И вот она в финале, до которого осталось две недели. Клементина чувствовала себя увереннее, чем когда-либо. Несколько месяцев назад, получив счет за наряды, намного превышающий сумму, которую она могла выделить из своего содержания (пять долларов в неделю), ей пришлось открыться матери. Клементина ожидала услышать гневные слова и сотню причин, доказывающих, что фотомодель – ужасная профессия, и она слишком молода и неопытна, и ей надо все внимание уделять учебе.
Вместо этого Анжела взяла ее руку и заставила сесть рядом с собой на тахту.
– Это – трудная жизнь, – сказала она.
– Я знаю, мама. Но только этим я мечтаю заниматься всю свою жизнь.
Анжела отвела взгляд, и Клементина заметила тень печальной улыбки, замершей на ее губах.
– До того, как встретить твоего отца, я несколько лет была фотомоделью, В основном, демонстрация мод на сцене. А также фотографии в каталогах.
– Ты?
– Не надо удивляться, Клемми. Я тоже когда-то была молодой. И довольно хорошенькой. По крайней мере, так считал твой отец.
Клементина взглянула на Анжелу, и мало-помалу разглаживались морщины и исчезали преждевременно поседевшие волосы. Почти наяву различила она под ними голую, трепетную девушку с белокурыми волосами, сияющими синими глазами и ослепительной улыбкой. Странно, но до этого момента она думала о своей матери, как о старой замужней женщине. Ей даже в голову не приходило, что у матери была своя жизнь, своя собственная карьера.
– Я просто потрясена, мама. Вот и все. Я не знала, что ты работала.
Анжела встала и подошла к столу. Внизу лежал слой пыли, и она опустилась та колени, чтобы вытереть ножки стола.
– В твоем возрасте я тоже была независимой и старалась добиться многого. Но потом встретила Дюка и, понимаешь…
– И что? – спросила Клементина, подавшись вперед. Одно упоминание имени ее отца вызвало сильный и живой образ. Она почувствовала даже, как его руки поднимают ее и подбрасывают в воздух. На мгновение, когда она оказывалась совершенно одна и стремительно падала вниз, ее охватывал страх, но потом руки Дюка подхватывали ее, прижимали к сильной груди, она чувствовала его запах – смесь пота и сладковатого одеколона и пива, пролитого на ворот рубашки.
Анжела вытерла ножки и опустилась на ковер.
– Я не знаю, что случилось. Дюк был таким властным, таким потрясающим. Хватило одного его прикосновения, чтобы стали бессмысленными все желания, кроме одного – быть с ним рядом.
Голос Анжелы звучал ровно, и Клементина не могла понять, жалела ли она, что упустила свой шанс, позволила завладеть тем, что принадлежало только ей одной – своей жизнью? И ради чего? Вскоре Дюк оставил ее, Клементине было тогда только четыре года. Ему нужна более независимая женщина, которая может больше ему дать, объяснил он. Клементина встала и подошла к матери. Наклонившись, она поцеловала ее волосы.
– Я никому не позволю ворваться и завладеть моей жизнью. Давным-давно я решила стать звездой и не остановлюсь, пока не добьюсь этого. Если я проиграю сейчас, то приму участие в другом конкурсе, потом еще в каком-нибудь, пока, наконец, не достигну вершины.
Анжела встала и пристально взглянула в решительное лицо дочери.
– И в твоей жизни не будет места мужчине, даже, если ты полюбишь его?
– Ах, мама, не думаю, что я когда-нибудь влюблюсь. Нет, правда. Я недостаточно романтична для этого. Любовь полна закатов и рассветов, бабочек, цветов в раю. Зачем мне все это?
Анжела вздохнула и обняла Клементину:
– Хорошо, Клемми. Я понимаю. И я помогу тебе в этом конкурсе, но постарайся запомнить, что жизнь велика и не предсказуема, все еще впереди. Возможно, я слишком замкнулась и закрылась в одном – в любви, сначала к твоему отцу, а потом к Джону, – но ты, кажется, рискуешь замкнуться в другом. Научись балансировать, дорогая. В этом основная разгадка счастья.
* * *
– Ба, посмотрите, кто пришел, – сказала Алекс, подняв глаза от столика, за которым делала Меган маникюр. – Мисс Монтгомери. Ученица одиннадцатого класса средней Линкольнской школы, которая раз в неделю не является на занятия, а растворяется в воздухе, без всяких объяснений.
Клементина села на кровать Меган, все еще покрытую бледно-лиловым покрывалом с оборочками, хотя она множество раз говорила Меган, что оно слишком несолидно для ее возраста. Клементина боялась приходить сюда. Она знала, что в последнее время была не очень хорошей подругой. Меган по-прежнему чувствовала себя обиженной, Алекс злилась, и Клементина заметила их отчужденность, как будто между ними выросла стена, разделявшая друг от друга. Но у нее есть и своя жизнь. Время идет, и пора начинать действовать, если она хочет добиться успеха. Фотомодель должна начинать молодой. Она не могла допустить, чтобы чужие проблемы мешали ее целям, даже если это проблемы ее лучших подруг.
Умом Клементина признавала все свои рационалистические объяснения, но, увидев, как они обе игнорируют ее, угрызения совести острой болью пронзили ей грудь.
– Простите меня, – мягко сказала она. Откинувшись на кровать, Клементина бессознательно поглаживала кружева, пришитые по краям покрывала.
В комнате было тихо, только звук пилочки нарушал тишину. Клементина закрыла глаза.
– Я подала заявку на участие в конкурсе фотомоделей. «Сакс Авеню» проводит отбор новых манекенщиц и моделей. На следующей неделе финал. Надеюсь, вы придете.
Алекс с треском отбросила пилочку и встала. Твердым шагом она подошла к кровати и сверлила Клементину взглядом до тех пор, пока та не открыла глаза.
– Слушай, Клементина, я обманулась в тебе. Мне следовало сохранить свое первое впечатление. Знаешь, кто ты? Эгоистичная, самодовольная особа. Ты заботишься только о себе. Почти весь год ты нас полностью игнорировала, и ради чего! Фотомодель! Неужели это важнее дружбы? Важнее того, что произошло с Меган? Ты нужна ей. У нее был аборт, подумай только! А где была ты.
– Именно я отвезла ее к врачу, – закричала в ответ Клементина, вскочив с кровати. Они стояли лицом к лицу, сжав кулаки и стиснув зубы. Клементина почти на голову возвышалась над Алекс, но Алекс компенсировала недостаток роста энергией. Она наступала вперед до тех пор, пока Клементина не отошла, чтобы лучше видеть ее.
– Я держала ее руку, – продолжала Клементина, – а ты боялась смотреть ей в глаза. Не я водила за нос Тони, не моя вина, что он сделал то, что сделал. Возможно, будь ты с самого начала откровенной с Меган, расскажи ты ей, что было между тобой и Тони, ничего этого не произошло бы. Так что ты не имеешь права на свои надменные речи.
– Остановитесь хоть на минуту!
Меган открыла дверь и бросилась в холл. Слава богу, родители сидят внизу в столовой. Крепко вцепившись в дубовые перила, Меган спускалась по лестнице, останавливаясь, когда чувствовала головокружение, прислоняясь к перилам, чтобы удержаться на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130