)
О-Кику уговаривает О-Кумэ. Наконец та нехотя входит в дом. Появляется Xарада Госитиро, красивый молодой самурай, в большой тростниковой шляпе, скрывающей его лицо. С ним слуга – Рокудзо. При виде Идахати Госитиро останавливается и наблюдает за ним из-за дерева. Тем временем О-Кумэ выносит поднос с вином.
Идахати. Чего ты так руку вытягиваешь? Подойди поближе! Я не бешеная собака, не кусаюсь.
О-Кумэ боязливо приближается к нему и ставит поднос. Идахати, не притрагиваясь к вину, пристально смотрит на нее. О-Кумэ отворачивается. Наконец он берет чарку и с удовольствием ее выпивает. О-Кумэ поспешно отходит от него.
Идахати. Бога ради! Еще.
О-Кумэ. Еще?
Манскэ. Ну… так конца не будет. Выпил и ступай себе! (Хочет поднять его насильно.)
Идахати. Не трудись, пожалуйста. (Отталкивает его.)
Манскэ падает. О-Кумэ и О-Кику в смятении.
Госитиро. Эй! Не дадите ли мне чаю?
О-Кику. Пожалуйте!
О-Кумэ. Прошу присесть!
Госитиро садится на скамейку.
О-Кумэ. Сию минуту, господин.
Идахати. А мне?
Госитиро. Если хочешь, я угощу…
Идахати. Что?
Госитиро снимает шляпу.
(Поражен.) Ты?!
Госитиро. Давно не виделись! Как живешь?
Идахати. А что мне сделается?
Госитиро (обращаясь к окружающим). У меня небольшой разговор с этим человеком. Не обессудьте… оставьте нас одних!
Манскэ. С нашим удовольствием! А то я ввязался в эту историю и сам не знаю, как быть. Доброго здоровьица, господин. (К О-Кумэ и О-Кику.) Теперь уж беспокоиться нечего.
О-Кумэ. Спасибо тебе, Манскэ.
Манскэ быстро уходит.
Госитиро (слуге). Рокудзо! Ты тоже пройди куда-нибудь.
Рокудзо кланяется и уходит.
О-Кумэ (подает чай). Прошу покорно, господин.
Госитиро берет чашку и слегка задумывается.
О-Кумэ (обменивается взглядами с О-Кику; к Госитиро). Мы пройдем в дом.
О-Кику. Если что-нибудь понадобится, позовите, пожалуйста.
Скрываются в домике. Госитиро предлагает Идахати сесть на скамейку. Идахати, стряхнув пыль с одежды, садится.
Госитиро. Брат! Ну и изменился же ты!
Идахати. Как же не измениться? Уж пять лет, как я, увы, более не самурай. (Другим тоном.) С каких пор ты в Эдо?
Госитиро. С осени прошлого года. Обо всем случившемся я услышал там, у нас на родине, и мы очень горевали. А теперь, когда вижу тебя в таком виде, – еще горше становится.
Идахати. Оставь это! Ты, вероятно, все уже знаешь… Сошелся я с одной женщиной из Ёсивары. Спустил поместье. Она тоже задолжала хозяину – пикнуть не могла. Стало невмочь, и в конце концов решили умереть оба, вдвоем. (Показывает на горло.) Видишь? Эти шрамы… Понимаешь, не удалось. Не вышло до конца… И началось… Три дня стояли у позорного столба в Нихонбаси. А потом, как полагается со всеми, кто покушается на такое самоубийство, были отданы к париям. Женщина – к Мацуэмону в Синагаве, я – к Курума Дзэнсити в Асакусе.
Госитиро. Мне писал об этом наш слуга при доме в Эдо. Первое время я – уж слишком стыдно было перед людьми – заперся у себя, потом, по особому приказу нашего повелителя, был поставлен наследником всех наших владений, и вот теперь – на службе при дворе.
Идахати. Вот как! Значит, ты в нашем здешнем доме уже с прошлого года?
Госитиро. Да!
Идахати. Я этого и не подозревал. (Задумывается.)
Госитиро. Недавно произошло у нас одно серьезное событие, и вот я целыми днями хожу по Эдо и ищу.
Идахати. Ищешь? Кого?
Госитиро. Грабителей!
Идахати. У тебя что-нибудь украли?
Госитиро. Восьмого числа прошлого месяца у нас похитили тысячу золотых. Ночной сторож видел воров издали. Говорит, их было двое… Похожи на парий.
Идахати. Что? Парии? Болван твой сторож!
Госитиро. Если у тебя, брат, на кого-нибудь из ваших возникнет подозрение, прошу, помоги мне…
Идахати. Конечно! Если кого-нибудь заподозрю, обязательно дам тебе знать.
Госитиро. Прошу тебя.
Идахати. Хорошо! Хорошо! У меня есть кое-какие дела. Ну, будь здоров! (Встает.)
Госитиро. И ты тоже… будь здоров!
Идахати. Ты скоро в свет вступишь. Старайся, служи! У меня тоже в свое время были разные планы. Но так лучше. Так свободней.
Госитиро. Я не нахожу службу самурая стеснительной.
Идахати. Да, уж конечно! Иначе ведь двух мечей носить не позволят. Нет, мне свободней. Хе-хе-хе! (Хочет идти.)
В этот момент вбегает Кандзи.
Кандзи (заикаясь). Старшина! Старшина! Я уж давно тебя ищу.
Идахати. Вчера вечером здорово выпил – тут и свалился.
Кандзи. Скорей! Скорей! Не поспеем. Уже пора везти к эшафоту.
Идахати. Ничего не понимаю… Это твое заикание. Говоришь, пора к эшафоту везти? Так пойдем!
Кандзи. Да, да… Скорей! Скорей!
Поспешно уходит вместе с Идахати.
Госитиро (провожает их взглядом). И он был когда-то моим старшим братом! Совсем другой человек! С кем поведешься, от того и наберешься! Несчастный…
Пауза. Входит Рокудзо.
Рокудзо. Господин! Уже кончили ваше дело?
Госитиро. Ты не болтай никому, что я здесь разговаривал с парией! Выпей чаю!
Рокудзо. Хэй! Хэй! (В сторону домика.) Эй, девицы! Дайте-ка чаю!
Появляются О-Кумэ и О-Кику.
О-Кумэ. Сейчас принесу горяченького.
О-Кику. Простите за недосмотр. (Наливает чай.)
Госитиро и Рокудзо пьют. Снова приходит Манскэ.
Манскэ. А где тот пария? Ушел? А… Деньги-то оставил.
О-Кику. Откуда бы ему взять столько денег?
Госитиро. У него много денег?
Появляется Оноэ – теперь пария О-Сае. На ней большая тростниковая шляпа. В руках сямисэн. Она скрывается в тень дерева и слушает разговор.
О-Кумэ. Странно!
Манскэ. Наверняка ограбил кого-нибудь.
Госитиро. Ограбил?
О-Сае невольно делает шаг вперед.
Манскэ. Да что ж! С него станется.
Госитиро. Ну и времена! (Задумчиво глядит s ту сторону, куда скрылся Идахати.)
О-Сае смотрит туда же; Манскэ пересчитывает деньги, оставленные Идахати. О-Кумэ и О-Кику выносят из дома соль и посыпают место, где сидел Идахати. В храме Асакуса звонит колокол.
Занавес
Действие второе
Жилище парий в районе Асакуса. Бедный домик с деревянной крышей. Бамбуковая галерея. Направо – стенной шкаф и полки; за ними – раздвижные перегородки с прорванной бумагой. Направо в глубине – кухня. Налево возле дома – изгородь. За нею – ивовые деревья. Под вечер того же дня, что и в предыдущей картине. У жаровни заика Кандзи подогревает сакэ в металлической бутылке и пьет прямо из горлышка. Бывший бонза, ныне пария Кускэ раздувает в кухне очаг. Кваканье лягушек.
Кандзи. Славно так выпить. (Смотрит на небо.) Что это с погодой? Дождь собирается?
Слева появляется пария Усидзо, в руках у него вяленый осьминог.
Усидзо. Эй, Кандзи! Старшина еще не возвращался?
Кандзи. Скоро, наверное, будет. Уж пора. Э… да у тебя осьминог!
Усидзо (усаживаясь на галерее). Сегодня, говорят, день рождения старшины… Вот тебе и закуска – когда чокнемся. Плохо, что ли?
Кандзи. Все сойдет. Ну-ка, глотни. Как раз хорошо подогрелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
О-Кику уговаривает О-Кумэ. Наконец та нехотя входит в дом. Появляется Xарада Госитиро, красивый молодой самурай, в большой тростниковой шляпе, скрывающей его лицо. С ним слуга – Рокудзо. При виде Идахати Госитиро останавливается и наблюдает за ним из-за дерева. Тем временем О-Кумэ выносит поднос с вином.
Идахати. Чего ты так руку вытягиваешь? Подойди поближе! Я не бешеная собака, не кусаюсь.
О-Кумэ боязливо приближается к нему и ставит поднос. Идахати, не притрагиваясь к вину, пристально смотрит на нее. О-Кумэ отворачивается. Наконец он берет чарку и с удовольствием ее выпивает. О-Кумэ поспешно отходит от него.
Идахати. Бога ради! Еще.
О-Кумэ. Еще?
Манскэ. Ну… так конца не будет. Выпил и ступай себе! (Хочет поднять его насильно.)
Идахати. Не трудись, пожалуйста. (Отталкивает его.)
Манскэ падает. О-Кумэ и О-Кику в смятении.
Госитиро. Эй! Не дадите ли мне чаю?
О-Кику. Пожалуйте!
О-Кумэ. Прошу присесть!
Госитиро садится на скамейку.
О-Кумэ. Сию минуту, господин.
Идахати. А мне?
Госитиро. Если хочешь, я угощу…
Идахати. Что?
Госитиро снимает шляпу.
(Поражен.) Ты?!
Госитиро. Давно не виделись! Как живешь?
Идахати. А что мне сделается?
Госитиро (обращаясь к окружающим). У меня небольшой разговор с этим человеком. Не обессудьте… оставьте нас одних!
Манскэ. С нашим удовольствием! А то я ввязался в эту историю и сам не знаю, как быть. Доброго здоровьица, господин. (К О-Кумэ и О-Кику.) Теперь уж беспокоиться нечего.
О-Кумэ. Спасибо тебе, Манскэ.
Манскэ быстро уходит.
Госитиро (слуге). Рокудзо! Ты тоже пройди куда-нибудь.
Рокудзо кланяется и уходит.
О-Кумэ (подает чай). Прошу покорно, господин.
Госитиро берет чашку и слегка задумывается.
О-Кумэ (обменивается взглядами с О-Кику; к Госитиро). Мы пройдем в дом.
О-Кику. Если что-нибудь понадобится, позовите, пожалуйста.
Скрываются в домике. Госитиро предлагает Идахати сесть на скамейку. Идахати, стряхнув пыль с одежды, садится.
Госитиро. Брат! Ну и изменился же ты!
Идахати. Как же не измениться? Уж пять лет, как я, увы, более не самурай. (Другим тоном.) С каких пор ты в Эдо?
Госитиро. С осени прошлого года. Обо всем случившемся я услышал там, у нас на родине, и мы очень горевали. А теперь, когда вижу тебя в таком виде, – еще горше становится.
Идахати. Оставь это! Ты, вероятно, все уже знаешь… Сошелся я с одной женщиной из Ёсивары. Спустил поместье. Она тоже задолжала хозяину – пикнуть не могла. Стало невмочь, и в конце концов решили умереть оба, вдвоем. (Показывает на горло.) Видишь? Эти шрамы… Понимаешь, не удалось. Не вышло до конца… И началось… Три дня стояли у позорного столба в Нихонбаси. А потом, как полагается со всеми, кто покушается на такое самоубийство, были отданы к париям. Женщина – к Мацуэмону в Синагаве, я – к Курума Дзэнсити в Асакусе.
Госитиро. Мне писал об этом наш слуга при доме в Эдо. Первое время я – уж слишком стыдно было перед людьми – заперся у себя, потом, по особому приказу нашего повелителя, был поставлен наследником всех наших владений, и вот теперь – на службе при дворе.
Идахати. Вот как! Значит, ты в нашем здешнем доме уже с прошлого года?
Госитиро. Да!
Идахати. Я этого и не подозревал. (Задумывается.)
Госитиро. Недавно произошло у нас одно серьезное событие, и вот я целыми днями хожу по Эдо и ищу.
Идахати. Ищешь? Кого?
Госитиро. Грабителей!
Идахати. У тебя что-нибудь украли?
Госитиро. Восьмого числа прошлого месяца у нас похитили тысячу золотых. Ночной сторож видел воров издали. Говорит, их было двое… Похожи на парий.
Идахати. Что? Парии? Болван твой сторож!
Госитиро. Если у тебя, брат, на кого-нибудь из ваших возникнет подозрение, прошу, помоги мне…
Идахати. Конечно! Если кого-нибудь заподозрю, обязательно дам тебе знать.
Госитиро. Прошу тебя.
Идахати. Хорошо! Хорошо! У меня есть кое-какие дела. Ну, будь здоров! (Встает.)
Госитиро. И ты тоже… будь здоров!
Идахати. Ты скоро в свет вступишь. Старайся, служи! У меня тоже в свое время были разные планы. Но так лучше. Так свободней.
Госитиро. Я не нахожу службу самурая стеснительной.
Идахати. Да, уж конечно! Иначе ведь двух мечей носить не позволят. Нет, мне свободней. Хе-хе-хе! (Хочет идти.)
В этот момент вбегает Кандзи.
Кандзи (заикаясь). Старшина! Старшина! Я уж давно тебя ищу.
Идахати. Вчера вечером здорово выпил – тут и свалился.
Кандзи. Скорей! Скорей! Не поспеем. Уже пора везти к эшафоту.
Идахати. Ничего не понимаю… Это твое заикание. Говоришь, пора к эшафоту везти? Так пойдем!
Кандзи. Да, да… Скорей! Скорей!
Поспешно уходит вместе с Идахати.
Госитиро (провожает их взглядом). И он был когда-то моим старшим братом! Совсем другой человек! С кем поведешься, от того и наберешься! Несчастный…
Пауза. Входит Рокудзо.
Рокудзо. Господин! Уже кончили ваше дело?
Госитиро. Ты не болтай никому, что я здесь разговаривал с парией! Выпей чаю!
Рокудзо. Хэй! Хэй! (В сторону домика.) Эй, девицы! Дайте-ка чаю!
Появляются О-Кумэ и О-Кику.
О-Кумэ. Сейчас принесу горяченького.
О-Кику. Простите за недосмотр. (Наливает чай.)
Госитиро и Рокудзо пьют. Снова приходит Манскэ.
Манскэ. А где тот пария? Ушел? А… Деньги-то оставил.
О-Кику. Откуда бы ему взять столько денег?
Госитиро. У него много денег?
Появляется Оноэ – теперь пария О-Сае. На ней большая тростниковая шляпа. В руках сямисэн. Она скрывается в тень дерева и слушает разговор.
О-Кумэ. Странно!
Манскэ. Наверняка ограбил кого-нибудь.
Госитиро. Ограбил?
О-Сае невольно делает шаг вперед.
Манскэ. Да что ж! С него станется.
Госитиро. Ну и времена! (Задумчиво глядит s ту сторону, куда скрылся Идахати.)
О-Сае смотрит туда же; Манскэ пересчитывает деньги, оставленные Идахати. О-Кумэ и О-Кику выносят из дома соль и посыпают место, где сидел Идахати. В храме Асакуса звонит колокол.
Занавес
Действие второе
Жилище парий в районе Асакуса. Бедный домик с деревянной крышей. Бамбуковая галерея. Направо – стенной шкаф и полки; за ними – раздвижные перегородки с прорванной бумагой. Направо в глубине – кухня. Налево возле дома – изгородь. За нею – ивовые деревья. Под вечер того же дня, что и в предыдущей картине. У жаровни заика Кандзи подогревает сакэ в металлической бутылке и пьет прямо из горлышка. Бывший бонза, ныне пария Кускэ раздувает в кухне очаг. Кваканье лягушек.
Кандзи. Славно так выпить. (Смотрит на небо.) Что это с погодой? Дождь собирается?
Слева появляется пария Усидзо, в руках у него вяленый осьминог.
Усидзо. Эй, Кандзи! Старшина еще не возвращался?
Кандзи. Скоро, наверное, будет. Уж пора. Э… да у тебя осьминог!
Усидзо (усаживаясь на галерее). Сегодня, говорят, день рождения старшины… Вот тебе и закуска – когда чокнемся. Плохо, что ли?
Кандзи. Все сойдет. Ну-ка, глотни. Как раз хорошо подогрелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9