Постепенное потепление атмосферы
сопровождалось духовным и физическим вырождением. Человечество так долго
существовало в условиях комфорта и безопасности, что исход из собственного
прошлого проходил для него весьма болезненно. Все эти события воспринимались
им далеко не хладнокровно самая постепенность происходящего вселяла ужас в
сердца людей. Распущенность и вседозво-ленность стали нормами жизни.
Правительства распадались, и целые народы бездумно скатывались в бездну
варварства.
Окончательный хаос воцарился в тот момент, когда спустя сорок девять
столетий после наступления зноя со стороны экватора последние люди покинули
западное полушарие. В финальных сценах этой впечатляющей драмы массового
переселения народов не было ни намека на порядок не говоря уже о
порядочности. На авансцену вышли безумие и ярость, а фанатики веры принялись
вопить о близости Армагеддона.
Нынешнее человечество представляло собой жалкую пародию на некогда
благородную расу; ему было впору искать спасения не только от
неблагоприятных природных условий, но и от собственного нравственного
вырождения. Все, кто только мог, устремились на север и в Антарктику;
оставшиеся прожигали жизнь в невообразимых вакханалиях, стараясь не думать о
грядущих бедствиях. В городе Борлио состоялась массовая казнь новых
пророков, неутешительные прогнозы которых не сбылись после многих месяцев
тревожного ожидания. Жители города не посчитали нужным отступать на север и
с тех пор более не утруждали себя мыслями о предсказанном конце.
Гибель этих людей, вероятно, была ужасной о самонадеянные глупцы,
вздумавшие перехитрить судьбу! Но почерневшие, опаленные зноем города хранят
о том вечное молчание...
Впрочем, печальные подробности того сложного и затяжного процесса,
каким являлась гибель человеческой цивилизации, теряются на фоне куда более
значительных событий. Долгое время пребывали в первобытном состоянии те
немногие смельчаки, что обосновались на чужих берегах Арктики и Антарктики,
где ныне господствовал такой же мягкий климат, какой в безвозвратно ушедшем
прошлом был в благословенном Южном Ярате. И все же человечество получило
отсрочку. Плодородная почва позволила возродить давно забытое искусство
земледелия, и постепенно тот образ жизни, который некогда вело человечество,
начал утверждаться на новых территориях правда, в крайне урезанном виде.
Здесь не было ни шумных толп, ни величественных сооружений, ибо лишь жалкой
горстке людей удалось пережить эпохи гибельных перемен и расселиться
небольшими колониями, разбросанными по новым землям. Как много тысячелетий
продолжалась такая жизнь, неизвестно. Солнце не спешило приступать к осаде
этого последнего прибежища рода людского, и по прошествии многих эпох здесь
сформировалась раса сильных и здоровых людей, утративших не только
воспоминания, но и легенды о старых, навеки потерянных землях. Этот новый
народ почти не занимался мореходством и не знал, что такое летательный
аппарат. Орудия труда имели крайне примитивную конструкцию, а культура,
безнадежно деградировав, больше уже не пыталась возродиться. И тем не менее
эти люди были довольны своей жизнью и воспринимали теплый климат как нечто
обычное и само собой разумеющееся.
Простодушные, наивные земледельцы даже не nq-дозревали о тех суровых
испытаниях, что ждали их впереди, назревая исподволь в лоне коварной
природы. Поколение сменялось поколением, не ведая о том, что запас воды на
планете постепенно сокращается и что уровень мирового океана пока еще
безбрежного и бездонного понижается с каждым столетием. По-прежнему сверкали
и пенились буруны, по-прежнему бурлили водовороты, но дамоклов меч
неизбежного высыхания уже навис над океанской гладью. В распоряжении людей
не было настолько точных приборов, чтобы с их помощью можно было
регистрировать происходящие изменения, но даже если бы они обнаружили, что
размеры океана уменьшаются, то и тогда вряд ли бы поднялся большой переполох
ведь потери были такими незначительными, а моря такими безбрежными. Вода
отступала всего на несколько дюймов за столетие... но столетия сменяли друг
друга, и дюймы превращались в мили.
Наконец пришел тот день, когда океаны исчезли с лица Земли, и на
планете раскаленных гор и опаленных безжалостным солнцем равнин вода стала
величайшей редкостью. Человечество медленно рассредоточивалось по
территориям Арктики и Антарктики, а города на линии экватора, равно как и
позднейшие места обитания, были так прочно забыты, что о них не сохранилось
даже преданий.
И вновь безмятежной жизни пришел конец, ибо запасы воды на Земле
остались лишь в глубоких пещерах. Но поскольку и этих скудных источников не
хватало, люди отправлялись на поиски воды в дальние края, и многие из них
умирали в пути, застигнутые жаждой. Но эти гибельные перемены совершались
так медленно, что каждое новое поколение с недоверием относилось к рассказам
своих отцов. Люди боялись взглянуть в лицо правде и признать, что в былые
времена жара не была столь ужасной, а запасы воды такими скудными, как
теперь. Никто не хотел верить предсказаниям о наступлении худших времен,
когда засуха и зной станут непереносимыми. Так было вплоть до самого конца,
когда на Земле осталось всего несколько сот человек, задыхавшихся под
палящим солнцем: кучка жалких, опустившихся созданий, оставшаяся от тех
неисчислимых миллионов, что некогда населяли обреченную планету.
Но и эти сотни постепенно сходили на нет, пока наконец количество людей
не стало исчисляться десятками десятками несчастных, припавших к быстро
скудеющей влаге пещер и сознающих на этот раз, что конец близок и
неотвратим. Столь крохотным было жизненное пространство этих людей, что
никто из них ни разу не видел тех небольших пятен льда, что, по преданию,
еще оставались близ полюсов. Но даже если бы эти пятна существовали на самом
деле и люди знали бы об этом наверняка, то и тогда никто бы не смог до них
добраться по бездорожью бескрайних пустынь. С каждым годом и без того
немногочисленное человеческое племя неумолимо сокращалось.
Та ужасная катастрофа, в результате которой обезлюдел земной шар, не
поддается никакому описанию; размах ее слишком грандиозен, чтобы его можно
было выразить словами или хотя бы осмыслить. Из тех людей, что населяли
Землю в благополучные эпохи миллиарды лет назад, лишь немногие мудрецы да
безумцы могли бы представить себе то, чему надлежало случиться, и вызвать в
своем воображении картины безлюдных мертвых пустошей и пересохших морей.
1 2 3 4
сопровождалось духовным и физическим вырождением. Человечество так долго
существовало в условиях комфорта и безопасности, что исход из собственного
прошлого проходил для него весьма болезненно. Все эти события воспринимались
им далеко не хладнокровно самая постепенность происходящего вселяла ужас в
сердца людей. Распущенность и вседозво-ленность стали нормами жизни.
Правительства распадались, и целые народы бездумно скатывались в бездну
варварства.
Окончательный хаос воцарился в тот момент, когда спустя сорок девять
столетий после наступления зноя со стороны экватора последние люди покинули
западное полушарие. В финальных сценах этой впечатляющей драмы массового
переселения народов не было ни намека на порядок не говоря уже о
порядочности. На авансцену вышли безумие и ярость, а фанатики веры принялись
вопить о близости Армагеддона.
Нынешнее человечество представляло собой жалкую пародию на некогда
благородную расу; ему было впору искать спасения не только от
неблагоприятных природных условий, но и от собственного нравственного
вырождения. Все, кто только мог, устремились на север и в Антарктику;
оставшиеся прожигали жизнь в невообразимых вакханалиях, стараясь не думать о
грядущих бедствиях. В городе Борлио состоялась массовая казнь новых
пророков, неутешительные прогнозы которых не сбылись после многих месяцев
тревожного ожидания. Жители города не посчитали нужным отступать на север и
с тех пор более не утруждали себя мыслями о предсказанном конце.
Гибель этих людей, вероятно, была ужасной о самонадеянные глупцы,
вздумавшие перехитрить судьбу! Но почерневшие, опаленные зноем города хранят
о том вечное молчание...
Впрочем, печальные подробности того сложного и затяжного процесса,
каким являлась гибель человеческой цивилизации, теряются на фоне куда более
значительных событий. Долгое время пребывали в первобытном состоянии те
немногие смельчаки, что обосновались на чужих берегах Арктики и Антарктики,
где ныне господствовал такой же мягкий климат, какой в безвозвратно ушедшем
прошлом был в благословенном Южном Ярате. И все же человечество получило
отсрочку. Плодородная почва позволила возродить давно забытое искусство
земледелия, и постепенно тот образ жизни, который некогда вело человечество,
начал утверждаться на новых территориях правда, в крайне урезанном виде.
Здесь не было ни шумных толп, ни величественных сооружений, ибо лишь жалкой
горстке людей удалось пережить эпохи гибельных перемен и расселиться
небольшими колониями, разбросанными по новым землям. Как много тысячелетий
продолжалась такая жизнь, неизвестно. Солнце не спешило приступать к осаде
этого последнего прибежища рода людского, и по прошествии многих эпох здесь
сформировалась раса сильных и здоровых людей, утративших не только
воспоминания, но и легенды о старых, навеки потерянных землях. Этот новый
народ почти не занимался мореходством и не знал, что такое летательный
аппарат. Орудия труда имели крайне примитивную конструкцию, а культура,
безнадежно деградировав, больше уже не пыталась возродиться. И тем не менее
эти люди были довольны своей жизнью и воспринимали теплый климат как нечто
обычное и само собой разумеющееся.
Простодушные, наивные земледельцы даже не nq-дозревали о тех суровых
испытаниях, что ждали их впереди, назревая исподволь в лоне коварной
природы. Поколение сменялось поколением, не ведая о том, что запас воды на
планете постепенно сокращается и что уровень мирового океана пока еще
безбрежного и бездонного понижается с каждым столетием. По-прежнему сверкали
и пенились буруны, по-прежнему бурлили водовороты, но дамоклов меч
неизбежного высыхания уже навис над океанской гладью. В распоряжении людей
не было настолько точных приборов, чтобы с их помощью можно было
регистрировать происходящие изменения, но даже если бы они обнаружили, что
размеры океана уменьшаются, то и тогда вряд ли бы поднялся большой переполох
ведь потери были такими незначительными, а моря такими безбрежными. Вода
отступала всего на несколько дюймов за столетие... но столетия сменяли друг
друга, и дюймы превращались в мили.
Наконец пришел тот день, когда океаны исчезли с лица Земли, и на
планете раскаленных гор и опаленных безжалостным солнцем равнин вода стала
величайшей редкостью. Человечество медленно рассредоточивалось по
территориям Арктики и Антарктики, а города на линии экватора, равно как и
позднейшие места обитания, были так прочно забыты, что о них не сохранилось
даже преданий.
И вновь безмятежной жизни пришел конец, ибо запасы воды на Земле
остались лишь в глубоких пещерах. Но поскольку и этих скудных источников не
хватало, люди отправлялись на поиски воды в дальние края, и многие из них
умирали в пути, застигнутые жаждой. Но эти гибельные перемены совершались
так медленно, что каждое новое поколение с недоверием относилось к рассказам
своих отцов. Люди боялись взглянуть в лицо правде и признать, что в былые
времена жара не была столь ужасной, а запасы воды такими скудными, как
теперь. Никто не хотел верить предсказаниям о наступлении худших времен,
когда засуха и зной станут непереносимыми. Так было вплоть до самого конца,
когда на Земле осталось всего несколько сот человек, задыхавшихся под
палящим солнцем: кучка жалких, опустившихся созданий, оставшаяся от тех
неисчислимых миллионов, что некогда населяли обреченную планету.
Но и эти сотни постепенно сходили на нет, пока наконец количество людей
не стало исчисляться десятками десятками несчастных, припавших к быстро
скудеющей влаге пещер и сознающих на этот раз, что конец близок и
неотвратим. Столь крохотным было жизненное пространство этих людей, что
никто из них ни разу не видел тех небольших пятен льда, что, по преданию,
еще оставались близ полюсов. Но даже если бы эти пятна существовали на самом
деле и люди знали бы об этом наверняка, то и тогда никто бы не смог до них
добраться по бездорожью бескрайних пустынь. С каждым годом и без того
немногочисленное человеческое племя неумолимо сокращалось.
Та ужасная катастрофа, в результате которой обезлюдел земной шар, не
поддается никакому описанию; размах ее слишком грандиозен, чтобы его можно
было выразить словами или хотя бы осмыслить. Из тех людей, что населяли
Землю в благополучные эпохи миллиарды лет назад, лишь немногие мудрецы да
безумцы могли бы представить себе то, чему надлежало случиться, и вызвать в
своем воображении картины безлюдных мертвых пустошей и пересохших морей.
1 2 3 4