Дворецкого в доме не было. В нем из слуг постоянно жили только эти четверо, хотя ежедневно еще две женщины приходили помочь с уборкой. Впоследствии я узнала, что подобный штат прислуги считается для такого дома очень маленьким.
Мэйз сообщил, что приезжал доктор, оставил для мистера Лэмберта пилюли и предписал полный отдых в течение недели. Мистер Лэмберт чувствовал себя уже лучше и даже начал шутить по поводу своего приключения. Что касается мисс Элинор, то она готова меня видеть.
Я заволновалась, потому что, сидя со служанками, начала надеяться, едва, впрочем, в это веря, что мисс Элинор может предложить мне место прислуги, например на кухне. Как это было бы чудесно! Я уже поняла, что мистер Лэмберт очень добрый и мягкий человек. Мисс Элинор, пожалуй, далеко не всегда мягкая и добрая, у нее для этого слишком бурный нрав, но я чувствовала, что она справедливая и не злобная. Мне очень понравились миссис Берке и служанки. Вот я, совершенно чужой человек, сижу у них на кухне, выговор мой отличается от их мягкого, деревенского, а сама в своей рабочей одежде, с пальцами, выглядывающими из ботинок – настоящая по виду бродяга, и тем не менее девушки надо мной не хихикают, а миссис Берке не смотрит на меня свысока.
Кабинет мисс Элинор был расположен в одном из углов этого странно спланированного дома. По форме он представлял собой срезанный треугольник. Стены были на одну треть облицованы темным деревом, а выше оклеены красивыми светлыми обоями веселого желтого цвета с серебристым рисунком. Мисс Элинор сидела за большим столом, на котором лежали папки и бумаги. Около большого окна стоял мольберт, очень большой застекленный книжный шкаф и еще один стол, узкий и длинный, на котором лежали краски, плотная бумага, наброски и рисунки.
Когда миссис Берке ввела меня, она сказала:
– Аппетит у нее хороший, мисс Элинор, – и, одобрительно кивнув, добавила: – А перед тем, как садиться есть, она спросила, можно ли ей умыться и привести себя в порядок.
– Спасибо, Берке, вы можете идти. – Когда дверь за экономкой закрылась, мисс Элинор наградила меня легкой задумчивой улыбкой и указала на стоявший рядом со столом стул: – Садитесь, Джейни. Что у вас в этой маленькой сумке?
– Просто мои вещи, мисс.
– Можно мне посмотреть?
Испытывая стыд, я выложила содержимое на стол. Мое нижнее белье и платье были чистыми, но ветхими, а марля, в которую был завернут последний оставшийся сэндвич, стала жирной. Мисс Элинор показала на нее:
– Это тот знаменитый сэндвич с беконом?
– Да, мисс, хотя про то, что он знаменитый, я не знаю.
– А это что?
– Святая Библия и "Истории про Джессику". Это мои книги, мисс. Я завернула их в бумагу.
Она с явным удивлением посмотрела на меня.
– Откуда вы взялись, Джейни?
– Ну, прежде всего, из Смон Тьанга.
– Откуда-откуда?
– Из Смон Тьанга. Это такая страна в Гималаях, севернее Непала и южнее Тибета.
Ее глаза сузились.
– Вы шутите?
– Нет, мисс, честно.
– Вы говорите на ее языке?
– Да, мисс.
– Как он называется?
– Не думаю, что для него есть специальное название на английском, но он очень похож на тибетский, с примесью индийских языков.
– Пожалуйста, скажите на нем что-нибудь.
– На каком из его видов, мисс? Есть специальный шикарный язык, на котором разговаривают с ламами и знатными господами, а есть обычный язык.
Ее губы сморщились.
– Давай послушаем шикарный.
После того, как я произнесла пару фраз, она спросила:
– И что все это означает?
– Ну, по-английски это звучит довольно странно, мисс, а сказала я вот что: "Милостивая леди, я приношу вам свою нижайшую благодарность за гостеприимство, оказанное мне в вашем доме. Да поможет вам ваша доброта обрести много заслуг, чтобы помочь вам освободиться от колеса перерождений".
Она, ахнув, откинулась на стуле:
– Великий Боже! Приношу извинения за то, что не сразу поверила вам, Джейни. Как вы попали в Англию?
– Это очень долгая история, мисс. Человека, который ухаживал за мной и меня вырастил, звали Сембур. Он умер, меня отвезли в Индию, а потом отослали в сиротский приют в Англию, потому что я наполовину англичанка.
– У вас редкий дар говорить коротко и ясно, Джейни. А что произошло с вами между приютом и путешествием по Нью-Форест к Борнемуту?
– В приюте я прожила почти три года, мисс. Потом кое-что случилось, и мне пришлось уйти. Мисс Кэллендер нашла мне место на небольшой ферме в Тенбрук-Грин, но я пробыла там всего пару недель.
– Почему?
– Хозяин все время пытался меня тискать. Очень трудно было от него отделаться. Его жена сказала, что мне лучше уйти. Я это с радостью и сделала.
Мисс Элинор смотрела на свои сплетенные пальцы, которые лежали на столе. Губы у нее были плотно сжаты.
– А почему вам пришлось покинуть приют? Вы сказали, кажется, там что-то случилось.
Сердце у меня упало. Я изо всех сил старалась произвести благоприятное впечатление – сидела прямо и избегала делать все то, что в свое время так раздражало ужасную мисс Фут. Но мне все-таки задали вопрос, которого я страшилась, и мой ответ, несомненно, покончит со всеми надеждами получить место в "Приюте кречета".
– Видите ли, мисс, там была девочка, которую звали Большая Алиса, – устало проговорила я. – Однажды я рассказывала маленьким девочкам, за которыми присматривала, историю. Про одного человека, который спас меня, когда я умирала в пещере на перевале Чак, про человека, который много для меня значит. А эта девочка, Большая Алиса, она ухмыльнулась и сказала про него гадость.
Мисс Элинор поглядела на меня с любопытством и кивнула.
– Продолжайте, Джейни.
– Тогда я изо всех сил ударила ее по носу кулаком, мисс.
Мне хотелось опустить глаза на лежавшие на коленях руки, но, вспомнив наставления Сембура, я твердо выдержала взгляд мисс Элинор. Подперев подбородок ладонями, она спросила:
– И что произошло дальше?
– Да у нее даже крови-то особенно не было, мисс, – я услышала в собственном голосе откровенно довольные нотки, но мне было все равно. В любом случае, у меня не оставалось никаких шансов.
Мисс Элинор прижала пальцы и губам и издала смешной фыркающий звук, а потом быстро поднялась и подошла к окну. Она стояла, глядя в него, а я начала собирать свои вещи, надеясь, что обещание отвезти меня в Борнемут будет тем не менее выполнено. Под конец она тихо, будто разговаривая сама с собой, произнесла:
– Три года спустя… Как можно заслужить такую пылкую и твердую верность? Дело, конечно, в характере самого ребенка… но какое счастье вызвать такую неизменную преданность! Подобное ни за какие деньги не купишь.
Повернувшись, она устремила на меня пристальный взгляд. Выражение ее лица, которое поначалу я сочла строгим, на самом деле, как начала теперь понимать, означало попытку скрыть волнение или какое-то переполнявшее мисс Элинор чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Мэйз сообщил, что приезжал доктор, оставил для мистера Лэмберта пилюли и предписал полный отдых в течение недели. Мистер Лэмберт чувствовал себя уже лучше и даже начал шутить по поводу своего приключения. Что касается мисс Элинор, то она готова меня видеть.
Я заволновалась, потому что, сидя со служанками, начала надеяться, едва, впрочем, в это веря, что мисс Элинор может предложить мне место прислуги, например на кухне. Как это было бы чудесно! Я уже поняла, что мистер Лэмберт очень добрый и мягкий человек. Мисс Элинор, пожалуй, далеко не всегда мягкая и добрая, у нее для этого слишком бурный нрав, но я чувствовала, что она справедливая и не злобная. Мне очень понравились миссис Берке и служанки. Вот я, совершенно чужой человек, сижу у них на кухне, выговор мой отличается от их мягкого, деревенского, а сама в своей рабочей одежде, с пальцами, выглядывающими из ботинок – настоящая по виду бродяга, и тем не менее девушки надо мной не хихикают, а миссис Берке не смотрит на меня свысока.
Кабинет мисс Элинор был расположен в одном из углов этого странно спланированного дома. По форме он представлял собой срезанный треугольник. Стены были на одну треть облицованы темным деревом, а выше оклеены красивыми светлыми обоями веселого желтого цвета с серебристым рисунком. Мисс Элинор сидела за большим столом, на котором лежали папки и бумаги. Около большого окна стоял мольберт, очень большой застекленный книжный шкаф и еще один стол, узкий и длинный, на котором лежали краски, плотная бумага, наброски и рисунки.
Когда миссис Берке ввела меня, она сказала:
– Аппетит у нее хороший, мисс Элинор, – и, одобрительно кивнув, добавила: – А перед тем, как садиться есть, она спросила, можно ли ей умыться и привести себя в порядок.
– Спасибо, Берке, вы можете идти. – Когда дверь за экономкой закрылась, мисс Элинор наградила меня легкой задумчивой улыбкой и указала на стоявший рядом со столом стул: – Садитесь, Джейни. Что у вас в этой маленькой сумке?
– Просто мои вещи, мисс.
– Можно мне посмотреть?
Испытывая стыд, я выложила содержимое на стол. Мое нижнее белье и платье были чистыми, но ветхими, а марля, в которую был завернут последний оставшийся сэндвич, стала жирной. Мисс Элинор показала на нее:
– Это тот знаменитый сэндвич с беконом?
– Да, мисс, хотя про то, что он знаменитый, я не знаю.
– А это что?
– Святая Библия и "Истории про Джессику". Это мои книги, мисс. Я завернула их в бумагу.
Она с явным удивлением посмотрела на меня.
– Откуда вы взялись, Джейни?
– Ну, прежде всего, из Смон Тьанга.
– Откуда-откуда?
– Из Смон Тьанга. Это такая страна в Гималаях, севернее Непала и южнее Тибета.
Ее глаза сузились.
– Вы шутите?
– Нет, мисс, честно.
– Вы говорите на ее языке?
– Да, мисс.
– Как он называется?
– Не думаю, что для него есть специальное название на английском, но он очень похож на тибетский, с примесью индийских языков.
– Пожалуйста, скажите на нем что-нибудь.
– На каком из его видов, мисс? Есть специальный шикарный язык, на котором разговаривают с ламами и знатными господами, а есть обычный язык.
Ее губы сморщились.
– Давай послушаем шикарный.
После того, как я произнесла пару фраз, она спросила:
– И что все это означает?
– Ну, по-английски это звучит довольно странно, мисс, а сказала я вот что: "Милостивая леди, я приношу вам свою нижайшую благодарность за гостеприимство, оказанное мне в вашем доме. Да поможет вам ваша доброта обрести много заслуг, чтобы помочь вам освободиться от колеса перерождений".
Она, ахнув, откинулась на стуле:
– Великий Боже! Приношу извинения за то, что не сразу поверила вам, Джейни. Как вы попали в Англию?
– Это очень долгая история, мисс. Человека, который ухаживал за мной и меня вырастил, звали Сембур. Он умер, меня отвезли в Индию, а потом отослали в сиротский приют в Англию, потому что я наполовину англичанка.
– У вас редкий дар говорить коротко и ясно, Джейни. А что произошло с вами между приютом и путешествием по Нью-Форест к Борнемуту?
– В приюте я прожила почти три года, мисс. Потом кое-что случилось, и мне пришлось уйти. Мисс Кэллендер нашла мне место на небольшой ферме в Тенбрук-Грин, но я пробыла там всего пару недель.
– Почему?
– Хозяин все время пытался меня тискать. Очень трудно было от него отделаться. Его жена сказала, что мне лучше уйти. Я это с радостью и сделала.
Мисс Элинор смотрела на свои сплетенные пальцы, которые лежали на столе. Губы у нее были плотно сжаты.
– А почему вам пришлось покинуть приют? Вы сказали, кажется, там что-то случилось.
Сердце у меня упало. Я изо всех сил старалась произвести благоприятное впечатление – сидела прямо и избегала делать все то, что в свое время так раздражало ужасную мисс Фут. Но мне все-таки задали вопрос, которого я страшилась, и мой ответ, несомненно, покончит со всеми надеждами получить место в "Приюте кречета".
– Видите ли, мисс, там была девочка, которую звали Большая Алиса, – устало проговорила я. – Однажды я рассказывала маленьким девочкам, за которыми присматривала, историю. Про одного человека, который спас меня, когда я умирала в пещере на перевале Чак, про человека, который много для меня значит. А эта девочка, Большая Алиса, она ухмыльнулась и сказала про него гадость.
Мисс Элинор поглядела на меня с любопытством и кивнула.
– Продолжайте, Джейни.
– Тогда я изо всех сил ударила ее по носу кулаком, мисс.
Мне хотелось опустить глаза на лежавшие на коленях руки, но, вспомнив наставления Сембура, я твердо выдержала взгляд мисс Элинор. Подперев подбородок ладонями, она спросила:
– И что произошло дальше?
– Да у нее даже крови-то особенно не было, мисс, – я услышала в собственном голосе откровенно довольные нотки, но мне было все равно. В любом случае, у меня не оставалось никаких шансов.
Мисс Элинор прижала пальцы и губам и издала смешной фыркающий звук, а потом быстро поднялась и подошла к окну. Она стояла, глядя в него, а я начала собирать свои вещи, надеясь, что обещание отвезти меня в Борнемут будет тем не менее выполнено. Под конец она тихо, будто разговаривая сама с собой, произнесла:
– Три года спустя… Как можно заслужить такую пылкую и твердую верность? Дело, конечно, в характере самого ребенка… но какое счастье вызвать такую неизменную преданность! Подобное ни за какие деньги не купишь.
Повернувшись, она устремила на меня пристальный взгляд. Выражение ее лица, которое поначалу я сочла строгим, на самом деле, как начала теперь понимать, означало попытку скрыть волнение или какое-то переполнявшее мисс Элинор чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102