12 апреля 1930 года. Возвращение в М'гонгу после долгой экспедиции. Все получилось превосходно, график выдержан с точностью до одного часа. Отправил мух Муру, не оставив никаких следов. 15 декабря, по случаю близкого Рождества, взял отпуск и сразу уехал, прихватив с собой все, что нужно. Устроил очень ловкий почтовый контейнер с отделением для куска зараженного крокодильего мяса - корма для моих посланников. К концу февраля уже отрастил бороду, достаточно густую, чтобы образовался клинышек в духе ван Дейка.
9 марта появился в Укале и отстукал на пишущей машинке торговой фактории письмо доктору Муру. Подписался именем некоего Нэвиля из Уэйланд-Холла - якобы энтомолога из Лондона. Думаю, нашел нужный тон - свой брат, ученый, общие интересы и прочая чепуха в том же духе. Был артистически небрежен в заверениях об "абсолютной безвредности" данных особей. В Укале никто ничего не заподозрил. Едва войдя в буш, сбрил бороду, чтобы ко времени возвращения не бросался в глаза мой незагоревший подбородок. За исключением небольшого заболоченного участка, прошел весь путь без туземных носильщиков - я способен путешествовать с одним рюкзаком за спиной, отлично ориентируясь на местности. Мое счастье, что я привык к подобным странствиям. Долгое свое отсутствие оправдал приступом лихорадки и ошибками в выборе направления при переходе через буш.
Началось самое трудное - чисто в психологическом смысле - время. Мне приходится ожидать известий о Муре, напустив на себя вид полнейшего равнодушия. Конечно, он может и не получить укуса до той самой поры, когда зараза уже утратит силу, но, при его беспечности, я готов поставить сто против одного не в его пользу. Никаких сожалений я не испытываю - после всего, что он причинил мне, он сполна заслужил свое и даже более того.
30 июня 1930 года. Ура! Мой первый ход удался! Только что случайно узнал от Дайсона из Колумбии, что Мур получил из Африки каких-то новых голубокрылых мух и что они чрезвычайно удивили его. Пока ни слова об укусе, но если помнить о врожденной небрежности Мура - а мне ли не помнить об этом? - то можно не сомневаться в том, что это случится очень скоро.
27 августа 1930 года. Письмо от Мортона из Кембриджа. Мур написал ему, что в последнее время испытывает сильную слабость, упоминая при этом о некоем насекомом, укусившем его в шею - мухе из числа тех странных особей, которых он получил посылкой примерно в середине июня. Итак, успех? Видимо, Мур еще не связывает укус с испытываемой им слабостью. Если только все получилось, как надо, то Мур был ужален в самое подходящее время, когда инфекция в насекомом достаточно развилась.
12 сентября 1930 года. Победа! Дайсон извещает, что Мур находится в угрожающем состоянии. Теперь он уже сам прослеживает связь между своим заболеванием и укусом, случившимся около полудня 19 июня, и сильно озабочен схожестью неизвестного вида насекомых с мухой цеце. Пытается связаться с Нэвилем из Уэйланд-Холла, отправившим ему посылку. Из сотни с лишком особей, что я послал ему, живыми до него дошли двадцать пять. К моменту укуса кое-кто из них удрал, но из яиц, отложенных со времени отправления посылки, вылупилось несколько личинок. Как утверждает Дайсон, Мур внимательно следит за их развитием. Когда они созреют, он сумеет, я полагаю, определить их как гибрид мухи цеце и palpalis'а, но теперь это ему не больно-то поможет. Хотя, я думаю, он очень удивится, что голубизна крыльев не перешла по наследству!
8 ноября 1930 года. Письма почти от полудюжины друзей уведомляют меня о серьезной болезни Мура. Сегодня приехал Дайсон. Он говорит, что Мур пребывает в полном недоумении по поводу гибридов, вылупившихся из личинок, и начинает подозревать, что их родители приобрели голубую окраску крыльев искусственным путем. Большую часть времени он теперь вынужден проводить в постели. Никаких упоминаний об использовании трипарсамида.
13 февраля 1931 года. Не так уж все и хорошо! Муру все хуже, и, похоже, он не знает средства для собственного спасения, но, видимо, все же заподозрил меня. В прошлом месяце я получил весьма холодное послание от Мортона, который ничего не сообщает о Муре; а теперь вот и Дайсон пишет - пожалуй, так же сдержанно, - что Мур строит разнообразные предположения о причинах случившегося. Он разыскивает Уэйланд-Холл по телеграфу - ищет в Лондоне, Укале, Найроби, Момбасе и других местах, но, естественно, ничего не находит. По-моему, он поделился с Дайсоном своими подозрениями, но тот пока еще не верит им. Боюсь, что Мортон уже поверил.
Похоже, мне пора начинать подготовку к тому, чтобы удрать отсюда и навсегда замести свои следы. И это конец карьеры, начавшейся столь блестяще! Больше всего в этом виноват Мур - но зато теперь он платит за все с избытком! Верю, что со временем снова вернусь в Южную Африку, а пока буду спокойно откладывать деньги в банке на новое имя - Фредерик Нэсмит Мэйсон из Торонто, Канада, брокер по делам горнорудных имуществ. Узаконю и новый образец личной подписи. Если же особой необходимости исчезать навсегда не будет, я легко смогу перевести средства обратно на свое нынешнее имя.
15 августа 1931 года. Прошло уже полгода, но я все еще в тревожном ожидании. Дайсон и Мортон - как и некоторые другие мои друзья - прекратили переписку со мной. Доктор Джеймс из Сан-Франциско время от времени получает известия от друзей Мура и сообщает мне, что Мур почти постоянно находится в коматозном состоянии. С мая он уже не может ходить. Пока ему не отказала речь, он все время жаловался на озноб. Теперь он уже не в состоянии и говорить, хотя предполагается, что некоторые проблески сознания в нем еще наличествуют. Дыхание сделалось прерывистым и частым, а порой и вовсе не прослушивается. Нет сомнения, в Муре развивается Trypanosoma gambiense, но держится он бодрей, чем здешние негры. Батту доконали три месяца и восемь дней, а Мур на протяжении более чем года после укуса все еще жив. В прошлом месяце прокатились слухи о том, что вокруг Укале были произведены интенсивные розыски мифического Уэйланд-Холла. Впрочем, думаю, пока мне не следует особо беспокоиться, так как нет абсолютно никаких улик, свидетельствующих о моей причастности к происшедшему.
7 октября 1931 года. Наконец-то все кончено! "Момбаса газетт" сообщила, что Мур умер 20 сентября после ряда приступов озноба, при температуре намного ниже нормальной. Я так рад, что дальше некуда! Я обещал, что разделаюсь с ним, и я сделал это! В газете помещена статья в три колонки о долгой болезни Мура, его кончине и о тщетных поисках Уэйланд-Холла. Судя по всему, Мур сделался более значительной личностью для Африки, нежели я предполагал. Насекомое, ужалившее его, теперь уже полностью идентифицировано по выжившим особям и развившимся личинкам, раскрыта и искусственная природа окраски крыльев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10