Девушка бросила быстрый взгляд на дядю, но сэр Джаспер был полностью сосредоточен на трудном для него подъеме. Так и не заметив замешательства племянницы, он ввел их в небольшой светлый зал, из которого выходили двери в соседние комнаты и узкая изящная лестница вела на второй этаж.
Как только они вошли, Сара высвободила руку и подхватила юбки, явно готовая сбежать. – Да, да, иди, моя дорогая, – одобрил сэр Джаспер, жестом указывая в сторону лестницы. – Ты, без сомнения, хочешь переодеться. Сюда, милорд. Позвольте показать вам одну неоконченную партию. Мне и вашему дедушке так и не удалось ее доиграть. Сара предлагала сыграть за Джонатана, но это совсем не то. Маленькая проказница всегда выигрывает. Никакого почтения к старшим.
– Не верьте ему, сэр, – обернулась Сара, вежливо улыбаясь. – Дядя – первоклассный шахматист.
Сэр Джаспер просиял.
– Вот как? – Сознавая, что она собирается упорхнуть и он больше ее сегодня не увидит, Ник преградил ей дорогу и протянул руку. – В таком случае я рассчитываю на ваше сострадание, мисс Линлей, помогите избежать ловушек, которые расставит для меня ваш дядя.
На секунду заколебавшись, девушка все-таки протянула руку, слегка покраснев, когда их пальцы соединились.
– До свидания, милорд, – произнесла она тихо. – Благодарю вас за помощь.
Ник отпустил ее. Первый раз в жизни ему трудно было соблюдать правила хорошего тона, которые, казалось, стали его второй натурой. Так не хотелось позволить ей просто уйти. Он наблюдал, как девушка поднимается по лестнице, понимая, что она с трудом удерживается, чтобы не побежать.
Не бежать, убеждала себя Сара. Не бежать и не оглядываться. Глядеть прямо перед собой до самых дверей своей комнаты. Упаси Бог взглянуть на него украдкой. Ни в коем случае…
Он все еще стоял там же, где они простились, опираясь рукой на перила лестницы, и смотрел на нее. Сара замедлила шаг. Его взгляд притягивал ее, заставлял остановиться. Девушка оглянулась, рука судорожно вцепилась в перила…
И вдруг он улыбнулся такой озорной, все понимающей улыбкой, что сердце у нее замерло. Казалось, время остановилось. А потом, к ее глубокому изумлению, ее губы дрогнули, и она улыбнулась ему в ответ. Слабая, нерешительная, застенчивая, но все-таки улыбка, которая сказала ему все, чего она не могла произнести. Благодарность, зарождающаяся дружба, начало доверия, ободрение.
Ободрение?
Улыбку как будто стерли с ее лица. Сара развернулась и взлетела по лестнице в свою комнату, в ужасе от того, что мог подумать дядя о ее странном поведении. Сердце отчаянно билось. Ободрение! Господи, как могла ей в голову прийти такая нелепая мысль? За всю жизнь она не встречала человека, который меньше нуждался бы в ободрении, чем граф Рейвенсден.
Если уж кто и нуждался в ободрении, или хотя бы в успокоении, так это она сама.
– Маленькая леди очень мила, милорд.
Ник оторвал хмурый взгляд от дороги и покосился на хитроватое лицо камердинера, снедаемого любопытством. Они уже минут пять как покинули Гранж, а по опыту граф знал, что Фиггинс не может молчать больше пяти минут, если ему есть что сказать.
– Очень, – мрачно согласился он. – К тому же она еще и умна, так что следи за своим хозяином в ее присутствии.
– Слушаюсь, сэр. – Какое-то время слуга обдумывал его слова, а затем добавил: – Теперь нам не придется больше ошиваться вокруг дома, раз вы познакомились с ее дядей.
– Ошиваться? Даже не хочу спрашивать, где ты набрался таких слов.
– В этом нет необходимости, сэр. Наверное, там же, сэр, где и вам случалось бывать в свое время.
Ник нехотя усмехнулся.
– Вполне возможно, – проговорил он. – Знаешь, все чертовски осложняется.
– А разве хоть с одним из ваших заданий было не так? – заметил с понимающим видом Фиггинс. – Простите мне мою дерзость, милорд, но что вы думаете о старом джентльмене?
Ник задумчиво прикрыл глаза.
– Вот в этом-то, черт возьми, и вся сложность. Он стар. Старше, чем я предполагал. Ему, должно быть, уже под восемьдесят, он скорее принадлежит к поколению моего дедушки.
– Да, похоже, объект для нас не подходящий, – пробормотал Фиггинс. – Странно все как-то себя ведут, когда заходит речь о хозяевах Гранжа… Никто не сплетничает о них. Удивительное дело!
– Вот именно. И с этого момента, Фиггинс, ты тоже не проронишь ни слова на тему мисс Линлей и ее дяди. По крайней мере пока мы все не выясним.
На лице слуги появилось выражение незаслуженной обиды.
– Я свел дружбу со всеми рыбаками этого проклятого побережья, – сказал он, нарочито меняя тему, – хотя и надеялся, что после возвращения из Франции ноги моей больше не будет в лодке. Меня тошнит каждый раз, когда я туда забираюсь.
Ник ухмыльнулся.
– Утешай себя тем, что в гостиной ты бы чувствовал себя еще хуже. Зато мне, судя по всему, не избежать общения с соседями, а я до этого не охотник.
– Ничего, может, все к лучшему. – Фиггинс метнул на хозяина лукавый взгляд. – А если маленькая леди запустит в вас свои коготки, милорд, глядишь, вы и повеселеете.
Наступило ледяное молчание.
– Как долго ты уже со мной, Фиггинс? – наконец спросил Рейвенсден вкрадчиво.
Камердинер сжал губы и взглянул с опаской.
– Ну… годков этак около восьми, милорд.
– Ах да! Вспоминаю, как мы встретились. Ты избавил меня от довольно нежелательного знакомства с ножом.
– Никогда не одобрял людей, подло нападающих сзади, – пробурчал слуга.
Голос Ника стал еще вкрадчивее:
– Разделяю твои чувства. Тем не менее, если хочешь остаться у меня на службе, никогда больше не называй мисс Линлей «маленькой леди» и никогда не говори, что она собирается запустить в меня свои коготки.
– Слушаюсь, милорд.
– И раз уж мы заговорили на эту тему, – он взглянул на притворно удрученную физиономию Фиггинса, – тебе бы полагалось знать меня получше. Ни одной женщине еще не удавалось запустить в меня коготки.
– Ваша правда, сэр, – ответил слуга, снова оживляясь, – ни одна не сумела вас подцепить. Никак не могу забыть ту красотку, что три года назад, казалось, зацепила вас как следует. Пыталась выудить из вас информацию. А чем кончилось? Сама рассказала все, что вас интересовало. – Он усмехнулся. – Пела как птичка. Это уж точно.
– Благодарю тебя, я помню. Однако не забывай нашего разговора.
– Как скажете, милорд. Вас никогда не интересовали женщины. Никогда. В отряде только об этом и говорили.
Считая, что последнее слово все-таки осталось за ним, Фиггинс наконец умолк и молчал до конца пути, предоставив хозяину возможность погрузиться в собственные мысли, вертевшиеся отнюдь не вокруг задания, а вокруг некой леди, вызвавшей в нем довольно банальные эмоции. Она пробудила в нем желание, с которым трудно было совладать, впрочем, ничего удивительного – Сара была не только очень хорошенькой, но и на удивление наивной и милой, при этом несомненно отличалась незаурядным умом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57