- Те, может, тоже пойдут топиться...
- Представляешь, сколько утопленников будет? Пол земного шара будет валяться в воде, а другая половина будет искать, кого бы ещё оскорбить. Что ОН тебе сказал?
- Такое говорит, что не могу сказать. Да если я скажу тебе, что ОН сказал... Нет, не могу сказать...
- Хватит тебе: ОН, ОН... Сам придумай ему такую кличку, чтобы ОН закачался.
- Какую? Тоже оскорбительную?
И тут я ему посоветовал вот что:
- А ты придумай кличку наоборот: не оскорбительную, а какую-нибудь хорошую кличку.
- Ишь ты, - говорит. - ОН мне плохую, а я ему хорошую? Да ты что?
- Понимаешь, - говорю, - это поставит ЕГО в тупик.
- В какой тупик? - разочаровался Вася.
- Может быть, после этого он подойдёт к тебе и скажет: "Извини, пожалуйста, что я тебе такое сказал, а ты вовсе не такое". Как ОН тебя назвал-то?
- Вот пристал. Спрашиваешь и спрашиваешь, мне и так тяжело об этом вспоминать, не видишь разве? Что-то не верю я в это. Вдруг ОН такой дурак, что ни в какой тупик его не поставишь?
- Да объясни ты ему по-человечески, что ты не... Как ОН тебя назвал-то?
Вася в затылке почесал и задумался: может быть, и у него мелькнёт какая-нибудь подходящая хорошая мысль.
- Думай, думай, - говорю, - не бойся. Ты же хороший парень, я давно тебя знаю.
- Спасибо, что ты так ко Мне относишься. Я, понимаешь, раньше тоже думал, что я хороший, да и ты мне это говорил. Но когда ОН мне такое сказал, я даже про себя забыл. Обидно стало, понимаешь.
- А кто ОН? И что ОН тебе сказал?
- ОН - враг. Ты его знаешь, с нами в одном классе учится.
- Если с нами учится, то почему же он враг? Выходит, в классе одни враги, другие друзья? А ты кто такой?
- А ты как думаешь?
- Друг, наверно. У меня пока нет ни одного врага. А кто такие враги?
- Ну те, которые других оскорбляют.
- Неужели так просто стать врагом? Может, он по глупости это сказал?
- Наверно, глупые и есть враги, - говорит Вася.
- А ты умный?
- Не знаю...
- Про себя не знаешь, а про других знаешь? Если подумать, я тоже иногда бываю глупым. Только это потом видно, а не сразу. Один человек может быть и другом и врагом. Мне, например, всегда хочется быть другом, а врагом нечаянно получается.
- Вот стоит тебе о чём-нибудь подумать, у тебя сразу столько придумывается.
- Так вот слушай. Подойди к НЕМУ и попробуй найти с ним общий язык, спроси его: друг он или враг. И ты увидишь, что он тебе скажет: друг. Значит, у него тоже всё нечаянно вышло.
- А вдруг он скажет: враг?
- Ну если он такой дурак, то с ним дальше и разговаривать нечего, и обижаться нечего. Понятно?
- Не совсем.
- Понимаешь, кому нужны какие-то глупые враги? Он пустое место, и ты не обращай на него внимания.
- А как ты думаешь: враг на всю жизнь или может исправиться?
- А как по-твоему, тебе долго будет обидно или потом пройдёт?
- Ты знаешь, - говорит Вася, - кажется, уже проходит.
- Вот видишь, что значит работать головой - и тебе и другим хорошо. Я приду в школу, мы вместе с тобой будем головой работать. Одна голова хорошо, а две - лучше.
- Хорошо всё же иметь настоящего друга, как ты. А вот у кого друга нет, тому, наверно, хуже.
- Пусть головой работает, - говорю. - Тогда сразу кто-нибудь заметит и придёт посоветоваться. Они дружески побеседуют и станут друзьями. Можешь ты головой работать?
- Мне мешает лень. Она мне даже учиться мешает. Просто не знаю, что мне с ленью делать, так она ко мне пристала.
- Как же она к тебе пристала?
- Вот сижу на стуле и вставать неохота, сижу и сижу и ничего не думаю.
- Что это, болезнь, что ли, у тебя такая особая? Это, наверно, у тебя от обиды. Нечего тебе просто так сидеть на стуле! Вставай и иди по своим делам! Опыт со стулом у меня тоже был. Только я сидел на стуле не от лени, а от нечего делать. Я сидел и думал, что мне делать. Как назло, ничего не придумывалось. А стул трещал, трещал и развалился. Зато дело сразу появилось - стул чинить. Я взял и сам починил.
Вася застеснялся и, почёсывая в затылке, видимо, раздумывал о своей лени. Потом говорит:
- Наверно, с ленью надо бороться?
- Вот правильно, - говорю. - Борись с ней, гони её, дерись с ней напропалую. - Я дружески похлопал его по плечу. - Пошли её к чёрту! - Мы опять захохотали. - Лень для меня не проблема, - говорю. - У меня, понимаешь, другая проблема. Я в любое время могу взяться за любое дело. Но где взять это дело? Вот вопрос.
- А что ты сейчас делаешь?
- Я чиню свои игрушечные машины. Видишь, сколько их тут? Думаешь, это просто? С трудом получается.
- А почему они все сломанные?
- Я их специально сломал, чтобы потом починить. Чтобы никто не мог сказать, что я ничего починить не умею. А потом мне надо найти дело поважней.
Вася почесал затылок.
- Посоветуй, где мне такое дело взять? - говорю.
- Сразу не могу. Немного погодя, - сказал Вася. - Мне надо домой. Дома я подумаю, завтра приду и скажу.
И он встал со стула, который я сломал от нечего делать, а потом сделал. И он пошёл домой бороться со своей ленью.
А я остался у себя дома бороться со своим бездельем собственными силами. Поскольку от лентяя вряд ли дождёшься помощи в каком-нибудь деле. А ничего не делать трудно. Все что-нибудь делают.
С другом поговорил. Теперь мне надо с бабушкой поговорить. Наладить отношения. А то до чего дошло: бабушка разговаривать со мной не решается.
Связываться не хочет.
- Бабушка, где ты была, когда тебя у нас не было? Я этого совсем не помню. Откуда ты, бабушка?
- Я из деревни, - говорит бабушка.
- И как там в деревне, расскажи.
- Можно рассказать. Только это долго.
- Мне интересно.
- Неужто слушать будешь?
- А что?
- Теперь никто ничего слушать не хочет. Времени тратить не хотят.
- Честное слово, буду слушать. И время у меня пока есть.
- Ну, слушай. Сначала было хорошо. Весна. Солнце. Там у нас кругом черёмухи, рябины. Всё цветёт. Аромат в воздухе. Небо высокое, светлое. У нас, конечно, дом, семья. Всё хорошо...
Потом дети уехали в города.
Писем от них стали ждать.
Бывало, весь день прожду почтальона. И ночью жду дня. Луна с неба ярко светит. Пятно лунного света, будто письмо, лежит на полу. Тихо. Стараюсь не ворочаться.
Ведь если дети из родного дома уехали, они должны написать письмо о своей жизни. Почему же не пишут? Ведь знают, что дома писем ждут. Значит, плохо живут? Пусть всё равно напишут...
Слежу, как лунный квадрат бледнеет, потом исчезнет совсем, будто испарится. Чей-то петух запевает, другие начинают ему откликаться. Птицы запевают - рассвет начинается.
Я встаю, подхожу к окошку. Свет за окном неясен, туман колышется. В деревне появляется первый человек. Это пастух. Он хлопнет сейчас своим кнутом. В тумане не видно ни кнута, ни ног его - кажется, будто человек плывёт по туману. Он хлопнет кнутом на том конце деревни, и, пока идёт в другой, мне надо козу подоить.
Он хлопнет последний раз, свернёт кнут кольцами и повесит на плечо сбоку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15