- Слав, я принес, - переведя дух, доложил он и потряс дискетой.
- Что принес?
- Лог-журнал, как ты сказала. Я на секунду. Дома поговорим. Таня
обещала позвонить сегодня после лекции.
И он выскочил из зала.
Ближе к вечеру, оставшись в относительном одиночестве, я просмотрела
Володину дискету. Беседа брата и его неуловимой приятельницы была похожа
больше на обмен короткими информативными письмами, чем на общепринятый чат.
Стиль девочки мне понравился. Ее записки были обстоятельны, логичны и в то
же время достаточно эмоциональны. Ни единой грамматической ошибки, чего я
не могла сказать о Вовкиной писанине, ни единой опечатки, ни единого
речевого огреха. Несколько странно для второкурсницы с юрфака. С другой
стороны, почему бы не предположить, что у Татьяны хорошо развито чувство
языка? В остальном ничто не вызвало у меня подозрений. Возмущения по поводу
второй подряд несостоявшейся встречи выглядели совершенно искренними.
Интерес девушки к Володе тем не менее не погас, пожалуй даже усилился.
Результатом беседы стало обоюдное замешательство. Оба верили друг другу, и
оба не видели объяснений происходящему.
Объяснений, кстати, не было и у меня. Ошибку с местом встречи я
исключила сразу: в разговоре однозначно определялось - Старый волжский
мост. Время так же устанавливалось четко. И мой брат, и его знакомая на
мост приходили - за брата я могла поручиться головой, а на порядочность
девушки указывали ее записки, моя интуиция и здравый смысл. Назревал
парадокс.
- Чего домой не идешь? - оторвал меня от глубоких размышлений голос
моего напарника.
Я оглянулась и вдруг выпалила:
- Ты ведь в Южном живешь? Где у вас там улица Буденного?
Не знаю, что меня заставило задать этот вопрос.
Напарник вытаращил на меня глаза.
- Первый раз слышу. Зачем тебе?
- Да вот, братишка приятеля нашел. Живет на улице Буденного в Южном.
- Чатились, что ли? - усмехнулся мой товарищ по работе, скользнув
взглядом по экрану, где висел текст лог-журнала. - А твой братишка спросил,
из какого города его приятель?

Эту фразу я переваривала всю дорогу до дома. Действительно, микрорайон
под название Южный мог быть где угодно. Однако вместо "из какого города" у
меня вертелась совершенно сумасшедшая мысль, которую я даже боялась
озвучить для себя в словах. Перевернув вверх дном все телефонные
справочники и убедившись, что никакой улицы Буденного в микрорайоне Южный
не было и нет, я набралась наглости и послала запрос на домашний
электронный ящик администратора университетского Интернет- класса. Мы знали
друг друга по работе, но никогда до сего момента не общались на отвлеченные
темы. А я просила ни много ни мало узнать, кто работал вчера на компьютере
с таким-то номером.
Второе письмо я послала своей приятельнице-студентке с экономфака с
просьбой отыскать среди юристов второго курса девочку по имени Таня -
черноглазую, с длинными русыми волосами.
Ответ от подружки я получила в этот же день. Она относительно мягко
высказала мне все, что думает о моем "задании", и ничего конструктивного
сообщать не собиралась.
А вот университетский коллега дал мне исчерпывающую информацию на
основании электронного журнала регистрации посещений. На компьютере с
таким-то номером работали: Ниже приводился список из двадцати имен и
фамилий, и ни одной Татьяны с юрфака там не значилось.
По телефону Вовкина Таня так и не позвонила. Однако на следующий день
брат примчался домой как на крыльях и кинулся к моему компьютеру.
- Слав, запусти мне что-нибудь графическое, пожалуйста! - вы бы видели,
каким счастьем горели его глаза. - Она прислала фото!
Отсканированная фотография идеальным качеством не отличалась, однако
позволяла рассмотреть общие черты запечатленной на ней девушки. Я отметила
про себя, что представляла Таню именно такой. Стройная, широколицая; глаза
большие, темные; длинные распущенные волосы. Она стояла во весь рост на
фоне белой, будто ледяной, стены. Изображение было мелким, и в деталях
рассмотреть лицо Татьяны, мне не удалось.
Я ничего не сказала брату о моих расследованиях. Решила так: если я
выясню, что Таня - чей-то изощренный обман, я представлю Володе неоспоримые
доказательства. Если обмана нет, какой смыл вообще сбивать с толку парня?
На мою просьбу принести еще одну запись беседы, Вовка ответил с
неохотой. Похоже, классическая фраза "я сам обманываться рад", относилась
теперь и к моему брату. Но файл я получила, и немедленно перепроверила все
сетевые адреса. Результат оказался тот же: по данным лог-журнала "Таня"
вела беседу из университетского Интернет-класса, а по данным моего коллеги,
на указанном компьютере в тот день вообще никто не работал.
Я оказалась в тупике. Ложь была налицо, а физика лжи никак не
укладывалась в здравый смысл.
Мой напарник, наблюдавший мои труды уже два дня, решил все-таки
вмешаться.
- Отлавливаешь братанова собеседника?: - он заглянул на экран. - О, да
это девушка!
- Ладно, помолчи. Я тебе ничего не говорила, - отрезала я, чтобы тема
"девушки" не получила развития. - Видишь, что творится:
И я поведала ему о своей проблеме. Он выслушал, почесал макушку и изрек:
- А трейсертом хосты проверяла?
Я призналась, что не проверяла и немедленно исправила промах.
Полученная картина задачу не решила. Напротив, выставила целый частокол
вопросов. Если верить отчету трейсерта, сигнал срывался на полпути и не
возобновлялся нигде. Тем не менее, ответ приходил из этого самого "нигде".
И не только ответ, но и электронное письмо.
Мы с компьютером мучили друг друга на протяжении трех часов внерабочего
времени. Наконец, я решила ретироваться и продолжить войну с IP-адресами
завтра. Однако прежде, чем отправиться домой, я еще раз вызвала на экран
фотографию Татьяны. Я не имела никакой определенной цели, просто
задумавшись рассматривала красивое юное лицо. Вот передо мной портрет
человека, запечатленный на обычной фотопленке, перенесенный на фотобумагу,
а затем пропущенный через хитроумный аппарат и преобразованный в набор
нулей и единиц. Но по какому-то странному стечению обстоятельств эта схема
нулей и единиц, оттранслированная машиной, живет человеческой жизнью. Я
смотрю на экран, и вижу красивую девушку с большими, чуть-чуть грустными
глазами. Мне начинает казаться, будто я слышу ее дыхание и мысли. Она
думает о своем будущем. О том, какой узор нарисует на ледяной глыбе,
поднимающейся за спиной, и с кем она нарисует этот узор.
Ледяная глыба - открытый лист судьбы, узор - жизненный путь. Я
немилостиво одернула свое воображение.
1 2 3 4