– Только, пожалуйста, не говори, что не получала его, Энни.
– Я выбросила его, не читая.
На самом деле он не сомневался в этом, и подтверждение было излишним.
– Понятно, – произнес Дерек глухим голосом. – Я рад, что не отнял у тебя понапрасну время.
– Зачем ты писал мне? Зачем явился сюда? – Внезапно заметив, что на ней лишь ножная рубашка, Аннабел прикрыла рукой корсаж. – Альфред не одобрил бы твое присутствие здесь.
– Думаешь, я стал бы просить у него разрешения?
– Я еще раз прошу тебя уйти.
Она выглядела восхитительно в белом батисте с кружевами. Золотистые волосы ниспадали на плечи, а лицо было повернуто в сторону, так что он мог любоваться совершенным профилем. Длинные ресницы дополняли прекрасный портрет.
– Я не уйду, пока не скажу кое-что. – Дерек не двигался с места, стоя у окна. Если бы он приблизился к ней, то вряд ли смог бы вести себя по-джентльменски. – Так можно мне начать говорить?
– Разве я могу запретить тебе? – В ее голосе звучала обида. – Ты уже вторгся и напугал меня. У меня не осталось выбора.
– Я карабкался по стене дома, рискуя сломать шею. – Дерек сложил руки на груди. – Настолько важна для меня встреча с тобой!
Аннабел приподняла подбородок, продолжая сжимать ворот ночной рубашки, словно Дерек собирался наброситься на нее.
– Я не представляю, о чем мы можем говорить. Я помолвлена, а ты… есть ты.
Это была болезненная колкость, особенно произнесенная таким язвительным тоном. «Ты есть ты».
– Да, я есть я, – сказал Дерек упавшим голосом. – Я мужчина, у которого есть недостатки, как у любого нормального человека.
– Не каждый мужчина прелюбодействует без разбора с женщинами. – Она встала, прошла в противоположный угол комнаты и повернулась к Дереку лицом. Ее глаза, такие прелестные, были полны гнева. – С какой бы целью ты ни пришел сюда, ничего не добьешься. Я потеряла веру в тебя год назад и поняла, насколько в тебе ошиблась. Я знаю, какой наивной и глупой была, влюбившись в тебя, но теперь я уже не та одурманенная невинная девушка.
Дерек почувствовал, как сдавило грудь, и невольно сделал шаг вперед.
– Он скомпрометировал тебя?
Аннабел густо покраснела, услышав обвинение в его голосе.
– Конечно, нет. Если ты имеешь в виду Альфреда, то он никогда не позволил бы себе ничего подобного. Не все такие, как ты.
Эти слова снова укололи его как острая булавка. Тем не менее, он почувствовал облегчение. Нет, Хайатт, конечно, не прикасался к ней. Это можно было понять из недавнего разговора с ним.
Похоже, Дерек не имел перспектив сблизиться с ней и даже заслужить прощение. Ее презрительное отношение к нему заставляло его внутренне содрогаться, хотя он надеялся, что ничем внешне не выдавал своего состояния.
– Разумеется, я не святой, – сказал он, стиснув зубы, – и никогда не провозглашал себя таковым. Однако я не лишен совести и потому сейчас здесь. У меня не было возможности лично принести свои извинения за то, что случилось, и я написал тебе письмо, но, по-видимому, этого оказалось недостаточно.
– Что же случилось? – Она вопросительно приподняла светлые брови.
– Тогда, в библиотеке, – отрывисто пояснил он.
– О! – Этот единственный звук был произнесен ледяным тоном.
Легкий ветерок колыхал шторы за спиной Дерека.
– Я поцеловал тебя там. Помнишь? – тихо сказал он. Он был уверен, что она помнит, а она не сомневалась, что он знает об этом. Глаза Аннабел вспыхнули.
– Да, я помню тот день. Я все помню.
– Я обидел тебя, – тихо сказал Дерек.
– Не льстите себе, милорд.
Она явно лгала, отрицая обиду. Он помнил, какими счастливыми были ее широко раскрытые глаза, после поцелуя и какое выражение ужаса появилось на ее побледневшем лице, когда она обнаружила его с Изабеллой в оранжерее. И не важно, что он ничего не сделал там, кроме того, что выразил Изабелле свои сожаления и ушел. Доверие к нему со стороны Аннабел оказалось подорвано. Это был ужасный вечер. Изабелла громко выражала свое возмущение и разочарование в связи с его уходом, после того как Аннабел с плачем выбежала из комнаты. Дерек с тяжелым чувством провел ночь с бутылкой бренди, но не с леди Беллвью.
– Нам надо объясниться, Энни, – сказал он, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутренне был сильно взволнован. – Тот поцелуй, и последующие события связаны друг с другом.
– Не понимаю, какая может быть связь между одним простым поцелуем и твоим дальнейшим отвратительным, низким поведением. – Ее волосы блестели в свете лампы, и несколько прядей обрамляли тонкие черты лица. Темно-синие глаза пристально смотрели на него с нескрываемым упреком.
– Я знаю, что разочаровал тебя, но это произошло не умышленно. Кроме того, это был всего лишь невинный поцелуй, и мы оба знаем это.
Ее губы слегка дрогнули.
– Я уверена, в твоей жизни он был одним из тысячи. И не пытайся убеждать меня, что для тебя он имел какое-то значение. Я видела тебя чуть позже, Дерек. Всем известно, что и раньше ты был далек от монашеского образа жизни, – многие разгневанные мужья могут подтвердить это. Например, лорд Таннер. Должна признаться, когда эта история получила огласку, я ничуть не была удивлена.
– Сплетен обо мне ходит немало, тем не менее, должен сказать, что к скандалу с Таннером не имею никакого отношения. Я не знаю, что ты слышала об этой истории, но поверь: весь последний год я думал только о тебе.
– И все из-за одного поцелуя? Прости, но в это трудно поверить.
– Этот поцелуй перевернул всю мою жизнь, – сказал он, надеясь, что Аннабел услышит искренность в его голосе.
Зачем он сделал это признание? Вся минувшая неделя была мучительной для нее, потому что Дерек внезапно возникал везде, где бы она ни появилась, и это невозможно было не замечать. А теперь еще и это признание. Он прав – она умышленно избегала его, потому что меньше всего хотела вспоминать о своем наивном увлечении вероломным, коварным графом Мэндервиллом.
Но сейчас невозможно было игнорировать его, когда он стоял в ее спальне, такой потрясающе красивый в тусклом свете лампы. Его густые светлые волосы спускались на ворот шелковой рубашки, которая подчеркивала впечатляющую ширину его плеч. Темные брюки и высокие сапоги привлекали внимание к его длинным стройным ногам. Однако на нем не было ни сюртука, ни галстука, потому что ему пришлось карабкаться по стене к ее окну, рискуя жизнью.
Его поступок изумил ее, а последнее заявление лишило дара речи.
Дерек повторил все тем же хрипловатым тоном:
– Этот поцелуй – такой неожиданный для меня – изменил мою жизнь, Энни. Клянусь честью.
Неужели он употребил слово «честь»?
Ее воспоминание о том роковом дне до сих пор было болезненным, как незаживающая рана, и потому она сказала с горькой убежденностью:
– Я уверена, ты можешь легко солгать, для убедительности ссылаясь на честь, которой у тебя нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Я выбросила его, не читая.
На самом деле он не сомневался в этом, и подтверждение было излишним.
– Понятно, – произнес Дерек глухим голосом. – Я рад, что не отнял у тебя понапрасну время.
– Зачем ты писал мне? Зачем явился сюда? – Внезапно заметив, что на ней лишь ножная рубашка, Аннабел прикрыла рукой корсаж. – Альфред не одобрил бы твое присутствие здесь.
– Думаешь, я стал бы просить у него разрешения?
– Я еще раз прошу тебя уйти.
Она выглядела восхитительно в белом батисте с кружевами. Золотистые волосы ниспадали на плечи, а лицо было повернуто в сторону, так что он мог любоваться совершенным профилем. Длинные ресницы дополняли прекрасный портрет.
– Я не уйду, пока не скажу кое-что. – Дерек не двигался с места, стоя у окна. Если бы он приблизился к ней, то вряд ли смог бы вести себя по-джентльменски. – Так можно мне начать говорить?
– Разве я могу запретить тебе? – В ее голосе звучала обида. – Ты уже вторгся и напугал меня. У меня не осталось выбора.
– Я карабкался по стене дома, рискуя сломать шею. – Дерек сложил руки на груди. – Настолько важна для меня встреча с тобой!
Аннабел приподняла подбородок, продолжая сжимать ворот ночной рубашки, словно Дерек собирался наброситься на нее.
– Я не представляю, о чем мы можем говорить. Я помолвлена, а ты… есть ты.
Это была болезненная колкость, особенно произнесенная таким язвительным тоном. «Ты есть ты».
– Да, я есть я, – сказал Дерек упавшим голосом. – Я мужчина, у которого есть недостатки, как у любого нормального человека.
– Не каждый мужчина прелюбодействует без разбора с женщинами. – Она встала, прошла в противоположный угол комнаты и повернулась к Дереку лицом. Ее глаза, такие прелестные, были полны гнева. – С какой бы целью ты ни пришел сюда, ничего не добьешься. Я потеряла веру в тебя год назад и поняла, насколько в тебе ошиблась. Я знаю, какой наивной и глупой была, влюбившись в тебя, но теперь я уже не та одурманенная невинная девушка.
Дерек почувствовал, как сдавило грудь, и невольно сделал шаг вперед.
– Он скомпрометировал тебя?
Аннабел густо покраснела, услышав обвинение в его голосе.
– Конечно, нет. Если ты имеешь в виду Альфреда, то он никогда не позволил бы себе ничего подобного. Не все такие, как ты.
Эти слова снова укололи его как острая булавка. Тем не менее, он почувствовал облегчение. Нет, Хайатт, конечно, не прикасался к ней. Это можно было понять из недавнего разговора с ним.
Похоже, Дерек не имел перспектив сблизиться с ней и даже заслужить прощение. Ее презрительное отношение к нему заставляло его внутренне содрогаться, хотя он надеялся, что ничем внешне не выдавал своего состояния.
– Разумеется, я не святой, – сказал он, стиснув зубы, – и никогда не провозглашал себя таковым. Однако я не лишен совести и потому сейчас здесь. У меня не было возможности лично принести свои извинения за то, что случилось, и я написал тебе письмо, но, по-видимому, этого оказалось недостаточно.
– Что же случилось? – Она вопросительно приподняла светлые брови.
– Тогда, в библиотеке, – отрывисто пояснил он.
– О! – Этот единственный звук был произнесен ледяным тоном.
Легкий ветерок колыхал шторы за спиной Дерека.
– Я поцеловал тебя там. Помнишь? – тихо сказал он. Он был уверен, что она помнит, а она не сомневалась, что он знает об этом. Глаза Аннабел вспыхнули.
– Да, я помню тот день. Я все помню.
– Я обидел тебя, – тихо сказал Дерек.
– Не льстите себе, милорд.
Она явно лгала, отрицая обиду. Он помнил, какими счастливыми были ее широко раскрытые глаза, после поцелуя и какое выражение ужаса появилось на ее побледневшем лице, когда она обнаружила его с Изабеллой в оранжерее. И не важно, что он ничего не сделал там, кроме того, что выразил Изабелле свои сожаления и ушел. Доверие к нему со стороны Аннабел оказалось подорвано. Это был ужасный вечер. Изабелла громко выражала свое возмущение и разочарование в связи с его уходом, после того как Аннабел с плачем выбежала из комнаты. Дерек с тяжелым чувством провел ночь с бутылкой бренди, но не с леди Беллвью.
– Нам надо объясниться, Энни, – сказал он, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутренне был сильно взволнован. – Тот поцелуй, и последующие события связаны друг с другом.
– Не понимаю, какая может быть связь между одним простым поцелуем и твоим дальнейшим отвратительным, низким поведением. – Ее волосы блестели в свете лампы, и несколько прядей обрамляли тонкие черты лица. Темно-синие глаза пристально смотрели на него с нескрываемым упреком.
– Я знаю, что разочаровал тебя, но это произошло не умышленно. Кроме того, это был всего лишь невинный поцелуй, и мы оба знаем это.
Ее губы слегка дрогнули.
– Я уверена, в твоей жизни он был одним из тысячи. И не пытайся убеждать меня, что для тебя он имел какое-то значение. Я видела тебя чуть позже, Дерек. Всем известно, что и раньше ты был далек от монашеского образа жизни, – многие разгневанные мужья могут подтвердить это. Например, лорд Таннер. Должна признаться, когда эта история получила огласку, я ничуть не была удивлена.
– Сплетен обо мне ходит немало, тем не менее, должен сказать, что к скандалу с Таннером не имею никакого отношения. Я не знаю, что ты слышала об этой истории, но поверь: весь последний год я думал только о тебе.
– И все из-за одного поцелуя? Прости, но в это трудно поверить.
– Этот поцелуй перевернул всю мою жизнь, – сказал он, надеясь, что Аннабел услышит искренность в его голосе.
Зачем он сделал это признание? Вся минувшая неделя была мучительной для нее, потому что Дерек внезапно возникал везде, где бы она ни появилась, и это невозможно было не замечать. А теперь еще и это признание. Он прав – она умышленно избегала его, потому что меньше всего хотела вспоминать о своем наивном увлечении вероломным, коварным графом Мэндервиллом.
Но сейчас невозможно было игнорировать его, когда он стоял в ее спальне, такой потрясающе красивый в тусклом свете лампы. Его густые светлые волосы спускались на ворот шелковой рубашки, которая подчеркивала впечатляющую ширину его плеч. Темные брюки и высокие сапоги привлекали внимание к его длинным стройным ногам. Однако на нем не было ни сюртука, ни галстука, потому что ему пришлось карабкаться по стене к ее окну, рискуя жизнью.
Его поступок изумил ее, а последнее заявление лишило дара речи.
Дерек повторил все тем же хрипловатым тоном:
– Этот поцелуй – такой неожиданный для меня – изменил мою жизнь, Энни. Клянусь честью.
Неужели он употребил слово «честь»?
Ее воспоминание о том роковом дне до сих пор было болезненным, как незаживающая рана, и потому она сказала с горькой убежденностью:
– Я уверена, ты можешь легко солгать, для убедительности ссылаясь на честь, которой у тебя нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78