В городе еще оставалось семьдесят конных солдат, двадцать пять пушкарей и четыреста женщин.
Хлебников долго убеждал монтерейского комиссара. Наконец они поладили на том, что русские сами будут брать соль с озер близ залива Сан-Кинтин, заплатив пошлины и якорный сбор.
Дорого досталась эта соль команде брига «Байкал». Берега залива не были заселены, мулов и повозки можно было раздобыть только в миссии Сан-Томас, в 120 милях от моря. Соль приходилось перегружать три раза, прежде чем тяжелые кули ложились в глубокий трюм «Байкала». Со слепящей поверхности озер было собрано восемь тысяч пудов соли, за которой раньше приходилось плавать на Гавайские острова. Камчатка получила калифорнийскую соль, добытую русскими руками. С тех пор люди Русской Америки часто плавали к соленым озерам.
Поселенцами форта Росс управлял Шелихов, потомок Колумба Российского. Это он в 1828 году снял первый урожай с плодовых деревьев. Алые розы цвели па кустах, золотились персики, шелестели широкие листья гавайской клещевины. Форт Росс стоял, как одинокий часовой, на высоком утесе у края калифорнийской земли. Сразу за Россом начинались величавые горы, окруженные поясом дубовых и лавровых лесов. Индейцы скитались в этих лесах, находили себе приют в дуплах столетних деревьев. Те из коренных жителей, которые дружили с обитателями Росса, приходили на реку Славянку, селились на ее берегах, в землянках с кровлями в виде куполов. Лесные охотники, украшенные перьями дятла, приносили в Росс изделия из лосиного рога, козьи меха, кедровые орехи – в два раза крупнее сибирских, – лососей, медвежатину. Индейцы научились у русских прясть шерсть, железный нож сибирской работы стал заменять им клинки из вулканического камня. «Танец Дятла» и «Пляска Белого Оленя» были частым зрелищем в Россе. По-прежнему русские ловили осетров в заливе Сан-Франциско, ловили и морского окуня, который почему-то назывался «рыбой Кузьмой». Но морского бобра становилось все меньше и меньше.
Испанцы все ближе продвигались к Россу. Миссия Санта-Роза стояла уже на притоках Славянки, верстах в двадцати от русских владений, между Каскадными горами и Сьерра-Невадой. Падре Нарциз, начальник миссии Сан-Хозе, зачастил в Росс к Шелихову – там строили для него морские баркасы.
«Крепость в глазах индейцев и здешних испанцев кажется весьма сильною, а может быть и непобедимою», – писали современники о Россе.
В 30-х годах там жило двести человек, из них русских и креолов – пятьдесят, остальные – индейцы и алеуты. Поселенцы нашли удобное место для новых посевов – у Сухой реки – между крепостью и морским заливом. Там был собран богатый урожай – 4500 пудов пшеницы и 457 пудов ячменя. Две тысячи голов скота паслось у подножья гор. Огромные кадки из красной сосны были полны солонины, квашеной капусты и свеклы. Соленое мясо, овощи и пшеницу отправляли из Росса в Новоархангельск. Калифорнийский кирпич шел на Ситкинские строения.
По-прежнему стояли русские хижины на Ферлонских камнях. Когда около островов не стало котиков, Ферлонские поселенцы начали сбор яиц птицы ар; промысел давал большие выгоды.
Неустанные часовые стояли у ворот Росса, там, где возвышалось огромное дерево чага – с трехсаженным в окружности стволом, на котором, кажется, вырезал свое имя Кирилл Хлебников. Колумбы Российские стерегли свой клочок земли за океаном.
А что было там, на том «Конце радуги»? – как говорил Джек Лондон. Тот конец радужного моста сверкал над снежными просторами и льдами. В 1833 году весь полуостров Аляска был потрясен извержением вулканов. Об этом знали на Кадьяке, в Новоархангельске, но точных сведений добыть не могли самые опытные землепроходцы. Не узнал ничего определенного даже Хлебников; было лишь установлено, что многие горы вдруг оказались огнедышащими. Пламя вулканов было тогда салютом в честь рождения Михайловского редута. За год до его основания лейтенант Михаил Тебеньков открыл залив, который получил его имя, и остров Св. Михаила в обширном заливе Нортон, недалеко от устья Юкона.
После этого из Новоархангельска была привезена разборная казарма и лес для остальных построек. Вскоре на базальтовом мысе, у светлых родников и холмов, поросших морошкой и голубикой, заблестели свежие сосновые палисады Михайловской крепости. Из нее был виден берег Аляски, покрытый холмами. Стоило лишь перейти эту цепь холмов, для того чтобы очутиться на первой излучине Юкона, в том месте, где он наиболее сближается с Кускоквимом. Тимофей Глазунов, один из первооткрывателей Юкона, посетил эту страну озер и извилистых протоков. Он исследовал затопленные низины и речные берега, на которых стояло множество больших эскимосских сел. Русский флаг был поднят под 63°28'45" северной широты, и Михайловская крепость была обозначена цветным кружком па картах Русской Америки. Время освоения Юкона – брата Миссисипи – было не за горами.
К югу от Ситки в Тихий океан впадала многоводная река Стиккин, которую русские назвали Стахин. Морской офицер Этолин из Новоархангельска исследовал местности от пролива Кайганы до стиккинского устья. Оно находилось под 57° северной шпроты, против острова Герцога Йоркского. Стиккин прорывался к океану сквозь глубокие стремнины; водопады сверкали в нижнем течении, еще ниже водопадов блистали ледяные стены. Исследователи насчитывали в долине Стиккина триста ледников. Один из них нависал над рекой, воды Стиккина бурлили под этой алмазной кровлей, и индейцы даже считали, что река пропадает во льдах. С годами исполинский ледяной мост исчез. Стиккин впоследствии стал воротами в страну золота. В 1872 году, когда А. Этолин был еще жив, к стиккинскому устью стекались золотоискатели, которые шли на россыпи Косспара. Потом на Стиккине вырос город Гленора...
...В 1833 году Этолину удалось завести дружбу с индейцами – «стиккин-кванами» и кайганами и начать меновую торговлю. В это же время Компания Гудзонова залива снаряжала в форту Ванкувер на Колумбии корабль «Дриад», грузила на него скот, припасы поселенцев и меховых торговцев для посылки к Стиккину. Дионисий Зарембо, новоархангельский офицер, опередил англичан. Он пришел к Стиккину на бриге «Чичагов» вместе со шхуной «Чильхат» и поднял русский флаг над индейскими проливами. В небольшом заливе был основан редут, и новоархангельцы стали обживать берега новой реки. Устья Юкона, Медной, Стиккина, Славянки охранялись русскими пушками. Русские владения начинались на севере мысом Барроу и оканчивались на юге страной мамонтовых деревьев и лавров. На одном «Конце радуги» сверкали отражения льдов, на другом, как самоцветы, светились стаи колибри!
А. Этолин первый начал торговлю Русской Америки с Южной Америкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Хлебников долго убеждал монтерейского комиссара. Наконец они поладили на том, что русские сами будут брать соль с озер близ залива Сан-Кинтин, заплатив пошлины и якорный сбор.
Дорого досталась эта соль команде брига «Байкал». Берега залива не были заселены, мулов и повозки можно было раздобыть только в миссии Сан-Томас, в 120 милях от моря. Соль приходилось перегружать три раза, прежде чем тяжелые кули ложились в глубокий трюм «Байкала». Со слепящей поверхности озер было собрано восемь тысяч пудов соли, за которой раньше приходилось плавать на Гавайские острова. Камчатка получила калифорнийскую соль, добытую русскими руками. С тех пор люди Русской Америки часто плавали к соленым озерам.
Поселенцами форта Росс управлял Шелихов, потомок Колумба Российского. Это он в 1828 году снял первый урожай с плодовых деревьев. Алые розы цвели па кустах, золотились персики, шелестели широкие листья гавайской клещевины. Форт Росс стоял, как одинокий часовой, на высоком утесе у края калифорнийской земли. Сразу за Россом начинались величавые горы, окруженные поясом дубовых и лавровых лесов. Индейцы скитались в этих лесах, находили себе приют в дуплах столетних деревьев. Те из коренных жителей, которые дружили с обитателями Росса, приходили на реку Славянку, селились на ее берегах, в землянках с кровлями в виде куполов. Лесные охотники, украшенные перьями дятла, приносили в Росс изделия из лосиного рога, козьи меха, кедровые орехи – в два раза крупнее сибирских, – лососей, медвежатину. Индейцы научились у русских прясть шерсть, железный нож сибирской работы стал заменять им клинки из вулканического камня. «Танец Дятла» и «Пляска Белого Оленя» были частым зрелищем в Россе. По-прежнему русские ловили осетров в заливе Сан-Франциско, ловили и морского окуня, который почему-то назывался «рыбой Кузьмой». Но морского бобра становилось все меньше и меньше.
Испанцы все ближе продвигались к Россу. Миссия Санта-Роза стояла уже на притоках Славянки, верстах в двадцати от русских владений, между Каскадными горами и Сьерра-Невадой. Падре Нарциз, начальник миссии Сан-Хозе, зачастил в Росс к Шелихову – там строили для него морские баркасы.
«Крепость в глазах индейцев и здешних испанцев кажется весьма сильною, а может быть и непобедимою», – писали современники о Россе.
В 30-х годах там жило двести человек, из них русских и креолов – пятьдесят, остальные – индейцы и алеуты. Поселенцы нашли удобное место для новых посевов – у Сухой реки – между крепостью и морским заливом. Там был собран богатый урожай – 4500 пудов пшеницы и 457 пудов ячменя. Две тысячи голов скота паслось у подножья гор. Огромные кадки из красной сосны были полны солонины, квашеной капусты и свеклы. Соленое мясо, овощи и пшеницу отправляли из Росса в Новоархангельск. Калифорнийский кирпич шел на Ситкинские строения.
По-прежнему стояли русские хижины на Ферлонских камнях. Когда около островов не стало котиков, Ферлонские поселенцы начали сбор яиц птицы ар; промысел давал большие выгоды.
Неустанные часовые стояли у ворот Росса, там, где возвышалось огромное дерево чага – с трехсаженным в окружности стволом, на котором, кажется, вырезал свое имя Кирилл Хлебников. Колумбы Российские стерегли свой клочок земли за океаном.
А что было там, на том «Конце радуги»? – как говорил Джек Лондон. Тот конец радужного моста сверкал над снежными просторами и льдами. В 1833 году весь полуостров Аляска был потрясен извержением вулканов. Об этом знали на Кадьяке, в Новоархангельске, но точных сведений добыть не могли самые опытные землепроходцы. Не узнал ничего определенного даже Хлебников; было лишь установлено, что многие горы вдруг оказались огнедышащими. Пламя вулканов было тогда салютом в честь рождения Михайловского редута. За год до его основания лейтенант Михаил Тебеньков открыл залив, который получил его имя, и остров Св. Михаила в обширном заливе Нортон, недалеко от устья Юкона.
После этого из Новоархангельска была привезена разборная казарма и лес для остальных построек. Вскоре на базальтовом мысе, у светлых родников и холмов, поросших морошкой и голубикой, заблестели свежие сосновые палисады Михайловской крепости. Из нее был виден берег Аляски, покрытый холмами. Стоило лишь перейти эту цепь холмов, для того чтобы очутиться на первой излучине Юкона, в том месте, где он наиболее сближается с Кускоквимом. Тимофей Глазунов, один из первооткрывателей Юкона, посетил эту страну озер и извилистых протоков. Он исследовал затопленные низины и речные берега, на которых стояло множество больших эскимосских сел. Русский флаг был поднят под 63°28'45" северной широты, и Михайловская крепость была обозначена цветным кружком па картах Русской Америки. Время освоения Юкона – брата Миссисипи – было не за горами.
К югу от Ситки в Тихий океан впадала многоводная река Стиккин, которую русские назвали Стахин. Морской офицер Этолин из Новоархангельска исследовал местности от пролива Кайганы до стиккинского устья. Оно находилось под 57° северной шпроты, против острова Герцога Йоркского. Стиккин прорывался к океану сквозь глубокие стремнины; водопады сверкали в нижнем течении, еще ниже водопадов блистали ледяные стены. Исследователи насчитывали в долине Стиккина триста ледников. Один из них нависал над рекой, воды Стиккина бурлили под этой алмазной кровлей, и индейцы даже считали, что река пропадает во льдах. С годами исполинский ледяной мост исчез. Стиккин впоследствии стал воротами в страну золота. В 1872 году, когда А. Этолин был еще жив, к стиккинскому устью стекались золотоискатели, которые шли на россыпи Косспара. Потом на Стиккине вырос город Гленора...
...В 1833 году Этолину удалось завести дружбу с индейцами – «стиккин-кванами» и кайганами и начать меновую торговлю. В это же время Компания Гудзонова залива снаряжала в форту Ванкувер на Колумбии корабль «Дриад», грузила на него скот, припасы поселенцев и меховых торговцев для посылки к Стиккину. Дионисий Зарембо, новоархангельский офицер, опередил англичан. Он пришел к Стиккину на бриге «Чичагов» вместе со шхуной «Чильхат» и поднял русский флаг над индейскими проливами. В небольшом заливе был основан редут, и новоархангельцы стали обживать берега новой реки. Устья Юкона, Медной, Стиккина, Славянки охранялись русскими пушками. Русские владения начинались на севере мысом Барроу и оканчивались на юге страной мамонтовых деревьев и лавров. На одном «Конце радуги» сверкали отражения льдов, на другом, как самоцветы, светились стаи колибри!
А. Этолин первый начал торговлю Русской Америки с Южной Америкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60