“Да... да, это интересно, – пробормотал я. – Спасибо, Джордж. Но мне надо все хорошенько обдумать”.
– Мы строим сейчас агентство по продаже автомобилей, два мотеля, супермаркет и жилой дом. У меня полно разных предложений, но без помощника я не потяну. В общем, подумай.
– Я позвоню, Джордж.
Когда я отъехал от конторы Фарра, в голове моей была полная сумятица. Пожалуй, лучше всего было бы сейчас послать письмо в Тампу:
“Уважаемый директор отеля “Шератон”! Если кто-нибудь спросит Роберта Мартина, вручите ему, пожалуйста, этот конверт”.
“Винс, дружище! Возвращаю тебе пятьсот долларов. Мне очень жаль, но сумма, о которой мы с тобой говорили, слишком велика. Спасибо, что вытащил меня тогда из реки. Не обижайся”.
Дома на меня опять накинулась Лоррейн:
– Я не понимаю, что происходит! О чем ты думаешь? На что мы будем жить?
– У меня есть кое-какие планы.
– Отлично. У него грандиозные планы! Приезжала мама и сказала, что отец ужасно расстроен. Они с папой не могут понять, как ты мог так с ним поступить после всего, что он для тебя сделал. Она даже плакала.
– Лоррейн, оставь меня в покое.
– Я хочу знать, что ты собираешься делать!
– Я собираюсь на несколько дней уехать.
– Куда, черт возьми?!
– Встретиться кое с кем. Может быть, займу денег и начну собственное дело.
– Да кто тебе даст денег?!
– Это уж не твоя забота. Дадут и попросят прийти еще. Послушай, взяла бы ты свою бутылочку и пошла бы с ней наверх!
– Я имею полное право выяснить, что ты собираешься делать...
После этого разговора Лоррейн стала пить больше обычного, а я старался как можно меньше бывать дома.
В пятницу, за день до отъезда, я вспомнил о Лиз и мне захотелось с ней увидеться. Я зашел в закусочную напротив нашей конторы, позвонил ей и пригласил выпить чашку кофе. Она ответила, что Малтон как раз уехал и она свободна. Через несколько минут она уже сидела напротив меня за столиком и подробно рассказывала о плачевных делах в их конторе.
Я слушал ее и думал о том, что из-за глупости и жадности одного человека рушится дело, в которое я вложил часть своей жизни. Хоть я и воспринимал сейчас все эти новости немного отстранение, все же в глубине души шевельнулась досада.
Я видел, что Лиз тоже грустно.
– Без тебя у нас совсем тоскливо, Джерри. Особенно мне. Ладно, это все не важно. Лучше расскажи о себе.
Я соврал ей, что ищу финансовую поддержку в надежде начать собственное дело.
– Надеюсь, тебе это удастся, Джерри. Может, взял бы меня тогда секретаршей.
– Да, если я тебя возьму на работу, Лоррейн прямо завизжит от радости.
Ее серые глаза с минуту испытующе смотрели на меня.
– А тебя на самом деле беспокоит, что на это скажет Лоррейн? Наш разговор становился все более интимным. Никогда ранее мы не касались этой темы.
– Я хочу, чтобы ты знала, – произнес я твердо. – С Лоррейн у меня все кончено.
– Как это понимать?
– Лиз, дело в том, что я тебе наврал. Ну, про то, что я ищу работу и все такое... И насчет собственного дела – тоже.
Она нахмурилась.
– Я тебя не понимаю, – сказала она недоуменно.
– Я не могу пока ничего объяснить. Просто не хочу тебя во все это впутывать. Давай поговорим абстрактно. Представь себе, что у меня вдруг появится... ну, в общем, у меня будет много денег.
– Рада за тебя.
– Я уезжаю ненадолго. Может быть, вернусь богатым. В ее взгляде вдруг появилось беспокойство.
– Джерри, только не делай ничего... никаких глупостей! Прошу тебя!
– Не беспокойся, это мои деньги. Все будет в порядке. Ее рука лежала на столе. Я накрыл ее своей ладонью и крепко сжал.
В первый раз я взял ее за руку. По лицу Лиз было видно, что ей больно, но она не сопротивлялась.
– Я скоро вернусь, Лиз. Вернусь с деньгами. И тогда мы сможем уехать.
– Куда?
– Да куда угодно. Куда нам захочется.
В серых глазах Лиз мелькнуло нескрываемое любопытство. Она была явно взволнована.
– Здесь скучно жить, Джерри. И день ото дня становится все тоскливее. – Она облизнула сухие губы.
– Я думаю, потом мы сможем все официально оформить.
– Вот потом давай и поговорим об этом. Если ты достанешь денег, конечно.
Я разжал пальцы. Ее тонкая рука еще с минуту безвольно лежала на скатерти. Потом, словно очнувшись, она быстро допила свой кофе и встала. На прощание она бросила на меня взгляд, полный такой отчаянной надежды, что у меня невольно сжалось сердце.
– Я желаю тебе удачи, Джерри, – прошептала она. – Возвращайся поскорей. Тогда поговорим.
Я уехал в субботу утром, после отвратительной ссоры с Лоррейн. Машина неслась по мокрому шоссе на юго-восток сквозь проливные дожди. Новоиспеченный мистер Роберт Мартин останавливался на ночь в дешевых мотелях, спал на продавленных кроватях, задыхаясь от отвратительного запаха неисправной канализации и грязного линолеума. По потолку мелькали разноцветные огни неоновой рекламы и свет фар проносящихся за окном грузовиков, из-за стены доносился истерический женский смех и нескончаемый кашель коммивояжера, продающего пластмассовые игрушки.
В двадцать минут четвертого телефон наконец зазвонил. Я взял трубку и услышал голос Винса. Он сказал, что сейчас придет, и через пару минут раздался стук в дверь. Вошел Винс, высокий, загорелый и бодрый. На нем была соломенная шляпа и темные очки в тонкой металлической оправе. Закрыв дверь, он бросил на кровать коричневый полиэтиленовый пакет.
– Да мы никак нервничаем сегодня, а? – усмехнулся он, бросив взгляд на пепельницу, полную окурков.
– Ладно, прекрати! Ну что, черт тебя побрал?
Он развернул пакет и достал оттуда шоферскую фуражку. Я надел ее. Фуражка была чуть-чуть тесновата, но со стороны это не было заметно.
– Где серый костюм? – спросил Винс. Я открыл шкаф. – Ладно, если добавить сюда черный галстук, сойдет.
Он снял шляпу, очки и положил их на диван.
– Итак, наш приятель прилетает завтра шестьсот семьдесят пятым рейсом в три часа дня.
– Ничего не изменилось? Все идет по плану? – В ту минуту мне страшно захотелось отказаться от нашей безумной затеи.
– Да ладно, Джерри, не трясись, я тебя не узнаю! Значит, так. Я достал черную машину. Мелендес думает, что я в Сан-Пауло, улаживаю кое-какие его дела. Кармела наготове. Завтра, в три часа дня по местному времени – а по нашему в четыре, – генерал Пераль получит подробнейшую информацию о подлом заговоре против него. Это будет гениальная операция, Джерри! А мы с тобой получим по большому куску сладкого пирога. Вот так, мой мальчик.
– Ну, а теперь что?
Винс встал, вытащил из кармана план города и развернул его на столе. Маршрут был отмечен красным карандашом. Мы вышли на улицу. У обочины стоял блестящий черный “крайслер”. Я сел за руль, и мы поехали в аэропорт. Постояв несколько секунд у главного входа, развернулись и поехали дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Мы строим сейчас агентство по продаже автомобилей, два мотеля, супермаркет и жилой дом. У меня полно разных предложений, но без помощника я не потяну. В общем, подумай.
– Я позвоню, Джордж.
Когда я отъехал от конторы Фарра, в голове моей была полная сумятица. Пожалуй, лучше всего было бы сейчас послать письмо в Тампу:
“Уважаемый директор отеля “Шератон”! Если кто-нибудь спросит Роберта Мартина, вручите ему, пожалуйста, этот конверт”.
“Винс, дружище! Возвращаю тебе пятьсот долларов. Мне очень жаль, но сумма, о которой мы с тобой говорили, слишком велика. Спасибо, что вытащил меня тогда из реки. Не обижайся”.
Дома на меня опять накинулась Лоррейн:
– Я не понимаю, что происходит! О чем ты думаешь? На что мы будем жить?
– У меня есть кое-какие планы.
– Отлично. У него грандиозные планы! Приезжала мама и сказала, что отец ужасно расстроен. Они с папой не могут понять, как ты мог так с ним поступить после всего, что он для тебя сделал. Она даже плакала.
– Лоррейн, оставь меня в покое.
– Я хочу знать, что ты собираешься делать!
– Я собираюсь на несколько дней уехать.
– Куда, черт возьми?!
– Встретиться кое с кем. Может быть, займу денег и начну собственное дело.
– Да кто тебе даст денег?!
– Это уж не твоя забота. Дадут и попросят прийти еще. Послушай, взяла бы ты свою бутылочку и пошла бы с ней наверх!
– Я имею полное право выяснить, что ты собираешься делать...
После этого разговора Лоррейн стала пить больше обычного, а я старался как можно меньше бывать дома.
В пятницу, за день до отъезда, я вспомнил о Лиз и мне захотелось с ней увидеться. Я зашел в закусочную напротив нашей конторы, позвонил ей и пригласил выпить чашку кофе. Она ответила, что Малтон как раз уехал и она свободна. Через несколько минут она уже сидела напротив меня за столиком и подробно рассказывала о плачевных делах в их конторе.
Я слушал ее и думал о том, что из-за глупости и жадности одного человека рушится дело, в которое я вложил часть своей жизни. Хоть я и воспринимал сейчас все эти новости немного отстранение, все же в глубине души шевельнулась досада.
Я видел, что Лиз тоже грустно.
– Без тебя у нас совсем тоскливо, Джерри. Особенно мне. Ладно, это все не важно. Лучше расскажи о себе.
Я соврал ей, что ищу финансовую поддержку в надежде начать собственное дело.
– Надеюсь, тебе это удастся, Джерри. Может, взял бы меня тогда секретаршей.
– Да, если я тебя возьму на работу, Лоррейн прямо завизжит от радости.
Ее серые глаза с минуту испытующе смотрели на меня.
– А тебя на самом деле беспокоит, что на это скажет Лоррейн? Наш разговор становился все более интимным. Никогда ранее мы не касались этой темы.
– Я хочу, чтобы ты знала, – произнес я твердо. – С Лоррейн у меня все кончено.
– Как это понимать?
– Лиз, дело в том, что я тебе наврал. Ну, про то, что я ищу работу и все такое... И насчет собственного дела – тоже.
Она нахмурилась.
– Я тебя не понимаю, – сказала она недоуменно.
– Я не могу пока ничего объяснить. Просто не хочу тебя во все это впутывать. Давай поговорим абстрактно. Представь себе, что у меня вдруг появится... ну, в общем, у меня будет много денег.
– Рада за тебя.
– Я уезжаю ненадолго. Может быть, вернусь богатым. В ее взгляде вдруг появилось беспокойство.
– Джерри, только не делай ничего... никаких глупостей! Прошу тебя!
– Не беспокойся, это мои деньги. Все будет в порядке. Ее рука лежала на столе. Я накрыл ее своей ладонью и крепко сжал.
В первый раз я взял ее за руку. По лицу Лиз было видно, что ей больно, но она не сопротивлялась.
– Я скоро вернусь, Лиз. Вернусь с деньгами. И тогда мы сможем уехать.
– Куда?
– Да куда угодно. Куда нам захочется.
В серых глазах Лиз мелькнуло нескрываемое любопытство. Она была явно взволнована.
– Здесь скучно жить, Джерри. И день ото дня становится все тоскливее. – Она облизнула сухие губы.
– Я думаю, потом мы сможем все официально оформить.
– Вот потом давай и поговорим об этом. Если ты достанешь денег, конечно.
Я разжал пальцы. Ее тонкая рука еще с минуту безвольно лежала на скатерти. Потом, словно очнувшись, она быстро допила свой кофе и встала. На прощание она бросила на меня взгляд, полный такой отчаянной надежды, что у меня невольно сжалось сердце.
– Я желаю тебе удачи, Джерри, – прошептала она. – Возвращайся поскорей. Тогда поговорим.
Я уехал в субботу утром, после отвратительной ссоры с Лоррейн. Машина неслась по мокрому шоссе на юго-восток сквозь проливные дожди. Новоиспеченный мистер Роберт Мартин останавливался на ночь в дешевых мотелях, спал на продавленных кроватях, задыхаясь от отвратительного запаха неисправной канализации и грязного линолеума. По потолку мелькали разноцветные огни неоновой рекламы и свет фар проносящихся за окном грузовиков, из-за стены доносился истерический женский смех и нескончаемый кашель коммивояжера, продающего пластмассовые игрушки.
В двадцать минут четвертого телефон наконец зазвонил. Я взял трубку и услышал голос Винса. Он сказал, что сейчас придет, и через пару минут раздался стук в дверь. Вошел Винс, высокий, загорелый и бодрый. На нем была соломенная шляпа и темные очки в тонкой металлической оправе. Закрыв дверь, он бросил на кровать коричневый полиэтиленовый пакет.
– Да мы никак нервничаем сегодня, а? – усмехнулся он, бросив взгляд на пепельницу, полную окурков.
– Ладно, прекрати! Ну что, черт тебя побрал?
Он развернул пакет и достал оттуда шоферскую фуражку. Я надел ее. Фуражка была чуть-чуть тесновата, но со стороны это не было заметно.
– Где серый костюм? – спросил Винс. Я открыл шкаф. – Ладно, если добавить сюда черный галстук, сойдет.
Он снял шляпу, очки и положил их на диван.
– Итак, наш приятель прилетает завтра шестьсот семьдесят пятым рейсом в три часа дня.
– Ничего не изменилось? Все идет по плану? – В ту минуту мне страшно захотелось отказаться от нашей безумной затеи.
– Да ладно, Джерри, не трясись, я тебя не узнаю! Значит, так. Я достал черную машину. Мелендес думает, что я в Сан-Пауло, улаживаю кое-какие его дела. Кармела наготове. Завтра, в три часа дня по местному времени – а по нашему в четыре, – генерал Пераль получит подробнейшую информацию о подлом заговоре против него. Это будет гениальная операция, Джерри! А мы с тобой получим по большому куску сладкого пирога. Вот так, мой мальчик.
– Ну, а теперь что?
Винс встал, вытащил из кармана план города и развернул его на столе. Маршрут был отмечен красным карандашом. Мы вышли на улицу. У обочины стоял блестящий черный “крайслер”. Я сел за руль, и мы поехали в аэропорт. Постояв несколько секунд у главного входа, развернулись и поехали дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44