— Вам виднее,—сказал я машинально. Думал я о другом. «Оказавшись» снова в лаборатории, я сразу же вспомнил о газете. Прочесть ее всю не было уже времени, а мне мучительно хотелось узнать, что произошло на Земле в июльский день шестьдесят девятого года. Я вспомнил, что видел мельком заголовок «Американский космонавт в Москве», и только сейчас внезапно осознал, ЧТО означает этот заголовок.
Первым моим побуждением было попросить у них газету на несколько минут, которые займет подготовка к обратному переходу. Но я промолчал.
Шкаф, где лежала газета, находился от меня в трех шагах. И дерзкая мысль завладеть этой газетой уже не покидала меня. Я не верил, что знакомство с будущей газетой может причинить какой-нибудь вред. Вернее, я просто не думал об этом. А «пришельцам» она была совершенно не нужна. «Значит, и совесть моя может быть спокойна»,—додумал я.
Но, как осуществить мой замысел? Вокруг было восемь человек, ни один из них не позволил бы взять ,газету. Они четко выразили свое мнение по этому вопросу полтора часа назад.
Все восемь возились с каким-то прибором, которого я раньше не заметил, и, видимо, торопились. На меня никто не смотрел. Но я понимал, что, если встану и подойду к шкафу, это будет сразу замечено.
Минуты бежали, и каждая из них уменьшала мою надежду взять с собой бесспорное доказательство моего необычайного посещения другого мира. Я уже тогда опасался, что моему бездоказательному рассказу никто не поверит. Минуты уходили, а я мучился бессилием.
Тот, который всегда говорил со мной, подошел ко мне и сказал:
— Все готово! Еще три минуты — и ты уйдешь от нас. Мы благодарны тебе за то, что ты согласился посетить нашу планету. Прощай, дорогой друг! Когда останешься один, закрой глаза.
Он обнял меня и вышел. Остальные, по очереди, подходили ко мне и молча прощались. Последний жестом попросил сесть в центре круга, на то место, где я впервые оказался в их мире.
Он ушел, не ожидая выполнения просьбы. Я остался один.
«Он сказал три минуты,—молнией мелькнула у меня мысль. — Прошло от силы полторы. Их не было, когда я появился здесь, значит, в момент перехода находиться здесь нельзя. Никто не войдет!»
В следующую секунду я метнулся к шкафу.
Я не подумал о том, что они могли наблюдать за мной из другого помещения. Думаю, что они видели похищение мною газеты. Но помешать мне не смогли.
Я едва успел взойти на возвышение, но не успел сесть. Уже знакомое ощущение перехода показало мне, что я покинул параллельный мир…
* * *
Открыв глаза, я не увидел ожидаемого .берега.
Я находился дома!..
Почему это случилось? Как могли ошибиться ученые «пришельцев»? Мне кажется, что единственное объяснение заключается в том, что, как несколько раз повторял мой спутник, они проводили лишь второй опыт, не овладели еще полностью техникой перехода. Другого объяснения не вижу.
Они ошиблись на десять минут.
Для меня эта ошибка не оказалась роковой случайно. Просто так случилось, что эти десять минут точно совпали по тому, что я делал, с десятью минутами в прошлый раз.
И. когда я теперь думаю, а что бы произошло, если ошибка Оказалась бы большей, скажем, на тридцать минут, то прихожу к выводу—ничего страшного не случилось бы. И это нисколько не противоречит тому, что всего несколько секунд назад я произнес слово «роковая». У человека есть сознательная воля!
В этом, я убежден, и заключается «их» ошибка. Они боятся «совмещения разных событий в одно время», потому что не учитывают воли человека. Я был молод, но у меня хватило сознательности не противиться ходу событий. Я понимал, что попытка что-то изменить ни к чему хорошему привести не может.
Итак, я открыл глаза и увидел, что нахожусь дома. Стоя у двери, я смотрел на часы. Те самые, которые были оставлены мною на берегу. Теперь они находились на моей руке.
Стрелки показывали ТРИ ЧАСА ПЯТЬДЕСЯТ МИНУТ.
Я повернулся и вышел. Хотелось ли мне уходить? Нет! Но я чувствовал — иначе поступить нельзя!
Не зря же наши потомки, которые будут жить через триста лет, в двадцать третьем веке, предупреждали «их» ученых!
Мог ли я не уйти, остаться дома, и тут же рассказать матери обо всем? Несмотря на последующие события, о которых вы сейчас узнаете, мне все же кажется, — да, мог! Но что бы тогда произошло? Вот этого я не знаю, не знают «их» ученые, не узнали и наши, через триста лет.
Естественно, возникает вопрос, — рискнули ли в двадцать третьем веке произвести такой опыт? Рискнут ли «они»? В первом случае люди узнают ответ через триста лет, во втором не узнают никогда.
Я много думал об этом. И пришел к заключению, что скорее всего не рискнут. Вероятно, узнают не из опыта, а из знания законов перехода, теоретически…
Я пошел к морю той же дорогой, что и в первый раз. И сел на гальку в том же самом месте. Сознательно? Нет, машинально! Но теперь я знал, что очень скоро должен появиться мой спутник, и ни за что не хотел пропустить момент его появления. Твердо решил не пропустить.
И все же я посмотрел на Кара-Даг!
В прошлый раз я думал о сходстве вершины с маской Пушкина. Теперь мои мысли были о другом. Меня тревожила судьба моего спутника. Ведь ошибка во времени коснулась и его. Что произойдет с ним?..
КОГДА Я ПОВЕРНУЛ ГОЛОВУ, РЯДОМ СО МНОЙ СИДЕЛ КАКОЙ-ТО ЧЕЛОВЕК!
Я знал, кто он, ждал его появления, но все же у меня появилось именно такое ощущение, — рядом был какой-то человек!
Незнакомый! В следующее мгновение это ощущение исчезло. Я взглянул на часы. Было ровно четыре.
Он смотрел на меня. ПОТОМ ОБНЯЛ, ПРИЖАЛ К СЕБЕ, ОТОДВИНУЛ…
— Зачем вы это сделали?—спросил я.
— Так было, — ответил он просто.
— Я тревожился за вас.
— Почему? — удивился он.
Я коротко объяснил, в чем дело, вспомнив, что он ничего не знает.
— Видимо, ошибку сразу обнаружили,—сказал он спокойно.—Доволен ли ты посещением нашей планеты?
— Да! И я вам очень благодарен.
— Так же, как мы тебе. Но все это, в конечном счете, ни к чему привести не может. Я понял, но все же спросил:
— Почему?
— Так было, — повторил он. — Вернее, так будет!
— Пусть!—сказал я.—Но молчать я не буду. Он пожал плечами. Несколько минут мы молчали. Потом он сказал будничным тоном:
— Продолжим нашу беседу.
Было похоже, что он тяготится необходимостью просидеть тут два часа и хочет скоротать время беседой. Это было понятно.
В тот момент я не помнил, о чем мы говорили в прошлый раз, о чем я хотел спросить у него., И сказал ему об этом.
— Ты интересовался, откуда мы могли узнать ваш язык, — напомнил он.
— Это я сам теперь понимаю,—сказал я.—Вы его узнали от наших людей, пришедших к вам триста лет назад.
— Не совсем так, — ответил он. — Это ты мог подумать в прошлый раз. Они говорили на несколько ином языке. И если бы я говорил на нем, ты смог бы понять с большим трудом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16