В молодые годы Курт имел репутацию повесы, но Хатч никогда не замечала никаких признаков этого, хотя как-то непреднамеренно сама спровоцировала его.
Ее самым светлым воспоминанием о Курте Эйшнере был случай на Каракуа, где как-то во временном убежище он приготовил для нее незабываемый обед, состоящий из красной капусты и картофельных клецек. Возможно, благодаря тому пустынному месту, возможно, из-за кулинарных способностей Курта обед, полученный однажды в отсутствие фруктов и тостов после трех дней полного голодания, стал самым памятным в ее жизни.
— Подключай абонента, Билл, — велела она.
Хатч переключила канал связи на свой главный монитор и уселась, откинувшись на спинку кресла. Курт моментально возник на экране. Ему было под семьдесят. О большинстве людей вполне можно сказать, что годы начали накладывать на них свой отпечаток, поскольку даже если тело не состарилось, во взгляде появляется некая твердость, а черты теряют определенную живость. Бытовало мнение, что причина тому одна: людям предначертано жить библейские семьдесят лет и изменить это не в силах ничто. Другие считали, что этого обстоятельства можно избежать, не позволяя привычке сжать вас своей железной хваткой. Однако вполне возможно, что Курт просто не старел душой. Его улыбка заставляла Хатч чувствовать себя маленькой девочкой, и ей льстило его внимание.
— Привет, Хатч. Я только что узнал, что ты на станции «Аутпост». Сколько ты планируешь пробыть там ?
— Уже улетаю. Сразу как подберу пассажира.
Последовало несколько минут паузы, указывающей на то, что их с Куртом разделяет значительное расстояние.
— Очень обидно. Я хотел бы встретиться с тобой .
— Когда ты будешь здесь, Курт?
— Завтра утром. Я так понимаю, на этот раз ты выполняешь частный рейс .
— Более или менее. Это задание Академии, но корабль не наш.
— Общества контактеров? — Он не смог полностью скрыть улыбку.
— Так ты знаешь?
— Конечно. Это не такой уж большой секрет .
Они продолжали болтать, пока не вмешался Билл.
— Сближение максимальное, — сообщил он.
«Мемфис» вышел на орбиту, и Хатч спустила посадочный модуль. Небольшой серый купол стоял на краю «равнины», его огни отважно и жизнерадостно сияли среди бескрайней пустыни. Это была внутренняя сторона луны, откуда открывался захватывающий вид на кольца и спутники. Сама огромная планета была расцвечена зелеными и желтыми полосами. Они оказались в одном из красивейших мест. — Сообщение, — сказал Билл.
Хатч кивнула, и он подключил связь. На этот раз передача была только звуковая.
— Я почти готов, — произнес мужской голос. Он показался Хатч знакомым.
— Я говорю с Тором Кирби? — спросила она.
— Да, именно .
Она уверилась, что знает его.
— Билл, — попросила она, — открой-ка базу данных на пассажиров. Давай посмотрим, нельзя ли найти фотографию этого малого.
— Увеличиваю и передаю .
Появилась картинка. Виндерваль!
Она уставилась на него, явно озадаченная. Почему фамилия другая?
— Тор, это Хатч.
— Кто ?
— Хатч.
Пауза.
— Присцилла Хатчинс? Это действительно вы?
Разговор так и шел без видеосвязи.
— Кто такой Тор Кирби?
— Это я .
— Что случилось с твоей фамилией? И что ты делаешь здесь?
Когда Хатч видела его в последний раз, он работал неполный день рекламистом супермаркета электроники. И пытался рисовать.
— Я поменял ее .
— Зачем?
— Поговорим об этом позже, когда я окажусь на корабле, хорошо? Сейчас я немного занят .
— Тебе нужна помощь?
— Сам справлюсь.
Хатч услышала, как он пошевелился, как щелкнула крышка портативного компьютера, услышала шорох его одежды, а возможно, багажа. Наконец до нее донеслось мягкое шипение поля Фликингера, сформировавшегося, едва Тор активировал свой защитный костюм. В куполе погасли огни, открылся люк, и Кирби вошел во внутреннее пространство. Появилось изображение. Он взглянул на нее и помахал рукой.
Ну кто бы мог подумать? Хатч несколько лет назад попрощалась с ним и испытала настоящее потрясение, когда он покачал головой и заявил: «Жаль, что она так это воспринимаешь». После чего просто исчез из ее жизни. Этот человек отказался от нее очень легко.
Тогда ее гордость была уязвлена, но, пожалуй, оно и к лучшему. А теперь, разумеется, он снова оказался рядом.
Хатч помахала в ответ. Тор был в серой рубашке с вышитым на груди драконом, шортах цвета хаки и теннисных туфлях. Он не менялся.
Тор вел себя с ней до того осторожно, что она испытывала сомнения по поводу его чувств. Однажды снежным вечером в ресторане «Карлайль» на Потомаке (странно, как это она запомнила все мелочи), Хатч пришла к выводу, что он влюблен в нее. Она осознала, что это так, несмотря на все попытки Тора скрыть истину, — и испугалась. Пора уходить. Ее ждал звездный танец. Она успела на грузовой рейс до «Колеса».
И вот теперь он здесь. Тор Виндерваль. Ее Тор.
— Подведи нас поближе, Билл, — приказала Хатч. — Опускай и ставь на землю грузовой воздушный шлюз.
Когда приземлился посадочный модуль, Тор перетаскивал из купола свое оборудование, баллоны с водой и воздухом. Хатч активировала собственный костюм и, испытывая сложные чувства, вышла наружу.
Выглядел Тор хорошо. Он неуверенно улыбнулся ей, и как будто целые годы исчезли, а раскинувшиеся над ними гигантские кольца смело прочь, и Хатч с Тором вновь оказались на берегу Потомака.
— Приятно видеть тебя, Хатч, — сказал он. — Много времени прошло.
Глаза у него были голубые, черные волосы спадали на лоб. Теперь они были чуть длиннее, чем она помнила.
— Мне тоже приятно видеть тебя, Тор, — ответила она. На самом деле что-то изменилось — что-то в его поведении и в глазах. Она обратила внимание, что он идет, не выпуская из рук своих вещей и устремив взгляд в пространство, куда-то между ней и посадочным модулем.
Хатч готовилась оказаться в объятиях. Но Тор лишь коротко коснулся ее и поцеловал в щеку. Поле Фликингера отозвалось на касание его губ вспышкой.
— Никак не ожидал встретить тебя здесь, — проговорил он.
— Что это за смена фамилии, Тор?
— А кто купил бы картины у человека с фамилией Виндерваль?
— Например, я .
Он усмехнулся.
— Всего одну.
Хатч заметила среди его вещей мольберт.
Он проследил за ее взглядом.
— Да, вот почему я здесь, — заметил он. Он взял длинный тубус, открыл его и извлек холст. Затем он развернул его и поднял перед ней. Ему удалось точно изобразить на картине газовый гигант, зависший во всем его великолепии над лунным пейзажем. Небосвод был заполнен кольцами; в ночном небе плыли два спутника-луны, почти полные. На фоне окаймленной лентами планеты Хатч заметила силуэт сверхсветового корабля.
— Красиво, — сказала она. Тор далеко ушел от прежних прилизанных бесплодных пейзажей, которые когда-то показывал ей в Арлингтоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Ее самым светлым воспоминанием о Курте Эйшнере был случай на Каракуа, где как-то во временном убежище он приготовил для нее незабываемый обед, состоящий из красной капусты и картофельных клецек. Возможно, благодаря тому пустынному месту, возможно, из-за кулинарных способностей Курта обед, полученный однажды в отсутствие фруктов и тостов после трех дней полного голодания, стал самым памятным в ее жизни.
— Подключай абонента, Билл, — велела она.
Хатч переключила канал связи на свой главный монитор и уселась, откинувшись на спинку кресла. Курт моментально возник на экране. Ему было под семьдесят. О большинстве людей вполне можно сказать, что годы начали накладывать на них свой отпечаток, поскольку даже если тело не состарилось, во взгляде появляется некая твердость, а черты теряют определенную живость. Бытовало мнение, что причина тому одна: людям предначертано жить библейские семьдесят лет и изменить это не в силах ничто. Другие считали, что этого обстоятельства можно избежать, не позволяя привычке сжать вас своей железной хваткой. Однако вполне возможно, что Курт просто не старел душой. Его улыбка заставляла Хатч чувствовать себя маленькой девочкой, и ей льстило его внимание.
— Привет, Хатч. Я только что узнал, что ты на станции «Аутпост». Сколько ты планируешь пробыть там ?
— Уже улетаю. Сразу как подберу пассажира.
Последовало несколько минут паузы, указывающей на то, что их с Куртом разделяет значительное расстояние.
— Очень обидно. Я хотел бы встретиться с тобой .
— Когда ты будешь здесь, Курт?
— Завтра утром. Я так понимаю, на этот раз ты выполняешь частный рейс .
— Более или менее. Это задание Академии, но корабль не наш.
— Общества контактеров? — Он не смог полностью скрыть улыбку.
— Так ты знаешь?
— Конечно. Это не такой уж большой секрет .
Они продолжали болтать, пока не вмешался Билл.
— Сближение максимальное, — сообщил он.
«Мемфис» вышел на орбиту, и Хатч спустила посадочный модуль. Небольшой серый купол стоял на краю «равнины», его огни отважно и жизнерадостно сияли среди бескрайней пустыни. Это была внутренняя сторона луны, откуда открывался захватывающий вид на кольца и спутники. Сама огромная планета была расцвечена зелеными и желтыми полосами. Они оказались в одном из красивейших мест. — Сообщение, — сказал Билл.
Хатч кивнула, и он подключил связь. На этот раз передача была только звуковая.
— Я почти готов, — произнес мужской голос. Он показался Хатч знакомым.
— Я говорю с Тором Кирби? — спросила она.
— Да, именно .
Она уверилась, что знает его.
— Билл, — попросила она, — открой-ка базу данных на пассажиров. Давай посмотрим, нельзя ли найти фотографию этого малого.
— Увеличиваю и передаю .
Появилась картинка. Виндерваль!
Она уставилась на него, явно озадаченная. Почему фамилия другая?
— Тор, это Хатч.
— Кто ?
— Хатч.
Пауза.
— Присцилла Хатчинс? Это действительно вы?
Разговор так и шел без видеосвязи.
— Кто такой Тор Кирби?
— Это я .
— Что случилось с твоей фамилией? И что ты делаешь здесь?
Когда Хатч видела его в последний раз, он работал неполный день рекламистом супермаркета электроники. И пытался рисовать.
— Я поменял ее .
— Зачем?
— Поговорим об этом позже, когда я окажусь на корабле, хорошо? Сейчас я немного занят .
— Тебе нужна помощь?
— Сам справлюсь.
Хатч услышала, как он пошевелился, как щелкнула крышка портативного компьютера, услышала шорох его одежды, а возможно, багажа. Наконец до нее донеслось мягкое шипение поля Фликингера, сформировавшегося, едва Тор активировал свой защитный костюм. В куполе погасли огни, открылся люк, и Кирби вошел во внутреннее пространство. Появилось изображение. Он взглянул на нее и помахал рукой.
Ну кто бы мог подумать? Хатч несколько лет назад попрощалась с ним и испытала настоящее потрясение, когда он покачал головой и заявил: «Жаль, что она так это воспринимаешь». После чего просто исчез из ее жизни. Этот человек отказался от нее очень легко.
Тогда ее гордость была уязвлена, но, пожалуй, оно и к лучшему. А теперь, разумеется, он снова оказался рядом.
Хатч помахала в ответ. Тор был в серой рубашке с вышитым на груди драконом, шортах цвета хаки и теннисных туфлях. Он не менялся.
Тор вел себя с ней до того осторожно, что она испытывала сомнения по поводу его чувств. Однажды снежным вечером в ресторане «Карлайль» на Потомаке (странно, как это она запомнила все мелочи), Хатч пришла к выводу, что он влюблен в нее. Она осознала, что это так, несмотря на все попытки Тора скрыть истину, — и испугалась. Пора уходить. Ее ждал звездный танец. Она успела на грузовой рейс до «Колеса».
И вот теперь он здесь. Тор Виндерваль. Ее Тор.
— Подведи нас поближе, Билл, — приказала Хатч. — Опускай и ставь на землю грузовой воздушный шлюз.
Когда приземлился посадочный модуль, Тор перетаскивал из купола свое оборудование, баллоны с водой и воздухом. Хатч активировала собственный костюм и, испытывая сложные чувства, вышла наружу.
Выглядел Тор хорошо. Он неуверенно улыбнулся ей, и как будто целые годы исчезли, а раскинувшиеся над ними гигантские кольца смело прочь, и Хатч с Тором вновь оказались на берегу Потомака.
— Приятно видеть тебя, Хатч, — сказал он. — Много времени прошло.
Глаза у него были голубые, черные волосы спадали на лоб. Теперь они были чуть длиннее, чем она помнила.
— Мне тоже приятно видеть тебя, Тор, — ответила она. На самом деле что-то изменилось — что-то в его поведении и в глазах. Она обратила внимание, что он идет, не выпуская из рук своих вещей и устремив взгляд в пространство, куда-то между ней и посадочным модулем.
Хатч готовилась оказаться в объятиях. Но Тор лишь коротко коснулся ее и поцеловал в щеку. Поле Фликингера отозвалось на касание его губ вспышкой.
— Никак не ожидал встретить тебя здесь, — проговорил он.
— Что это за смена фамилии, Тор?
— А кто купил бы картины у человека с фамилией Виндерваль?
— Например, я .
Он усмехнулся.
— Всего одну.
Хатч заметила среди его вещей мольберт.
Он проследил за ее взглядом.
— Да, вот почему я здесь, — заметил он. Он взял длинный тубус, открыл его и извлек холст. Затем он развернул его и поднял перед ней. Ему удалось точно изобразить на картине газовый гигант, зависший во всем его великолепии над лунным пейзажем. Небосвод был заполнен кольцами; в ночном небе плыли два спутника-луны, почти полные. На фоне окаймленной лентами планеты Хатч заметила силуэт сверхсветового корабля.
— Красиво, — сказала она. Тор далеко ушел от прежних прилизанных бесплодных пейзажей, которые когда-то показывал ей в Арлингтоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156