Триш рассмеялась. Какой же он недотепа.
– Спасибо, – поблагодарила она и принялась посыпать запеканку тертым сыром.
Через десять минут Лукас не вернулся, и благостное настроение Триш улетучилось. Почему он не зашел и не передал, что сказала Лейни?
Она вытерла руки полотенцем на котором сушился латук для только что сделанного салата, и прошла в гостиную, где на диване свернулась клубочком Хитер и читала книжку.
– Эй, детка, ты видела своего брата? – спросила она. Хитер устремила на нее отсутствующий взгляд – она всегда будто выныривала из другого мира, когда ее отрывали от чтения.
– Кажется, он поднялся в свою комнату, – ответила девочка.
Триш поспешила к застланной ковром лестнице. Десять лет назад, когда Алан получил первое серьезное повышение, они перестроили дом и сначала добавили еще тысячу квадратных футов к первому этажу, а потом сделали пристройку и ко второму. Триш никогда не мечтала о дорогой машине или драгоценностях (хотя и не отказалась бы от них), а вот уютный дом имел для нее большое значение. Она хотела, чтобы было достаточно места для ночующих друзей и родственников, чтобы в доме имелись просторная кухня и общая комната, где взрослые могли бы смотреть Суперкубок, пока дети тусуются на втором этаже – при этом все помещения должны быть расположены в пределах крика и одновременно достаточно далеко друг от друга, чтобы включенные у детей телевизор или компьютер с играми не раздражали и зрослых и не заставляли их орать: «Сделай потише!»
Комната Лукаса находилась в левом коридоре, последняя справа.
Триш постучала – она не гнушалась подслушивать, но поддерживала у детей иллюзию уединенности, – подождала, когда сын откликнется, и только после этого открыла дверь. Она не обратила внимания на беспорядок – есть битвы, в которые не стоит ввязываться, – но встревожилась, обнаружив, что сын сидит за письменным столом уронив голову на руки.
– Лукас, в чем дело? – спросила Триш.
В ней тут же ожили материнско-защитные инстинкты. Неужели Лейни сказала что-то такое, что обидело его? Как она могла? Триш считала свою сестру немного… холодной, но к детям она всегда была очень добра. Более чем добра. Даже нежна. И щедра. Никогда не забывала о днях рождения или праздниках.
Может, надо успокоиться и не делать поспешных выводов?
Триш взяла себя в руки и села на кровать, предварительно отодвинув в сторону ворох одежды сомнительной чистоты.
Лукас молчал довольно долго. Наконец он поднял голову и повернулся к матери.
– Не знаю, должен ли я рассказывать тебе это, – проговорил он.
Было видно, что рассказать очень хочется.
Гм… Может, он застал Лейни в тот момент, когда она выходила из душа или что-нибудь в этом роде? Это, конечно, плохо, но зато объясняет, почему она не брала трубку.
– Если ты не расскажешь, кому-нибудь будет от этого плохо? – спросила Триш.
Если это просто ситуация с душем, Лейни и Лукас разберутся сами. В любой семье могут возникнуть нескромные ситуации, о которых другим знать не надо.
– Наверное, да, – ответил Лукас. Проклятие! Триш потерла подбородок.
– Тогда ты должен рассказать.
Лукас кивнул, но продолжал молчать. Наконец, когда Триш уже готова была проявить настойчивость, быстро проговорил:
– Я застукал тетю Лейни, когда она нюхала бензин в гараже деда Карла.
Глава 15
Лейни с усмешкой посмотрела на свое отражение в зеркале заднего вида. Она была очень довольна собой – ведь удалось же ей перелить бензин из отцовской самоходной газонокосилки в ее «мерседес», не пролив – и не проглотив – ни капли. Времени на это ушло больше, чем она ожидала, поэтому пришлось срочно бежать в душ, а потом в спешке краситься и сушить волосы. Сейчас на ней было черное платье с запахом, которое она решила надеть, перебрав свой скудный гардероб.
Это было очень красивое платье, а его этикетку нестыдно было бы показать любому, и Лейни нравилось, как оно распахивается на коленях при ходьбе. Она не надела колготки, надеясь, что тренд «голых ног» все еще и силе, обула остроносые лодочки с не очень высокими каблуками.
Еще раз проверив макияж в зеркале заднего вида, Лейни въехала в ворота загородного клуба. Она была готова к тому, что в любой момент к ней подбежит охранник и велит убираться прочь, потому что ей здесь не место.
– Как будто я и так этого не знаю, – пробормотала она, проезжая мимо парковщиков в дальний угол стоянки, где возле своего черного седана стоял Джек.
– Минута в минуту, – одобрительно сказал он, когда Лейни выключила двигатель и бросила ключи в забавную, хоть и дешевенькую коктейльную сумочку в форме пианино, которую она спасла от гаражной распродажи.
Джек открыл дверцу, и Лейни, ощущая себя немного Золушкой, вылезла из машины. Она никогда не бывала в загородных клубах, так почему бы не позволить себе хоть на один вечер почувствовать себя принцессой?
– Дай приколю, – сказал Джек, показывая ей черную брошку в форме цветка.
– Что это?
– Скрытая камера. На тот случай, если мы застукаем наш объект на месте преступления. Когда захочешь сделать снимок, нажми на верхний лепесток.
– Ладно, – кивнула Лейни и неловко выставила вперед левое плечо, чтобы Джек мог приколоть брошку к платью.
Он справился за несколько секунд и отступил на шаг, чтобы полюбоваться делом своих рук.
– Ловко ты, – сказала Лейни, гадая, действительно ли он на мгновение прикоснулся к ее груди или это ей привиделось.
– Большая практика, – с лукавой усмешкой заявил Джек.
– Не сомневаюсь, – еле слышно пробормотала Лейни.
Девушка, с которой он был в «Ритце» в тот вечер, когда она впервые увидела его, была очень юной, так что никого бы не удивило, если бы их следующее свидание состоялось на школьном балу.
Джек догадался, о чем она думает, и его усмешка стала еще шире.
– Ты готова? – спросил он, не комментируя свое умение прикалывать брошки к дамским корсажам.
Лейни поправила полы платья и убедилась, что они надежно соединены на бедрах. Один раз кивнув, она сделала глубокий вдох и расправила плечи.
– Готова, – объявила она.
Джек взял ее под руку и повел прочь со стоянки.
– Вперед, в логово льва!
Его рука была твердой и теплой, и Лейни пришлось побороть желание придвинуться к нему поближе. Джексон Данфорт-третий не в ее лиге, напомнила она себе. Далеко не в ее. Он попечитель дебютанток и особняков на побережье залива, у него пожизненное членство в попечительском совете Художественного музея. А она… ничто. Бродяга без корней, неудачница, которая приползла в Нейплз после того, как мрачное небо Сиэтла – и роковой экономический спад в высоких технологиях – наконец-то доконали ее.
Нет, она не из тех, на кого Джек может обратить внимание. Как, наверное, он смеялся бы, если б узнал, что она на одно короткое мгновение вообразила, будто он ш интересовался ею!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59