Как свидетельствовали многочисленные сделанные красной краской пометки, это был лучший бросок.
Поднялся шквал аплодисментов, но тут вперед выступила Сиф; она выжидала до самой что ни на есть последней минуты. Никто не удивился, что женщина решила принимать участие в таком соревновании, – на острове в этом не видели ничего необычного.
– Ты не предупредила меня, что будешь участвовать, – упрекнул ее Мышелов.
Она только тряхнула головой, давая понять, что он не дает ей как следует прицелиться.
– Нет, нет, оставьте этот кинжал, – крикнула она судьям, – он мне не мешает.
Она метнула с поднятой на уровень плеча руки, и ее кинжал вошел в дерево рядом с предыдущим, да так близко, что все присутствующие услышали скрежет металла, соприкасающегося с металлом. Гронигер тщательно измерил расстояние своей березовой линейкой и объявил Сиф победительницей.
– Деления моей линейки – точная копия тех, что нанесены на золотом Жезле Благоразумия, хранящемся в сокровищнице острова, – произнес он внушительно, однако не удержался и добавил:
– Хотя моя линейка точнее образца: она не увеличивается от жары и не сжимается в мороз, как это происходит с металлами. Но некоторым не нравится, когда я так говорю.
– Как ты думаешь, дисциплина у нас не пострадает оттого, что она одержала верх над капитаном? – прошептал Миккиду своему товарищу Пшаури. Его доверие к Сиф, с таким трудом завоеванное ею, заметно поколебалось.
– А хоть бы и пострадала! – прошипел тот в ответ. – Пусть капитан встряхнется как следует, вместо того чтобы выискивать неведомо что да собирать всякое барахло, как старый дед! Ну вот я и сказал это, – подумал он, – и очень хорошо, что я это наконец сделал.
Сиф солнечно улыбнулась Мышелову.
– Я не стала говорить тебе раньше времени, но потихоньку тренировалась. А что, если бы я сказала, что-нибудь изменилось бы? – спросила она с невинным видом.
– Нет, – медленно ответил он, – разве что подумал бы, стоит ли бросать из-под руки или нет. А в состязании по метанию из пращи ты тоже будешь участвовать?
– Такое мне и в голову не приходило! – искренне удивилась она. – А почему ты решил, что я собираюсь?
Мышелов выиграл это состязание, превзойдя всех по силе и дальности броска. Его последний бросок был таким мощным, что не только продырявил центр мишени, но и выбил дно стоявшего за ней ящика, в который падали снаряды. Сиф выпросила у него помятый снаряд на память, и он преподнес его со всеми подходящими случаю пышными и цветистыми комплиментами.
– Такой удар пробил бы даже кирасу Мингсворда! – восхитился Миккиду.
Начинались соревнования лучников, и Фафхрд уже прилаживал железную середку своего лука к креплению из твердого дерева, которым заканчивался закрывавший его левую культю кожух, когда появилась Афрейт. Она скинула куртку, так как солнце припекало вовсю, и осталась в сиреневой блузке, голубых брюках, подпоясанных широким ремнем с золотой пряжкой, и щегольских коротких сапожках темно-лилового цвета. Сиреневая косынка покрывала ее золотые волосы. С плеча ее свисал видавший виды колчан с одной-единственной стрелой; в руке она держала большой лук.
Фафхрд прищурился, вспомнив про соревнования метальщиков. Но, поприветствовав ее словами:
– Ты похожа на королеву пиратов, – спросил:
– Собираешься пострелять?
; – Не знаю, – пожав плечами, ответила она, – посмотрю пока.
– По-моему, этот лук длинноват для тебя, да и натянуть его будет непросто.
– Да, ты прав, – согласилась она. – Это лук моего отца. Думаю, ты бы подивился, случись тебе увидеть, как я натягивала его, когда была еще голенастой девчонкой. Не сомневаюсь, отец выдрал бы меня как следует, если бы хоть раз застал меня за этим, но не дожил.
Фафхрд выразительно поднял бровь, но пиратская королева умолкла. Он с легкостью выиграл соревнование по стрельбе на дальность, но был вторым в стрельбе в цель, уступив на ширину пальца Маннимарку, своему младшему лейтенанту. (Все это время Афрейт лишь наблюдала за происходящим.) Наконец настал черед стрельбы в высоту – состязания, которым жители Льдистого традиционно отмечали День Летнего Солнцестояния. Участники обычно теряли массу стрел, поскольку в качестве мишени неизменно использовалась узкая, почти вертикальная полоска травы, каким-то чудом выросшей на самой середине южного склона Эльвенхольма. Северный склон наклонной каменной башни буквально нависал над землей и потому оставался совершенно голым, а южный, хотя и был невероятно крут, в своих изгибах и трещинах содержал достаточно земли, чтобы дать жизнь нескольким чахлым травинкам. Состязание посвящалось солнцу, которое в этот день проходило через наивысшую точку своего небесного пути, и лучники, подражая ему, старались послать свою стрелу как можно выше. Чтобы не перепутать результаты выстрелов, каждую стрелу предварительно обвязывали узкой шелковой ленточкой определенного цвета.
Тут вперед выступила Афрейт. Она сбросила свои щегольские сапожки, закатала брюки выше колен и, вытащив из колчана помеченную фиолетовым шелком стрелу, отшвырнула его в сторону.
– А теперь я покажу тебе, как я управлялась с этим луком, когда была еще девчонкой, – обратилась она к Фафхрду.
С этими словами она уселась на землю лицом к почти отвесному склону, уперлась босыми ступнями в изнанку лука, пристроив наконечник стрелы между большими пальцами ног, и, держа обеими руками тетиву и оперенный конец стрелы, перекатилась на спину. Тетива натянулась, женщина плавно выпрямила ноги, и стрела взмыла над головами ошалевших от такого приема зрителей и участников.
Фиолетовой молнией ударилась она о склон совсем рядом с желтой стрелой Фафхрда, отскочила и легла чуть выше.
Афрейт, согнув колени, высвободила ноги из лука и одним быстрым движением поднялась с земли.
– Ты долго тренировалась, – с легкой укоризной в голосе произнес Фафхрд, прикручивая к левой культе металлический крюк, который он снимал на время соревнований.
– Да, всего полжизни, – согласилась она.
– Стрела леди Афрейт не воткнулась в мишень, – заметил Скаллик. – Разве это честно? Подуй ветер, и она упадет.
– Да, но сейчас ветра нет, а она все-таки как-то туда попала, – резонно возразил Гронигер. – И вообще хорошо, когда при стрельбе в высоту стрелы не втыкаются в мишень: погода переменится, и мы соберем их внизу, а те, что воткнулись, считай, навсегда пропали.
– А что, разве никто не забирается наверх и не собирает их? – удивился Скаллик.
– Что, залезть на Эльвенхольм? Ты разве не видишь, что для этого нужны крылья?
Скаллик измерил скалу взглядом и упрямо покачал головой. Фафхрд, услышав ответ Гронигера, бросил на начальника порта беглый взгляд, но удержался от замечания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Поднялся шквал аплодисментов, но тут вперед выступила Сиф; она выжидала до самой что ни на есть последней минуты. Никто не удивился, что женщина решила принимать участие в таком соревновании, – на острове в этом не видели ничего необычного.
– Ты не предупредила меня, что будешь участвовать, – упрекнул ее Мышелов.
Она только тряхнула головой, давая понять, что он не дает ей как следует прицелиться.
– Нет, нет, оставьте этот кинжал, – крикнула она судьям, – он мне не мешает.
Она метнула с поднятой на уровень плеча руки, и ее кинжал вошел в дерево рядом с предыдущим, да так близко, что все присутствующие услышали скрежет металла, соприкасающегося с металлом. Гронигер тщательно измерил расстояние своей березовой линейкой и объявил Сиф победительницей.
– Деления моей линейки – точная копия тех, что нанесены на золотом Жезле Благоразумия, хранящемся в сокровищнице острова, – произнес он внушительно, однако не удержался и добавил:
– Хотя моя линейка точнее образца: она не увеличивается от жары и не сжимается в мороз, как это происходит с металлами. Но некоторым не нравится, когда я так говорю.
– Как ты думаешь, дисциплина у нас не пострадает оттого, что она одержала верх над капитаном? – прошептал Миккиду своему товарищу Пшаури. Его доверие к Сиф, с таким трудом завоеванное ею, заметно поколебалось.
– А хоть бы и пострадала! – прошипел тот в ответ. – Пусть капитан встряхнется как следует, вместо того чтобы выискивать неведомо что да собирать всякое барахло, как старый дед! Ну вот я и сказал это, – подумал он, – и очень хорошо, что я это наконец сделал.
Сиф солнечно улыбнулась Мышелову.
– Я не стала говорить тебе раньше времени, но потихоньку тренировалась. А что, если бы я сказала, что-нибудь изменилось бы? – спросила она с невинным видом.
– Нет, – медленно ответил он, – разве что подумал бы, стоит ли бросать из-под руки или нет. А в состязании по метанию из пращи ты тоже будешь участвовать?
– Такое мне и в голову не приходило! – искренне удивилась она. – А почему ты решил, что я собираюсь?
Мышелов выиграл это состязание, превзойдя всех по силе и дальности броска. Его последний бросок был таким мощным, что не только продырявил центр мишени, но и выбил дно стоявшего за ней ящика, в который падали снаряды. Сиф выпросила у него помятый снаряд на память, и он преподнес его со всеми подходящими случаю пышными и цветистыми комплиментами.
– Такой удар пробил бы даже кирасу Мингсворда! – восхитился Миккиду.
Начинались соревнования лучников, и Фафхрд уже прилаживал железную середку своего лука к креплению из твердого дерева, которым заканчивался закрывавший его левую культю кожух, когда появилась Афрейт. Она скинула куртку, так как солнце припекало вовсю, и осталась в сиреневой блузке, голубых брюках, подпоясанных широким ремнем с золотой пряжкой, и щегольских коротких сапожках темно-лилового цвета. Сиреневая косынка покрывала ее золотые волосы. С плеча ее свисал видавший виды колчан с одной-единственной стрелой; в руке она держала большой лук.
Фафхрд прищурился, вспомнив про соревнования метальщиков. Но, поприветствовав ее словами:
– Ты похожа на королеву пиратов, – спросил:
– Собираешься пострелять?
; – Не знаю, – пожав плечами, ответила она, – посмотрю пока.
– По-моему, этот лук длинноват для тебя, да и натянуть его будет непросто.
– Да, ты прав, – согласилась она. – Это лук моего отца. Думаю, ты бы подивился, случись тебе увидеть, как я натягивала его, когда была еще голенастой девчонкой. Не сомневаюсь, отец выдрал бы меня как следует, если бы хоть раз застал меня за этим, но не дожил.
Фафхрд выразительно поднял бровь, но пиратская королева умолкла. Он с легкостью выиграл соревнование по стрельбе на дальность, но был вторым в стрельбе в цель, уступив на ширину пальца Маннимарку, своему младшему лейтенанту. (Все это время Афрейт лишь наблюдала за происходящим.) Наконец настал черед стрельбы в высоту – состязания, которым жители Льдистого традиционно отмечали День Летнего Солнцестояния. Участники обычно теряли массу стрел, поскольку в качестве мишени неизменно использовалась узкая, почти вертикальная полоска травы, каким-то чудом выросшей на самой середине южного склона Эльвенхольма. Северный склон наклонной каменной башни буквально нависал над землей и потому оставался совершенно голым, а южный, хотя и был невероятно крут, в своих изгибах и трещинах содержал достаточно земли, чтобы дать жизнь нескольким чахлым травинкам. Состязание посвящалось солнцу, которое в этот день проходило через наивысшую точку своего небесного пути, и лучники, подражая ему, старались послать свою стрелу как можно выше. Чтобы не перепутать результаты выстрелов, каждую стрелу предварительно обвязывали узкой шелковой ленточкой определенного цвета.
Тут вперед выступила Афрейт. Она сбросила свои щегольские сапожки, закатала брюки выше колен и, вытащив из колчана помеченную фиолетовым шелком стрелу, отшвырнула его в сторону.
– А теперь я покажу тебе, как я управлялась с этим луком, когда была еще девчонкой, – обратилась она к Фафхрду.
С этими словами она уселась на землю лицом к почти отвесному склону, уперлась босыми ступнями в изнанку лука, пристроив наконечник стрелы между большими пальцами ног, и, держа обеими руками тетиву и оперенный конец стрелы, перекатилась на спину. Тетива натянулась, женщина плавно выпрямила ноги, и стрела взмыла над головами ошалевших от такого приема зрителей и участников.
Фиолетовой молнией ударилась она о склон совсем рядом с желтой стрелой Фафхрда, отскочила и легла чуть выше.
Афрейт, согнув колени, высвободила ноги из лука и одним быстрым движением поднялась с земли.
– Ты долго тренировалась, – с легкой укоризной в голосе произнес Фафхрд, прикручивая к левой культе металлический крюк, который он снимал на время соревнований.
– Да, всего полжизни, – согласилась она.
– Стрела леди Афрейт не воткнулась в мишень, – заметил Скаллик. – Разве это честно? Подуй ветер, и она упадет.
– Да, но сейчас ветра нет, а она все-таки как-то туда попала, – резонно возразил Гронигер. – И вообще хорошо, когда при стрельбе в высоту стрелы не втыкаются в мишень: погода переменится, и мы соберем их внизу, а те, что воткнулись, считай, навсегда пропали.
– А что, разве никто не забирается наверх и не собирает их? – удивился Скаллик.
– Что, залезть на Эльвенхольм? Ты разве не видишь, что для этого нужны крылья?
Скаллик измерил скалу взглядом и упрямо покачал головой. Фафхрд, услышав ответ Гронигера, бросил на начальника порта беглый взгляд, но удержался от замечания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92