— И я принесу ему жертву!»
Я положил книгу так, чтобы свет падал на страницу, и стал читать заклинание. Лишь с третьей фразы понял, чем оно отличается от остальных изученных мною. Нет обращения к Стихиям и Силам, нет стандартных формул призыва. На первый взгляд оно казалось сплошной абракадаброй. Заклятие не было мольбой или повелением. Это… просьба… или даже приглашение.
С каждым словом я чувствовал, как мертвенный холод вползает в тело. Голова закружилась, сердце стало стучать реже. Истощенное ядро отдало все до последней капли. И тогда заклятие начало пить мою жизненную силу. Уже в полуобморочном состоянии я увидел, как на полу вокруг стенда с игледскими доспехами возникли маленькие красноватые огоньки. Вгрызлись в неподатливый камень, стали кружиться в быстром танце. Раздалось шипение, брызнули маленькие фонтаны, искр, дыма и пыли, мелкого каменного крошева.
«Еще немного, — подумал я, отчаянно сопротивляясь наступающей тьме. — Совсем капельку… Потерпи, Эскер! Нужно завершить заклинание, иначе жертва окажется неоправданной…»
Боль постепенно ушла из тела, сонное спокойствие овладело мной. Я медленно завалился набок, распростерся на полу. Часть сознания окунулась в грезы, ушла в иные миры. Меня покачивало на ласковых и теплых волнах, убаюкивало шелестом ветра и скрипом древесных стволов. Вторая часть еще боролась, но все слабее цеплялась за ускользающую реальность. Я слышал собственный тихий голос, шепчущий слова древнего языка. Перед глазами огненными завитушками скользили буквы, складывались в фразы.
— …Аимнэ Терс! — сказал я и умолк.
Я совсем не чувствовал тела, в голове поселилась гулкая пустота. Но постепенно способность соображать вернулась. Я моргнул несколько раз, попытался разогнать мглу перед глазами. Кое-как повернул тяжелую, словно скала, голову. Вокруг игледского доспеха образовались тонкие и глубокие канавки с оплавленными, еще красными кромками.
«Кровь… — вспомнил я. — Нужна кровь…»
Я попытался пошевелить рукой, но не смог. Сделал еще одну попытку, сосредоточился на пальцах правой руки. Они дрогнули, немного сдвинулись. Воодушевленный маленькой победой, я направил все силы на движение. Медленно, очень медленно подтянул руку к себе, уперся в пол. По спине побежали мурашки, кожу стало покалывать. Я вцепился ногтями в стык каменных плит, напряг мышцы. Стенд с доспехами немного приблизился.
Постепенно тело оживало, я вновь ощутил холод и боль, но не обратил на них внимания. Постанывая и покряхтывая, обжигаясь о еще горячие края канавок, подполз к стенду. Неимоверным усилием заставил себя сесть и прислонился к холодному металлу доспехов. Вокруг меня было множество линий, канавок. Они складывались в какие-то символы, огромную схему. Ее я и видел в записках Мгира. Не банальная пентаграмма, а нечто новое для меня, непонятное. Не было острых углов, что служили противовесами и концентраторами Силы. Завораживающе плавные линии перетекали одна в другую, словно сплетающиеся меж собой стебли травы.
«Почти… — промелькнула усталая мысль. — Хорошо. И чертить не надо».
Я огляделся в поисках острого предмета, но такового не обнаружил. Древний клинок, доставшийся от лесной девы, и то потерял в круговерти боя. Я посмотрел на грязное исцарапанное запястье, поколебался. Вновь вспыхнули воспоминания о бое у ворот, смерти брата. Где-то в груди родился злобный рык. Я поднял руку и вцепился в запястье зубами, рванул изо всех сил. Рот сразу же наполнился соленым и густым. Я едва не захлебнулся, булькнул, закашлялся. Но опять укусил, не обращая внимания на боль. Расширил рану, постарался разорвать вены. Кровь хлынула сплошным потоком, побежала струйкой по подбородку. Я сплюнул соленую вязкую жидкость, положил руку над канавкой. Кровь лилась непрерывно, заполняла желобки и перетекала дальше. Я закрыл глаза и сразу провалился в благословенную тьму.
Проснулся от страшного холода. Застонал сквозь зубы, попытался опять уйти в пустоту небытия. Но сознание выплыло на поверхность, словно сухая веточка. Я открыл глаза, прищурился. Свет, падающий сверху, стал ярче. Наверное, разрыв в облаках… В золотистых лучах плясали маленькие золотистые пылинки, по стенам прыгали игривые тени. Комната выглядела какой-то призрачной, ненастоящей. Словно художник-лентяй наметил карандашом контуры, мазнул желтой, и черной краской, а про остальное забыл.
Я ощутил затылком гладкий металл доспехов. Странно… Ведь помню, что читал заклинание, вливал кровь в овеществленный контур. Магия должна была заработать, а я — умереть, исчезнуть, испариться. Но этого почему-то не произошло. Неужели что-то сделал неправильно?
«Глупец! — вспыхнула мысль. — Ведь ты использовал заклинание из заметок Мгира. А это был просто черновик. Древний чародей мог чего-то не учесть или просто забыть сделать запись…»
Хрящи в позвоночнике натужно заскрипели. Мышцы шеи были вялые, бессильные. Я опустил голову, уставился на контур. Кровь заполнила канавки, покрылась плотной пленкой. Теперь медленно подсыхала, твердела. Значит, я просидел без сознания долгое время… Я попробовал сосредоточиться, потянулся к ядру. Но искры магии не обнаружил. На месте привычного теплого шарика Силы были лишь гложущая пустота и холод. Дар Предков не пришел на мой зов.
Я вздохнул и уронил голову на грудь. Ни магии, ни сил не осталось. Потратил все и проиграл. Отчаяние глодало изнутри, словно кровожадный зверь, убивало волю к жизни. Голова кружилась от потери крови. Я чувствовал, что из запястья еще сочится влага. Но сил на то, чтобы перевязать рану, не было, исцелить себя я тоже не мог.
В тишине мастерской послышались легкие шаги. Сначала мелькнула мысль, что у меня начинаются предсмертные видения. Но шаги стали громче, отчетливее. Неизвестный целенаправленно шел сюда. Неспешно, словно прогуливаясь. Нигде не останавливался. Я сделал усилие над собой, откинулся головой на доспех. Нужно видеть вошедшего. Да и не хотелось выглядеть побежденным, сломленным. Если уж играть роль героя, то до конца.
Неизвестный остановился на пороге комнаты, будто в раздумьях. Я услышал тихое ровное дыхание, шуршание одежды. Неожиданно для себя почувствовал любопытство. Интересно, кто же это? Имперский воин, случайно заплутавший в городе? Вряд ли. Тогда шаги были бы тяжелые, гулкие, звенел бы металл доспехов. Мастер Логан теперь довольно далеко от города. Если, конечно, успел выехать. Или кто-то из рядовых магов решил спрятаться от скифрцев?..
Чужак вошел в комнату, с любопытством огляделся. Я напряг зрение, постарался рассмотреть. Но солнечный свет бил в глаза, делал тени густыми и непроницаемыми.
— Сидишь? — поинтересовался он доброжелательно. Голос оказался низким, с хрипотцой, но неожиданно приятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Я положил книгу так, чтобы свет падал на страницу, и стал читать заклинание. Лишь с третьей фразы понял, чем оно отличается от остальных изученных мною. Нет обращения к Стихиям и Силам, нет стандартных формул призыва. На первый взгляд оно казалось сплошной абракадаброй. Заклятие не было мольбой или повелением. Это… просьба… или даже приглашение.
С каждым словом я чувствовал, как мертвенный холод вползает в тело. Голова закружилась, сердце стало стучать реже. Истощенное ядро отдало все до последней капли. И тогда заклятие начало пить мою жизненную силу. Уже в полуобморочном состоянии я увидел, как на полу вокруг стенда с игледскими доспехами возникли маленькие красноватые огоньки. Вгрызлись в неподатливый камень, стали кружиться в быстром танце. Раздалось шипение, брызнули маленькие фонтаны, искр, дыма и пыли, мелкого каменного крошева.
«Еще немного, — подумал я, отчаянно сопротивляясь наступающей тьме. — Совсем капельку… Потерпи, Эскер! Нужно завершить заклинание, иначе жертва окажется неоправданной…»
Боль постепенно ушла из тела, сонное спокойствие овладело мной. Я медленно завалился набок, распростерся на полу. Часть сознания окунулась в грезы, ушла в иные миры. Меня покачивало на ласковых и теплых волнах, убаюкивало шелестом ветра и скрипом древесных стволов. Вторая часть еще боролась, но все слабее цеплялась за ускользающую реальность. Я слышал собственный тихий голос, шепчущий слова древнего языка. Перед глазами огненными завитушками скользили буквы, складывались в фразы.
— …Аимнэ Терс! — сказал я и умолк.
Я совсем не чувствовал тела, в голове поселилась гулкая пустота. Но постепенно способность соображать вернулась. Я моргнул несколько раз, попытался разогнать мглу перед глазами. Кое-как повернул тяжелую, словно скала, голову. Вокруг игледского доспеха образовались тонкие и глубокие канавки с оплавленными, еще красными кромками.
«Кровь… — вспомнил я. — Нужна кровь…»
Я попытался пошевелить рукой, но не смог. Сделал еще одну попытку, сосредоточился на пальцах правой руки. Они дрогнули, немного сдвинулись. Воодушевленный маленькой победой, я направил все силы на движение. Медленно, очень медленно подтянул руку к себе, уперся в пол. По спине побежали мурашки, кожу стало покалывать. Я вцепился ногтями в стык каменных плит, напряг мышцы. Стенд с доспехами немного приблизился.
Постепенно тело оживало, я вновь ощутил холод и боль, но не обратил на них внимания. Постанывая и покряхтывая, обжигаясь о еще горячие края канавок, подполз к стенду. Неимоверным усилием заставил себя сесть и прислонился к холодному металлу доспехов. Вокруг меня было множество линий, канавок. Они складывались в какие-то символы, огромную схему. Ее я и видел в записках Мгира. Не банальная пентаграмма, а нечто новое для меня, непонятное. Не было острых углов, что служили противовесами и концентраторами Силы. Завораживающе плавные линии перетекали одна в другую, словно сплетающиеся меж собой стебли травы.
«Почти… — промелькнула усталая мысль. — Хорошо. И чертить не надо».
Я огляделся в поисках острого предмета, но такового не обнаружил. Древний клинок, доставшийся от лесной девы, и то потерял в круговерти боя. Я посмотрел на грязное исцарапанное запястье, поколебался. Вновь вспыхнули воспоминания о бое у ворот, смерти брата. Где-то в груди родился злобный рык. Я поднял руку и вцепился в запястье зубами, рванул изо всех сил. Рот сразу же наполнился соленым и густым. Я едва не захлебнулся, булькнул, закашлялся. Но опять укусил, не обращая внимания на боль. Расширил рану, постарался разорвать вены. Кровь хлынула сплошным потоком, побежала струйкой по подбородку. Я сплюнул соленую вязкую жидкость, положил руку над канавкой. Кровь лилась непрерывно, заполняла желобки и перетекала дальше. Я закрыл глаза и сразу провалился в благословенную тьму.
Проснулся от страшного холода. Застонал сквозь зубы, попытался опять уйти в пустоту небытия. Но сознание выплыло на поверхность, словно сухая веточка. Я открыл глаза, прищурился. Свет, падающий сверху, стал ярче. Наверное, разрыв в облаках… В золотистых лучах плясали маленькие золотистые пылинки, по стенам прыгали игривые тени. Комната выглядела какой-то призрачной, ненастоящей. Словно художник-лентяй наметил карандашом контуры, мазнул желтой, и черной краской, а про остальное забыл.
Я ощутил затылком гладкий металл доспехов. Странно… Ведь помню, что читал заклинание, вливал кровь в овеществленный контур. Магия должна была заработать, а я — умереть, исчезнуть, испариться. Но этого почему-то не произошло. Неужели что-то сделал неправильно?
«Глупец! — вспыхнула мысль. — Ведь ты использовал заклинание из заметок Мгира. А это был просто черновик. Древний чародей мог чего-то не учесть или просто забыть сделать запись…»
Хрящи в позвоночнике натужно заскрипели. Мышцы шеи были вялые, бессильные. Я опустил голову, уставился на контур. Кровь заполнила канавки, покрылась плотной пленкой. Теперь медленно подсыхала, твердела. Значит, я просидел без сознания долгое время… Я попробовал сосредоточиться, потянулся к ядру. Но искры магии не обнаружил. На месте привычного теплого шарика Силы были лишь гложущая пустота и холод. Дар Предков не пришел на мой зов.
Я вздохнул и уронил голову на грудь. Ни магии, ни сил не осталось. Потратил все и проиграл. Отчаяние глодало изнутри, словно кровожадный зверь, убивало волю к жизни. Голова кружилась от потери крови. Я чувствовал, что из запястья еще сочится влага. Но сил на то, чтобы перевязать рану, не было, исцелить себя я тоже не мог.
В тишине мастерской послышались легкие шаги. Сначала мелькнула мысль, что у меня начинаются предсмертные видения. Но шаги стали громче, отчетливее. Неизвестный целенаправленно шел сюда. Неспешно, словно прогуливаясь. Нигде не останавливался. Я сделал усилие над собой, откинулся головой на доспех. Нужно видеть вошедшего. Да и не хотелось выглядеть побежденным, сломленным. Если уж играть роль героя, то до конца.
Неизвестный остановился на пороге комнаты, будто в раздумьях. Я услышал тихое ровное дыхание, шуршание одежды. Неожиданно для себя почувствовал любопытство. Интересно, кто же это? Имперский воин, случайно заплутавший в городе? Вряд ли. Тогда шаги были бы тяжелые, гулкие, звенел бы металл доспехов. Мастер Логан теперь довольно далеко от города. Если, конечно, успел выехать. Или кто-то из рядовых магов решил спрятаться от скифрцев?..
Чужак вошел в комнату, с любопытством огляделся. Я напряг зрение, постарался рассмотреть. Но солнечный свет бил в глаза, делал тени густыми и непроницаемыми.
— Сидишь? — поинтересовался он доброжелательно. Голос оказался низким, с хрипотцой, но неожиданно приятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126