Если ей придется возвращать деньги…
– Нет, давай пока оставим все как есть, – успокоил ее Бо.
– Береги себя, – коротко сказала она на прощанье, входя в дом. К счастью, на этот раз Бо не заявил, что она напоминает ему мать.
Какой злополучный вечер! Эта Камилла, красотка, которая увивалась за Бо в течение всего ужина. Собственная безумная ревность. Беззастенчивый поцелуй, которым она одарила Бо. Открытие, что она любит его.
Только одно вызывает у нее радость – на коврике у двери не оказалось очередного анонимного письма.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Вечером письма не было. Но к утру аноним исправил свое упущение.
В половине восьмого Джез устало спустилась по лестнице, чтобы выпить в кухне чашку кофе. Она плохо спала ночью, металась и переворачивалась с боку на бок, вновь переживая смущение, в которое повергла Бо и себя своим поцелуем. Очередной белый конверт, лежавший на коврике перед дверью, отнюдь не улучшил ей настроения.
Единственное слово, напечатанное на листке бумаги, гласило: «Сука!»
Чудесно. Как раз то, что ей хотелось услышать. Именно это прекрасно подбодрит ее в ясное, морозное утро.
Неужели этот человек никогда не спит? Он подполз к ее дому или ночью, или рано утром, чтобы она увидела письмо, как только встанет. Кто он?
Никто из тех, кого она знает, не способен на это, решила Джез. Войдя в кухню, она разорвала конверт и бросила его в мусорное ведро.
Не нужно гадать, почему ее назвали сукой – анониму, очевидно, известно, что она была на вечеринке у Мэдлин вместе с Бо.
Половина деревни уже судачит об этом. Джез по опыту знала, как легко распространяются слухи. Но это не помогло ей определить, кто посылает письма. Немного утешала надежда, что, возможно, это некто, к кому она тоже не испытывает симпатии.
Им может быть даже водитель машины, ослепившей их светом фар.
У нее определенно развиваются признаки паранойи. Нельзя же обращать внимание на проезжающие автомобили, подозрительно смотреть на всех, с кем она разговаривает, и следить за каждым своим словом. Это может привести к…
Джез едва не выронила чашку, когда в коридоре раздался громкий звонок. Даже осознав, что это телефон, она долго не могла унять лихорадочное биение сердца.
Кто может звонить ей так рано? Быть может, анонимному мучителю надоело посылать письма, и он решил высказать ей все по телефону?
Есть только один способ выяснить это. Стиснув зубы, Джез подняла трубку.
– Да?
– И тебе доброго утра, Джез Логан, – услышала она насмешливый голос Бо. – Плохая была ночь? – сочувственно осведомился он.
И утро такое же, подумала она, едва не расплакавшись от облегчения. Это уже никуда не годится.
– Нет, не сказала бы. Чем могу помочь? – собравшись с силами, бодро спросила Джез.
На другом конце линии воцарилось молчание, как будто Бо обдумывал ответ.
– Земля замерзла, – коротко сообщил он. – Прогноз погоды не сулит никаких изменений, поэтому, думаю, тебе нет смысла работать сегодня в саду.
От этих слов сердце у нее упало.
Чем она будет заниматься весь день? Счетами? Уходом за растениями вместе со старым Фредом? Всем тем, чем занималась до того, как Бо Гэрретт приехал в Абертон, ответила она себе.
Да, но сегодня у нее нет желания делать это. Она хочет…
– Нет смысла работать, – непринужденно повторил Бо, – но я приготовлю ланч, если ты явишься к половине первого.
Джез была изумлена.
– Ты приготовишь мне ланч? – медленно переспросила она.
– Думаешь, не смогу? – сухо осведомился Бо.
– Нет, я не это имела в виду. Я просто… ты…
– Ты ставишь меня в тупик, Джез Логан. Она широко раскрыла глаза.
– Неужели?
– Да, – вздохнул Бо. – Я не привык к такому состоянию. Я веду, вернее, вел упорядоченную жизнь. По причинам, которые известны только мне, я решил внести в нее некоторые изменения. Но они не предусматривали встречу с такой женщиной, как ты.
Джез не смогла даже сделать вид, что понимает, о чем говорит Бо: все ее мысли были заняты приглашением на ланч.
– Я с удовольствием приеду, – весело сказала она и показала язык мусорному ведру, в котором валялась третья анонимка. Она не позволит негодяю диктовать ей, куда она должна ходить и с кем встречаться. – С такой женщиной, как я? – беззаботно повторила она.
– Не выпытывай, Джез, – попросил Бо. – На сегодня хватит. Кроме того, разве не достаточно, что вопреки здравому смыслу я приглашаю тебя на ланч?
– Как изысканно вы выражаетесь, мистер Гэрретт! – поддразнила его Джез, чтобы скрыть радостное волнение, вызванное мыслью, что она все-таки увидит Бо. Даже если это произойдет «вопреки здравому смыслу».
– Так ты приедешь или нет?
Приедет. Обязательно. Хотя и не представляет, что советует ему сделать «здравый смысл».
– Приеду, – подтвердила Джез. – Что-нибудь привезти?
– Только себя, – ворчливо ответил Бо.
Джез почувствовала, как по спине пробежала знакомая дрожь возбуждения. Возникло ощущение какого-то внутреннего тепла, которое она не могла объяснить.
– В таком случае увидимся в двенадцать тридцать, – глухо сказала девушка, прежде чем положить трубку.
Некоторое время она стояла в коридоре, предаваясь счастливым мечтам о предстоящей встрече с Бо и размышляя, как ей одеться, чтобы не выглядеть слишком нарядной и в то же время не такой неряшливой, какой она обычно предстает перед Бо.
Внезапно Джез с ужасающей отчетливостью вспомнила, что Бо не уверен, останется ли он в Абертоне. Что она будет делать, если он вернется в Лондон? Ведь она любит его!
– Мы можем поесть в кухне, если ты не возражаешь, – сказал Бо. – Это самое теплое помещение в доме и к тому же пока единственное пригодное для жилья.
Она была рада этому, потому что, только подъехав к дому, вспомнила, как угнетающе действует на нее мысль войти внутрь. Слишком много воспоминаний пробуждает в ней этот дом, но кухня преобразилась так сильно, что ничем не походит на ту, что осталась у нее в памяти. Выходя из машины, она почувствовала, что ее охватывают дурные предчувствия, которые неизменно возникали, когда она приезжала к бабушке и дедушке.
– Что такое? – резко спросил Бо. Джез заставила себя улыбнуться.
– Ничего, – покачала она головой. – В кухне будет замечательно.
Бо, прищурившись, посмотрел на нее.
– Ты не была счастлива здесь, – вздохнул он.
Она широко раскрыла глаза.
– Что ты имеешь в виду?
Бо пожал плечами.
– Качели в саду. Детские обои в одной из спален. Иллюзия, не так ли? В этом доме не было счастья.
В горле Джез встал ком. Она засунула руки в карманы новых джинсов.
– Да, – неохотно подтвердила она. – Я… ты должен понять. Мои бабушка и дедушка старались делать все, что было в их силах, но им…
– Но им это не удалось, – договорил за нее Бо. – Ни с твоей матерью, ни с тобой.
На лице Джез появилось страдальческое выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Нет, давай пока оставим все как есть, – успокоил ее Бо.
– Береги себя, – коротко сказала она на прощанье, входя в дом. К счастью, на этот раз Бо не заявил, что она напоминает ему мать.
Какой злополучный вечер! Эта Камилла, красотка, которая увивалась за Бо в течение всего ужина. Собственная безумная ревность. Беззастенчивый поцелуй, которым она одарила Бо. Открытие, что она любит его.
Только одно вызывает у нее радость – на коврике у двери не оказалось очередного анонимного письма.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Вечером письма не было. Но к утру аноним исправил свое упущение.
В половине восьмого Джез устало спустилась по лестнице, чтобы выпить в кухне чашку кофе. Она плохо спала ночью, металась и переворачивалась с боку на бок, вновь переживая смущение, в которое повергла Бо и себя своим поцелуем. Очередной белый конверт, лежавший на коврике перед дверью, отнюдь не улучшил ей настроения.
Единственное слово, напечатанное на листке бумаги, гласило: «Сука!»
Чудесно. Как раз то, что ей хотелось услышать. Именно это прекрасно подбодрит ее в ясное, морозное утро.
Неужели этот человек никогда не спит? Он подполз к ее дому или ночью, или рано утром, чтобы она увидела письмо, как только встанет. Кто он?
Никто из тех, кого она знает, не способен на это, решила Джез. Войдя в кухню, она разорвала конверт и бросила его в мусорное ведро.
Не нужно гадать, почему ее назвали сукой – анониму, очевидно, известно, что она была на вечеринке у Мэдлин вместе с Бо.
Половина деревни уже судачит об этом. Джез по опыту знала, как легко распространяются слухи. Но это не помогло ей определить, кто посылает письма. Немного утешала надежда, что, возможно, это некто, к кому она тоже не испытывает симпатии.
Им может быть даже водитель машины, ослепившей их светом фар.
У нее определенно развиваются признаки паранойи. Нельзя же обращать внимание на проезжающие автомобили, подозрительно смотреть на всех, с кем она разговаривает, и следить за каждым своим словом. Это может привести к…
Джез едва не выронила чашку, когда в коридоре раздался громкий звонок. Даже осознав, что это телефон, она долго не могла унять лихорадочное биение сердца.
Кто может звонить ей так рано? Быть может, анонимному мучителю надоело посылать письма, и он решил высказать ей все по телефону?
Есть только один способ выяснить это. Стиснув зубы, Джез подняла трубку.
– Да?
– И тебе доброго утра, Джез Логан, – услышала она насмешливый голос Бо. – Плохая была ночь? – сочувственно осведомился он.
И утро такое же, подумала она, едва не расплакавшись от облегчения. Это уже никуда не годится.
– Нет, не сказала бы. Чем могу помочь? – собравшись с силами, бодро спросила Джез.
На другом конце линии воцарилось молчание, как будто Бо обдумывал ответ.
– Земля замерзла, – коротко сообщил он. – Прогноз погоды не сулит никаких изменений, поэтому, думаю, тебе нет смысла работать сегодня в саду.
От этих слов сердце у нее упало.
Чем она будет заниматься весь день? Счетами? Уходом за растениями вместе со старым Фредом? Всем тем, чем занималась до того, как Бо Гэрретт приехал в Абертон, ответила она себе.
Да, но сегодня у нее нет желания делать это. Она хочет…
– Нет смысла работать, – непринужденно повторил Бо, – но я приготовлю ланч, если ты явишься к половине первого.
Джез была изумлена.
– Ты приготовишь мне ланч? – медленно переспросила она.
– Думаешь, не смогу? – сухо осведомился Бо.
– Нет, я не это имела в виду. Я просто… ты…
– Ты ставишь меня в тупик, Джез Логан. Она широко раскрыла глаза.
– Неужели?
– Да, – вздохнул Бо. – Я не привык к такому состоянию. Я веду, вернее, вел упорядоченную жизнь. По причинам, которые известны только мне, я решил внести в нее некоторые изменения. Но они не предусматривали встречу с такой женщиной, как ты.
Джез не смогла даже сделать вид, что понимает, о чем говорит Бо: все ее мысли были заняты приглашением на ланч.
– Я с удовольствием приеду, – весело сказала она и показала язык мусорному ведру, в котором валялась третья анонимка. Она не позволит негодяю диктовать ей, куда она должна ходить и с кем встречаться. – С такой женщиной, как я? – беззаботно повторила она.
– Не выпытывай, Джез, – попросил Бо. – На сегодня хватит. Кроме того, разве не достаточно, что вопреки здравому смыслу я приглашаю тебя на ланч?
– Как изысканно вы выражаетесь, мистер Гэрретт! – поддразнила его Джез, чтобы скрыть радостное волнение, вызванное мыслью, что она все-таки увидит Бо. Даже если это произойдет «вопреки здравому смыслу».
– Так ты приедешь или нет?
Приедет. Обязательно. Хотя и не представляет, что советует ему сделать «здравый смысл».
– Приеду, – подтвердила Джез. – Что-нибудь привезти?
– Только себя, – ворчливо ответил Бо.
Джез почувствовала, как по спине пробежала знакомая дрожь возбуждения. Возникло ощущение какого-то внутреннего тепла, которое она не могла объяснить.
– В таком случае увидимся в двенадцать тридцать, – глухо сказала девушка, прежде чем положить трубку.
Некоторое время она стояла в коридоре, предаваясь счастливым мечтам о предстоящей встрече с Бо и размышляя, как ей одеться, чтобы не выглядеть слишком нарядной и в то же время не такой неряшливой, какой она обычно предстает перед Бо.
Внезапно Джез с ужасающей отчетливостью вспомнила, что Бо не уверен, останется ли он в Абертоне. Что она будет делать, если он вернется в Лондон? Ведь она любит его!
– Мы можем поесть в кухне, если ты не возражаешь, – сказал Бо. – Это самое теплое помещение в доме и к тому же пока единственное пригодное для жилья.
Она была рада этому, потому что, только подъехав к дому, вспомнила, как угнетающе действует на нее мысль войти внутрь. Слишком много воспоминаний пробуждает в ней этот дом, но кухня преобразилась так сильно, что ничем не походит на ту, что осталась у нее в памяти. Выходя из машины, она почувствовала, что ее охватывают дурные предчувствия, которые неизменно возникали, когда она приезжала к бабушке и дедушке.
– Что такое? – резко спросил Бо. Джез заставила себя улыбнуться.
– Ничего, – покачала она головой. – В кухне будет замечательно.
Бо, прищурившись, посмотрел на нее.
– Ты не была счастлива здесь, – вздохнул он.
Она широко раскрыла глаза.
– Что ты имеешь в виду?
Бо пожал плечами.
– Качели в саду. Детские обои в одной из спален. Иллюзия, не так ли? В этом доме не было счастья.
В горле Джез встал ком. Она засунула руки в карманы новых джинсов.
– Да, – неохотно подтвердила она. – Я… ты должен понять. Мои бабушка и дедушка старались делать все, что было в их силах, но им…
– Но им это не удалось, – договорил за нее Бо. – Ни с твоей матерью, ни с тобой.
На лице Джез появилось страдальческое выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30