Они – ловушка, западня, а их любовь…
– Иллюзия и обман, – закончил Блейд, памятуя о печальном опыте с Зоэ. – Я понял, что ты имеешь в виду, Пелопс.
Он усмехнулся, подумав, что женщины одинаковы во всех измерениях. Гнев его угас. Что там говорил Пелопс о своей благоверной? Насчет шести мужей? Вот это интересно! Надо бы разузнать побольше о таких вещах. Разведчик ободряюще похлопал Пелопса по плечу.
– Расскажи-ка мне о Сарме, – велел он, – и подробней. Забавная у вас страна, если женщина, спровадив на завтрак крабам шестерых мужей, может заполучить седьмого. Давай, Пелопс, рассказывай!
Сармиец нерешительно взглянул на Блейда, и тот уверился, что малыш не врет – сейчас он действительно походил на школьного учителя из какого-нибудь ирландского захолустья. Пелопс откашлялся,
– О чем рассказывать, великодушный сьон? – он выглядел так, словно собирался читать лекцию в колледже
– О чем угодно, приятель. Обо всем, что придет в голову – о богах и людях, о мужьях и женах, о королях и капусте – обо всем понемногу. Начинай, не стесняйся.
И Пелопс начал. Он явно был в своей стихии – и, похоже, никогда ему не попадался такой благодарный слушатель, не знавший абсолютно ничего ни о Сарме, ни о Тиранне, ни о прочих странах и городах окружающего мира, об их обычаях, законах, повелителях и божествах. Итак, Блейд, время от времени прерывавший поучительную лекцию вопросами, в течение следующего часа получил некое представление об истории и географии той реальности, в которой ему предстояло выследить и прикончить своего двойника.
Внезапно Пелопс оборвал свои речи. Вдали по пляжу катилось бурое облачко песка; потом из него возник всадник, мчавшийся с той стороны, куда ушел отряд Экебуса. Он явно торопился обратно в цитадель на мысу.
– Гонец! – с ужасом прошептал Пелопс. – Они уже знают, что я не достался капидам! Великий Век! Теперь об этом сообщат в Сармакид, и через несколько часов меня начнут разыскивать по всей стране! Мы оба погибли, сьон!
Привстав, Блейд глядел на приближавшегося всадника. К его изумлению, это была девушка – тайриота Зена.
Не спуская с нее глаз, разведчик спросил:
– Как они передадут сообщение?
Сармиец выбрался из грязи и теперь стоял на коленях рядом с Блейдом; его лицо посерело от страха.
– Как обычно, – дрожащим голосом ответил он, – флагами на шестах. – Пелопс вытянул руку к бурым холмам, маячившим на горизонте. – По дороге в Сармакид вкопаны высокие мачты. Сигналы передаются от одной к другой, так что о моем побеге в столице узнают еще до захода солнца. А потом… – он обреченно махнул рукой.
Блейд кивнул. Мысли его блуждали далеко; он смотрел на всадницу, неторопливо пробиравшуюся вдоль пляжа, и прикидывал ценность этой заложницы. Наследная принцесса, хм-м… неплохая добыча! Лошадь Зены явно устала, и девушка не пыталась подгонять ее. Если воспользоваться ситуацией с умом…
Он схватил Пелопса за плечо, притянул к себе и быстро зашептал в ухо сармийца.
– Я… я боюсь, сьон… – Пелопса буквально трясло от страха. – Смогу ли я это сделать? Знаешь, мне всегда не хватало храбрости… К тому же поднять руку на тайриоту – великий грех в глазах Бека… – Как всякий интеллигент, он явно предпочитал рассуждения действию, и теперь Блейда удивляло, что этот робкий человечек рискнул сбежать. Возможно, то был самый решительный поступок в его жизни.
Нахмурив брови, разведчик яростно прошипел:
– Чего ты боишься, приятель? Тебе надо сделать лишь одно – брякнуться на песок и изобразить покойника! Все остальное я беру на себя, включая немилость Бека. – Он как следует встряхнул Пелопса. – Слушай внимательно, малыш! Ты пойдешь к воде, шатаясь от слабости. Упадешь. Поднимешься. Снова упадешь. Все! Только не уходи далеко от болота – я не собираюсь гоняться за этой красоткой по всему пляжу. – Он вспомнил, какими длинными и стройными были ноги девушки; скорее всего она бегала, как газель.
Внезапно до Пелопса дошло, что задумал его спутник. Он перестал дрожать и, широко раскрыв глаза, воскликнул:
– Ты хочешь схватить ее? Зену, дочь великой тайрины?
– Абсолютно верно, – с мрачным спокойствием подтвердил Блейд. – И ты, Пелопс, мне поможешь. Лучшего заложника нам не найти.
Пелопс опять задрожал и схватился за голову, поминая милосердного Бека, грозного Тора и еще десяток богов.
– Это святотатство, мой господин! Тор сожрет нас живьем! Мы сгорим в его огненной утробе! Священная плоть тайриоты… я не могу… я…
Он что-то забормотал, и Блейд в ярости сжал кулак, но вовремя одумался. Один удар, и Пелопс уже ничем не сможет ему помочь; другой же приманки под руками не было. Он бросил взгляд на одинокую всадницу – до нее оставалось не больше четверти мили – и опять повернулся к своему спутнику. Губы у маленького сармийца тряслись, лицо побледнело; но разведчик не испытывал к нему жалости.
– Теперь я понимаю, – презрительно произнес он, – почему тебя сделали рабом. Ты родился, чтобы стать рабом! И снова будешь рабом! Ты – трус, который не может защитить свою свободу, – разведчик поднялся, с усмешкой глядя на Пелопса. – Ладно, черт с тобой, я все сделаю сам. Но учти: если девчонка удерет, наши дела плохи. Точнее, твои дела, потому что я живым не дамся.
Расчет оказался верен – слезы в глазах Пелопса сразу высохли.
– Прости, сьон! – сармиец тоже вскочил на ноги. – Я сделаю все, как ты велишь! Я не буду рабом!
Блейд подтолкнул его вперед, к воде.
– Тогда иди, парень! И помни: ты должен умереть красиво, убедительно и не очень далеко от болота. Об остальном я позабочусь.
Странный маленький человечек, подумал он, уставившись в спину Пелопса, когда тот, пошатываясь, вышел из зарослей. В душе его смесь трусости и отваги… Блейд покачал головой, припомнив своего альбийского слугу. Как его звали? Сильбо?.. Сильво?.. Тот был совсем другим. Плут и веселый наглец, готовый украсть исподнее у самого Творца… Что ж, в этом мире его спутником будет не вор и мошенник, а школьный учитель со склонностью к философствованию… Он повернулся к девушке; ее лошадь была покрыта пеной, песок вялыми фонтанчиками летел из-под копыт. Затем он бросил взгляд на мыс, надеясь, что эта полоска пляжа не просматривается из крепости. Пожалуй, все должно получиться…
Зена повела себя именно так, как он и предполагал. При виде Пелопса, весьма натурально рухнувшего на каменистый пляж, она натянула поводья и/ приставив ладошку ко лбу, с полминуты разглядывала его. Убедившись, что перед ней беглый раб, необъяснимым образом выбравшийся из ямы, девушка пришпорила лошадь, погнав ее к скорчившемуся на камнях телу.
Блейд мрачно улыбался и ждал.
ГЛАВА 5
Пелопс неподражаемо играл покойника. Он валялся на камнях без всяких признаков жизни, и Блейд даже забеспокоился – уж не выбрал ли маленький сармиец этот момент, чтобы на самом деле переселиться в мир иной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Иллюзия и обман, – закончил Блейд, памятуя о печальном опыте с Зоэ. – Я понял, что ты имеешь в виду, Пелопс.
Он усмехнулся, подумав, что женщины одинаковы во всех измерениях. Гнев его угас. Что там говорил Пелопс о своей благоверной? Насчет шести мужей? Вот это интересно! Надо бы разузнать побольше о таких вещах. Разведчик ободряюще похлопал Пелопса по плечу.
– Расскажи-ка мне о Сарме, – велел он, – и подробней. Забавная у вас страна, если женщина, спровадив на завтрак крабам шестерых мужей, может заполучить седьмого. Давай, Пелопс, рассказывай!
Сармиец нерешительно взглянул на Блейда, и тот уверился, что малыш не врет – сейчас он действительно походил на школьного учителя из какого-нибудь ирландского захолустья. Пелопс откашлялся,
– О чем рассказывать, великодушный сьон? – он выглядел так, словно собирался читать лекцию в колледже
– О чем угодно, приятель. Обо всем, что придет в голову – о богах и людях, о мужьях и женах, о королях и капусте – обо всем понемногу. Начинай, не стесняйся.
И Пелопс начал. Он явно был в своей стихии – и, похоже, никогда ему не попадался такой благодарный слушатель, не знавший абсолютно ничего ни о Сарме, ни о Тиранне, ни о прочих странах и городах окружающего мира, об их обычаях, законах, повелителях и божествах. Итак, Блейд, время от времени прерывавший поучительную лекцию вопросами, в течение следующего часа получил некое представление об истории и географии той реальности, в которой ему предстояло выследить и прикончить своего двойника.
Внезапно Пелопс оборвал свои речи. Вдали по пляжу катилось бурое облачко песка; потом из него возник всадник, мчавшийся с той стороны, куда ушел отряд Экебуса. Он явно торопился обратно в цитадель на мысу.
– Гонец! – с ужасом прошептал Пелопс. – Они уже знают, что я не достался капидам! Великий Век! Теперь об этом сообщат в Сармакид, и через несколько часов меня начнут разыскивать по всей стране! Мы оба погибли, сьон!
Привстав, Блейд глядел на приближавшегося всадника. К его изумлению, это была девушка – тайриота Зена.
Не спуская с нее глаз, разведчик спросил:
– Как они передадут сообщение?
Сармиец выбрался из грязи и теперь стоял на коленях рядом с Блейдом; его лицо посерело от страха.
– Как обычно, – дрожащим голосом ответил он, – флагами на шестах. – Пелопс вытянул руку к бурым холмам, маячившим на горизонте. – По дороге в Сармакид вкопаны высокие мачты. Сигналы передаются от одной к другой, так что о моем побеге в столице узнают еще до захода солнца. А потом… – он обреченно махнул рукой.
Блейд кивнул. Мысли его блуждали далеко; он смотрел на всадницу, неторопливо пробиравшуюся вдоль пляжа, и прикидывал ценность этой заложницы. Наследная принцесса, хм-м… неплохая добыча! Лошадь Зены явно устала, и девушка не пыталась подгонять ее. Если воспользоваться ситуацией с умом…
Он схватил Пелопса за плечо, притянул к себе и быстро зашептал в ухо сармийца.
– Я… я боюсь, сьон… – Пелопса буквально трясло от страха. – Смогу ли я это сделать? Знаешь, мне всегда не хватало храбрости… К тому же поднять руку на тайриоту – великий грех в глазах Бека… – Как всякий интеллигент, он явно предпочитал рассуждения действию, и теперь Блейда удивляло, что этот робкий человечек рискнул сбежать. Возможно, то был самый решительный поступок в его жизни.
Нахмурив брови, разведчик яростно прошипел:
– Чего ты боишься, приятель? Тебе надо сделать лишь одно – брякнуться на песок и изобразить покойника! Все остальное я беру на себя, включая немилость Бека. – Он как следует встряхнул Пелопса. – Слушай внимательно, малыш! Ты пойдешь к воде, шатаясь от слабости. Упадешь. Поднимешься. Снова упадешь. Все! Только не уходи далеко от болота – я не собираюсь гоняться за этой красоткой по всему пляжу. – Он вспомнил, какими длинными и стройными были ноги девушки; скорее всего она бегала, как газель.
Внезапно до Пелопса дошло, что задумал его спутник. Он перестал дрожать и, широко раскрыв глаза, воскликнул:
– Ты хочешь схватить ее? Зену, дочь великой тайрины?
– Абсолютно верно, – с мрачным спокойствием подтвердил Блейд. – И ты, Пелопс, мне поможешь. Лучшего заложника нам не найти.
Пелопс опять задрожал и схватился за голову, поминая милосердного Бека, грозного Тора и еще десяток богов.
– Это святотатство, мой господин! Тор сожрет нас живьем! Мы сгорим в его огненной утробе! Священная плоть тайриоты… я не могу… я…
Он что-то забормотал, и Блейд в ярости сжал кулак, но вовремя одумался. Один удар, и Пелопс уже ничем не сможет ему помочь; другой же приманки под руками не было. Он бросил взгляд на одинокую всадницу – до нее оставалось не больше четверти мили – и опять повернулся к своему спутнику. Губы у маленького сармийца тряслись, лицо побледнело; но разведчик не испытывал к нему жалости.
– Теперь я понимаю, – презрительно произнес он, – почему тебя сделали рабом. Ты родился, чтобы стать рабом! И снова будешь рабом! Ты – трус, который не может защитить свою свободу, – разведчик поднялся, с усмешкой глядя на Пелопса. – Ладно, черт с тобой, я все сделаю сам. Но учти: если девчонка удерет, наши дела плохи. Точнее, твои дела, потому что я живым не дамся.
Расчет оказался верен – слезы в глазах Пелопса сразу высохли.
– Прости, сьон! – сармиец тоже вскочил на ноги. – Я сделаю все, как ты велишь! Я не буду рабом!
Блейд подтолкнул его вперед, к воде.
– Тогда иди, парень! И помни: ты должен умереть красиво, убедительно и не очень далеко от болота. Об остальном я позабочусь.
Странный маленький человечек, подумал он, уставившись в спину Пелопса, когда тот, пошатываясь, вышел из зарослей. В душе его смесь трусости и отваги… Блейд покачал головой, припомнив своего альбийского слугу. Как его звали? Сильбо?.. Сильво?.. Тот был совсем другим. Плут и веселый наглец, готовый украсть исподнее у самого Творца… Что ж, в этом мире его спутником будет не вор и мошенник, а школьный учитель со склонностью к философствованию… Он повернулся к девушке; ее лошадь была покрыта пеной, песок вялыми фонтанчиками летел из-под копыт. Затем он бросил взгляд на мыс, надеясь, что эта полоска пляжа не просматривается из крепости. Пожалуй, все должно получиться…
Зена повела себя именно так, как он и предполагал. При виде Пелопса, весьма натурально рухнувшего на каменистый пляж, она натянула поводья и/ приставив ладошку ко лбу, с полминуты разглядывала его. Убедившись, что перед ней беглый раб, необъяснимым образом выбравшийся из ямы, девушка пришпорила лошадь, погнав ее к скорчившемуся на камнях телу.
Блейд мрачно улыбался и ждал.
ГЛАВА 5
Пелопс неподражаемо играл покойника. Он валялся на камнях без всяких признаков жизни, и Блейд даже забеспокоился – уж не выбрал ли маленький сармиец этот момент, чтобы на самом деле переселиться в мир иной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65