какая странная прихоть Божия - он разрешил человеку глядеть на все вокруг, кроме своего собственного лица. Иногда он видел его отражения - главным образом в ведре с водой, потом на блестящей обработанной молотком металлической пластинке. Но в отраженном образе он видел лишь бледную подрагивающую кожу, два пятна голубых глаз, дикую шевелюру рыжевато-коричневых с золотистым отливом волос, покрывающих большую часть лица, и приходил к выводу, что у него были совершенно обычные, как и у других мужчин, черты!
- К тому же у меня появилось необыкновенное увлечение - лежать на грязных полах, - добавила она.
Он рассмеялся. Он все сильнее впрессовывал ее в мягкий тюфяк. Хотя непреодолимый, острый мужской позыв побуждал его обнажиться, сорвать с нее платье и тунику, чтобы перед его жадным похотливым взором предстало во всей красе это нежное, гибкое тело, забота об их удобствах на пронзающем до костей холоде подавила этот импульс.
Во многом это было неудовлетворительное совокупление. Мария, задрав свои юбки до талии, не давала из-за платья возможности его ищущим страстным губам, его рту отыскать ее груди и прильнуть к ним; да и самому ему, выпроставшему свое мужское естество из ширинки, не хватало ощущения ее горячей, влажной промежности, охватывающей весь его ствол. Она обвила его ногами, но он чувствовал только их вес, он был лишен столь желаемых страстных ощущений от ее прикосновений к его бокам, бедрам, спине. Короче говоря, он еще никогда не чувствовал себя так неловко.
- Я люблю тебя, - шептала она, прижавшись к его губам, когда он яростно вгонял в нее свое орудие. Они дышали в лицо друг другу. От ее слов сердце его затрепетало еще больше, оно теперь не подчинялось ритму наносимых им сильных ударов от охватившей его страсти. - Я люблю тебя, - снова произнесла она, и нежная теплота, не имеющая ничего общего с теплотой от физических усилий, охватила их обоих. - Я люблю тебя, - проговорила она, учащенно, глубоко дыша, когда безжалостно вонзаемое им орудие отодвинуло ее почти к самому краю тюфяка. Ее нежная мякоть, казалось, замкнулась вокруг него, охватила его всего, подчинила своим взрывным вибрациям, и он клял на чем свет стоит одежду, желая только одного в данную минуту, - чтобы прижаться своим голым животом к ее обнаженному животу, разделить вместе с ней ее бегущие, словно волны, конвульсии, которые заставляли ее задыхаться, стонать от восторга.
- Я тебя тоже люблю, - прошептал он, уткнувшись губами в ее теплую шею, когда они наконец успокоились и тихо лежали, ожидая, когда охладится жар в крови, утихнут удары взволнованных сердец. Она крепко обняла его.
- Завтра канун Пасхи, - сказала она. - Мы с Эдит надеемся, что Хью будет себя чувствовать достаточно хорошо, чтобы принять крестьян и выслушать их просьбы. Только одно это может унять нетерпеливый язык Филиппа.
- Я тоже надеюсь на присутствие во время аудиенции Хью, - сказал Ротгар, ибо я намерен попросить его отдать мне то, что ему дороже всего.
- Что же это такое? - спросила она. Она чувствовала, как сильно бьется ее сердце рядом с его сердцем. - Золото, которое ты обещал Гилберту?
- Золото есть, но только в монетах, а это значительно снижает его ценность. Старый племенной бык, резвившийся на пастбище, много лет тому назад напоролся на поваленное бурей дерево. Когда рана его затянулась, то у него на шее появился позвякивающий карманчик из кожи. Золото спрятано там, Мария, двенадцать крупных монет, они только ожидают, когда же какой-нибудь отпетый дурень наконец не догадается и не лишит старого быка его богатства. Это весьма небольшое состояние, Мария, его не хватит, чтобы удовлетворить все потребности Хью.
- Но этого золота достаточно, чтобы заплатить за тебя выкуп Вильгельму, Ротгар! - У Марии от счастья заблестели глаза.
- Я слышал, что такое случается. Может... Он, приложив ей к губам палец, заставил ее замолчать. - У нас впереди еще достаточно времени, и вряд ли стоит беспокоиться сейчас о таких вещах. Мне не нужно спрашивать разрешения у Хью, чтобы высказать свои притязания на это золото. Меня интересует только одно золото, то, которое сияет в твоих волосах, блестит в твоих глазах.
Она рассмеялась заразительным смехом. Ротгар понял, что ей понравились его слова.
- В таком случае ты попросишь Хью вернуть тебе Лэндуолд.
- Неужели ты считаешь Лэндуолд самым драгоценным в руках Хью?
- Большинство рыцарей придерживаются такого мнения, - сказала она. Лэндуолд всегда остается Лэндуолдом. Сам Хью, Гилберт.., для чего этому негодяю Филиппу совать свой нос повсюду, собирать сплетни, чтобы потом передать их Вильгельму, если он не намерен сам завладеть Лэндуолдом? В последнее время я заметила, что и Уолтер начал бросать жадные взгляды на эту землю.
Но Ротгар не собирался ничего говорить Хью о том, желал бы он возвратить свои земли или нет.
- Вот что я скажу твоему брату: "Господин сеньор норманн, мы уже вырыли ров и два дня назад начали возводить стены замка. За исключением немногих, большинство жителей Лэндуолда признают вас своим господином и владельцем. Теперь, когда вы способны сами управлять, прошу вас освободить меня, как мне было обещано, и я прошу вашего разрешения забрать с собой вашу сестру Марию".
Луч лунного света, проникнув через щель в двери, упал прямо на лоб Марии, которая уютно, словно в гнездышке, устроилась возле него, прижавшись головой к плечу.
- После чего я задам такой же вопрос тебе, - продолжал он. - Скажи мне, Мария, каким будет твой ответ? Способна ли ты отказаться от дома, о котором так долго мечтала, и отправиться со мной неизвестно куда? У нас не будет ни дома, ни средств для существования, покуда я не найду какую-нибудь работу. Он не забыл, как она притихла несколько секунд назад. Теперь наступила его очередь ждать с бьющимся сердцем, с напрягшимися до предела нервами ее ответа.
Она улыбнулась, и луч лунного света выхватил из темноты изгиб ее губ.
- Прежде всего, мы с тобой должны сообщить Хью, как нам удалось спасти Лэндуолд ради него. О том, как под твоим началом стены замка поползли вверх и как твои сильные руки помогли отбить нападение на лужайке. После чего я скажу тебе, Ротгар: "Мне кажется, что все мои странствия в молодые годы преследовали в конечном итоге определенную цель, по крайней мере, они стали для меня практикой, принимая во внимание то, что ждет меня впереди. Да, бездомный, безденежный, странствующий сакс, я поеду с тобой."
- Слегка растянутый но, тем не менее, отличный ответ, - сказал Ротгар, еще крепче сжимая ее в объятиях, наслаждаясь будоражущим его чувством, что всего можно добиться, если только рядом с ним будет эта женщина.
Глава 18
Ротгар проводил ее до конца двора, запечатлев на ее губах последний прощальный поцелуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
- К тому же у меня появилось необыкновенное увлечение - лежать на грязных полах, - добавила она.
Он рассмеялся. Он все сильнее впрессовывал ее в мягкий тюфяк. Хотя непреодолимый, острый мужской позыв побуждал его обнажиться, сорвать с нее платье и тунику, чтобы перед его жадным похотливым взором предстало во всей красе это нежное, гибкое тело, забота об их удобствах на пронзающем до костей холоде подавила этот импульс.
Во многом это было неудовлетворительное совокупление. Мария, задрав свои юбки до талии, не давала из-за платья возможности его ищущим страстным губам, его рту отыскать ее груди и прильнуть к ним; да и самому ему, выпроставшему свое мужское естество из ширинки, не хватало ощущения ее горячей, влажной промежности, охватывающей весь его ствол. Она обвила его ногами, но он чувствовал только их вес, он был лишен столь желаемых страстных ощущений от ее прикосновений к его бокам, бедрам, спине. Короче говоря, он еще никогда не чувствовал себя так неловко.
- Я люблю тебя, - шептала она, прижавшись к его губам, когда он яростно вгонял в нее свое орудие. Они дышали в лицо друг другу. От ее слов сердце его затрепетало еще больше, оно теперь не подчинялось ритму наносимых им сильных ударов от охватившей его страсти. - Я люблю тебя, - снова произнесла она, и нежная теплота, не имеющая ничего общего с теплотой от физических усилий, охватила их обоих. - Я люблю тебя, - проговорила она, учащенно, глубоко дыша, когда безжалостно вонзаемое им орудие отодвинуло ее почти к самому краю тюфяка. Ее нежная мякоть, казалось, замкнулась вокруг него, охватила его всего, подчинила своим взрывным вибрациям, и он клял на чем свет стоит одежду, желая только одного в данную минуту, - чтобы прижаться своим голым животом к ее обнаженному животу, разделить вместе с ней ее бегущие, словно волны, конвульсии, которые заставляли ее задыхаться, стонать от восторга.
- Я тебя тоже люблю, - прошептал он, уткнувшись губами в ее теплую шею, когда они наконец успокоились и тихо лежали, ожидая, когда охладится жар в крови, утихнут удары взволнованных сердец. Она крепко обняла его.
- Завтра канун Пасхи, - сказала она. - Мы с Эдит надеемся, что Хью будет себя чувствовать достаточно хорошо, чтобы принять крестьян и выслушать их просьбы. Только одно это может унять нетерпеливый язык Филиппа.
- Я тоже надеюсь на присутствие во время аудиенции Хью, - сказал Ротгар, ибо я намерен попросить его отдать мне то, что ему дороже всего.
- Что же это такое? - спросила она. Она чувствовала, как сильно бьется ее сердце рядом с его сердцем. - Золото, которое ты обещал Гилберту?
- Золото есть, но только в монетах, а это значительно снижает его ценность. Старый племенной бык, резвившийся на пастбище, много лет тому назад напоролся на поваленное бурей дерево. Когда рана его затянулась, то у него на шее появился позвякивающий карманчик из кожи. Золото спрятано там, Мария, двенадцать крупных монет, они только ожидают, когда же какой-нибудь отпетый дурень наконец не догадается и не лишит старого быка его богатства. Это весьма небольшое состояние, Мария, его не хватит, чтобы удовлетворить все потребности Хью.
- Но этого золота достаточно, чтобы заплатить за тебя выкуп Вильгельму, Ротгар! - У Марии от счастья заблестели глаза.
- Я слышал, что такое случается. Может... Он, приложив ей к губам палец, заставил ее замолчать. - У нас впереди еще достаточно времени, и вряд ли стоит беспокоиться сейчас о таких вещах. Мне не нужно спрашивать разрешения у Хью, чтобы высказать свои притязания на это золото. Меня интересует только одно золото, то, которое сияет в твоих волосах, блестит в твоих глазах.
Она рассмеялась заразительным смехом. Ротгар понял, что ей понравились его слова.
- В таком случае ты попросишь Хью вернуть тебе Лэндуолд.
- Неужели ты считаешь Лэндуолд самым драгоценным в руках Хью?
- Большинство рыцарей придерживаются такого мнения, - сказала она. Лэндуолд всегда остается Лэндуолдом. Сам Хью, Гилберт.., для чего этому негодяю Филиппу совать свой нос повсюду, собирать сплетни, чтобы потом передать их Вильгельму, если он не намерен сам завладеть Лэндуолдом? В последнее время я заметила, что и Уолтер начал бросать жадные взгляды на эту землю.
Но Ротгар не собирался ничего говорить Хью о том, желал бы он возвратить свои земли или нет.
- Вот что я скажу твоему брату: "Господин сеньор норманн, мы уже вырыли ров и два дня назад начали возводить стены замка. За исключением немногих, большинство жителей Лэндуолда признают вас своим господином и владельцем. Теперь, когда вы способны сами управлять, прошу вас освободить меня, как мне было обещано, и я прошу вашего разрешения забрать с собой вашу сестру Марию".
Луч лунного света, проникнув через щель в двери, упал прямо на лоб Марии, которая уютно, словно в гнездышке, устроилась возле него, прижавшись головой к плечу.
- После чего я задам такой же вопрос тебе, - продолжал он. - Скажи мне, Мария, каким будет твой ответ? Способна ли ты отказаться от дома, о котором так долго мечтала, и отправиться со мной неизвестно куда? У нас не будет ни дома, ни средств для существования, покуда я не найду какую-нибудь работу. Он не забыл, как она притихла несколько секунд назад. Теперь наступила его очередь ждать с бьющимся сердцем, с напрягшимися до предела нервами ее ответа.
Она улыбнулась, и луч лунного света выхватил из темноты изгиб ее губ.
- Прежде всего, мы с тобой должны сообщить Хью, как нам удалось спасти Лэндуолд ради него. О том, как под твоим началом стены замка поползли вверх и как твои сильные руки помогли отбить нападение на лужайке. После чего я скажу тебе, Ротгар: "Мне кажется, что все мои странствия в молодые годы преследовали в конечном итоге определенную цель, по крайней мере, они стали для меня практикой, принимая во внимание то, что ждет меня впереди. Да, бездомный, безденежный, странствующий сакс, я поеду с тобой."
- Слегка растянутый но, тем не менее, отличный ответ, - сказал Ротгар, еще крепче сжимая ее в объятиях, наслаждаясь будоражущим его чувством, что всего можно добиться, если только рядом с ним будет эта женщина.
Глава 18
Ротгар проводил ее до конца двора, запечатлев на ее губах последний прощальный поцелуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93