Подводя в старости итог своей долгой жизни, он снова повторил слова, сказанные ранее, назвав себя «эллинским немцем». Штрауса увлекала и другая - «демоническая» сторона античности, сфера ее трагических конфликтов, отразившаяся в величайших произведениях греческой народной поэзии и драматургии. Недаром одна из наиболее известных его опер создана на сюжет зловещего мифа об Электре.
Восстановив силы, Штраус вернулся домой. В его судьбе наступили большие перемены - женитьба и приглашение в Мюнхенский оперный театр, сначала в качестве помощника главного дирижера, а с 1896 года - главным дирижером. Наконец-то родной город признал своего сына. Начался долгий период утвердившейся славы, перешагнувшей границы Германии и распространившейся по всему миру. Штраус стал одним из самых популярных дирижеров Европы. Его постановки опер Моцарта и Вагнера расценивались как образец исполнительского искусства. Привлекал своеобразный стиль его дирижирования. Р. Роллан оставил выразительную зарисовку Штрауса за пультом: «Молодой, высокий, худой, вьющиеся волосы уже редеют на макушке, белокурые усы, светлые глаза и ясное лицо. Физиономия скорее провинциального дворянина, чем музыканта... Дирижирует он по-вагнеровски драматично, своевольно и резко... Допускает паузы, ускоряет и меняет темпы, - ритмы очень подчеркнуты, нервные и колючие».
В 90-х годах Штраус выступал в симфонических концертах на эстрадах Англии, Франции, Бельгии, Голландии, Италии, Испании. В начале 1896 года он посетил Москву. Русская музыкальная общественность была подготовлена к приезду именитого гастролера. Его симфонические поэмы «Дон-Жуан» «Тиль Эйленшпигель», «Смерть и просветление» исполнялись в Петербурге и ранее, заслужив хорошие отзывы прессы. В то время как на родине Штраус встречал далеко не единодушное признание, вдумчивый критик «Русской музыкальной газеты» Е. М. Петровский высоко оценил его «талантливость» и своеобразие музыкальной личности». На основании первого же знакомства с творчеством молодого композитора он дал меткую характеристику: «Музыка Штрауса поражает своей тревожностью, мятежностью и необузданной порывистостью. Он ищет новизны, стремится найти новые средства выражения и в своих исканиях не останавливается ни перед чем... Талант Штрауса проявляется особенно ярко в той неистощимой фантазии, с которой он играет своими темами, жонглирует ими, изобретает интересные гармонические эффекты, пересыпает их прихотливыми контрапунктическими шутками, разрисовывает всевозможными оркестровыми тембрами». Среди исполненных сочинений критик отдал предпочтение «Тилю», отметив «законченность, цельность и выдержанность» этой поэмы.
Звезда Штрауса подымалась все выше. В 1898 году он простился с Мюнхеном и принял должность дирижера Берлинской придворной оперы, одного из лучших театров Европы. В столице его деятельность развернулась еще шире. Под его руководством прошли великолепные постановки самого разнообразного характера: «Кольцо нибелунга» Вагнера, «Ифигения в Тавриде» Глюка и контрастом к этим серьезным, глубокомысленным творениям - «Летучая мышь» венского однофамильца, Иоганна Штрауса. С обычной для него бравадой, пренебрегая условностями фешенебельных симфонических концертов, Рихард вставлял в их программы головокружительные и мечтательные вальсы Иоганна, что являлось по тому времени необычайной смелостью. Обращение автора поэм о Заратустре и Дон Кихоте к музыке жизнерадостного венца не должно удивлять. Бьющее через край веселье, изящество и неисчерпаемое мелодическое богатство Иоганна всегда привлекали гедонистически настроенного Рихарда. «Из всех, кто одарен богом, - писал он, - Иоганн Штраус, по-моему, самый очаровательный носитель радости... Он - один из последних, кто обладал даром непосредственного вдохновения». Можно думать, что именно цельностью натуры венский мастер был особенно дорог Рихарду, чье мироощущение нередко омрачалось тенями трагических явлений действительности.
С переездом в Берлин Штраус стал центральной фигурой германской музыкально-общественной жизни. Он развил энергичную деятельность - основал товарищество немецких композиторов, был избран президентом Всеобщего германского музыкального союза, сыграл видную роль в организации Общества по охране авторских прав на музыкальных сценах, внес в рейхстаг законопроект об авторском праве, защищавший интересы композиторов от эксплуатации со стороны издателей. С присущей ему широтой натуры и благожелательностью Штраус усердно пропагандировал произведения своих выдающихся современников. Одним из первых он исполнил несколько симфоний Г. Малера, музыку которого ценил очень высоко. «Творчество Густава Малера, - писал Штраус, - принадлежит, по моему мнению, к самым значительным и интересным явлениям современного искусства... Считаю своим приятным долгом и дальше словом и делом способствовать ее всеобщему признанию, чего она в высшей степени заслуживает. В особенности образцовой является пластичность его инструментовки». Это суждение было высказано в то время, когда музыка Малера встречала не только равнодушие, но и враждебность. С такой же отзывчивостью помогал Штраус Максу Регеру и молодому Арнольду Шёнбергу.
Заслуги Штрауса получили официальное признание. Гейдельбергский университет присудил ему степень почетного доктора наук. С тех пор не лишенный тщеславия композитор неизменно подписывался «доктор Рихард Штраус». С обычной для него общительностью Штраус завязал много знакомств в разных городах Европы. Особенно плодотворными оказались связи с литературными кругами. В Берлине он встретился и подружился со своим младшим современником Р. Ролланом, в то время мало известным писателем, читавшим курс истории музыки в одном из высших учебных заведений Парижа. В ближайшие годы Роллан оказал Штраусу ценное содействие советами, а в критических статьях и высказываниях проницательно истолковал его творчество. Важное значение в жизни Штрауса приобрело знакомство с австрийским поэтом и драматургом Гуго Гофмансталем. Этот талантливый представитель венского «модерна» около 30 лет, до конца жизни, поддерживал дружбу с композитором и сотрудничал с ним как автор оперных либретто.
Среди литературных и театральных событий внимание Штрауса привлекла драма О. Уайльда «Саломея». Вслед за тем он обратился к мифу об Электре. На протяжении 5 лет (1903-1908) композитор был поглощен созданием двух опер, составляющих трагедийную вершину в его творчестве. При всем различии сюжетов, эпох, действующих лиц в обеих есть общие черты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Восстановив силы, Штраус вернулся домой. В его судьбе наступили большие перемены - женитьба и приглашение в Мюнхенский оперный театр, сначала в качестве помощника главного дирижера, а с 1896 года - главным дирижером. Наконец-то родной город признал своего сына. Начался долгий период утвердившейся славы, перешагнувшей границы Германии и распространившейся по всему миру. Штраус стал одним из самых популярных дирижеров Европы. Его постановки опер Моцарта и Вагнера расценивались как образец исполнительского искусства. Привлекал своеобразный стиль его дирижирования. Р. Роллан оставил выразительную зарисовку Штрауса за пультом: «Молодой, высокий, худой, вьющиеся волосы уже редеют на макушке, белокурые усы, светлые глаза и ясное лицо. Физиономия скорее провинциального дворянина, чем музыканта... Дирижирует он по-вагнеровски драматично, своевольно и резко... Допускает паузы, ускоряет и меняет темпы, - ритмы очень подчеркнуты, нервные и колючие».
В 90-х годах Штраус выступал в симфонических концертах на эстрадах Англии, Франции, Бельгии, Голландии, Италии, Испании. В начале 1896 года он посетил Москву. Русская музыкальная общественность была подготовлена к приезду именитого гастролера. Его симфонические поэмы «Дон-Жуан» «Тиль Эйленшпигель», «Смерть и просветление» исполнялись в Петербурге и ранее, заслужив хорошие отзывы прессы. В то время как на родине Штраус встречал далеко не единодушное признание, вдумчивый критик «Русской музыкальной газеты» Е. М. Петровский высоко оценил его «талантливость» и своеобразие музыкальной личности». На основании первого же знакомства с творчеством молодого композитора он дал меткую характеристику: «Музыка Штрауса поражает своей тревожностью, мятежностью и необузданной порывистостью. Он ищет новизны, стремится найти новые средства выражения и в своих исканиях не останавливается ни перед чем... Талант Штрауса проявляется особенно ярко в той неистощимой фантазии, с которой он играет своими темами, жонглирует ими, изобретает интересные гармонические эффекты, пересыпает их прихотливыми контрапунктическими шутками, разрисовывает всевозможными оркестровыми тембрами». Среди исполненных сочинений критик отдал предпочтение «Тилю», отметив «законченность, цельность и выдержанность» этой поэмы.
Звезда Штрауса подымалась все выше. В 1898 году он простился с Мюнхеном и принял должность дирижера Берлинской придворной оперы, одного из лучших театров Европы. В столице его деятельность развернулась еще шире. Под его руководством прошли великолепные постановки самого разнообразного характера: «Кольцо нибелунга» Вагнера, «Ифигения в Тавриде» Глюка и контрастом к этим серьезным, глубокомысленным творениям - «Летучая мышь» венского однофамильца, Иоганна Штрауса. С обычной для него бравадой, пренебрегая условностями фешенебельных симфонических концертов, Рихард вставлял в их программы головокружительные и мечтательные вальсы Иоганна, что являлось по тому времени необычайной смелостью. Обращение автора поэм о Заратустре и Дон Кихоте к музыке жизнерадостного венца не должно удивлять. Бьющее через край веселье, изящество и неисчерпаемое мелодическое богатство Иоганна всегда привлекали гедонистически настроенного Рихарда. «Из всех, кто одарен богом, - писал он, - Иоганн Штраус, по-моему, самый очаровательный носитель радости... Он - один из последних, кто обладал даром непосредственного вдохновения». Можно думать, что именно цельностью натуры венский мастер был особенно дорог Рихарду, чье мироощущение нередко омрачалось тенями трагических явлений действительности.
С переездом в Берлин Штраус стал центральной фигурой германской музыкально-общественной жизни. Он развил энергичную деятельность - основал товарищество немецких композиторов, был избран президентом Всеобщего германского музыкального союза, сыграл видную роль в организации Общества по охране авторских прав на музыкальных сценах, внес в рейхстаг законопроект об авторском праве, защищавший интересы композиторов от эксплуатации со стороны издателей. С присущей ему широтой натуры и благожелательностью Штраус усердно пропагандировал произведения своих выдающихся современников. Одним из первых он исполнил несколько симфоний Г. Малера, музыку которого ценил очень высоко. «Творчество Густава Малера, - писал Штраус, - принадлежит, по моему мнению, к самым значительным и интересным явлениям современного искусства... Считаю своим приятным долгом и дальше словом и делом способствовать ее всеобщему признанию, чего она в высшей степени заслуживает. В особенности образцовой является пластичность его инструментовки». Это суждение было высказано в то время, когда музыка Малера встречала не только равнодушие, но и враждебность. С такой же отзывчивостью помогал Штраус Максу Регеру и молодому Арнольду Шёнбергу.
Заслуги Штрауса получили официальное признание. Гейдельбергский университет присудил ему степень почетного доктора наук. С тех пор не лишенный тщеславия композитор неизменно подписывался «доктор Рихард Штраус». С обычной для него общительностью Штраус завязал много знакомств в разных городах Европы. Особенно плодотворными оказались связи с литературными кругами. В Берлине он встретился и подружился со своим младшим современником Р. Ролланом, в то время мало известным писателем, читавшим курс истории музыки в одном из высших учебных заведений Парижа. В ближайшие годы Роллан оказал Штраусу ценное содействие советами, а в критических статьях и высказываниях проницательно истолковал его творчество. Важное значение в жизни Штрауса приобрело знакомство с австрийским поэтом и драматургом Гуго Гофмансталем. Этот талантливый представитель венского «модерна» около 30 лет, до конца жизни, поддерживал дружбу с композитором и сотрудничал с ним как автор оперных либретто.
Среди литературных и театральных событий внимание Штрауса привлекла драма О. Уайльда «Саломея». Вслед за тем он обратился к мифу об Электре. На протяжении 5 лет (1903-1908) композитор был поглощен созданием двух опер, составляющих трагедийную вершину в его творчестве. При всем различии сюжетов, эпох, действующих лиц в обеих есть общие черты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28