– спросил бывший муж.
– Помнишь подвеску на камне?
Димка сощурился:
– Буква «А»?
Я кивнула.
– Буква – это знак, – уверенно продолжал «автопилот». – Он спрятан где-то наверху.
Димка перестал дышать.
– И что? – спросил он шепотом. – Это вход в гробницу? – В его глазах зажегся голодный огонь. – Пошли, – велел он.
– Но я босиком… – начала я.
Димка вытащил из кармана небольшой пистолет и приказал:
– Вперед! Ну!..
И я пошла вперед.
Первые десять метров дались мне легко. Но чем выше я поднималась, тем сильнее слепило глаза предзакатное солнце, а босые ноги кололи ветки сухого кустарника. Наконец я не выдержала и остановилась.
– Лезь! – велел Димка снизу.
– Не могу… – Я застонала, припала лбом к холодному камню.
И тут уходящее солнце коснулось вершины горы. Огромная тень, похожая на треугольник, накрыла реку. Вода растеклась расплавленным серебром, приобрела яркий металлический оттенок. Изгиб реки, накрытый тенью горы, напомнил мне что-то очень знакомое. Треугольник и перекладина между боковыми стенками… Причем, перекладина не ровная, а изогнутая в точности, как речное русло. Похоже на стилизованную букву «А»… Додумать я не успела. Подняла голову и крикнула:
– Вот он, знак!
– Где? – переспросил Димка нетерпеливо.
– Выше! – ответила я. – Выше и правее! Поднимись выше, сам увидишь!
Димкина нога, обутая в дорогой кожаный ботинок, оказалась над моей головой.
– Да где он? – закричал Димка. – Не вижу!
«И не увидишь, – подумала я. – Потому что никакого знака там нет. Ай да монголы, ай да хитрецы! Это ж надо додуматься! Теперь понятно, почему японцам не пригодились все их хитроумные приборы, разыскивающие иголку на десятиметровой глубине. Потому, что „захоронение не там“, как было сказано в письме Ибрагима».
– Где он?! – снова закричал Димка.
– Вот! – ответила я и протянула руку вверх.
А когда бывший муж повернул голову вслед за моей рукой, я схватила его за лодыжку и изо всех сил рванула вниз. Димка вскрикнул. Секунду он балансировал, шаря руками вокруг в поисках опоры, но я не дала ему закрепиться и снова дернула за ногу. И снова очень сильно.
Усилие увенчалось успехом, но обошлось мне слишком дорого, потому что я тоже не удержала равновесие, полетела вниз следом за Димкой, упала на живот и ударилась грудью о камни. Что-то негромко треснуло внутри, и я почувствовала, что больше не могу дышать.
Вот и все. Я сломала ребро. Допрыгалась.
Падение меня оглушило.
Несколько секунд я лежала неподвижно и старалась приноровиться к боли, терзающей меня при каждом вдохе. Боль была адской, и слезы снова потекли по моему лицу, размазывая грязь и пыль. Рядом послышалась шаги. Димка присел около меня, прошипел сквозь зубы:
– Живая?
Я не ответила. Закрыла глаза и подумала: может, он бросит меня тут и смоется?
Как бы не так. Бывший муж схватил меня за плечо и резким движением перевернул на спину. Я не смогла сдержать стона. Перед закрытыми глазами полыхнул огонь, сломанное ребро оцарапало изнутри.
– Живая, – мрачно констатировал Димка. – Это хорошо. Думаешь, я дам тебе умереть легкой смертью?
Я открыла глаза и прошептала:
– Ты называешь это легкой смертью?
– Да я тебя, тварь, по кусочкам резать буду, – пообещал Димка.
Я только улыбнулась. Со мной уже столько всего случилось, что я утратила способность бояться.
Перед моим взором открывалась чудная картинка: треугольная тень горы и изгибающаяся перекладина реки между стенками тени. Пока Димка стоит лицом ко мне, он это не видит. Следовательно, не поймет, что же означала буква «А», подвешенная к амулету. Не поймет, что это была вовсе не буква, а геометрическая фигура.
«Хитро придумано, – признала я с уважением. – Теперь-то я точно знаю, где похоронено тело монгольского хана по имени Темучин. Знаю, но никому не скажу».
Димка склонился надо мной. Я увидела бледное лицо, испачканное пылью и грязью. На меня смотрели желтые тигриные глаза, горящие ненавистью.
– Ты меня обманула?
Я, с трудом разлепив распухшие губы, проскрипела:
– Да.
Димка посмотрел на меня, что-то прикинул. Перевел взгляд на пистолет, валявшийся рядом со мной. Покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Так легко ты не умрешь.
Я медленно переместила голову к правому плечу. Мне надоело рассматривать людоеда, стоявшего надо мной. Хотелось перед смертью взглянуть на что-то другое, более приятное сердцу. Наверное, закатное солнце и выжженная степь сыграли со мной шутку. Но я была благодарна им за тот единственный мираж, который увидела в своей жизни.
По берегу реки стремительно неслась фигурка монгольского всадника. Серебрилась на солнце круглая волчья шапка, летел по ветру короткий обрубок хвоста. Всадник сидел, низко пригнув голову. Его лицо скрывала развевающаяся грива черного коня. В странном, невероятном беззвучии несся к нам призрак воина. Из-под копыт в разные стороны летела грязь и вода, но мое ухо не уловило ни малейшего шума. Впрочем, как же иначе? Призраки не имеют плоти!
Всадник поднял голову, солнце отразилось и ярко сверкнуло в узких синих глазах.
– Нет, – сказала я невольно. – Не может быть!
Димка обернулся и оцепенел, словно тоже не мог поверить собственным глазам. И только когда всадник подлетел к нам и размахнулся длинной нагайкой, он внезапно вскрикнул и втянул голову в плечи.
Плеть свистнула в воздухе, обрушилась на Димку. Треснула плотная ткань, пиджак разорвался. Белая рубашка окрасилась кровавой полосой.
«Не может быть!» – подумала я потрясенно.
Димка закричал и побежал прочь, закрываясь руками. Но узкий кнут настигал его снова и снова, без устали гулял по плечам, по голове, по спине… Всадник на коне, казавшийся ангелом мщения, преследовал свою жертву и не давал ей ни минуты передышки.
– Оставь меня! – закричал Димка и повалился на землю. Упал ничком, сжался в комок, закрывая руками голову.
Ангел обрушился с коня на землю. Только сейчас я с удивлением заметила, что одет он в синие потрепанные джинсы и черную майку, всю перепачканную дорожной пылью. Нагайка снова взвизгнула в воздухе, а следом за ней взвизгнул Димка.
– Прекрати!
Я с трудом приподнялась на локтях, крикнула срывающимся голосом:
– Не убивай его! Не надо!
Ангел мщения не обратил на мою просьбу никакого внимания. Он хлестал скорчившееся тело с такой силой, словно выбивал пыль из старого ковра. Серый Димкин пиджак расчертили кровавые полосы, а рука всадника без устали поднималась и опускалась, поднималась и опускалась…
Димка затих. Он уже не стонал, только молча корчился, получая очередной удар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Помнишь подвеску на камне?
Димка сощурился:
– Буква «А»?
Я кивнула.
– Буква – это знак, – уверенно продолжал «автопилот». – Он спрятан где-то наверху.
Димка перестал дышать.
– И что? – спросил он шепотом. – Это вход в гробницу? – В его глазах зажегся голодный огонь. – Пошли, – велел он.
– Но я босиком… – начала я.
Димка вытащил из кармана небольшой пистолет и приказал:
– Вперед! Ну!..
И я пошла вперед.
Первые десять метров дались мне легко. Но чем выше я поднималась, тем сильнее слепило глаза предзакатное солнце, а босые ноги кололи ветки сухого кустарника. Наконец я не выдержала и остановилась.
– Лезь! – велел Димка снизу.
– Не могу… – Я застонала, припала лбом к холодному камню.
И тут уходящее солнце коснулось вершины горы. Огромная тень, похожая на треугольник, накрыла реку. Вода растеклась расплавленным серебром, приобрела яркий металлический оттенок. Изгиб реки, накрытый тенью горы, напомнил мне что-то очень знакомое. Треугольник и перекладина между боковыми стенками… Причем, перекладина не ровная, а изогнутая в точности, как речное русло. Похоже на стилизованную букву «А»… Додумать я не успела. Подняла голову и крикнула:
– Вот он, знак!
– Где? – переспросил Димка нетерпеливо.
– Выше! – ответила я. – Выше и правее! Поднимись выше, сам увидишь!
Димкина нога, обутая в дорогой кожаный ботинок, оказалась над моей головой.
– Да где он? – закричал Димка. – Не вижу!
«И не увидишь, – подумала я. – Потому что никакого знака там нет. Ай да монголы, ай да хитрецы! Это ж надо додуматься! Теперь понятно, почему японцам не пригодились все их хитроумные приборы, разыскивающие иголку на десятиметровой глубине. Потому, что „захоронение не там“, как было сказано в письме Ибрагима».
– Где он?! – снова закричал Димка.
– Вот! – ответила я и протянула руку вверх.
А когда бывший муж повернул голову вслед за моей рукой, я схватила его за лодыжку и изо всех сил рванула вниз. Димка вскрикнул. Секунду он балансировал, шаря руками вокруг в поисках опоры, но я не дала ему закрепиться и снова дернула за ногу. И снова очень сильно.
Усилие увенчалось успехом, но обошлось мне слишком дорого, потому что я тоже не удержала равновесие, полетела вниз следом за Димкой, упала на живот и ударилась грудью о камни. Что-то негромко треснуло внутри, и я почувствовала, что больше не могу дышать.
Вот и все. Я сломала ребро. Допрыгалась.
Падение меня оглушило.
Несколько секунд я лежала неподвижно и старалась приноровиться к боли, терзающей меня при каждом вдохе. Боль была адской, и слезы снова потекли по моему лицу, размазывая грязь и пыль. Рядом послышалась шаги. Димка присел около меня, прошипел сквозь зубы:
– Живая?
Я не ответила. Закрыла глаза и подумала: может, он бросит меня тут и смоется?
Как бы не так. Бывший муж схватил меня за плечо и резким движением перевернул на спину. Я не смогла сдержать стона. Перед закрытыми глазами полыхнул огонь, сломанное ребро оцарапало изнутри.
– Живая, – мрачно констатировал Димка. – Это хорошо. Думаешь, я дам тебе умереть легкой смертью?
Я открыла глаза и прошептала:
– Ты называешь это легкой смертью?
– Да я тебя, тварь, по кусочкам резать буду, – пообещал Димка.
Я только улыбнулась. Со мной уже столько всего случилось, что я утратила способность бояться.
Перед моим взором открывалась чудная картинка: треугольная тень горы и изгибающаяся перекладина реки между стенками тени. Пока Димка стоит лицом ко мне, он это не видит. Следовательно, не поймет, что же означала буква «А», подвешенная к амулету. Не поймет, что это была вовсе не буква, а геометрическая фигура.
«Хитро придумано, – признала я с уважением. – Теперь-то я точно знаю, где похоронено тело монгольского хана по имени Темучин. Знаю, но никому не скажу».
Димка склонился надо мной. Я увидела бледное лицо, испачканное пылью и грязью. На меня смотрели желтые тигриные глаза, горящие ненавистью.
– Ты меня обманула?
Я, с трудом разлепив распухшие губы, проскрипела:
– Да.
Димка посмотрел на меня, что-то прикинул. Перевел взгляд на пистолет, валявшийся рядом со мной. Покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Так легко ты не умрешь.
Я медленно переместила голову к правому плечу. Мне надоело рассматривать людоеда, стоявшего надо мной. Хотелось перед смертью взглянуть на что-то другое, более приятное сердцу. Наверное, закатное солнце и выжженная степь сыграли со мной шутку. Но я была благодарна им за тот единственный мираж, который увидела в своей жизни.
По берегу реки стремительно неслась фигурка монгольского всадника. Серебрилась на солнце круглая волчья шапка, летел по ветру короткий обрубок хвоста. Всадник сидел, низко пригнув голову. Его лицо скрывала развевающаяся грива черного коня. В странном, невероятном беззвучии несся к нам призрак воина. Из-под копыт в разные стороны летела грязь и вода, но мое ухо не уловило ни малейшего шума. Впрочем, как же иначе? Призраки не имеют плоти!
Всадник поднял голову, солнце отразилось и ярко сверкнуло в узких синих глазах.
– Нет, – сказала я невольно. – Не может быть!
Димка обернулся и оцепенел, словно тоже не мог поверить собственным глазам. И только когда всадник подлетел к нам и размахнулся длинной нагайкой, он внезапно вскрикнул и втянул голову в плечи.
Плеть свистнула в воздухе, обрушилась на Димку. Треснула плотная ткань, пиджак разорвался. Белая рубашка окрасилась кровавой полосой.
«Не может быть!» – подумала я потрясенно.
Димка закричал и побежал прочь, закрываясь руками. Но узкий кнут настигал его снова и снова, без устали гулял по плечам, по голове, по спине… Всадник на коне, казавшийся ангелом мщения, преследовал свою жертву и не давал ей ни минуты передышки.
– Оставь меня! – закричал Димка и повалился на землю. Упал ничком, сжался в комок, закрывая руками голову.
Ангел обрушился с коня на землю. Только сейчас я с удивлением заметила, что одет он в синие потрепанные джинсы и черную майку, всю перепачканную дорожной пылью. Нагайка снова взвизгнула в воздухе, а следом за ней взвизгнул Димка.
– Прекрати!
Я с трудом приподнялась на локтях, крикнула срывающимся голосом:
– Не убивай его! Не надо!
Ангел мщения не обратил на мою просьбу никакого внимания. Он хлестал скорчившееся тело с такой силой, словно выбивал пыль из старого ковра. Серый Димкин пиджак расчертили кровавые полосы, а рука всадника без устали поднималась и опускалась, поднималась и опускалась…
Димка затих. Он уже не стонал, только молча корчился, получая очередной удар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81