– Ты разведешь костер и согреешь ее.
Такого она еще никогда не делала. Хотя видела нечто подобное в каком-то фильме, и тогда сцена купающейся на лоне дикой природы нагой девушки, признаться, сильно возбудила ее.
Теперь ей предлагали проделать это самой. Могла ли она отказаться от возможности проверить себя на новые ощущения? Она знала, что ей будет стыдно, до слез стыдно стоять нагишом в тазу и обливать себя теплой водой из кастрюльки на глазах полностью одетого пожилого мужчины. Но уже от одной только этой мысли у нее под животом начинался пожар, грозивший в любое мгновение загасить сам себя густой влагой из укромного источника. Она должна через это пройти.
Она должна быть благодарна другу за его причудливые фантазии, которые сразу же становились и ее фантазиями, даже если до этого она не отваживалась ни о чем подобном даже мечтать.
– Мы не будем ждать, пока стемнеет? – спросила она, оттягивая мгновение принятия окончательного решения.
– Нет, не имеет смысла. – Венс отпустил девушку из объятий и направился к выходу. – Теперь ты можешь раздеться. Я ненадолго отлучусь, а потом приду за тобой. Нам не должны помешать.
Он дал ей четверть часа.
Когда он вернулся, Адела стояла у окна в одних туфельках. Вся одежда была аккуратно сложена на постели.
Обняв себя обеими руками под грудью, девушка не трогалась с места и ждала, пока мужчина не приблизится к ней сам.
Вместо этого он с порога поманил ее пальцем.
– Что, прямо так? – удивилась она, делая первые шаги.
– Нет, туфли тоже сними.
Адела разулась и почувствовала себя от этого еще более голой.
Босиком она вышла следом за другом из спальни.
– Нас увидят слуги, – шептала она, спускаясь по главной лестнице и тщетно пытаясь прикрыться ладонями.
– Вряд ли.
Он даже не оборачивался на нее, уверенный в том, что она сделает все, как надо. Они вышли на крыльцо.
Солнце так и не появилось, и девушка инстинктивно поежилась, хотя было вполне тепло.
Венс двинулся вперед, мимо застывшего в оцепенении «кадиллака», совсем недавно доставившего их сюда и теперь с удивлением взиравшего лупоглазыми фарами на свою бывшую пассажирку, которая, совершенно нагая, осторожно кралась за тем, кто обычно сидел за рулем, кралась, стараясь не наступать босыми ногами на острые камешки.
Нужно было как можно скорее миновать пространство, отделявшее дом от первых деревьев, за которыми она могла скрыться от посторонних взоров, оставшись на виду только у одного зрителя, имеющего на нее полное право.
Венс остановился и подождал, пока она не нагонит его.
– Иди первой. Я буду говорить куда.
И она пошла, неловко разведя в стороны руки, будто боясь потерять равновесие на колючках, твердых змеях корней и подлых ветках.
Метрах в тридцати от дома Адела обнаружила впереди себя крохотную полянку. О том, что ей предстоит разыгрывать перед Венсом сцену купания именно здесь, она поняла по пластмассовому красному тазу и двум железным ведрам, стоявшим в зеленой траве.
Чуть поодаль стоял раскладной стул, предназначенный для единственного зрителя.
Девушка в нерешительности остановилась.
Венс прошел мимо нее и занял свое место на стуле, расположенном так, чтобы можно было видеть всю поляну.
Сейчас Венс уже не выглядел таким взволнованным, как в доме. Он явно успел пережить все, чему предстояло подвергнуться девушке, в воображении, и теперь его занимало лишь воплощение задуманного плана.
– Сперва набери воды, – посоветовал он, кивая в ту сторону, где должен был находиться родник.
Адела подобрала ведра и пошла в указанном направлении.
Действительно, перед ней возникла довольно глубокая яма, из стенки которой торчала труба с несильной струйкой.
Адела присела на корточки и по очереди наполнила оба ведра.
Подставив под струйку палец, она лишний раз убедилась в том, что вода ледяная. Значит, костер тоже будет необходим.
Так и получилось. Хвороста на поляне было предостаточно. Но его еще предстояло собрать. Казалось, Венс специально позаботился о том, чтобы сучья и ветки были разбросаны как можно дальше друг от друга, и девушке пришлось немало потрудиться, собирая их в костер, на котором предполагалось согреть два ведра воды.
Адела особенно долго боролась с сухой веткой, никак не желавшей выпутываться из объятий куста.
Зритель пришел в восторг.
Наконец хворост был с грехом пополам сложен, и Венс бросил девушке коробок спичек.
Сам он встал со своего места лишь однажды, чтобы помочь установить подставки для ведер.
Разведя наконец костер и расположив над ним первое ведро, Адела в нерешительности замерла, не зная, что делать дальше.
– Кстати, – сказал вдруг Венс, спохватываясь и вставая с раскладного стула, в котором он уже успел одну за другой выкурить две сигареты. – Я забыл о самом главном.
Девушка умоляюще посмотрела на него, ожидая разъяснений.
– Мыло. Ты постой здесь, а я сейчас за ним схожу.
– Венс, куда ты?
Видя, что друг не шутит, Адела бросилась следом за ним.
– Я же сказал – принесу мыло. – Он улыбнулся. – Даже в таких походных условиях девушке нужно быть чистой.
– Неужели ты думаешь, что мне все равно не придется перемываться потом в доме? Какая тебе разница? Я ведь и так согласилась на купанье. Ради тебя.
– Лучше с мылом, – повторил Венс, будто не слыша того, в чем его пытались убедить.
И ушел.
Голая девушка осталась на поляне одна.
Она вернулась к костру и села на корточки.
Выступать со стриптизом в переполненном, прокуренном зале казалось ей совершенно обычным делом. Множество глаз, устремленных на нее, сами собой образовывали подобие живой ограды, внутри которой она чувствовала себя в полной безопасности, раздеваясь не столько для них, для этих похотливых или погруженных в задумчивость мужских и женских лиц, сколько для своего собственного удовольствия.
Сейчас же все изменилось.
Она была одинока в огромном лесу, где ее не видели, но могли увидеть, где ее нагота наконец-то стала настоящей, постыдной наготой, которая вызывает не ощущение восторга от красивого сочетания линий, а жалость и желание надругаться над ней.
Между тем вода в первом ведре пошла пузырями. Адела с большим трудом сняла его с огня, стараясь не обжечься, и повесила второе.
Венс все не шел.
Появился он минут через десять, сжимая в руке кусок мыла, завернутый в бумагу.
Он положил его на траву рядом с тазом и прошел на свое место.
– Ты неправильно делаешь, – заметил он, присмотревшись к происходящему. – Тебе вовсе незачем греть второе ведро. Иначе у тебя не будет холодной воды, чтобы разбавлять кипяток из первого.
Адела сняла уже успевшее потеплеть ведро с огня, поставила на землю и встала обеими ногами в таз.
Небольшая пластмассовая кружка красного цвета висела здесь же на ветке куста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86