Вероятно, я сделал в каком-то месте лишний поворот или
взял неверное направление на одной из многочисленных развилок этого
запутанного лабиринта.
Надеясь обнаружить проход где-нибудь дальше по коридору, я продолжил
движение вперед до тех пор, пока не уперся в тупик . Теперь мне оставалось
только возвратиться в центральную камеру и начать все сначала. Я не мог
сказать наверняка, где я ошибся. Взглянув на землю в надежде увидеть
каким-либо образом сохранившиеся отпечатки моих ног, я лишь еще раз убедился
в том, что жидкая грязь могла сохранять следы всего несколько мгновений. Я
сравнительно быстро добрался до центра здания, где ненадолго задержался,
рассчитывая в уме предстоящий маршрут. Накануне я, видимо, слишком забрал
вправо. Теперь мне следовало свернуть в левый коридор на одной из развилок
- на какой именно, я должен был решить походу дела.
Наощупь двигаясь вперед, я скаждым шагом все больше уверялся в
правильности выбранного маршрута. Взяв чуть левее в том месте, которое
считал наиболее подходящим, я как будто уже начал узнавать коридор, не так
давно приведший меня внутрь здания. Делая круг за кругом по спирали, я все
внимание теперь направил на то чтобы не попасть по ошибке в какой-нибудь из
боковых проходов. Но спустя еще немного времени я, к своему глубокому
разочарованию, вдруг обнаружил, что моя траектория лежит далеко в стороне от
мертвого тела - судя до всему, этот коридор должен был выйти к наружной
стене совсем в другом месте. Тем не менее, полагая, что как раз в этой части
стены, которую я не успел обследовать ранее, может оказаться еще один
проход, я сделал несколько дополнительных шагов и сразу же наткнулся на
глухую преграду. Очевидно, система внутренних помещений невидимого
архитектурного комплекса была куда более сложной, чем я предполагал в самом
начале.
Теперь у меня имелось на выбор два варианта продолжения поиска: либо
вернуться обратно к центру и вновь раскручивать спираль оттуда, либо
попробовать пробраться к телу одним из боковых коридоров. Во втором случае я
рисковал окончательно заблудиться в переплетениях невидимых ходов; подумав,
я счел за благо отказаться от этой затеи до той поры, пока не найду способ
как-нибудь обозначать свой маршрут. А найти такой способ при всем желании не
удавалось. Я не имел в своем распоряжении предметов, могущих оставлять
заметный след на стене, мне также не из чего было выложить дорожку на
поверхности грязи.
Моя ручка для этих целей не годилась - она беспомощно скользила по
гладкой плоскости стены, - а о том, чтобы использовать в качестве меток
драгоценные пищевые таблетки, не могло быть и речи. Впрочем, даже решившись
на такой шаг, я не достиг бы желаемого эффекта - во-первых, потому что
таблеток было для этого явно недостаточно, а во-вторых, они все равно
затонули бы в недостаточно плотной водянистой жиже. Я обшарил свои карманы в
поисках старинной записной книжки (подобные вещи не являются обязательным
элементом экипировки, но многие изыскатели по старой привычке пользуются ими
и здесь) на Венере, хотя в местном климате бумага довольно быстро гниет и
разлагается, страницами которой, разорвав их на части, я мог бы пометить
пройденный путь. Как назло, в этот раз книжки в карманах нс оказалось. Что
касается моего свитка для записей, то мне было просто не по силам разорвать
его сверхпрочную металлическую ткань, а кожаным комбинезоном или нижним
бельем я не мог воспользоваться без серьезного риска для жизни - принимая в
расчет особенности венерианской атмосферы.
Я попробовал мазать невидимую стену грязью, но она соскальзывала вниз и
исчезала из виду так же стремительно, как и те комки, что ударялись о
преграду, когда я ранее измерял ее высоту. Напоследок я вытащил нож и
попытался его острием нацарапать на прозрачной поверхности линию, которую по
крайней мере можно было бы нащупать пальцами. Но и здесь меня ждала неудача
- лезвие ножа не оставило ни малейшей царапины на удивительном материале.
Отчаявшись разрешить проблему меток, я повернулся кругом и,
руководствуясь одной интуицией, двинулся обратно к центру. Вернутся туда
оказалось гораздо более легким делом, нежели найти единственно верный
маршрут, выводящий наружу. Отныне, наученный опытом, я отмечал в свитке для
записей каждый поворот коридора, нарисовав таким образом приблизительную
схему своего пути с указанием всех отходящих влево и вправо боковых
коридоров. Это была на редкость утомительная работа, я продвигался вперед
очень медленно, так как приходилось все проверять на ощупь; при этом
вероятность ошибки была чрезвычайно велика, но я терпеливо продолжал свой
труд, полагая, что рано или поздно он принесет нужные результаты.
Когда я наконец достиг центральной комнаты, над равниной уже начали
сгущаться долгие вечерние сумерки. Тем не менее, я по-прежнему рассчитывал
выбраться отсюда до наступления темноты. Внимательно изучив только что
нарисованную схему, я как будто нашел точку, в которой была допущена
изначальная описка, и уверенно зашагал вперед по невидимым коридорам. На
этот раз я отклонился влево еще дальше, чем в двух предыдущих попытках,
старательно помечая на схеме все повороты на случай, если вновь собьюсь с
дороги. В сумерках я смутно угадывал темное пятно трупа, над которым тяжелым
густым облаком висели мухи-фарноты, привлеченные запахом гниющего мяса.
Пройдет еще немного времени, и со всего плоскогорья сползутся обитающие в
грязи сификлиги, которые успешно завершат начатую мухами работу. Не без
чувства брезгливости я приблизился к телу и уже собрался было пройти мимо,
когда внезапное столкновение со стеной убедило меня в ошибочности моих
казавшихся непогрешимыми расчетов.
Только сейчас я по-настоящему понял, что заблудился. Хитросплетение
ходов внутри невидимого здания оказалось куда сложнее, чем я предполагал
вначале. Импровизировать здесь было бессмысленно; только организованный,
методический поиск мог открыть мне путь к спасению. Я все еще надеялся к
ночи выйти на сухое место; посему, в очередной раз возвратясь в центральную
комнату, предпринял серию поспешных - и уже хотя бы поэтому обреченных на
неудачу - попыток выбраться из этой западни, не забывая, однако, при свете
электрического фонарика вносить поправки н дополнения в свою схему.
Интересно, что луч фонарика без малейших искажений проходил сквозь
прозрачные стены, тем самым еще раз демонстрируя удивительные свойства эгого
материала, отмеченные мною еще днем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
взял неверное направление на одной из многочисленных развилок этого
запутанного лабиринта.
Надеясь обнаружить проход где-нибудь дальше по коридору, я продолжил
движение вперед до тех пор, пока не уперся в тупик . Теперь мне оставалось
только возвратиться в центральную камеру и начать все сначала. Я не мог
сказать наверняка, где я ошибся. Взглянув на землю в надежде увидеть
каким-либо образом сохранившиеся отпечатки моих ног, я лишь еще раз убедился
в том, что жидкая грязь могла сохранять следы всего несколько мгновений. Я
сравнительно быстро добрался до центра здания, где ненадолго задержался,
рассчитывая в уме предстоящий маршрут. Накануне я, видимо, слишком забрал
вправо. Теперь мне следовало свернуть в левый коридор на одной из развилок
- на какой именно, я должен был решить походу дела.
Наощупь двигаясь вперед, я скаждым шагом все больше уверялся в
правильности выбранного маршрута. Взяв чуть левее в том месте, которое
считал наиболее подходящим, я как будто уже начал узнавать коридор, не так
давно приведший меня внутрь здания. Делая круг за кругом по спирали, я все
внимание теперь направил на то чтобы не попасть по ошибке в какой-нибудь из
боковых проходов. Но спустя еще немного времени я, к своему глубокому
разочарованию, вдруг обнаружил, что моя траектория лежит далеко в стороне от
мертвого тела - судя до всему, этот коридор должен был выйти к наружной
стене совсем в другом месте. Тем не менее, полагая, что как раз в этой части
стены, которую я не успел обследовать ранее, может оказаться еще один
проход, я сделал несколько дополнительных шагов и сразу же наткнулся на
глухую преграду. Очевидно, система внутренних помещений невидимого
архитектурного комплекса была куда более сложной, чем я предполагал в самом
начале.
Теперь у меня имелось на выбор два варианта продолжения поиска: либо
вернуться обратно к центру и вновь раскручивать спираль оттуда, либо
попробовать пробраться к телу одним из боковых коридоров. Во втором случае я
рисковал окончательно заблудиться в переплетениях невидимых ходов; подумав,
я счел за благо отказаться от этой затеи до той поры, пока не найду способ
как-нибудь обозначать свой маршрут. А найти такой способ при всем желании не
удавалось. Я не имел в своем распоряжении предметов, могущих оставлять
заметный след на стене, мне также не из чего было выложить дорожку на
поверхности грязи.
Моя ручка для этих целей не годилась - она беспомощно скользила по
гладкой плоскости стены, - а о том, чтобы использовать в качестве меток
драгоценные пищевые таблетки, не могло быть и речи. Впрочем, даже решившись
на такой шаг, я не достиг бы желаемого эффекта - во-первых, потому что
таблеток было для этого явно недостаточно, а во-вторых, они все равно
затонули бы в недостаточно плотной водянистой жиже. Я обшарил свои карманы в
поисках старинной записной книжки (подобные вещи не являются обязательным
элементом экипировки, но многие изыскатели по старой привычке пользуются ими
и здесь) на Венере, хотя в местном климате бумага довольно быстро гниет и
разлагается, страницами которой, разорвав их на части, я мог бы пометить
пройденный путь. Как назло, в этот раз книжки в карманах нс оказалось. Что
касается моего свитка для записей, то мне было просто не по силам разорвать
его сверхпрочную металлическую ткань, а кожаным комбинезоном или нижним
бельем я не мог воспользоваться без серьезного риска для жизни - принимая в
расчет особенности венерианской атмосферы.
Я попробовал мазать невидимую стену грязью, но она соскальзывала вниз и
исчезала из виду так же стремительно, как и те комки, что ударялись о
преграду, когда я ранее измерял ее высоту. Напоследок я вытащил нож и
попытался его острием нацарапать на прозрачной поверхности линию, которую по
крайней мере можно было бы нащупать пальцами. Но и здесь меня ждала неудача
- лезвие ножа не оставило ни малейшей царапины на удивительном материале.
Отчаявшись разрешить проблему меток, я повернулся кругом и,
руководствуясь одной интуицией, двинулся обратно к центру. Вернутся туда
оказалось гораздо более легким делом, нежели найти единственно верный
маршрут, выводящий наружу. Отныне, наученный опытом, я отмечал в свитке для
записей каждый поворот коридора, нарисовав таким образом приблизительную
схему своего пути с указанием всех отходящих влево и вправо боковых
коридоров. Это была на редкость утомительная работа, я продвигался вперед
очень медленно, так как приходилось все проверять на ощупь; при этом
вероятность ошибки была чрезвычайно велика, но я терпеливо продолжал свой
труд, полагая, что рано или поздно он принесет нужные результаты.
Когда я наконец достиг центральной комнаты, над равниной уже начали
сгущаться долгие вечерние сумерки. Тем не менее, я по-прежнему рассчитывал
выбраться отсюда до наступления темноты. Внимательно изучив только что
нарисованную схему, я как будто нашел точку, в которой была допущена
изначальная описка, и уверенно зашагал вперед по невидимым коридорам. На
этот раз я отклонился влево еще дальше, чем в двух предыдущих попытках,
старательно помечая на схеме все повороты на случай, если вновь собьюсь с
дороги. В сумерках я смутно угадывал темное пятно трупа, над которым тяжелым
густым облаком висели мухи-фарноты, привлеченные запахом гниющего мяса.
Пройдет еще немного времени, и со всего плоскогорья сползутся обитающие в
грязи сификлиги, которые успешно завершат начатую мухами работу. Не без
чувства брезгливости я приблизился к телу и уже собрался было пройти мимо,
когда внезапное столкновение со стеной убедило меня в ошибочности моих
казавшихся непогрешимыми расчетов.
Только сейчас я по-настоящему понял, что заблудился. Хитросплетение
ходов внутри невидимого здания оказалось куда сложнее, чем я предполагал
вначале. Импровизировать здесь было бессмысленно; только организованный,
методический поиск мог открыть мне путь к спасению. Я все еще надеялся к
ночи выйти на сухое место; посему, в очередной раз возвратясь в центральную
комнату, предпринял серию поспешных - и уже хотя бы поэтому обреченных на
неудачу - попыток выбраться из этой западни, не забывая, однако, при свете
электрического фонарика вносить поправки н дополнения в свою схему.
Интересно, что луч фонарика без малейших искажений проходил сквозь
прозрачные стены, тем самым еще раз демонстрируя удивительные свойства эгого
материала, отмеченные мною еще днем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13