Люди разместились на его толстых шеях. Шершавых, как наждак и твердых, будто сталь.
"А ведь уморишься, а башку не отсечешь... - размышлял Веня, - как же раньше братва справлялась?"
Громадное тело космического странника надежно удерживалось в сотне метров над землей, скрытой пепельной дымкой теплого тумана. Но летели они странно. Парили. Фонет почти не шевелил широкими, но короткими, в сравнении с общими размерами тела, крыльями. Дракона вела и несла какая-то дополнительная сила. "Магнетизм или антигравитация, - решил Смоковницын, - а крылья - рули!"
Впрочем, после того, как Фонету с пассажирами удалось стремительно просквозить через толщу земли, которая расступалась пред ним, а позади слои грунта смыкались как ни в чем не бывало, тайна воздушного полета казалось не такой уж и важной, вовсе незначительной.
Боги, боги, думал Веня, много вас, мало? Как вы правите миром, вот что делаете, вот что придумываете, чтобы не скучал народец. Вот так летишь и летишь на драконе, а потом жизнь - хлоп! И кончена! И летал на драконах или не летал - какая разница?!
Он глядел на небо, где должны жить боги, а там - на все полушарие, вспыхнула вдруг разноцветьем стратосферная реклама. Фонет испугался, дернулся в сторону, седоки едва не слетели с драконьих шей.
- Тпру-у!!! - загорланил Арутюнов, - не гоношись, родимый мой!!!
- Не у-указывать... - напомнил Фонет, выправил курс и они понеслись дальше над осенней землей под краски и звуки небесного пиара.
***
Уже у самой цели своего путешествия, когда Великое Кольцо вынырнуло перед ними из трясины тумана, услышали они заунывный тяжелый стон. Так могли плакать в предсмертной истоме бедные мамонты, так гудит тысяча старых волынок.
Белый дракон махнул короткими крыльями и воспарил над стеной.
Они увидели всадника.
Он мчался по верху сооружения весь в черном на черном коне. Черным блистали бездушные зрачки коня, а из-под копыт роем вылетали черные искры. В одной руке всадник держал копье, в другой - губную гармошку.
Он скакал, рассекая туман, по Золотому Кольцу, а густые ноты тревожной песни гремели над великим городом гимном печального исхода.
Звон простого инструмента приводил в замешательство и парализовывал волю жителей городских кварталов.
Фонет парил над Москвой и было видно, что люди, как сонные мыши, синхронно двигаются по вымирающим проспектам к городским воротам.
Чем дальше всадник скакал, чем гуще становилась странная песнь его, все больше и больше народа выстраивались в затылок друг другу и пробирались к выходам из столичных теснот.
А там скучились враз узнаваемые разбойнички из банды Коленвала, который, как выяснилось, был женщиной - офицером госбезопасности, а так же незаконнорожденной дочерью Мака Симона.
Разбойнички весело подхватывали горожан, спутывали конечности и сваливали готовый товар на специально приготовленные повозки.
"После нефти, газа и металла, - вспомнил Веня, - работорговля - самый доходный бизнес".
Необычное зрелище заинтересовало и Фонета. Он кружил над домами как перегруженный бомбардировщик, напряженно вслушивался в странную тягучую мелодию, музыка и на него серьезно воздействовала, Смоковницын даже испугался, что и молодой дракон попадет во власть жуткого человека.
К счастью ничего страшного не произошло. Фонет, правда, долго кружил над кварталами, все приглядывался к исполнителю, потом подлетел совсем близко к стене и тут черный рыцарь развернулся лицом к неосторожному дракону и седоки с удивлением узнали в нем Лярвина.
Губернатор с тех пор, как его не видел Смоковницын, а это сутки, осунулся, лицо стало еще более суровым, а взгляд ожесточенней. Петр не сразу и сообразил, кто перед ними. Хотя внешние изменения и были незначительны, но вкупе с антуражем - чернильный костюм, угольной масти конь - губернатор стал мало узнаваем.
На Фонета же герой произвел неизгладимое впечатление. Молодой дракон встретился с Парисычем взглядом и этого оказалось достаточным, чтобы вселенский скиталец пустился наутек так, словно за ним гнались нечистые силы всего сумрачного космоса.
Они промчались над пустеющей Москвой быстрее самых быстрых пуль. Фонет то и дело совершал попытки взмыть вверх, к звездам, выйти в открытый космос, но капитан цепко ухватил животное за ухо - единственный, пожалуй, чувствительный драконий орган - и не отпускал ни за какие коврижки.
Он заставил Фонета приземлиться на Красной площади, как раз напротив Мавзолея. Капитан рассчитывал предъявить обвинения президенту страны, а по возможности, и арестовать оного.
Но планы его были нарушены. Со стороны исторического музея в почти абсолютной, необычной для столицы тишине раздался громкий стук копыт, с каждой секундой он усиливался, было ясно, что к ним приближался наездник, невольные знакомцы могли даже поспорить, какой.
- Все. Конец. - сказал Фонет. - доигрались. Я пропал.
- Но почему? - забеспокоилась Елена.
- Мне на роду предначертана гибель от черного рыцаря... - всплакнул дракон, - а вот и он.
***
Явившийся на площадь во всей боевой красе Лярвин вглядел безупречно. Ни дать, ни взять - рыцарь круглого стола, завсегдатай частых пиршеств самого короля Артура - никак не меньше. Только щит из огнеупорного, пуленепробиваемого пластика, да вместо кольчуги - бронежилет.
Лярвин выехал на центр площади, троекратно взмахнул копьем в воздухе и три раза прокричал: "Decorus rana!!!"
- Все, - смяк окончательно дракон, - судьба закончена...
- Так - летите, бегите, бегите, - заверещала Елена, - он беспощадный, погубит, погубит!..
- Уже не могу, - закачал крыльями Фонет, - рыцарь произнес заклинание девиз. Теперь надо сражаться.
Раздались неожиданные аплодисменты. Это на трибуну мавзолея поднимался в полном составе кремлевский истеблишмент, высший политический пул представлял президент, его окружение переглядывалось недоуменно, перешептывалось. Некоторые были напуганы.
- Ставлю на Лярвина, - весело заявил министр обороны, - он гаденыша этого, змеюку вонючую враз уделает!..
- Ой, не торопися, - сказал кто-то из толпы, - никогда нельзя поручится, чем закончится рыцарский турнир. Смотря, какое настроение у дракона.
А кто это у нас здесь специализируется по паршивой нечисти? заинтересовался директор ФСБ.
А я, - скромно молвил министр культуры. Он уже пожалел, что явился
на площадь и тем более, что неудачно выступил по поводу поединка.
- Так, так, - сказал директор ФСБ, - вот, значит, какова наша культура.
Министр вобрал в себя плечи, просочился назад сквозь плотные ряды чиновников и вжался в холодный мертвый гранит. Ему казалось, что если еще чуть-чуть, самую малость сомкнуть члены, то он пройдет и сквозь стену и рухнет в самое нутро мавзолея, аккурат в гробницу покойника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
"А ведь уморишься, а башку не отсечешь... - размышлял Веня, - как же раньше братва справлялась?"
Громадное тело космического странника надежно удерживалось в сотне метров над землей, скрытой пепельной дымкой теплого тумана. Но летели они странно. Парили. Фонет почти не шевелил широкими, но короткими, в сравнении с общими размерами тела, крыльями. Дракона вела и несла какая-то дополнительная сила. "Магнетизм или антигравитация, - решил Смоковницын, - а крылья - рули!"
Впрочем, после того, как Фонету с пассажирами удалось стремительно просквозить через толщу земли, которая расступалась пред ним, а позади слои грунта смыкались как ни в чем не бывало, тайна воздушного полета казалось не такой уж и важной, вовсе незначительной.
Боги, боги, думал Веня, много вас, мало? Как вы правите миром, вот что делаете, вот что придумываете, чтобы не скучал народец. Вот так летишь и летишь на драконе, а потом жизнь - хлоп! И кончена! И летал на драконах или не летал - какая разница?!
Он глядел на небо, где должны жить боги, а там - на все полушарие, вспыхнула вдруг разноцветьем стратосферная реклама. Фонет испугался, дернулся в сторону, седоки едва не слетели с драконьих шей.
- Тпру-у!!! - загорланил Арутюнов, - не гоношись, родимый мой!!!
- Не у-указывать... - напомнил Фонет, выправил курс и они понеслись дальше над осенней землей под краски и звуки небесного пиара.
***
Уже у самой цели своего путешествия, когда Великое Кольцо вынырнуло перед ними из трясины тумана, услышали они заунывный тяжелый стон. Так могли плакать в предсмертной истоме бедные мамонты, так гудит тысяча старых волынок.
Белый дракон махнул короткими крыльями и воспарил над стеной.
Они увидели всадника.
Он мчался по верху сооружения весь в черном на черном коне. Черным блистали бездушные зрачки коня, а из-под копыт роем вылетали черные искры. В одной руке всадник держал копье, в другой - губную гармошку.
Он скакал, рассекая туман, по Золотому Кольцу, а густые ноты тревожной песни гремели над великим городом гимном печального исхода.
Звон простого инструмента приводил в замешательство и парализовывал волю жителей городских кварталов.
Фонет парил над Москвой и было видно, что люди, как сонные мыши, синхронно двигаются по вымирающим проспектам к городским воротам.
Чем дальше всадник скакал, чем гуще становилась странная песнь его, все больше и больше народа выстраивались в затылок друг другу и пробирались к выходам из столичных теснот.
А там скучились враз узнаваемые разбойнички из банды Коленвала, который, как выяснилось, был женщиной - офицером госбезопасности, а так же незаконнорожденной дочерью Мака Симона.
Разбойнички весело подхватывали горожан, спутывали конечности и сваливали готовый товар на специально приготовленные повозки.
"После нефти, газа и металла, - вспомнил Веня, - работорговля - самый доходный бизнес".
Необычное зрелище заинтересовало и Фонета. Он кружил над домами как перегруженный бомбардировщик, напряженно вслушивался в странную тягучую мелодию, музыка и на него серьезно воздействовала, Смоковницын даже испугался, что и молодой дракон попадет во власть жуткого человека.
К счастью ничего страшного не произошло. Фонет, правда, долго кружил над кварталами, все приглядывался к исполнителю, потом подлетел совсем близко к стене и тут черный рыцарь развернулся лицом к неосторожному дракону и седоки с удивлением узнали в нем Лярвина.
Губернатор с тех пор, как его не видел Смоковницын, а это сутки, осунулся, лицо стало еще более суровым, а взгляд ожесточенней. Петр не сразу и сообразил, кто перед ними. Хотя внешние изменения и были незначительны, но вкупе с антуражем - чернильный костюм, угольной масти конь - губернатор стал мало узнаваем.
На Фонета же герой произвел неизгладимое впечатление. Молодой дракон встретился с Парисычем взглядом и этого оказалось достаточным, чтобы вселенский скиталец пустился наутек так, словно за ним гнались нечистые силы всего сумрачного космоса.
Они промчались над пустеющей Москвой быстрее самых быстрых пуль. Фонет то и дело совершал попытки взмыть вверх, к звездам, выйти в открытый космос, но капитан цепко ухватил животное за ухо - единственный, пожалуй, чувствительный драконий орган - и не отпускал ни за какие коврижки.
Он заставил Фонета приземлиться на Красной площади, как раз напротив Мавзолея. Капитан рассчитывал предъявить обвинения президенту страны, а по возможности, и арестовать оного.
Но планы его были нарушены. Со стороны исторического музея в почти абсолютной, необычной для столицы тишине раздался громкий стук копыт, с каждой секундой он усиливался, было ясно, что к ним приближался наездник, невольные знакомцы могли даже поспорить, какой.
- Все. Конец. - сказал Фонет. - доигрались. Я пропал.
- Но почему? - забеспокоилась Елена.
- Мне на роду предначертана гибель от черного рыцаря... - всплакнул дракон, - а вот и он.
***
Явившийся на площадь во всей боевой красе Лярвин вглядел безупречно. Ни дать, ни взять - рыцарь круглого стола, завсегдатай частых пиршеств самого короля Артура - никак не меньше. Только щит из огнеупорного, пуленепробиваемого пластика, да вместо кольчуги - бронежилет.
Лярвин выехал на центр площади, троекратно взмахнул копьем в воздухе и три раза прокричал: "Decorus rana!!!"
- Все, - смяк окончательно дракон, - судьба закончена...
- Так - летите, бегите, бегите, - заверещала Елена, - он беспощадный, погубит, погубит!..
- Уже не могу, - закачал крыльями Фонет, - рыцарь произнес заклинание девиз. Теперь надо сражаться.
Раздались неожиданные аплодисменты. Это на трибуну мавзолея поднимался в полном составе кремлевский истеблишмент, высший политический пул представлял президент, его окружение переглядывалось недоуменно, перешептывалось. Некоторые были напуганы.
- Ставлю на Лярвина, - весело заявил министр обороны, - он гаденыша этого, змеюку вонючую враз уделает!..
- Ой, не торопися, - сказал кто-то из толпы, - никогда нельзя поручится, чем закончится рыцарский турнир. Смотря, какое настроение у дракона.
А кто это у нас здесь специализируется по паршивой нечисти? заинтересовался директор ФСБ.
А я, - скромно молвил министр культуры. Он уже пожалел, что явился
на площадь и тем более, что неудачно выступил по поводу поединка.
- Так, так, - сказал директор ФСБ, - вот, значит, какова наша культура.
Министр вобрал в себя плечи, просочился назад сквозь плотные ряды чиновников и вжался в холодный мертвый гранит. Ему казалось, что если еще чуть-чуть, самую малость сомкнуть члены, то он пройдет и сквозь стену и рухнет в самое нутро мавзолея, аккурат в гробницу покойника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71