При мысли об Алле профессор готов был в отчаянии немедленно идти дальше, но щелканье пуль о каменное прикрытие убеждало в полной невозможности что-нибудь предпринять. Лошади, оставаясь без корма и питья, сильно похудели. Еще два-три дня и они станут совершенно негодны для верховой езды.
С нетерпением ждали сумерек, чтобы возобновить запас воды.
Но до вечера неожиданно произошла перемена декораций. Как бы ни был точен человеческий расчет, он всегда упустит что-нибудь, что является существенно важным. Так случилось и на этот раз.
III. Спасение
Даурское плоскогорье, в районе которого находилась экспедиция, отличается континентальным климатом – резким и сухим. Количество атмосферных осадков здесь ничтожно. И снега и дождя падает необыкновенно мало. Почти все время ясное небо. В Верхнеудинске, например, иногда бывает всего семьдесят пять пасмурных дней в году. В этом отношении он занимает одно из первых мест в мире. Семьдесят пять пасмурных дней в году – в Ницце. Не удивительно поэтому, что профессор, бурят и ребята, обсуждая свое положение, совершенно забыли о дожде.
Затянувшие к вечеру небо тучи напомнили им об этой неучтенной возможности. Скоро их гадания перешли в уверенность, – приятно действуя на их слух, частый дождь забарабанил по скалам. Они мобилизовали все, что нашлось для собирания воды, столь вовремя и неожиданно посланной небом. Резиновый плащ, ведерко, чайник, кружка – все было наготове. Но не дремал и враг. Тотчас начался обстрел посуды. Пришлось убрать все, кроме плаща.
К счастью, дождь расходился. Он барабанил все сильней и сильней. Скоро все камни были мокры, и целые струи мутной воды неслись сверху, стекали на дорожку, устремляясь дальше вниз. Это был настоящий ливень.
В Прибайкалье, если пойдет летом дождь, то он зарядит на несколько дней подряд. И путешественники, вспомнив это, воспрянули духом.
Сверху, со скал, теперь стремились бешеные ручьи. Ребята наполнили свою посуду, дали напиться лошадям, сколько они хотели, напились сами, набрали полное ведерко, чайник, кружку и набрали воду в плащ, сделав из него нечто вроде маленького запасного резервуара для воды. К ночи дождь еще усилился и продолжал хлестать мутными струями.
– Пожалуй, больше и не надо, – сказал бурят. – Вода даром пропадает.
Но дождь не переставал всю ночь.
Утро встретило их сырой завесой тумана, с первыми проблесками рассвета ливень возобновился.
Бурят остался этим очень доволен, чем несказанно удивил профессора. Тот поинтересовался причиной его ликования.
– Река... – ответил Майдер. – Поглядите.
Река представляла внушительную картину. Приняв за ночь множество ручьев, образовавшихся от дождя, – очевидно, ливни захватили и верховье реки, – она вздулась, поднялась и бешеным, мутным, пенящимся потоком неслась по ущелью.
– Скоро им будет не до нас, – кивнул Майдер на отряд. – Им теперь не перебраться через реку.
Действительно, через этот бешено гудевший поток, крутивший деревья, как щепки, переправиться было немыслимо. Еще несколько дней дождя, и осаждающие должны будут подниматься в верховье реки, иначе им не соединиться с Урбужаном. А это им надо сделать в ближайшем же времени, так как они должны были ждать погони.
Надежда на спасение закралась в сердце путешественников.
Дождь, словно желая поддержать в них это настроение, барабанил, не переставая ни на минуту. Так, в ожидании, прошел весь второй день осады.
К вечеру река сделалась неузнаваема.
Всю ночь и третий день дождь не прекращался. Утром четвертого дня путешественники увидели, что их лошади вышли на дорожку из пещеры. Они вскочили в тревоге, что лошади будут пристрелены. Но, к их удивлению, враг молчал.
Бурят произвел разведку и высунул голову.
Благополучно!
Тогда вышли все.
Противоположный берег оказался пуст.
Осада была снята.
IV. На Ольхоне
С утра густой туман стоял на море. В белой молочной стене продолжать путешествие было немыслимо, и пассажиры «Байкальца» страшно обрадовались, когда натолкнулись на полосу накатника, где можно было пристать баркасу.
– Вероятно, небольшой островок, – предположил Попрядухин. – Птиц-то сколько!
В воздухе стоял оглушительный гомон бакланов и чаек. Баркас продержался так несколько часов, пока туман не рассеялся.
Когда можно стало различать предметы, они увидели, что находятся у полосы накатника, подымавшейся террасами. Местами галька обратилась в прочный грунт и поросла уже травой, среди валунов торчали кое-где стволы выкидного леса.
Море у берега было прозрачно, виднелось песчаное дно.
Пока вытаскивали баркас, Аполлошка занялся собиранием красивых разноцветных камешков.
Заразившись общей работой собирания коллекций, он полюбил это дело. У него имелись небольшие аквамарины, желтоватые опалы, зеленая и красная яшма, порфир, горный хрусталь.
– Что ты там? – услышав его радостный крик, спросил Попрядухин.
– Смотри! – мальчик с сияющими глазами растопырил мокрую грязную ладонь, и Попрядухин увидел на ней маленький окатанный волнами камешек беловато-синего цвета с чудесным радужным отливом.
– Лунный камень нашел, – сказал Попрядухин. – Камень хороший, но, промежду прочим, визжать нечего. Иди-ка, помоги мне вытащить «кошку» на берег.
Они взялись вдвоем за тяжелый якорь. В полдень «Байкалец» поплыл дальше.
– Однако, начинает покачивать, – заметил Попрядухин. – Не дай бог, сарма захватит у Ольхона.
Они находились совсем близко от острова, где сарма особенно сильна. Не прошло и полчаса, как налетела буря. Она разразилась так неожиданно, точно караулила их за скалой, и, увидев баркас, кинулась изо всех сил.
В одно мгновение море все закипело.
Они чувствовали, что им против этого жестокого шторма не выгрести, хотя находились от берега совсем близко. Тогда Созерцатель скал схватил веревку и, пользуясь мелким местом, где (вброд, где вплавь, добрался до берега. Его примеру последовал Вампилун. Вдвоем, и то едва-едва, они вытянули баркас на берег.
– Ветер так силен, что не дает возможности образоваться правильным волнам! – заметил Созерцатель скал.
Действительно, у волн срывало гребни, обращая их в водяную пыль, и водяные горы точно вдавливало в бурную массу моря.
Ольхон отличается необыкновенным обилием ветров, но ни один из них не достигает такой силы, как сарма.
Когда путешественники кое-как выбрались на берег, их начало буквально срывать в воду. Тогда они с невероятным трудом выволокли баркас на берег, опрокинули, привязали к деревьям и забрались все под него. Разводить огонь нечего было и думать. Все были довольны тем, что спаслись от ветра. Они проводили время в вынужденном бездействии, с замиранием сердца думая, что теперь делается в открытом море, и благодаря судьбу, что вовремя добрались до острова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
С нетерпением ждали сумерек, чтобы возобновить запас воды.
Но до вечера неожиданно произошла перемена декораций. Как бы ни был точен человеческий расчет, он всегда упустит что-нибудь, что является существенно важным. Так случилось и на этот раз.
III. Спасение
Даурское плоскогорье, в районе которого находилась экспедиция, отличается континентальным климатом – резким и сухим. Количество атмосферных осадков здесь ничтожно. И снега и дождя падает необыкновенно мало. Почти все время ясное небо. В Верхнеудинске, например, иногда бывает всего семьдесят пять пасмурных дней в году. В этом отношении он занимает одно из первых мест в мире. Семьдесят пять пасмурных дней в году – в Ницце. Не удивительно поэтому, что профессор, бурят и ребята, обсуждая свое положение, совершенно забыли о дожде.
Затянувшие к вечеру небо тучи напомнили им об этой неучтенной возможности. Скоро их гадания перешли в уверенность, – приятно действуя на их слух, частый дождь забарабанил по скалам. Они мобилизовали все, что нашлось для собирания воды, столь вовремя и неожиданно посланной небом. Резиновый плащ, ведерко, чайник, кружка – все было наготове. Но не дремал и враг. Тотчас начался обстрел посуды. Пришлось убрать все, кроме плаща.
К счастью, дождь расходился. Он барабанил все сильней и сильней. Скоро все камни были мокры, и целые струи мутной воды неслись сверху, стекали на дорожку, устремляясь дальше вниз. Это был настоящий ливень.
В Прибайкалье, если пойдет летом дождь, то он зарядит на несколько дней подряд. И путешественники, вспомнив это, воспрянули духом.
Сверху, со скал, теперь стремились бешеные ручьи. Ребята наполнили свою посуду, дали напиться лошадям, сколько они хотели, напились сами, набрали полное ведерко, чайник, кружку и набрали воду в плащ, сделав из него нечто вроде маленького запасного резервуара для воды. К ночи дождь еще усилился и продолжал хлестать мутными струями.
– Пожалуй, больше и не надо, – сказал бурят. – Вода даром пропадает.
Но дождь не переставал всю ночь.
Утро встретило их сырой завесой тумана, с первыми проблесками рассвета ливень возобновился.
Бурят остался этим очень доволен, чем несказанно удивил профессора. Тот поинтересовался причиной его ликования.
– Река... – ответил Майдер. – Поглядите.
Река представляла внушительную картину. Приняв за ночь множество ручьев, образовавшихся от дождя, – очевидно, ливни захватили и верховье реки, – она вздулась, поднялась и бешеным, мутным, пенящимся потоком неслась по ущелью.
– Скоро им будет не до нас, – кивнул Майдер на отряд. – Им теперь не перебраться через реку.
Действительно, через этот бешено гудевший поток, крутивший деревья, как щепки, переправиться было немыслимо. Еще несколько дней дождя, и осаждающие должны будут подниматься в верховье реки, иначе им не соединиться с Урбужаном. А это им надо сделать в ближайшем же времени, так как они должны были ждать погони.
Надежда на спасение закралась в сердце путешественников.
Дождь, словно желая поддержать в них это настроение, барабанил, не переставая ни на минуту. Так, в ожидании, прошел весь второй день осады.
К вечеру река сделалась неузнаваема.
Всю ночь и третий день дождь не прекращался. Утром четвертого дня путешественники увидели, что их лошади вышли на дорожку из пещеры. Они вскочили в тревоге, что лошади будут пристрелены. Но, к их удивлению, враг молчал.
Бурят произвел разведку и высунул голову.
Благополучно!
Тогда вышли все.
Противоположный берег оказался пуст.
Осада была снята.
IV. На Ольхоне
С утра густой туман стоял на море. В белой молочной стене продолжать путешествие было немыслимо, и пассажиры «Байкальца» страшно обрадовались, когда натолкнулись на полосу накатника, где можно было пристать баркасу.
– Вероятно, небольшой островок, – предположил Попрядухин. – Птиц-то сколько!
В воздухе стоял оглушительный гомон бакланов и чаек. Баркас продержался так несколько часов, пока туман не рассеялся.
Когда можно стало различать предметы, они увидели, что находятся у полосы накатника, подымавшейся террасами. Местами галька обратилась в прочный грунт и поросла уже травой, среди валунов торчали кое-где стволы выкидного леса.
Море у берега было прозрачно, виднелось песчаное дно.
Пока вытаскивали баркас, Аполлошка занялся собиранием красивых разноцветных камешков.
Заразившись общей работой собирания коллекций, он полюбил это дело. У него имелись небольшие аквамарины, желтоватые опалы, зеленая и красная яшма, порфир, горный хрусталь.
– Что ты там? – услышав его радостный крик, спросил Попрядухин.
– Смотри! – мальчик с сияющими глазами растопырил мокрую грязную ладонь, и Попрядухин увидел на ней маленький окатанный волнами камешек беловато-синего цвета с чудесным радужным отливом.
– Лунный камень нашел, – сказал Попрядухин. – Камень хороший, но, промежду прочим, визжать нечего. Иди-ка, помоги мне вытащить «кошку» на берег.
Они взялись вдвоем за тяжелый якорь. В полдень «Байкалец» поплыл дальше.
– Однако, начинает покачивать, – заметил Попрядухин. – Не дай бог, сарма захватит у Ольхона.
Они находились совсем близко от острова, где сарма особенно сильна. Не прошло и полчаса, как налетела буря. Она разразилась так неожиданно, точно караулила их за скалой, и, увидев баркас, кинулась изо всех сил.
В одно мгновение море все закипело.
Они чувствовали, что им против этого жестокого шторма не выгрести, хотя находились от берега совсем близко. Тогда Созерцатель скал схватил веревку и, пользуясь мелким местом, где (вброд, где вплавь, добрался до берега. Его примеру последовал Вампилун. Вдвоем, и то едва-едва, они вытянули баркас на берег.
– Ветер так силен, что не дает возможности образоваться правильным волнам! – заметил Созерцатель скал.
Действительно, у волн срывало гребни, обращая их в водяную пыль, и водяные горы точно вдавливало в бурную массу моря.
Ольхон отличается необыкновенным обилием ветров, но ни один из них не достигает такой силы, как сарма.
Когда путешественники кое-как выбрались на берег, их начало буквально срывать в воду. Тогда они с невероятным трудом выволокли баркас на берег, опрокинули, привязали к деревьям и забрались все под него. Разводить огонь нечего было и думать. Все были довольны тем, что спаслись от ветра. Они проводили время в вынужденном бездействии, с замиранием сердца думая, что теперь делается в открытом море, и благодаря судьбу, что вовремя добрались до острова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57