Ребятишек освободили от занятий и отправили на берег собирать выброшенные штормом водоросли, а женщины кипятили их в огромных котлах, изготовляя густой пахучий отвар, лучшее средство от всевозможных недугов и ломоты в суставах – так, во всяком случае, утверждали старые тетушки. Но они всегда были мастерицами находить благо в любом зле и зло в любом благе. «А главное зло в водорослях – их омерзительный запах», – размышляла Менолли, которую приставили к котлу помешивать вонючее варево.
Потом с небес посыпались Нити, внеся в жизнь некоторое разнообразие. Правда, Менолли томилась, сидя взаперти за толстыми стенами, пока огнедышащие драконы бороздили небо, сжигая Нити дотла. Вот бы хоть разок увидеть такое своими глазами – ведь это совсем другое дело, чем распевать песни про драконов или просто представлять себе, что происходит за каменными стенами и тяжелыми железными ставнями холда! Когда Падение закончилось, она присоединилась к команде огнеметчиков, которые рыскали по всей округе, охотясь за каждой Нитью, ускользнувшей от смертоносного пламени драконов. Правда, Нити едва ли нашли бы, чем поживиться на продуваемых всеми ветрами гиблых топях и трясинах, окружающих Полукруглый холд. А на голых береговых утесах, из которых был сложен Полукруглый, и вовсе ничего не росло – ни зимой, ни летом, но для порядка полагалось проверить и болота, и песчаные дюны. А вдруг какая-нибудь Нить зароется в морскую осоку или под куст топяники, или в заросли сливы-береговушки – сначала сожрет все корни, а потом примется лопать всю зелень подряд, пока на побережье не останется ни единой травинки!
Погода стояла холодная, но Менолли решительно предпочитала бегать с огнеметом по морозцу, чем сидеть взаперти. Их команда добралась до самых Драконьих камней. Когда-то Петирон говорил, что раньше эти скалы, вздымающиеся из бурных волн, были частью берегового рифа, источенного глубокими пещерами, как и весь этот участок скалистого побережья.
Но самый большой сюрприз ждал впереди: вернувшись в холд, Менолли узнала, что сам Ф'лар на своем бронзовом Мнементе завернул в Полукруглый перемолвиться словом с Янусом. Конечно, девочка не осмелилась подойти поближе, чтобы послушать, о чем говорят мужчины, но даже стоя на почтительном расстоянии, она ощущала запах огненного камня, шедший от бронзового великана. Видела его сверкающие глаза, которые переливались всеми цветами радуги в лучах бледного зимнего солнца, мощные мышцы, бугрившиеся под мягкой шкурой. И в какой-то миг, когда дракон величаво повернул голову в ее сторону и глаза его, медленно вращаясь, полыхнули разноцветными огнями, Менолли вдруг почудилось, что взгляд Мнемента упал на нее! У девочки даже дыхание перехватило – какой же он красавец!
Но волшебный миг быстро миновал. Ф'лар легко вскочил дракону на спину, ухватился за поводья, подтянулся и уселся меж выступов шейного гребня. Дракон распахнул огромные, такие хрупкие на вид крылья, и по двору пронесся порыв ветра. Мгновение – и он уже в воздухе, стремительно набирает высоту. Еще взмах, и он исчез, как будто и не было… Менолли перевела дух. Заметить дракона в небе – и то редкая удача. А уж увидеть его вместе с всадником так близко, да еще и присутствовать при взлете и уходе в Промежуток – просто подарок судьбы!
Сразу же все песни про драконов и их славных всадников показались Менолли бледными и невыразительными. Она тайком пробралась в крохотную комнатушку на женской половине, которую делила с Селлой: ей хотелось побыть одной. Достав свое сокровище – маленькую тростниковую дудочку, девочка принялась тихонько наигрывать: ей было просто необходимо выразить в музыке все свое волнение, весь восторг, вызванный дивным зрелищем.
– Попалась! – в комнату ворвалась Селла, лицо ее раскраснелось, она тяжело дышала. Видно, бежала вверх по лестнице. – Все будет сказано Мави! – Селла вырвала дудочку из рук Менолли. – И что ты пряталась здесь. И что снова сочиняла – тоже!
– Да нет же, Селла. Это старая мелодия, – торопливо соврала Менолли и забрала дудочку обратно.
Селла сердито поджала губы.
– Как же, старая! Я тебя насквозь вижу, милочка! Только и знаешь, что отлынивать от работы. Ну-ка, марш на кухню! Там тебя уже заждались.
– Ничего я не отлыниваю. Я все утро занималась с детьми, пока не закончилось Падение. А потом бегала с огнеметчиками.
– С тех пор уже полдня прошло, а ты еще даже не переоделась! Толчешься тут в грязной, вонючей одежде – всю комнату мне изгадила. Катись отсюда сию минуту, или я скажу Янусу, что ты снова сочиняешь!
– Ха! Да ты не сможешь отличить одной мелодии от другой, хоть наизнанку вывернись!
Тем не менее, Менолли поспешила скинуть рабочую одежду – от Селлы можно всего ожидать. С нее станется наябедничать Мави – от Януса она, как и младшая сестра, старалась держаться подальше, – что Менолли вздумалось поиграть в своей комнате на дудочке, – поступок, сам по себе уже подозрительный. С другой стороны, с Менолли никто не брал клятвы навсегда оставить сочинительство – просто она обещала не исполнять свои песни на людях.
К счастью, в тот вечер все пребывали в хорошем расположении духа – как же, сам Ф'лар удостоил Януса беседой, к тому же, если погода продержится, завтра можно ожидать богатого улова. После Падения рыба всегда поднимается на поверхность кормиться упавшими в воду Нитями, а на этот раз фронт Падения прошел как раз над Нератским заливом. Утром рыба пойдет косяками. А раз на Януса в кои то веки снизошло благодушное настроение, то и все в холде были рады расслабиться, тем более, что ни единая Нить не упала на землю.
Так что не было ничего удивительного в том, что Менолли призвали повеселить собравшихся. Она спела два длинных сказания о драконах, а потом песню, прославляющую бенденских командиров Крыла – в морском холде должны знать своих всадников. «Полукруглый расположен на отшибе – может быть, в Вейре было новое Рождение, а мы и не знаем», – размышляла девочка. Но Ф'лар наверняка поведал бы Янусу о таком событии. Вот только расскажет ли Янус Менолли? Ведь она не арфист, которым положено знать о подобных вещах.
Рыбаки требовали все новых и новых песен, но девочка устала. Тогда она заиграла им напев, который они могли исполнить сами, и все подхватили его огрубевшими от соленых ветров голосами. Она увидела, как отец недовольно смотрит на нее, хоть и поет вместе с остальными. Может быть, он не хочет, чтобы она, девочка, играла мужские песни? Но почему? Ведь она так часто исполняла их раньше, когда был жив Петирон. При мысли о такой несправедливости у нее вырвался вздох. Интересно, что бы сказал Ф'лар, узнай он, что в Полукруглом обязанности арфиста исполняет какая-то девчонка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Потом с небес посыпались Нити, внеся в жизнь некоторое разнообразие. Правда, Менолли томилась, сидя взаперти за толстыми стенами, пока огнедышащие драконы бороздили небо, сжигая Нити дотла. Вот бы хоть разок увидеть такое своими глазами – ведь это совсем другое дело, чем распевать песни про драконов или просто представлять себе, что происходит за каменными стенами и тяжелыми железными ставнями холда! Когда Падение закончилось, она присоединилась к команде огнеметчиков, которые рыскали по всей округе, охотясь за каждой Нитью, ускользнувшей от смертоносного пламени драконов. Правда, Нити едва ли нашли бы, чем поживиться на продуваемых всеми ветрами гиблых топях и трясинах, окружающих Полукруглый холд. А на голых береговых утесах, из которых был сложен Полукруглый, и вовсе ничего не росло – ни зимой, ни летом, но для порядка полагалось проверить и болота, и песчаные дюны. А вдруг какая-нибудь Нить зароется в морскую осоку или под куст топяники, или в заросли сливы-береговушки – сначала сожрет все корни, а потом примется лопать всю зелень подряд, пока на побережье не останется ни единой травинки!
Погода стояла холодная, но Менолли решительно предпочитала бегать с огнеметом по морозцу, чем сидеть взаперти. Их команда добралась до самых Драконьих камней. Когда-то Петирон говорил, что раньше эти скалы, вздымающиеся из бурных волн, были частью берегового рифа, источенного глубокими пещерами, как и весь этот участок скалистого побережья.
Но самый большой сюрприз ждал впереди: вернувшись в холд, Менолли узнала, что сам Ф'лар на своем бронзовом Мнементе завернул в Полукруглый перемолвиться словом с Янусом. Конечно, девочка не осмелилась подойти поближе, чтобы послушать, о чем говорят мужчины, но даже стоя на почтительном расстоянии, она ощущала запах огненного камня, шедший от бронзового великана. Видела его сверкающие глаза, которые переливались всеми цветами радуги в лучах бледного зимнего солнца, мощные мышцы, бугрившиеся под мягкой шкурой. И в какой-то миг, когда дракон величаво повернул голову в ее сторону и глаза его, медленно вращаясь, полыхнули разноцветными огнями, Менолли вдруг почудилось, что взгляд Мнемента упал на нее! У девочки даже дыхание перехватило – какой же он красавец!
Но волшебный миг быстро миновал. Ф'лар легко вскочил дракону на спину, ухватился за поводья, подтянулся и уселся меж выступов шейного гребня. Дракон распахнул огромные, такие хрупкие на вид крылья, и по двору пронесся порыв ветра. Мгновение – и он уже в воздухе, стремительно набирает высоту. Еще взмах, и он исчез, как будто и не было… Менолли перевела дух. Заметить дракона в небе – и то редкая удача. А уж увидеть его вместе с всадником так близко, да еще и присутствовать при взлете и уходе в Промежуток – просто подарок судьбы!
Сразу же все песни про драконов и их славных всадников показались Менолли бледными и невыразительными. Она тайком пробралась в крохотную комнатушку на женской половине, которую делила с Селлой: ей хотелось побыть одной. Достав свое сокровище – маленькую тростниковую дудочку, девочка принялась тихонько наигрывать: ей было просто необходимо выразить в музыке все свое волнение, весь восторг, вызванный дивным зрелищем.
– Попалась! – в комнату ворвалась Селла, лицо ее раскраснелось, она тяжело дышала. Видно, бежала вверх по лестнице. – Все будет сказано Мави! – Селла вырвала дудочку из рук Менолли. – И что ты пряталась здесь. И что снова сочиняла – тоже!
– Да нет же, Селла. Это старая мелодия, – торопливо соврала Менолли и забрала дудочку обратно.
Селла сердито поджала губы.
– Как же, старая! Я тебя насквозь вижу, милочка! Только и знаешь, что отлынивать от работы. Ну-ка, марш на кухню! Там тебя уже заждались.
– Ничего я не отлыниваю. Я все утро занималась с детьми, пока не закончилось Падение. А потом бегала с огнеметчиками.
– С тех пор уже полдня прошло, а ты еще даже не переоделась! Толчешься тут в грязной, вонючей одежде – всю комнату мне изгадила. Катись отсюда сию минуту, или я скажу Янусу, что ты снова сочиняешь!
– Ха! Да ты не сможешь отличить одной мелодии от другой, хоть наизнанку вывернись!
Тем не менее, Менолли поспешила скинуть рабочую одежду – от Селлы можно всего ожидать. С нее станется наябедничать Мави – от Януса она, как и младшая сестра, старалась держаться подальше, – что Менолли вздумалось поиграть в своей комнате на дудочке, – поступок, сам по себе уже подозрительный. С другой стороны, с Менолли никто не брал клятвы навсегда оставить сочинительство – просто она обещала не исполнять свои песни на людях.
К счастью, в тот вечер все пребывали в хорошем расположении духа – как же, сам Ф'лар удостоил Януса беседой, к тому же, если погода продержится, завтра можно ожидать богатого улова. После Падения рыба всегда поднимается на поверхность кормиться упавшими в воду Нитями, а на этот раз фронт Падения прошел как раз над Нератским заливом. Утром рыба пойдет косяками. А раз на Януса в кои то веки снизошло благодушное настроение, то и все в холде были рады расслабиться, тем более, что ни единая Нить не упала на землю.
Так что не было ничего удивительного в том, что Менолли призвали повеселить собравшихся. Она спела два длинных сказания о драконах, а потом песню, прославляющую бенденских командиров Крыла – в морском холде должны знать своих всадников. «Полукруглый расположен на отшибе – может быть, в Вейре было новое Рождение, а мы и не знаем», – размышляла девочка. Но Ф'лар наверняка поведал бы Янусу о таком событии. Вот только расскажет ли Янус Менолли? Ведь она не арфист, которым положено знать о подобных вещах.
Рыбаки требовали все новых и новых песен, но девочка устала. Тогда она заиграла им напев, который они могли исполнить сами, и все подхватили его огрубевшими от соленых ветров голосами. Она увидела, как отец недовольно смотрит на нее, хоть и поет вместе с остальными. Может быть, он не хочет, чтобы она, девочка, играла мужские песни? Но почему? Ведь она так часто исполняла их раньше, когда был жив Петирон. При мысли о такой несправедливости у нее вырвался вздох. Интересно, что бы сказал Ф'лар, узнай он, что в Полукруглом обязанности арфиста исполняет какая-то девчонка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51