Так вы присядьте, я через пару минут сварганю вам кофе.
Она пошла к креслам и села лицом к стенке, до которой был какой-то метр. Ярко освещенное помещение напугало ее больше плавания по открытому океану.
Действительно, азиат вернулся через пару минут, сошел в дверь в стенке и тут же появился снова, держа в руке тяжелую керамическую кружку без рисунка.
— Боюсь, я могу предложить вам только черный. Но хоть кофе никуда не годится, чай еще хуже.
Анна взяла кружку и отпила. Кофе действительно был из рук вон скверный.
— Вы хоть иногда чистите кофеварку?
— Это не первоочередное дело. Извините. — Он ушел.
Она сделала еще глоток, совсем крохотный, и уставилась на стенку.
Минут через двадцать в самолет поднялся Гисласон, сел рядом с ней и застегнул ремень.
— Ну, вот. Теперь дело за Марком.
Азиат закрыл наружную дверцу, забрал у нее кружку и прошел за стенку. Что там? Кофеварка? Рубка?
Заработали двигатели.
— Вы застегнули ремень? — спросил Гисласон. — Взлет будет не из легких.
Так и оказалось, и Анна вспомнила, что никогда особенно не любила летать. Она вцепилась в ручки кресла. Гисласон прижал руки к лицу.
Анну охватил ужас.
— Что с вами? Самолет не в порядке?
Самолет подпрыгнул еще раза два, а потом ровно взмыл в воздух. Гисласон посмотрел на нее. Цвет его глаз изменился. Они стали синими и настолько яркими, что словно светились изнутри.
— Пресвятая Дева! — сказала Анна.
Он ухватил прядь свисавших на лоб волос и дернул ее вверх и назад.
— Черт! Больно.
Волосы содрались, обнажив голый череп с обычным гребнем, желтым, как сливочное масло. Гисласон взлохматил гребень. Теперь он выглядел настоящим скандинавом, и всякое сходство с Никласом исчезло.
Самолет повернул — она почувствовала, как накренилась кабина.
— Куда мы летим?
— У нас есть место, неизвестное врагу. — Он бросил парик на соседнее сиденье. — Располагайтесь поудобнее. Лететь нам долго.
Анна откинулась на спинку и попыталась расслабиться. Она не представляла себе, куда они летят. На восток над океаном? На запад или на юг к суше? Если на юг, то окажутся над той частью материка, которая, насколько ей было известно, оставалась неисследованной. Аэросъемку, естественно, провели, и ее коллеги биологи взяли, несколько образцов фауны. Фотографии запечатлели невысокие голые горы и равнины, покрытые желтой мохообразной растительностью. Кое-где попадались лесочки из высоких кустов или из кустов и карликовых деревьев. На желтых мшистых равнинах паслись животные, смахивающие на помесь краба с броненосцем. В длину от кончиков передних клешней до конца покрытого броней хвоста они достигали двух метров. Самые крупные сухопутные животные на планете. Внешний скелет и умишка с дерьмишко, как выразился ее коллега. Но дыхательная система — поискать.
Немного погодя Гисласон вытащил из кармана что-то вроде листа бумаги и развернул его. Получилась шахматная доска обычных размеров. Он постучал по краю и внезапно доска отвердела — негнущийся единый квадрат из металла и силикона. Красные поля засветились мягким розовым светом, черные остались черными, как окна, выходящие в космос.
Впечатляет, подумала Анна.
Он снова постучал по краю доски. Тотчас материализовались фигуры, хотя этот глагол тут не подходил, поскольку они были голограммными и слагались из света, а не из материи.
Два ряда китайских воинов. А позади них слоны и советники, генералы верхом на конях и два великолепных императора, стоящие рядом со своими изящными нарядными супругами. Одежды одного императора были красными, другой был облачен в белые с серебром.
— Вы играете? — спросил Гисласон.
— Знаю ходы.
— Этого маловато. — Он потрогал доску. Один воин выхватил меч. Крохотный клинок ярко блеснул. Воин взмахнул им над головой и шагнул вперед.
Удержаться было невозможно, и Анна не отрывала взгляда от доски. Воины размахивали мечами и знаменами. Тяжело ступали слоны. Гарцевали генеральские кони. Советники скользили точно на шарнирах. Императоры двигались властно, а опасные императрицы семенили слегка покачиваясь.
Да, впечатляет, хотя это и явная голограмма. Краски бледноваты. Красные и белые фигуры словно обведены радужным сиянием, и им недостает плотности, хотя они объемны и все детали четко проработаны. Время от времени они начинали мерцать или вовсе исчезали на секунду.
Две призрачные армии, подумала Анна. И сражаются — ради чего?
— Наверное, они очень дорогие, — сказала она вслух.
— Шахматы? Да. Но в космосе деньги тратить почти не на что. А я люблю шахматы и всякие дорогие игрушки.
Он продолжал играть, пока самолет не пошел на снижение. Тогда он отключил доску. Призрачные фигурки исчезли. Гисласон сложил доску и сунул в карман, когда самолет совершил посадку. На воду, решила Анна. Он погасил скорость, повернулся и остановился. Дверь перед ними открылась, из нее вышел синеглазый солдат.
— Надо поторопиться, лейтенант. Облачный покров вот-вот разойдется.
Гисласон кивнул и поднялся с кресла.
— Мэм?
Она пошла за ними к выходу. Синебровый открыл дверцу и прыгнул в темноту. Анна услышала всплеск.
— Глубина метр, — сказал солдат. — Вода очень холодная.
— Мэм! — сказал Гисласон.
Она прыгнула, погрузилась в воду, почувствовала под ногами дно. Ступни заскользили по песку, и она чуть не упала, но солдат подхватил ее.
— Все в порядке, мэм?
— Да.
Они побрели к берегу, Гисласон следовал за ними. Выбравшись на берег, Анна оглянулась и увидела в двери самолета еще одного солдата, женщину, которая сразу закрыла дверь и свет над водой исчез. И тут же на землю упал луч света — синебровый солдат держал в руке фонарик, освещая галечный пляж перед ними.
— Идемте.
И она пошла, как во сне. В пятне света галька сменилась желтым псевдомхом. Они начали подниматься на косогор. Вокруг них маячили какие-то фигуры в рост человека, но неподвижные.
«Что это?!»— подумала Анна.
И словно прочитав ее мысли, солдат навел луч на корявое деревце. Ствол и ветви были покрыты чем-то вроде густого пуха. Листья отсутствовали.
— Где мы? — спросила она. — На южной половине континента?
— Боюсь, я не могу вас просветить, — сказал Гисласон.
Будь теперь день, она поискала бы взглядом крупных животных с клешнями. Но они вели дневной образ жизни. И им, и охотящимся на них хищникам требовалось солнечное тепло.
Луч фонарика лег на обрыв впереди — низкий, сложенный из темных неровных камней. Они вошли в неглубокую пещеру. Ее замыкала дверь. Даже днем Анна ее не заметила бы, такой хорошей была маскировка.
Солдат толкнул дверь, и она распахнулась. Открылся бетонный коридор с плафонами, отбрасывавшими бледный голубоватый свет.
— Добро пожаловать в Лагерь Свободы! — сказал солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Она пошла к креслам и села лицом к стенке, до которой был какой-то метр. Ярко освещенное помещение напугало ее больше плавания по открытому океану.
Действительно, азиат вернулся через пару минут, сошел в дверь в стенке и тут же появился снова, держа в руке тяжелую керамическую кружку без рисунка.
— Боюсь, я могу предложить вам только черный. Но хоть кофе никуда не годится, чай еще хуже.
Анна взяла кружку и отпила. Кофе действительно был из рук вон скверный.
— Вы хоть иногда чистите кофеварку?
— Это не первоочередное дело. Извините. — Он ушел.
Она сделала еще глоток, совсем крохотный, и уставилась на стенку.
Минут через двадцать в самолет поднялся Гисласон, сел рядом с ней и застегнул ремень.
— Ну, вот. Теперь дело за Марком.
Азиат закрыл наружную дверцу, забрал у нее кружку и прошел за стенку. Что там? Кофеварка? Рубка?
Заработали двигатели.
— Вы застегнули ремень? — спросил Гисласон. — Взлет будет не из легких.
Так и оказалось, и Анна вспомнила, что никогда особенно не любила летать. Она вцепилась в ручки кресла. Гисласон прижал руки к лицу.
Анну охватил ужас.
— Что с вами? Самолет не в порядке?
Самолет подпрыгнул еще раза два, а потом ровно взмыл в воздух. Гисласон посмотрел на нее. Цвет его глаз изменился. Они стали синими и настолько яркими, что словно светились изнутри.
— Пресвятая Дева! — сказала Анна.
Он ухватил прядь свисавших на лоб волос и дернул ее вверх и назад.
— Черт! Больно.
Волосы содрались, обнажив голый череп с обычным гребнем, желтым, как сливочное масло. Гисласон взлохматил гребень. Теперь он выглядел настоящим скандинавом, и всякое сходство с Никласом исчезло.
Самолет повернул — она почувствовала, как накренилась кабина.
— Куда мы летим?
— У нас есть место, неизвестное врагу. — Он бросил парик на соседнее сиденье. — Располагайтесь поудобнее. Лететь нам долго.
Анна откинулась на спинку и попыталась расслабиться. Она не представляла себе, куда они летят. На восток над океаном? На запад или на юг к суше? Если на юг, то окажутся над той частью материка, которая, насколько ей было известно, оставалась неисследованной. Аэросъемку, естественно, провели, и ее коллеги биологи взяли, несколько образцов фауны. Фотографии запечатлели невысокие голые горы и равнины, покрытые желтой мохообразной растительностью. Кое-где попадались лесочки из высоких кустов или из кустов и карликовых деревьев. На желтых мшистых равнинах паслись животные, смахивающие на помесь краба с броненосцем. В длину от кончиков передних клешней до конца покрытого броней хвоста они достигали двух метров. Самые крупные сухопутные животные на планете. Внешний скелет и умишка с дерьмишко, как выразился ее коллега. Но дыхательная система — поискать.
Немного погодя Гисласон вытащил из кармана что-то вроде листа бумаги и развернул его. Получилась шахматная доска обычных размеров. Он постучал по краю и внезапно доска отвердела — негнущийся единый квадрат из металла и силикона. Красные поля засветились мягким розовым светом, черные остались черными, как окна, выходящие в космос.
Впечатляет, подумала Анна.
Он снова постучал по краю доски. Тотчас материализовались фигуры, хотя этот глагол тут не подходил, поскольку они были голограммными и слагались из света, а не из материи.
Два ряда китайских воинов. А позади них слоны и советники, генералы верхом на конях и два великолепных императора, стоящие рядом со своими изящными нарядными супругами. Одежды одного императора были красными, другой был облачен в белые с серебром.
— Вы играете? — спросил Гисласон.
— Знаю ходы.
— Этого маловато. — Он потрогал доску. Один воин выхватил меч. Крохотный клинок ярко блеснул. Воин взмахнул им над головой и шагнул вперед.
Удержаться было невозможно, и Анна не отрывала взгляда от доски. Воины размахивали мечами и знаменами. Тяжело ступали слоны. Гарцевали генеральские кони. Советники скользили точно на шарнирах. Императоры двигались властно, а опасные императрицы семенили слегка покачиваясь.
Да, впечатляет, хотя это и явная голограмма. Краски бледноваты. Красные и белые фигуры словно обведены радужным сиянием, и им недостает плотности, хотя они объемны и все детали четко проработаны. Время от времени они начинали мерцать или вовсе исчезали на секунду.
Две призрачные армии, подумала Анна. И сражаются — ради чего?
— Наверное, они очень дорогие, — сказала она вслух.
— Шахматы? Да. Но в космосе деньги тратить почти не на что. А я люблю шахматы и всякие дорогие игрушки.
Он продолжал играть, пока самолет не пошел на снижение. Тогда он отключил доску. Призрачные фигурки исчезли. Гисласон сложил доску и сунул в карман, когда самолет совершил посадку. На воду, решила Анна. Он погасил скорость, повернулся и остановился. Дверь перед ними открылась, из нее вышел синеглазый солдат.
— Надо поторопиться, лейтенант. Облачный покров вот-вот разойдется.
Гисласон кивнул и поднялся с кресла.
— Мэм?
Она пошла за ними к выходу. Синебровый открыл дверцу и прыгнул в темноту. Анна услышала всплеск.
— Глубина метр, — сказал солдат. — Вода очень холодная.
— Мэм! — сказал Гисласон.
Она прыгнула, погрузилась в воду, почувствовала под ногами дно. Ступни заскользили по песку, и она чуть не упала, но солдат подхватил ее.
— Все в порядке, мэм?
— Да.
Они побрели к берегу, Гисласон следовал за ними. Выбравшись на берег, Анна оглянулась и увидела в двери самолета еще одного солдата, женщину, которая сразу закрыла дверь и свет над водой исчез. И тут же на землю упал луч света — синебровый солдат держал в руке фонарик, освещая галечный пляж перед ними.
— Идемте.
И она пошла, как во сне. В пятне света галька сменилась желтым псевдомхом. Они начали подниматься на косогор. Вокруг них маячили какие-то фигуры в рост человека, но неподвижные.
«Что это?!»— подумала Анна.
И словно прочитав ее мысли, солдат навел луч на корявое деревце. Ствол и ветви были покрыты чем-то вроде густого пуха. Листья отсутствовали.
— Где мы? — спросила она. — На южной половине континента?
— Боюсь, я не могу вас просветить, — сказал Гисласон.
Будь теперь день, она поискала бы взглядом крупных животных с клешнями. Но они вели дневной образ жизни. И им, и охотящимся на них хищникам требовалось солнечное тепло.
Луч фонарика лег на обрыв впереди — низкий, сложенный из темных неровных камней. Они вошли в неглубокую пещеру. Ее замыкала дверь. Даже днем Анна ее не заметила бы, такой хорошей была маскировка.
Солдат толкнул дверь, и она распахнулась. Открылся бетонный коридор с плафонами, отбрасывавшими бледный голубоватый свет.
— Добро пожаловать в Лагерь Свободы! — сказал солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85