимется и позвонит в квартиру, мол ошибся номером, надо убедиться, там Антоныч, или уже исчез. (Третий кивает головой). Далее (Второму) за этой Гердой Палий тоже приставить наблюдение. Чует мое сердце - она не просто сожительница. И вообще - какую-то беду чую. Что-то здесь не так…
Двор дома Игоря. Усатый в машине говорит по рации - «Будет сделано». В одной руке у него недоеденный бутерброд. Кладет бутерброд, выходит из машины, входит в подъезд, поднимается на второй этаж, звонит в квартиру №7.
Квартира Игоря. Антоныч заполошно просыпается от звонка в кресле. Едва не роняет притыку. Идет, крадучись, переваливаясь на больных ногах, с притыкой к двери. Слушает. Еще один звонок. Еще один. Еще один. Тишина. Он идет на плохих ногах на балкон, снимает вещи, кладет их на диван, раскрывает гладильную доску, ставит утюг.
Двор дома Игоря. Усатый в машине берет рацию - «На звонки никто не ответил.» Берет бутерброд. Поднимает глаза, говорит в рацию - «Опа-на! Вещей на балконе нету!»
Кабинет Первого. Те же лица.
Первый. Я же говорил… Какой простой и гениальный ход! Дождаться звонков, одеться во время этих контрольных звонков, и когда звонящий пойдет назад, выйти прямо у него за спиной и скрыться пока тот сядет в машину! Да!.. Антоныч - одно слово! Серьезный противник! Теперь вот что - квартиру Булахова обыскать. Немедленно. Далее - их надо потревожить, вывести из состояния алгоритма спланированных действий, и вообще надо расшевелить этот муравейник, пусть они раскроются, а для этого, то, что сейчас в любом случае логически следует из ситуации - Антоныча… (рисует в воздухе «+»).
Двор дома Игоря. Усатый в машине держит все тот же недоеденный бутерброд и говорит по рации - «Будет сделано», кладет бутерброд, говорит сам себе «Ненавижу эти обыски», выходит из машины, входит в подъезд, поднимается на второй этаж, подходит к квартире №7, достает отмычки, вешает их ремешком на запястье, и, зажав все их в кулаке, осмотрев замок, достает одну, не выпуская остальные из полусжатой ладони, и начинает открывать дверь.
Квартира Игоря. Антоныч слышит звук открываемого замка, бросает глажку, хватает притыку, подходит к двери. Дверь открывается, Антоныч бьет притыкой во входящего, притыка по рукоятку входит под сердце Усатому, ноги того подкашиваются, он грузно валится назад, падает, рука, одетая в ремешок отмычек, остается вместе с отмычкой в замке, тянет дверь за собой и захлопывает ее, под тяжестью упавшего тела дергается рука в ремешке и отмычка проворачивается в замке на акрывание.. Антоныч остается в квартире. Хватает свои отмычки, пытается лихорадочно изнутри открыть дверь - его отмычка не входит. Антоныч падает на колени, утыкаясь лбом в дверь.
Камера переходит в подъезд. Перед дверью с открытыми глазами лежит Усатый, его рука висит на ремешке, отмычка торчит в дверях. Под сердцем торчит притыка, разливается кровь. Тут же раздается музыка веселого ниггерского рэпа. Это внизу, на первом этаже, в тамбуре перед лифтом, трое беспорядочно одетых парней слушают переносной магнитофон и курят, сидя прямо на бетонном полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Дом Толика. У ворот белая девятка. Подъезжает еще автомобиль, дает два гудка, едет мимо, девятка едет за ним. Метров через сто останавливаются. Калямов с напарником выходят из девятки и садятся в подъехавшую машину.
Разговор внутри машины. За рулем Иконников. Калямов и напарник на заднем сиденье.
Иконников. Вот что, парни. Хорошо поработали, молодцы. Теперь он знает, что под колпаком. Начнет нервничать, совершать глупости и резкие движения. Но вас он заприметил. Поэтому - вы езжайте отдыхать, а я перехвачу наблюдение и поведу его дальше сам. Он выйдет - наблюдения нет, начнет по быстрому передавать деньги, а тут - я. Даст бог - все получится. А вы пока - на отдых. Как нужны будете - вызову. Есть?
Калямов и Напарник. Есть.
Иконников. Еще раз спасибо за службу.
Калямов. Рады стараться, товарищ… Иконников.
Квартира Герды. Очень бедная обстановка, комнаты полупусты. Герда кормит Игоря завтраком.
Герда. Мне в институт. К двум освобожусь. В два ко мне риэлтер придет. Ты здесь будешь ждать?
Игорь. Нет, домой съезжу, со светом разберусь, и надо фотографий напечатать и отправить, а то уже деньги заканчиваются. Как управлюсь, а думаю тоже к двум часам управлюсь, поеду на почту, отправлю бандероли с фотографиями, а потом встретимся. Чтобы я тебе с риэлтером не мешал, давай в три часа я подъеду к Центральному Парку, ты тоже приезжай, там рядом мы сходим в банк, снимем деньги, должно уже кое-что придти за прошлые фотографии - и дальше весь мир у наших ног.
Герда. Целого мира мне много…
Игорь. А жулика-фотографа и начинающего писателя тебе было бы достаточно?
Герда. (серьезно) Да. Я бы не променяла тебя на весь мир… Ни на что на свете не променяла бы… (другим тоном) Только на зачет по диффурам, может быть. (Думает) Да, на зачет по диффурам, пожалуй, променяла бы…
Игорь (дружески) Предательница!
Дом Толика. Толик выходит из дома, открывает ворота. Смотрит, белой девятки нет. К нему подходит Иконников.
Иконников. Они уехали.
Толик. (неприязненно). Кто уехали?
Иконников. Менты уехали, Анатолий Дмитриевич. Я их отпустил.
Толик. Ты их отпустил и они уехали?
Иконников. Я их отпустил и они уехали.
Толик. Больше ничего не хочешь сказать, если уже все сказал?
Иконников. Хочу, Анатолий Дмитриевич, очень хочу. Пройдемте в мою машину, там и поговорим.
Толик смотрит на машину к Иконникову. Поворачивается к Иконникову и уже открывает рот, но перед ним удостоверение сотрудника милиции.
Толик (читая) Старший лейтенант…
Иконников. (резко сворачивая удостоверение) А Вы думали к Вам генерал приедет?
Толик. Да я бы вас сто лет всех не видел, хоть адмиралов, хоть генералов.
Иконников. Адмиралов в милиции не бывает, Анатолий Дмитриевич. Пройдемте в машину.
Толик идет следом и ворчит «пусть бы вас всех не бывает…»
Кабинет Первого. Перед ним сидят Второй и Третий.
Первый. Где Булахов?
Второй. У сожительницы. Некая Герда Константиновна Палий, родители погибли в автокатастрофе, студентка матфака нашего университета, предвыпускной курс.
Первый. Антоныч?
Третий. Вещи висят еще на балконе. Очевидно в квартире.
Первый. Почему не у себя дома? Что-то тут не так. Может, его уже нет в квартире?
Третий. Наблюдение не зафиксировало, чтобы он выходил из подъезда.
Первый. Ты недостаточно знаешь нашего друга… Он способен буквально испаряться с того места, где был мгновение назад. Как бы он нас не провел! Вещи могут висеть для видимости, а он сейчас в другой одежде уже где-то нарезает по городу, и боюсь, нарезает он с нехорошими для нас намерениями… Надо проверить там он или нет. (Третьему) Пусть твой человек поднимется и позвонит в квартиру, мол ошибся номером, надо убедиться, там Антоныч, или уже исчез. (Третий кивает головой). Далее (Второму) за этой Гердой Палий тоже приставить наблюдение. Чует мое сердце - она не просто сожительница. И вообще - какую-то беду чую. Что-то здесь не так…
Двор дома Игоря. Усатый в машине говорит по рации - «Будет сделано». В одной руке у него недоеденный бутерброд. Кладет бутерброд, выходит из машины, входит в подъезд, поднимается на второй этаж, звонит в квартиру №7.
Квартира Игоря. Антоныч заполошно просыпается от звонка в кресле. Едва не роняет притыку. Идет, крадучись, переваливаясь на больных ногах, с притыкой к двери. Слушает. Еще один звонок. Еще один. Еще один. Тишина. Он идет на плохих ногах на балкон, снимает вещи, кладет их на диван, раскрывает гладильную доску, ставит утюг.
Двор дома Игоря. Усатый в машине берет рацию - «На звонки никто не ответил.» Берет бутерброд. Поднимает глаза, говорит в рацию - «Опа-на! Вещей на балконе нету!»
Кабинет Первого. Те же лица.
Первый. Я же говорил… Какой простой и гениальный ход! Дождаться звонков, одеться во время этих контрольных звонков, и когда звонящий пойдет назад, выйти прямо у него за спиной и скрыться пока тот сядет в машину! Да!.. Антоныч - одно слово! Серьезный противник! Теперь вот что - квартиру Булахова обыскать. Немедленно. Далее - их надо потревожить, вывести из состояния алгоритма спланированных действий, и вообще надо расшевелить этот муравейник, пусть они раскроются, а для этого, то, что сейчас в любом случае логически следует из ситуации - Антоныча… (рисует в воздухе «+»).
Двор дома Игоря. Усатый в машине держит все тот же недоеденный бутерброд и говорит по рации - «Будет сделано», кладет бутерброд, говорит сам себе «Ненавижу эти обыски», выходит из машины, входит в подъезд, поднимается на второй этаж, подходит к квартире №7, достает отмычки, вешает их ремешком на запястье, и, зажав все их в кулаке, осмотрев замок, достает одну, не выпуская остальные из полусжатой ладони, и начинает открывать дверь.
Квартира Игоря. Антоныч слышит звук открываемого замка, бросает глажку, хватает притыку, подходит к двери. Дверь открывается, Антоныч бьет притыкой во входящего, притыка по рукоятку входит под сердце Усатому, ноги того подкашиваются, он грузно валится назад, падает, рука, одетая в ремешок отмычек, остается вместе с отмычкой в замке, тянет дверь за собой и захлопывает ее, под тяжестью упавшего тела дергается рука в ремешке и отмычка проворачивается в замке на акрывание.. Антоныч остается в квартире. Хватает свои отмычки, пытается лихорадочно изнутри открыть дверь - его отмычка не входит. Антоныч падает на колени, утыкаясь лбом в дверь.
Камера переходит в подъезд. Перед дверью с открытыми глазами лежит Усатый, его рука висит на ремешке, отмычка торчит в дверях. Под сердцем торчит притыка, разливается кровь. Тут же раздается музыка веселого ниггерского рэпа. Это внизу, на первом этаже, в тамбуре перед лифтом, трое беспорядочно одетых парней слушают переносной магнитофон и курят, сидя прямо на бетонном полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47