– Вы не правы. Я бы с удовольствием согласился даже на хромого коня. Но боюсь, что отпрыск дикой кошки тоже имеет когти и способен больно кусаться и царапаться.
Бриан вновь достал свой лучший костюм из сундука и положил его на крышку, аккуратно разгладив рукава.
– И все же у нас нет выхода, – глухо продолжил он. – Мы с самого начала сделали ставку на того, кто имеет право на трон, и только молили Бога, чтобы он был достоин его. Народ всегда был под властью короля и его дворян, так повелось с начала рода человеческого. Мы не знаем, каким монархом будет молодой Генрих, но, по крайней мере, мать с детства готовила его к этому. Он не должен стать временщиком, болезненным властолюбцем, заботящимся о себе больше, чем об Англии. Лучше он, чем, скажем, Ранульф Честерский.
– Да, я согласна с этим. Но Матильда… разве она с детства готовилась стать королевой? Нет. Почему же вы тогда решили, что она лучше, чем Стефан? Я часто думаю вот о чем, Бриан, – он мог бы стать хорошим королем, если бы вы и ваши друзья поддержали его с самого начала.
Бриан опустил голову. Эта мысль преследовала его многие годы, с той самой минуты, когда он гордо отказался встать перед новым королем на колени и покинул Большой зал Вестминстерского дворца.
– Ты права – он мог бы стать хорошим королем, – нехотя признал Бриан. – Так же, как его брат Теобальд, или епископ Генри, или Роберт Глостерский. Или я. Но если выбирать претендента среди дворян, то им мог стать и граф Ранульф, и Жоффрей де Мандевилл, и еще Бог знает кто. Ты верно сказала – с нашей помощью Стефан мог бы быть достойным монархом. Но еще важнее другое – он не имел права на трон. И если забыть о таком праве, то страна обречена на хаос и войну, потому что на престол могут ринутся десятки властолюбцев.
– Кажется, зазвучали трубы, – сказала Элиза. – Пора одеваться.
Они встретили Генриха во внешнем дворе и сопровождали его, когда тот обходил ряды гарнизона. Плантагенету не было еще и двадцати лет, но выглядел он едва ли не вдвое старше. Его страсть к охоте оставила многочисленные шрамы на лице и руках. Как у людей, проводивших большую часть времени в седле, у него были забавные кривые ноги. Но никто не смеялся, никто не вспоминал его неудачный предыдущий приезд в Англию, когда нанятые им солдаты взяли его в плен. Тогда он был юн, глуповат и на редкость самонадеян. Теперь же все по-другому, изменился и сам Генрих.
Ныне он приехал не как юный повеса, искатель приключений и острых ощущений, а как один из самых титулованных и богатых людей в христианском мире. Его приземистая фигура была облачена в необычные доспехи – чешую из крупных металлических пластин. Поймав удивленный взгляд лорда Бриана, Генрих пояснил басистым голосом:
– Все удивляются, глядя на мои доспехи, они сделаны в римском стиле. Арбалетная стрела может пробить кольчугу, но от железных пластин она отскочит.
– Все же они выглядят очень тяжелыми, – с сомнением покачал головой Бриан.
– Это так, – признался Генрих. – Что делать, такова плата за безопасность.
– Но что произойдет, если вы упадете с коня? Вполне может случиться…
Бриан замолчал, остановленный сердитым взглядом принца.
– Я никогда не падал с коня, лорд Бриан, так что мне нечего сказать вам на это.
Его лицо вновь посветлело – удачный ответ вернул Генриху хорошее настроение.
– Должно быть, это будет не так уж трудно сделать.
– Если всадник останется цел после такого падения, – улыбнулся Бриан.
– Ясное дело! Думаю, надо сначала перевернуться на живот – тогда подняться легче.
Принц зашагал вдоль рядов солдат уоллингфордского гарнизона. Он дружески похлопывал воинов по плечам, пробовал вино из многочисленных кубков, которые ему протягивали то справа, то слева. Короткие рыжие волосы и немного разлапистая походка делали его заметным издалека. Он по-дружески здоровался со всеми находящимися в замке баронами – лидерами войска восставших и, стуча себя по груди, облаченной в металлические пластины, рекомендовал им свои доспехи.
Пройдя лагерь, располагавшийся ныне во внешнем дворе замка, он спросил Бриана:
– Могу ли я увидеть войско Стефана с ваших башен, барон?
– Нет, – ответил Бриан. – Оно расположено вблизи Оксфорда. Мы давно ждем атаки, но Стефан, похоже, не торопится вступить в битву.
– И как далеко отсюда Оксфорд?
– Милях в пятнадцати выше по течению Темзы.
– Я хотел бы встретиться со Стефаном. Он мог бы встать на другом берегу реки, а я – на этом. Мы бы отлично услышали друг друга.
– Как хотите, принц. Но почему бы вам не выбрать место где-нибудь посередине, между моим замком и Оксфордом? Или пригласить его в наш лагерь?
Еще не спросив, Бриан уже предполагал ответ. Этот парень с сильной фигурой и грубым лицом был совершенно не похож на свою красавицу мать и, тем не менее, без сомнения, перенял ее высокомерный, капризный характер. Конечно же, он набычится и упрямо возразит, что…
– Хорошо, – неожиданно сказал Генрих и улыбнулся, глядя в сторону леса. – Мы встретимся на полпути в Оксфорд, но только на разных берегах. Иначе я за себя не ручаюсь.
Бриан изумленно взглянул на него. – Как прикажете, мой принц… Вам нужна дополнительная охрана?
– Нет, но спутники мне не помешают, – хохотнул Генрих. – Те, кто знает толк в охоте. Давненько я не гонялся за дичью здесь, в Англии!
В эти же дни граф Лестерский перешел на сторону Ангевинов. Это был один из тех вельмож, кто некогда спорил с Глостером в нормандском лесу около постели умершего короля, утверждая, что Генрих I назвал имя Стефана как своего преемника. Теперь, спустя восемнадцать лет, он предложил молодому Плантагенету свои услуги и в придачу тридцать пять замков. Понятно, что его приняли с распростертыми объятиями.
Стефан пришел в отчаяние. Все были против него, все. Он послал лазутчиков к Уоллингфорду, и те ему сообщили, что армия восставших увеличилась. Сначала называли цифру в двенадцать тысяч человек, затем – в пятнадцать и кончили двадцатью. Хуже всего, что армия Бриана Фитца и Генриха Плантагенета пополнялась в основном за счет вчерашних роялистов.
Король написал брату, прося его немедленно приехать. Да, ответил епископ, обязательно. Только не к вам, а на встречу с Плантагенетом.
Поначалу Стефан принял предложение принца о встрече на берегу Темзы, но вскоре отказался. Он хотел прежде посоветоваться с епископом. Если он скажет, что нужно воевать, то он будет воевать. Если же он посоветует вести переговоры, так тому и быть.
А если епископ предложит ему отречься от трона?!
Роялистам чуть полегчало, когда они узнали о смерти короля Давида Шотландского, дяди Генриха Плантагенета. Но это произошло далеко на севере и не могло уже изменить ситуацию здесь, в окрестностях Уоллингфорда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87