А назавтра с Василинкой вновь приключилась беда. И все из-за гостей. Сонька так саданула кулаком в бок, что искры из глаз посыпались. Ну, разумеется, Василинка не дала себя в обиду, хотя мама строго наказывала, чтобы она была с гостями вежливой и обходительной. Но от боли Василинка забыла обо всем и, размахнувшись, влепила Соньке пощечину.
Сурово глянув, мать сказала:
- Вот что, доченька, все мы пойдем фотографироваться на память, а ты останешься и будешь сидеть дома одна...
Василинка еще никогда одна не оставалась. И то ли оттого, что ей стало очень страшно, а может, оттого, что она не будет фотографироваться, непрошеные слезы так и брызнули из глаз. Должно быть, эти слезы смягчили мамино сердце. Когда все оделись, она сказала:
- Ладно уж, собирайся и ты с нами...
Шли долго-долго. И занесло того фотографа аж за самую Двину! Особенно немели ноги у Василинки, когда мимо них, цокая копытами, пролетала, словно вихрь, пролетка. Но кто тебя в нее посадит? Только богатые катаются на фаэтоне...
Младшего брата Митьку отец почти всю дорогу нес на руках, а Василинка крепко держалась за руку Тони, старшей сестры, и все больше отставала от Соньки. Она и там, у фотографа, не стала с ней рядом, но Сонька все равно протиснулась поближе к Василинке, да еще нарочно наступила ей на ногу.
Мама и тетя оделись понаряднее. Особенно привлекательно выглядела мама с высоко взбитыми волосами. Такую прическу она делала лишь по большим праздникам. Отец одел праздничную тройку с серебряной цепочкой от "Павла Буре" на жилетке. Тоня с распущенными волосами, с большим белым бантом на голове. А Василинка стояла вконец расстроенная из-за этой Соньки. Да и на ее стриженой голове не завяжешь никакого банта.
Все были настороженные, не такие, как всегда, словно ждали чего-то необычного. Один Митька, в темном пиджачке с белым вязаным воротничком и в новенькой, специально купленной по такому случаю фуражечке с блестящим козырьком, не обращал никакого внимания на все это торжество и вертелся как белка.
Наконец фотограф рассадил всех должным образом и сказал:
- Смотри внимательно, Митя, вот отсюда, - он дотронулся до круглого объектива, - сейчас птичка вылетит.
О, это было уже интересно не только Мите!
И тут сам фотограф скрылся под черным покрывалом. Все, затаив дыхание, ждали, когда же наконец вылетит птичка, а фотограф-волшебник высунул из-под своего укрытия руку и закрыл то место, откуда так и не успела выпорхнуть птичка.
Назавтра гости поехали домой, в свой Тифлис. Когда садились в вагон, Сонька-задира что-то положила Василинке в руку. "Прощай, Василинка! - весело крикнула она, сверкнув черными глазами и белыми, как чеснок, зубами. - До свидания!"
Как только поезд скрылся за поворотом, Василинка разжала кулак. На ладони лежала монета с дырочкой посредине... Тот самый серебряный рубль, который болтался на шее у Соньки.
Через несколько дней Василинка увидела на фотографии застывшие лица своей семьи и гостей. Рядом с ней стояла Сонька и нахально скалила зубы, словно одна она увидела эту птичку фотографа. Василинка уже не злилась на свою двоюродную сестру. Она даже жалела, что они не успели подружиться. Жаль, что Сонька уехала в свой Тифлис!
Василинка вздохнула и на обратной стороне фотографии карандашом нацарапала:
"Мне скоро 7 лет".
НА УЛИЦЕ ЗЕЛЕНОЙ
Теперь они жили на новом месте, на улице, которая звалась Зеленой. Сказать, чтоб на ней было зелено, так не очень. По обе стороны песчаных тротуаров тянулись неглубокие канавки, поросшие травой. На всю улицу был один сад - Артемишин, как раз напротив их дома, за высоким дощатым забором.
Побывать в том саду еще никому из детей не удавалось, а посмотреть, зажмурив один глаз, сквозь щель в заборе все же можно было. Там рядами стояли усыпанные плодами раскидистые яблони, тянулись вверх груши. Вокруг зеленела высокая трава. У забора, точно сторожа, стояли вишни, ветви их разрослись и перекинулись на улицу. Василинка любила в летнюю жару укрыться в их зеленой тени. А еще больше она любила выбежать утречком, пройтись босиком вдоль забора и поискать, не упала ли на землю вишня. Пускай выпачканная в песке, но все равно вкусная.
Но ягоды держались на ветвях очень крепко. А более спелые Артемиха, подставив высокую лестницу, собирала сама и несла на рынок.
Вот если бы хлынул проливной дождь и подул сильный ветер, да тряханул деревья так, чтобы посыпались на землю крупные спелые вишни! Однажды Василинке приснилось, что трава под забором вся усыпана ягодами, а она их собирает и собирает в корзину. Но это было во сне, а наяву такого чуда не случалось. Если бы они квартировали у Артемихи, тогда можно было бы хоть разок забежать в сад!
У Василинкиного хозяина, составителя поездов, не было сада. Среди грядок росло всего несколько кустов смородины и крыжовника. Мама строго-настрого предупредила, чтобы даже не глядели в ту сторону, где растут кусты, а то будет плохо. Само собой разумеется, Василинка не хотела, чтобы было плохо. Но как пройти мимо и не глянуть на кусты? Глаза сами так и следят, так и следят, спеют ли ягоды. Сперва их совсем не видно было, а потом, приглядевшись, Василинка заметила на ветках маленькие светлые капельки. Эти капельки не очень манили, но зато когда подросли, позеленели, так спасенья не стало - так хотелось подойти к ним поближе. Ничего же плохого не случится, если она только подойдет и глянет!
Однажды, наигравшись во все игры, Василинка оглянулась вокруг, не видит ли кто-нибудь ее, отворила калитку, которая вела в огород, и побежала к погребу, за которым росли кусты. Просто так стоять и смотреть на спелые ягоды у нее не хватило сил. Василинка незаметно для самой себя нагнулась, подняла ветку, усыпанную ягодами, оторвала одну, положила в рот.
- Ты что здесь делаешь? - послышался строгий оклик.
Василинка вздрогнула и, отскочив в сторону, ойкнула, потому что попала в густую крапиву. Рядом с ней стоял хозяин и глядел на нее сквозь большие очки. Она всегда побаивалась этого молчаливого человека, а сейчас совершенно растерялась и не знала, что делать.
- А ну, прочь отсюда! - сурово произнес хозяин. - Заболит живот хлопот с тобой не оберешься!
Василинку словно ветром сдуло. Не почувствовав даже, как горят обожженные крапивой ноги, она бросилась наутек. Вбежала во двор, набросила защелку на калитку и прижалась к ней. Сердце ее громко стучало.
"Что будет, если мама узнает?"
Несколько дней Василинка жила в постоянном страхе, в ожидании расплаты за свое преступление. Но мама почему-то ее не ругала. "Вот и пойми их, взрослых", - думала Василинка. В душе она была очень благодарна хозяину. И совсем он не злой: даже не пожаловался на нее.
Василинка любила свою Зеленую улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21