Флекк и Генри, сверкая парадной белизной одежды, готовились покинуть шхуну. Я закрыл глаза. И, сколь ни удивительно, заснул. А может, в этом не было ничего удивительного.
Опустошенный свыше всякой меры, израненный, я уснул.
К обширному перечню моих болей при плюсовалась еще одна, переполнившая чашу терпения. Из-за нее я и пробудился. Меня пинали в подреберье, и пинки эти нельзя было счесть безобидной щекоткой. Я поднял голову — Леклерк. С присущей ему учтивостью. Щурясь на солнце, я перевернулся, облокотился на правую руку. Еще раз сощурился, на сей раз от мягкого шлепка по щеке. Моток шнура от оконных гардин.
— Получай обратно. — Ни гневной мины на физиономии, ни желчи в голосе. Он изучал мое лицо. — Неужели, Бентолл, ты думал, будто я упущу из виду возможность — да нет, реальную опасность — манипуляций со второй ракетой? Ты меня недооценил. А в итоге снова сел на мель.
— Не так уж ты смекалист, — проговорил я. Меня тошнило. — Чего и впрямь не учел, так это твоих манипуляций с Харгривсом и Вильямсом. Их допрашивают порознь, шантажируют, угрожая расправиться с женами, если не выложат всю правду. И детали должны целиком совпасть. Может, я тебя и на самом деле недооценил. Можешь казнить меня. Можешь расстрелять. Не возражаю.
' — Никто не собирается тебя казнить, Бентолл. Ни тебя, ни других.
Завтра мы отчалим, оставив всех вас целыми и невредимыми.
— Сколько лет ты практиковался Леклерк, — ухмыльнулся я, — чтоб лгать с правдивой мордой?
— Завтра узнаешь.
— Все кормишь меня завтраками? А как ты намерен держать до той поры в повиновении сорок человек? — Зря я послал капитана Гриффитса к Флекку?
Или не зря?
— Ты сам подсказал нам выход, Бентолл. Блокгауз — надежная тюрьма.
Оттуда не убежишь. А своих людей я брошу на погрузку. Караульные в этом случае — излишняя роскошь. — Переглянувшись с Хьюэллом, он одарил меня улыбкой. — Ты не разлюбил капитана Гриффитса? Он тебя клял на чем свет стоит за первую ракету.
Я промолчал. Ждал, что будет дальше.
— У него вышла маленькая неприятность. Ничего серьезного. Он, видимо, хотел объясниться с капитаном Флекком, как англичанин с англичанином.
Облаять за измену. Флекк, надо думать, не пожелал остаться в долгу.
Выступая в одинаковых возрастных и весовых категориях, они схватились не на шутку, на равных. Гриффите покрепче, зато Флекк похитрее. Пришлось их разнимать, чтоб не отвлекали моих людей.
— Хоть бы они забили друг друга до смерти, — проворчал я. Леклерк усмехнулся и пошел вместе с Хьюэл-лом прочь. Их ждало светлое будущее.
Но не меня. Диверсия сорвалась. Гриффите и Флекк — в конфронтации.
Надежды рухнули. Мэри меня отвергла... Леклерк торжествует повсеместно.
А у меня в перспективе — пуля в затылок. Я испытывал тошноту, слабость, боль. Я чувствовал себя побитым и посрамленным. Может, пора сдаться? Я перевернулся. Вижу, капитан Гриффите на подходе. Садится на прежнее место. Рубашка порванная, грязная. Лоб исцарапан. В уголке рта струйка крови.
— Поздравляю, — с горечью сказал я.
— Поздравления весьма кстати, — спокойно ответил он. — Флекк мне поверил. Его не пришлось долго убеждать. Он побывал нынче на противоположной оконечности острова и обнаружил близ рифа тело — или останки — фиджийца. Он собирался списать убийство на акул, но теперь передумал. Отправил помощника на разведку.
— Ну а как же драка?
— В разгар наших переговоров Леклерк вышел из ангара. Он пристально следил за нами. Чересчур пристально. Нам оставалось одно: драться. — Я поднял голову. Он улыбался. — За время поединка успели обменяться информацией.
— Капитан Гриффите, вы заслуживаете адмиральских погон.
Солнце садилось в море. Два китайца принесли нам поесть — консервы и пиво. Еще двое проследовали к блокгаузу, наверное, чтоб подстраховаться на случай волнений — вовне или изнутри. Лейтенант Брукман перевязал мне руку. Кажется, ее состояние доктора не обрадовало. Всю вторую половину дня китайцы и матросы под присмотром Хьюэлла готовили краны к операции по погрузке ракеты в металлический контейнер, который уже возвышался над платформой. А я переживал Мэри. Представлял себе ее одиночество. Спит она? Не спит? Помнит обо мне? Испытывает отчаяние, хоть вполовину равное моему?
Незадолго до заката Флекк и Генри появились со стороны пирса. Застыли прямо напротив меня. Флекк широко расставил ноги, скрестил руки на груди. Гриффите замахал кулаками. Со стороны казалось: вот-вот возобновится поединок. Словесный или настоящий. Я отреагировал, адекватно: оперся на локоть в ожи-, дании живописного зрелища. Загорелая физиономия Флекка за время нашей разлуки осунулась.
— Генри их отыскал. — Голос его охрип от ярости. — Одиннадцать покойников. Лживый убийца! Я сам не ангел, но он настоящий дьявол. Он предупредил меня, что здесь есть пленники, которых завтра я увезу на Фиджи.
— Ты полагаешь, в твоем распоряжении имеется завтра, Флекк? Тебе ни о чем не говорит эта картина: ча-совой на пирсе? Твой корабль отсюда не выпустят. До тебя не дошло, что тебя ждет та же судьба, что и остальных?
Леклерку не нужны живые свидетели.
— Знаю. Но нынешняя ночь мне ничем не грозит! Ночь я пересплю на шхуне. А на рассвете к берегу причалит «Грассхоппер» — каботажное судно с самой отчан янной командой во всем Тихом океане. Я должен провести их через рифы. — Даже в ярости Флекк отлично исполнял роль свирепого бойца.
— А для чего это судно предназначается? — спросил я.
— Разве не понятно? — вступил в диалог Гриффите. — Большой корабль не может приблизиться к пирсу. Там всего десять футов глубины. Шхуна Флекка? На ней нет крана, который мог бы перегрузить ракету на субмарину. Держу пари, у «Грассхоппера» гигантский подъемный кран, а, Флекк?
— Верно. О какой подводной лодке вы...
— Об этом потом, — прервал его я. — Генри нашел рацию?
— Нет, — ответствовал сам Генри, как всегда, грубо. — Они взорвали туннель на той стороне. Ну, законсервировали ход.
А завтра, подумалось мне, они загонят нас туда и тоже законсервируют.
Может, Леклерк говорил правду, обещая не расстреливать нас. Голодная смерть менее скоропалительна, нежели расстрел, но столь же эффективна.
— Что ж, Флекк, выбор за тобой, — сказал я. — Твоя дочь учится в Калифорнийском университете, по соседству с крупнейшей в мире базой межконтинентальных баллистических ракет — военной авиабазой в Вандерберри. Наипервейшая цель для водородной бомбы. Бандиты вторгнутся и в пригревшую тебя Австралию. Все погибшие...
— Заткнись, ради Бога, — прорычал он, мимикой выражая самые противоречивые чувства: страх, отчаяние, гнев. — Что от меня требуется?
Я объяснил, что от него требуется.
Когда солнце коснулось горизонта, за нами пришла стража, и мы под конвоем отправились в блокгауз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Опустошенный свыше всякой меры, израненный, я уснул.
К обширному перечню моих болей при плюсовалась еще одна, переполнившая чашу терпения. Из-за нее я и пробудился. Меня пинали в подреберье, и пинки эти нельзя было счесть безобидной щекоткой. Я поднял голову — Леклерк. С присущей ему учтивостью. Щурясь на солнце, я перевернулся, облокотился на правую руку. Еще раз сощурился, на сей раз от мягкого шлепка по щеке. Моток шнура от оконных гардин.
— Получай обратно. — Ни гневной мины на физиономии, ни желчи в голосе. Он изучал мое лицо. — Неужели, Бентолл, ты думал, будто я упущу из виду возможность — да нет, реальную опасность — манипуляций со второй ракетой? Ты меня недооценил. А в итоге снова сел на мель.
— Не так уж ты смекалист, — проговорил я. Меня тошнило. — Чего и впрямь не учел, так это твоих манипуляций с Харгривсом и Вильямсом. Их допрашивают порознь, шантажируют, угрожая расправиться с женами, если не выложат всю правду. И детали должны целиком совпасть. Может, я тебя и на самом деле недооценил. Можешь казнить меня. Можешь расстрелять. Не возражаю.
' — Никто не собирается тебя казнить, Бентолл. Ни тебя, ни других.
Завтра мы отчалим, оставив всех вас целыми и невредимыми.
— Сколько лет ты практиковался Леклерк, — ухмыльнулся я, — чтоб лгать с правдивой мордой?
— Завтра узнаешь.
— Все кормишь меня завтраками? А как ты намерен держать до той поры в повиновении сорок человек? — Зря я послал капитана Гриффитса к Флекку?
Или не зря?
— Ты сам подсказал нам выход, Бентолл. Блокгауз — надежная тюрьма.
Оттуда не убежишь. А своих людей я брошу на погрузку. Караульные в этом случае — излишняя роскошь. — Переглянувшись с Хьюэллом, он одарил меня улыбкой. — Ты не разлюбил капитана Гриффитса? Он тебя клял на чем свет стоит за первую ракету.
Я промолчал. Ждал, что будет дальше.
— У него вышла маленькая неприятность. Ничего серьезного. Он, видимо, хотел объясниться с капитаном Флекком, как англичанин с англичанином.
Облаять за измену. Флекк, надо думать, не пожелал остаться в долгу.
Выступая в одинаковых возрастных и весовых категориях, они схватились не на шутку, на равных. Гриффите покрепче, зато Флекк похитрее. Пришлось их разнимать, чтоб не отвлекали моих людей.
— Хоть бы они забили друг друга до смерти, — проворчал я. Леклерк усмехнулся и пошел вместе с Хьюэл-лом прочь. Их ждало светлое будущее.
Но не меня. Диверсия сорвалась. Гриффите и Флекк — в конфронтации.
Надежды рухнули. Мэри меня отвергла... Леклерк торжествует повсеместно.
А у меня в перспективе — пуля в затылок. Я испытывал тошноту, слабость, боль. Я чувствовал себя побитым и посрамленным. Может, пора сдаться? Я перевернулся. Вижу, капитан Гриффите на подходе. Садится на прежнее место. Рубашка порванная, грязная. Лоб исцарапан. В уголке рта струйка крови.
— Поздравляю, — с горечью сказал я.
— Поздравления весьма кстати, — спокойно ответил он. — Флекк мне поверил. Его не пришлось долго убеждать. Он побывал нынче на противоположной оконечности острова и обнаружил близ рифа тело — или останки — фиджийца. Он собирался списать убийство на акул, но теперь передумал. Отправил помощника на разведку.
— Ну а как же драка?
— В разгар наших переговоров Леклерк вышел из ангара. Он пристально следил за нами. Чересчур пристально. Нам оставалось одно: драться. — Я поднял голову. Он улыбался. — За время поединка успели обменяться информацией.
— Капитан Гриффите, вы заслуживаете адмиральских погон.
Солнце садилось в море. Два китайца принесли нам поесть — консервы и пиво. Еще двое проследовали к блокгаузу, наверное, чтоб подстраховаться на случай волнений — вовне или изнутри. Лейтенант Брукман перевязал мне руку. Кажется, ее состояние доктора не обрадовало. Всю вторую половину дня китайцы и матросы под присмотром Хьюэлла готовили краны к операции по погрузке ракеты в металлический контейнер, который уже возвышался над платформой. А я переживал Мэри. Представлял себе ее одиночество. Спит она? Не спит? Помнит обо мне? Испытывает отчаяние, хоть вполовину равное моему?
Незадолго до заката Флекк и Генри появились со стороны пирса. Застыли прямо напротив меня. Флекк широко расставил ноги, скрестил руки на груди. Гриффите замахал кулаками. Со стороны казалось: вот-вот возобновится поединок. Словесный или настоящий. Я отреагировал, адекватно: оперся на локоть в ожи-, дании живописного зрелища. Загорелая физиономия Флекка за время нашей разлуки осунулась.
— Генри их отыскал. — Голос его охрип от ярости. — Одиннадцать покойников. Лживый убийца! Я сам не ангел, но он настоящий дьявол. Он предупредил меня, что здесь есть пленники, которых завтра я увезу на Фиджи.
— Ты полагаешь, в твоем распоряжении имеется завтра, Флекк? Тебе ни о чем не говорит эта картина: ча-совой на пирсе? Твой корабль отсюда не выпустят. До тебя не дошло, что тебя ждет та же судьба, что и остальных?
Леклерку не нужны живые свидетели.
— Знаю. Но нынешняя ночь мне ничем не грозит! Ночь я пересплю на шхуне. А на рассвете к берегу причалит «Грассхоппер» — каботажное судно с самой отчан янной командой во всем Тихом океане. Я должен провести их через рифы. — Даже в ярости Флекк отлично исполнял роль свирепого бойца.
— А для чего это судно предназначается? — спросил я.
— Разве не понятно? — вступил в диалог Гриффите. — Большой корабль не может приблизиться к пирсу. Там всего десять футов глубины. Шхуна Флекка? На ней нет крана, который мог бы перегрузить ракету на субмарину. Держу пари, у «Грассхоппера» гигантский подъемный кран, а, Флекк?
— Верно. О какой подводной лодке вы...
— Об этом потом, — прервал его я. — Генри нашел рацию?
— Нет, — ответствовал сам Генри, как всегда, грубо. — Они взорвали туннель на той стороне. Ну, законсервировали ход.
А завтра, подумалось мне, они загонят нас туда и тоже законсервируют.
Может, Леклерк говорил правду, обещая не расстреливать нас. Голодная смерть менее скоропалительна, нежели расстрел, но столь же эффективна.
— Что ж, Флекк, выбор за тобой, — сказал я. — Твоя дочь учится в Калифорнийском университете, по соседству с крупнейшей в мире базой межконтинентальных баллистических ракет — военной авиабазой в Вандерберри. Наипервейшая цель для водородной бомбы. Бандиты вторгнутся и в пригревшую тебя Австралию. Все погибшие...
— Заткнись, ради Бога, — прорычал он, мимикой выражая самые противоречивые чувства: страх, отчаяние, гнев. — Что от меня требуется?
Я объяснил, что от него требуется.
Когда солнце коснулось горизонта, за нами пришла стража, и мы под конвоем отправились в блокгауз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71