– в ответ спросила она.
– Нет, – без колебаний отозвался Мартин.
Флора решила ему поверить – впрочем, она всегда ему верила.
Улыбнувшись, Мартин крепко обнял тетушку.
– Я хочу, чтобы ты увезла Изабель до того, как они заберут ее.
Обычно семилетних детей папы на плечах уже не носят. Однако благодаря своему гигантскому росту Мартин мог позволить себе это удовольствие. Окружавшие Кастель холмы служили им с Изабель излюбленным местом для прогулок, особенно ранним вечером, когда лучи опускающегося за дубовым лесом солнца создавали ощущение абсолютного мира и покоя.
Добравшись до любимой полянки, откуда открывался восхитительный вид на Барселону, Мартин снял дочку со своих плеч и усадил ее на траву. Расположившись рядом, он сразу же заговорил:
– Для нас настало тяжелое время, Изабель. Мы оба потеряли женщину, которую любили больше всего на свете, женщину, благодаря которой наша жизнь только и имела смысл. Нам следовало бы вместе оплакивать эту потерю, но полиция не оставит нас в покое.
Вспомнив беседы с детективами из следственной бригады, Изабель нахмурилась.
– Я сказала им все, что знала, папа, но они приходят снова и снова и спрашивают одно и то же. Я не знаю, чего они хотят. Мне страшно!
Подхватив дочь на руки, Мартин крепко прижал ее к себе. Он-то прекрасно знал, чего хотят от нее полицейские: ей всего лишь надо сказать, что она видела отца на месте преступления.
– Вот почему я попросил тетю Флору отвезти тебя к Дюранам, – отозвался он.
– Это слишком далеко, – не в силах сдержать слез, тотчас захныкала Изабель. – Я хочу остаться здесь, с тобой!
– Это ненадолго, – стараясь утешить ее, сказал Мартин, – пока я не выкручусь из этой истории. Тогда ты вернешься, мы приведем дела в порядок и будем жить вместе, как и подобает отцу и дочери. Я тебе обещаю.
Обычно, когда Мартин ее обнимал, Изабель успокаивалась. На сей раз, несмотря на силу его объятий, несмотря на искренность его обещаний, дочь продолжала плакать.
На следующее утро одна из верных служанок Флоры, Консуэла Серрат, встав намного раньше обычного, осторожно натянула на себя взятое из гардероба хозяйки черное платье с длинными рукавами, черные чулки и туфли, накинула на голову и плечи кружевную черную шелковую шаль и взяла в руки черную кожаную сумку.
Десятилетняя дочь Консуэлы, Тереза, для девочки своих лет, к счастью, была очень маленькой – потому к счастью, что одежда Изабель вполне ей подошла.
Около восьми часов Консуэла и Тереза сели в «мерседес» и отправились в аэропорт, откуда вылетели в Венесуэлу.
Заранее связавшись с подпольем, Мартин снабдил фальшивыми документами всех действующих лиц этой маленькой драмы. Консуэла и Тереза получили паспорта на имя Флоры Пуйоль и Изабель де Луна, а Флора и Изабель – совершенно липовые бумаги на вымышленные имена. После их благополучного прибытия на место Алехандро со специальным курьером пришлет им настоящие документы.
Тем временем муж Консуэлы, Педро, сообщил о своей готовности сеньорите Флоре, и она двинулась к выходу. Мартин тотчас подхватил Изабель на руки и крепко прижал к себе. Девочка была так расстроена, что ночью почти не спала, и отцу пришлось все время сидеть рядом с ней, утешая. Теперь глаза Изабель были красными и припухшими, подбородок дрожал.
Осторожно усадив дочку в грузовик, Мартин произнес:
– Знай, что я люблю тебя, Изабель. – Этот отцовский тон девочка запомнила на всю жизнь. – Знай, что я сделал все, что мог. – Расцеловав Изабель в щеки, Мартин тихо прошептал: – Помни, как я люблю тебя и как буду скучать по тебе.
– Хорошо, п-папа, – запинаясь пробормотала Изабель. Флора и Педро уже усаживались в грузовик рядом с ней.
Не желая расставаться, девочка обернулась, встала на колени и уткнулась носом в заднее стекло кабины.
И хотя Изабель еще долго видела прощально поднятую руку отца, она так и не разглядела слез, катившихся по его щекам, и не узнала, каким одиноким и испуганным чувствует себя без нее отец.
Услышав по телефону от Мартина о том, что произошло, Миранда Дюран сразу согласилась помочь. Но через два дня, когда Дюраны встретили самолет, на котором прилетели Флора и Изабель, Миранда усомнилась в правильности своего решения. Конечно, она предполагала, что Изабель будет расстроена, но не до такой же степени!.. Раньше девочка всегда с радостью бежала к Миранде и Луису, а вот теперь, когда при встрече они попытались ее обнять, резко отшатнулась. Заслужившая в Ла-Каса репутацию почемучки, сейчас она не задавала никаких вопросов – вообще едва разговаривала.
Когда вконец измученная девочка заснула, Флора отправилась в личные апартаменты Дюранов.
– Изабель спит? – усевшись на кушетку, спросила Миранда.
– Это ненадолго, – ответила Флора. Из-за скудного английского Флоры все говорили по-испански. Ее же мягкая кастильская речь казалась строгой и экзотичной. – После смерти Альтеи девочку мучают кошмары.
Миранда покачала головой:
– Она еще слишком мала. Потерять мать – ужасно само по себе, но переживания о том, что отца могут посадить в тюрьму, – это уж слишком!
– И не говорите. Хотелось бы считать, что все ее страхи необоснованны, но это, увы, не так.
– А другие подозреваемые есть?
Вздохнув, Флора слабо улыбнулась:
– Есть один человек, который в день убийства тоже был в гостинице. Несомненно, Мурильо его защищают.
– У Мурильо есть основания считать его виновным?
– Я не знаю ответа на ваш вопрос, – ответила Флора. – Я знаю только, что они явно хотят обвинить во всем Мартина. Обвинить и устранить. И еще они хотят забрать Изабель.
– Не беспокойтесь, у нас Изабель будет в полной безопасности, – похлопав ее по руке, сказала Миранда.
У Мартина отчаянно болела поясница. Последние три часа ему пришлось просидеть на металлическом стуле, слишком маленьком для мужчины его габаритов. Под ярким светом лампы глаза его покраснели, зрачки сузились, а от длительного пребывания в сыром подвале, где производился допрос, суставы рук и ног отчаянно ныли.
– Такой простой вопрос, де Луна: где вы были пятнадцатого августа между семью и девятью тридцатью вечера?
В барселонской полиции Мануэль Гарсия служил главным следователем. Назначенный на свой пост по распоряжению Франсиско Франко, он имел репутацию отъявленного негодяя, применяющего самые жестокие методы расследования. Однако в деле Мартина де Луна он явно проявлял сдержанность, и тот никак не мог понять почему.
– Уже в двадцатый раз повторяю: я был дома.
– Может кто-нибудь подтвердить ваше алиби?
– Я сделал несколько телефонных звонков. Алехандро Фаргасу. Сеньорите Пуйоль. Франсуа Леверру в Канны. – Заметив недоумение Гарсии, Мартин пояснил: – Он занимается продажей антикварных автомобилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Нет, – без колебаний отозвался Мартин.
Флора решила ему поверить – впрочем, она всегда ему верила.
Улыбнувшись, Мартин крепко обнял тетушку.
– Я хочу, чтобы ты увезла Изабель до того, как они заберут ее.
Обычно семилетних детей папы на плечах уже не носят. Однако благодаря своему гигантскому росту Мартин мог позволить себе это удовольствие. Окружавшие Кастель холмы служили им с Изабель излюбленным местом для прогулок, особенно ранним вечером, когда лучи опускающегося за дубовым лесом солнца создавали ощущение абсолютного мира и покоя.
Добравшись до любимой полянки, откуда открывался восхитительный вид на Барселону, Мартин снял дочку со своих плеч и усадил ее на траву. Расположившись рядом, он сразу же заговорил:
– Для нас настало тяжелое время, Изабель. Мы оба потеряли женщину, которую любили больше всего на свете, женщину, благодаря которой наша жизнь только и имела смысл. Нам следовало бы вместе оплакивать эту потерю, но полиция не оставит нас в покое.
Вспомнив беседы с детективами из следственной бригады, Изабель нахмурилась.
– Я сказала им все, что знала, папа, но они приходят снова и снова и спрашивают одно и то же. Я не знаю, чего они хотят. Мне страшно!
Подхватив дочь на руки, Мартин крепко прижал ее к себе. Он-то прекрасно знал, чего хотят от нее полицейские: ей всего лишь надо сказать, что она видела отца на месте преступления.
– Вот почему я попросил тетю Флору отвезти тебя к Дюранам, – отозвался он.
– Это слишком далеко, – не в силах сдержать слез, тотчас захныкала Изабель. – Я хочу остаться здесь, с тобой!
– Это ненадолго, – стараясь утешить ее, сказал Мартин, – пока я не выкручусь из этой истории. Тогда ты вернешься, мы приведем дела в порядок и будем жить вместе, как и подобает отцу и дочери. Я тебе обещаю.
Обычно, когда Мартин ее обнимал, Изабель успокаивалась. На сей раз, несмотря на силу его объятий, несмотря на искренность его обещаний, дочь продолжала плакать.
На следующее утро одна из верных служанок Флоры, Консуэла Серрат, встав намного раньше обычного, осторожно натянула на себя взятое из гардероба хозяйки черное платье с длинными рукавами, черные чулки и туфли, накинула на голову и плечи кружевную черную шелковую шаль и взяла в руки черную кожаную сумку.
Десятилетняя дочь Консуэлы, Тереза, для девочки своих лет, к счастью, была очень маленькой – потому к счастью, что одежда Изабель вполне ей подошла.
Около восьми часов Консуэла и Тереза сели в «мерседес» и отправились в аэропорт, откуда вылетели в Венесуэлу.
Заранее связавшись с подпольем, Мартин снабдил фальшивыми документами всех действующих лиц этой маленькой драмы. Консуэла и Тереза получили паспорта на имя Флоры Пуйоль и Изабель де Луна, а Флора и Изабель – совершенно липовые бумаги на вымышленные имена. После их благополучного прибытия на место Алехандро со специальным курьером пришлет им настоящие документы.
Тем временем муж Консуэлы, Педро, сообщил о своей готовности сеньорите Флоре, и она двинулась к выходу. Мартин тотчас подхватил Изабель на руки и крепко прижал к себе. Девочка была так расстроена, что ночью почти не спала, и отцу пришлось все время сидеть рядом с ней, утешая. Теперь глаза Изабель были красными и припухшими, подбородок дрожал.
Осторожно усадив дочку в грузовик, Мартин произнес:
– Знай, что я люблю тебя, Изабель. – Этот отцовский тон девочка запомнила на всю жизнь. – Знай, что я сделал все, что мог. – Расцеловав Изабель в щеки, Мартин тихо прошептал: – Помни, как я люблю тебя и как буду скучать по тебе.
– Хорошо, п-папа, – запинаясь пробормотала Изабель. Флора и Педро уже усаживались в грузовик рядом с ней.
Не желая расставаться, девочка обернулась, встала на колени и уткнулась носом в заднее стекло кабины.
И хотя Изабель еще долго видела прощально поднятую руку отца, она так и не разглядела слез, катившихся по его щекам, и не узнала, каким одиноким и испуганным чувствует себя без нее отец.
Услышав по телефону от Мартина о том, что произошло, Миранда Дюран сразу согласилась помочь. Но через два дня, когда Дюраны встретили самолет, на котором прилетели Флора и Изабель, Миранда усомнилась в правильности своего решения. Конечно, она предполагала, что Изабель будет расстроена, но не до такой же степени!.. Раньше девочка всегда с радостью бежала к Миранде и Луису, а вот теперь, когда при встрече они попытались ее обнять, резко отшатнулась. Заслужившая в Ла-Каса репутацию почемучки, сейчас она не задавала никаких вопросов – вообще едва разговаривала.
Когда вконец измученная девочка заснула, Флора отправилась в личные апартаменты Дюранов.
– Изабель спит? – усевшись на кушетку, спросила Миранда.
– Это ненадолго, – ответила Флора. Из-за скудного английского Флоры все говорили по-испански. Ее же мягкая кастильская речь казалась строгой и экзотичной. – После смерти Альтеи девочку мучают кошмары.
Миранда покачала головой:
– Она еще слишком мала. Потерять мать – ужасно само по себе, но переживания о том, что отца могут посадить в тюрьму, – это уж слишком!
– И не говорите. Хотелось бы считать, что все ее страхи необоснованны, но это, увы, не так.
– А другие подозреваемые есть?
Вздохнув, Флора слабо улыбнулась:
– Есть один человек, который в день убийства тоже был в гостинице. Несомненно, Мурильо его защищают.
– У Мурильо есть основания считать его виновным?
– Я не знаю ответа на ваш вопрос, – ответила Флора. – Я знаю только, что они явно хотят обвинить во всем Мартина. Обвинить и устранить. И еще они хотят забрать Изабель.
– Не беспокойтесь, у нас Изабель будет в полной безопасности, – похлопав ее по руке, сказала Миранда.
У Мартина отчаянно болела поясница. Последние три часа ему пришлось просидеть на металлическом стуле, слишком маленьком для мужчины его габаритов. Под ярким светом лампы глаза его покраснели, зрачки сузились, а от длительного пребывания в сыром подвале, где производился допрос, суставы рук и ног отчаянно ныли.
– Такой простой вопрос, де Луна: где вы были пятнадцатого августа между семью и девятью тридцатью вечера?
В барселонской полиции Мануэль Гарсия служил главным следователем. Назначенный на свой пост по распоряжению Франсиско Франко, он имел репутацию отъявленного негодяя, применяющего самые жестокие методы расследования. Однако в деле Мартина де Луна он явно проявлял сдержанность, и тот никак не мог понять почему.
– Уже в двадцатый раз повторяю: я был дома.
– Может кто-нибудь подтвердить ваше алиби?
– Я сделал несколько телефонных звонков. Алехандро Фаргасу. Сеньорите Пуйоль. Франсуа Леверру в Канны. – Заметив недоумение Гарсии, Мартин пояснил: – Он занимается продажей антикварных автомобилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104