Получить отказ считалось позорным, и вторично она не имела права предложения.
– При том отношении к мужчинам, которое было у них, это кажется нелогичным и странным, – сказал Виктор.
– Но это было так. Гианзя автоматически переносит на тебя свойства психики своих современников и боится, что ты можешь подумать, что она любила Рийагейю как будущего мужа. Тем более, что она в разговоре сказала такую фразу: «Рийагейа мог бы это сделать для жизни». А потом на твой вопрос, любила ли она Рийагейю, она ответила: «Не знаю». Обе эти фразы были следствием ее состояния в тот вечер, ведь она была уверена, что умрет через несколько минут. А вернувшись к жизни, Гианэя ужаснулась тому, что сказала. Она убеждена, что ты понял ее так, что ты не первый, которого она любит. С ее точки зрения, это конец. А теперь суди сам, какое впечатление произвело на нее твое заявление, что забыть ее слова тебе не трудно.
– Да, теперь я все понимаю, – печально сказал Муратов.
– Гианэя не обижена и не оскорблена. Она просто решила, что ты ей отказываешь, а следовательно, ее жизнь становится бесцельной. Я забыл сказать, что в их обществе женщина, оставшаяся бездетной, никому была не нужна.
– Я это знаю. Она говорила об этом Марине. Виктор вскочил и в волнении заходил по комнате, – Как поправить? – сказал он. – Она не хочет меня видеть и говорить со мной. Как ее убедить, что она глубоко ошибается?
– Очень просто. Написать ей письмо.
– Ты думаешь, что она его прочтет?
– Обязательно. Я уверен в этом. Посоветуй Майрийне заговорить с Гианэей об обычаях Земли. А в письме сам предложи ей стать твоей женой.
Муратов подошел к Вийайе и обнял его.
– Спасибо! – сказал он.
– Я буду рад, если это случится.
– С научной точки зрения?
– Нет, с общечеловеческой. А теперь выслушай мой совет.
– Заранее могу сказать, что выполню его.
– Увидим! Я советую немедленно принять меры, чтобы тебя зачислили в состав экспедиции на планету Мейрийго.
Виктор ожидал чего угодно, но не такого совета. Он с изумлением посмотрел на Вийайю.
Гийанейец улыбнулся.
– Для Гианэи, – сказал он, – очень важно, чтобы тела ее родных были сожжены.
– Но разлука на годы…
– Подождем несколько дней, – загадочно сказал Вийайа. – Я ничего больше не скажу.
Уважение к собеседнику не позволило Виктору просить объяснения.
– Я хотел бы задать еще один вопрос, – сказал он, видя, что Вийайа поднялся с кресла.
– Слушаю.
– Что означало, когда Гианэя положила голову на мое плечо?
– Прощание. Она прощалась с тобой, как думала, навсегда.
Муратов вспомнил слова Гианэи: «Мы по-разному относимся друг к другу». Как он был слеп!
– Могу посоветовать еще одно, – сказал Вийайа. – Относись более доверчиво к тому, что тебе говорит Майрийна. Она знает Гианэю лучше. И не старайся вести себя по-гийанейски. Будь самим собой!
В этих словах Муратову послышался оттенок осуждения.
Он обратил внимание, что Вийайа произносит имя Гианэи так, как ее называли на Земле. Но почему он стал так говорить, Виктор не мог догадаться, хотя и был уверен, что на это у Вийайи есть причины.
Вечемобиль, вызванный для гостя, ждал его у выхода из сада. Это была одна из конструкций автоматических рейсовых машин. Ею нельзя было управлять, она сама доставит пассажира туда, откуда пришла.
Когда Муратов уже сидел в ней, Вийайа, вышедший его проводить, сказал на прощание:
– Все было бы иначе, если бы ты вел себя с Гианэей по-земному с самого начала.
«Да, он меня осуждает, – думал Виктор, с огромной скоростью мчась к городу. – И Марина совершенно права. Но теперь все будет иначе!»
Его доверие к Вийайе было столь велико, что он, не раздумывая, выполнил непонятный совет гийанейца, в тот же вечер поговорив по радиофону со Стоуном.
– Я этого ожидал, – ответил председатель совета. – Никаких препятствий нет.
– Как вы могли ожидать, что я захочу лететь на планету Мериго? – удивленный его ответом, спросил Виктор. – До сих пор речь шла о моем полете на Гийанейю.
– Об этом нам сказал Вийайа.
– Когда?
– Перед отлетом на Луну.
– Он сказал, что я буду просить об этом?
– Нет, он посоветовал нам предложить это. И прибавил, что в согласии не сомневается.
– Ну и ну! – только и смог сказать Виктор, Понять, что побудило Вийайю предпринять подобный шаг без ведома самого Муратова, было действительно очень трудно.
– А почему же вы мне не предложили?
– Он посоветовал сделать это за десять дней до старта. Мы так и решили.
– Ну и ну! – повторил Виктор.
Он закончил разговор, думая о том, что это все должно означать? Что каждый поступок Вийайи имеет основание, сомневаться не приходилось. В чем же дело?
И вдруг он вспомнил слова: «Для Гианэи очень важно, чтобы тела ее родных были сожжены».
Он не спросил тогда, почему важно, как не спросил и многого другого, было не до того. Но сейчас он был уверен, что ключ к разгадке лежит именно в этой фразе.
Казавшееся естественным объяснение, что Гианэя доверяет ему, Виктору, больше, чем кому-либо другому, выглядело натянутым. Вряд ли она сама согласилась бы на долголетнюю разлуку только ради уверенности, что ее желание исполнено.
Ведь сам же Вийайа сказал, что Гианэя любит Виктора.
Второе, еще более естественное объяснение заключалось в том, что Вийайа убежден – Гианэя лично хочет выполнить свой долг и намерена отправиться на планету Мериго сама.
Но это объяснение упиралось в решительный отказ Гианэи покинуть Землю.
Третьего объяснения Виктор найти не мог.
В этот вечер он так и не пришел ни к какой разгадке, Наступило первое октября. До старта оставалось всего две недели. В этот день Муратов рано утром вызвал Марину к радиофону и рассказал о беседе с Вийайей.
– Я завтра отправлю Гианэе письмо, а ты поговори с ней сегодня, – сказал он в заключение. Ответ был неожиданным.
– Никакого письма не надо, – сказала Марина. – Ты ее завтра увидишь. Мы возвращаемся в Киев.
– Зачем?
– Гианэя говорила с Гипслисом и потребовала об-следования сейчас. Он согласился. Гиймайа также согласен. Так что встречай нас на ракетодроме.
– Почему она так торопится?
– Не знаю. Но она не попросила, а именно потребовала. Заявив при этом, что иначе не согласится вообще.
– А Гипслис не говорил, сколько времени продлится это обследование? – спросил Виктор, пораженный внезапной мыслью.
– Три дня, – ответила Марина.
Этот ответ сразу прояснил для Виктора все загадки. Когда обследование закончится, до старта останется десять дней, то есть ровно тот срок, который был указан Вийайей.
Гианэя хочет лететь, и гийанейский друг заранее позаботился, чтобы Виктор полетел с нею!
Но как мог он так точно предвидеть события?..
– Что ты молчишь? – спросила Марина. – Приедешь на ракетодром?
– Конечно, приеду, но боюсь, что Гианэя повернется ко мне спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– При том отношении к мужчинам, которое было у них, это кажется нелогичным и странным, – сказал Виктор.
– Но это было так. Гианзя автоматически переносит на тебя свойства психики своих современников и боится, что ты можешь подумать, что она любила Рийагейю как будущего мужа. Тем более, что она в разговоре сказала такую фразу: «Рийагейа мог бы это сделать для жизни». А потом на твой вопрос, любила ли она Рийагейю, она ответила: «Не знаю». Обе эти фразы были следствием ее состояния в тот вечер, ведь она была уверена, что умрет через несколько минут. А вернувшись к жизни, Гианэя ужаснулась тому, что сказала. Она убеждена, что ты понял ее так, что ты не первый, которого она любит. С ее точки зрения, это конец. А теперь суди сам, какое впечатление произвело на нее твое заявление, что забыть ее слова тебе не трудно.
– Да, теперь я все понимаю, – печально сказал Муратов.
– Гианэя не обижена и не оскорблена. Она просто решила, что ты ей отказываешь, а следовательно, ее жизнь становится бесцельной. Я забыл сказать, что в их обществе женщина, оставшаяся бездетной, никому была не нужна.
– Я это знаю. Она говорила об этом Марине. Виктор вскочил и в волнении заходил по комнате, – Как поправить? – сказал он. – Она не хочет меня видеть и говорить со мной. Как ее убедить, что она глубоко ошибается?
– Очень просто. Написать ей письмо.
– Ты думаешь, что она его прочтет?
– Обязательно. Я уверен в этом. Посоветуй Майрийне заговорить с Гианэей об обычаях Земли. А в письме сам предложи ей стать твоей женой.
Муратов подошел к Вийайе и обнял его.
– Спасибо! – сказал он.
– Я буду рад, если это случится.
– С научной точки зрения?
– Нет, с общечеловеческой. А теперь выслушай мой совет.
– Заранее могу сказать, что выполню его.
– Увидим! Я советую немедленно принять меры, чтобы тебя зачислили в состав экспедиции на планету Мейрийго.
Виктор ожидал чего угодно, но не такого совета. Он с изумлением посмотрел на Вийайю.
Гийанейец улыбнулся.
– Для Гианэи, – сказал он, – очень важно, чтобы тела ее родных были сожжены.
– Но разлука на годы…
– Подождем несколько дней, – загадочно сказал Вийайа. – Я ничего больше не скажу.
Уважение к собеседнику не позволило Виктору просить объяснения.
– Я хотел бы задать еще один вопрос, – сказал он, видя, что Вийайа поднялся с кресла.
– Слушаю.
– Что означало, когда Гианэя положила голову на мое плечо?
– Прощание. Она прощалась с тобой, как думала, навсегда.
Муратов вспомнил слова Гианэи: «Мы по-разному относимся друг к другу». Как он был слеп!
– Могу посоветовать еще одно, – сказал Вийайа. – Относись более доверчиво к тому, что тебе говорит Майрийна. Она знает Гианэю лучше. И не старайся вести себя по-гийанейски. Будь самим собой!
В этих словах Муратову послышался оттенок осуждения.
Он обратил внимание, что Вийайа произносит имя Гианэи так, как ее называли на Земле. Но почему он стал так говорить, Виктор не мог догадаться, хотя и был уверен, что на это у Вийайи есть причины.
Вечемобиль, вызванный для гостя, ждал его у выхода из сада. Это была одна из конструкций автоматических рейсовых машин. Ею нельзя было управлять, она сама доставит пассажира туда, откуда пришла.
Когда Муратов уже сидел в ней, Вийайа, вышедший его проводить, сказал на прощание:
– Все было бы иначе, если бы ты вел себя с Гианэей по-земному с самого начала.
«Да, он меня осуждает, – думал Виктор, с огромной скоростью мчась к городу. – И Марина совершенно права. Но теперь все будет иначе!»
Его доверие к Вийайе было столь велико, что он, не раздумывая, выполнил непонятный совет гийанейца, в тот же вечер поговорив по радиофону со Стоуном.
– Я этого ожидал, – ответил председатель совета. – Никаких препятствий нет.
– Как вы могли ожидать, что я захочу лететь на планету Мериго? – удивленный его ответом, спросил Виктор. – До сих пор речь шла о моем полете на Гийанейю.
– Об этом нам сказал Вийайа.
– Когда?
– Перед отлетом на Луну.
– Он сказал, что я буду просить об этом?
– Нет, он посоветовал нам предложить это. И прибавил, что в согласии не сомневается.
– Ну и ну! – только и смог сказать Виктор, Понять, что побудило Вийайю предпринять подобный шаг без ведома самого Муратова, было действительно очень трудно.
– А почему же вы мне не предложили?
– Он посоветовал сделать это за десять дней до старта. Мы так и решили.
– Ну и ну! – повторил Виктор.
Он закончил разговор, думая о том, что это все должно означать? Что каждый поступок Вийайи имеет основание, сомневаться не приходилось. В чем же дело?
И вдруг он вспомнил слова: «Для Гианэи очень важно, чтобы тела ее родных были сожжены».
Он не спросил тогда, почему важно, как не спросил и многого другого, было не до того. Но сейчас он был уверен, что ключ к разгадке лежит именно в этой фразе.
Казавшееся естественным объяснение, что Гианэя доверяет ему, Виктору, больше, чем кому-либо другому, выглядело натянутым. Вряд ли она сама согласилась бы на долголетнюю разлуку только ради уверенности, что ее желание исполнено.
Ведь сам же Вийайа сказал, что Гианэя любит Виктора.
Второе, еще более естественное объяснение заключалось в том, что Вийайа убежден – Гианэя лично хочет выполнить свой долг и намерена отправиться на планету Мериго сама.
Но это объяснение упиралось в решительный отказ Гианэи покинуть Землю.
Третьего объяснения Виктор найти не мог.
В этот вечер он так и не пришел ни к какой разгадке, Наступило первое октября. До старта оставалось всего две недели. В этот день Муратов рано утром вызвал Марину к радиофону и рассказал о беседе с Вийайей.
– Я завтра отправлю Гианэе письмо, а ты поговори с ней сегодня, – сказал он в заключение. Ответ был неожиданным.
– Никакого письма не надо, – сказала Марина. – Ты ее завтра увидишь. Мы возвращаемся в Киев.
– Зачем?
– Гианэя говорила с Гипслисом и потребовала об-следования сейчас. Он согласился. Гиймайа также согласен. Так что встречай нас на ракетодроме.
– Почему она так торопится?
– Не знаю. Но она не попросила, а именно потребовала. Заявив при этом, что иначе не согласится вообще.
– А Гипслис не говорил, сколько времени продлится это обследование? – спросил Виктор, пораженный внезапной мыслью.
– Три дня, – ответила Марина.
Этот ответ сразу прояснил для Виктора все загадки. Когда обследование закончится, до старта останется десять дней, то есть ровно тот срок, который был указан Вийайей.
Гианэя хочет лететь, и гийанейский друг заранее позаботился, чтобы Виктор полетел с нею!
Но как мог он так точно предвидеть события?..
– Что ты молчишь? – спросила Марина. – Приедешь на ракетодром?
– Конечно, приеду, но боюсь, что Гианэя повернется ко мне спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110