От невыносимой жары, едкого дыма и смрада офицер едва не потерял сознание. Собрав последние силы, он дополз до входной двери; огромным усилием воли закрыл ее и без сил рухнул на пол. Однако огонь с той стороны двери уже нашел богатую пищу: мягкую мебель, ковры, гардины, обитые шелком стеньг. Нашелся и путь, по которому он стал распространяться, - через вентиляционную систему, ведущую в большой и обеденный залы, а также в бары. Персонал и пассажиры давно уже ушли из этих помещений, так что пожар продолжал расширяться, в то время как корабельное руководство об этом ничего не знало.
Бесспорно, на "Морро Касл" была установлена самая современная противопожарная сигнализация, которая автоматически поднимала тревогу при температуре свыше семидесяти градусов; но высокочувствительная аппаратура не выдержала многочасового испытания ураганом. Так что она либо вообще не сработала, либо подала сигнал тревоги тогда, когда металлические стены большого зала уже раскалились.
Огонь между тем настолько распространился по "Морро Касл", что уже не было никакой возможности бороться с ним имеющимися на судне средствами тушения.
Лишь в ноль часов пятьдесят минут прозвучал первый сигнал: "Пожар на судне!" Как и на любом другом корабле, это означало: офицеры и команда немедленно по своим местам! пассажиры в спасательных жилетах на верхнюю палубу! спасательные шлюпки на воду! первыми спасать женщин и детей!
На "Морро Касл" этот сигнал вызвал неописуемую всеобщую панику. Подгоняемая страхом смерти толпа катилась вверх по переходам и лестницам. Разгорелась жестокая схватка за места в спасательных шлюпках. Каждый боролся с каждым. Мужчины в вечерних костюмах, пассажиры, выскочившие из кают в нижнем белье, - все бросились к шлюпкам и, забравшись в них, защищали захваченные места веслами, досками, ногами и кулаками... Женщины цеплялись за борта, кричали и умоляли, чтобы их спасли. Набегающая волна уносила их в море и освобождала место следующим...
Для членов экипажа, казалось, уже больше не существовало ни приказов, ни служебных обязанностей. Все побросали свои места, каждый думал только о спасении своей жизни. А на мостике стоял новоиспеченный капитан, не в силах навести порядок. Его приказы или не слышали, или не выполняли.
Вдруг, как привидение, на капитанском мостике в белоснежной форме появился старший инженер Эббот. Рядом с собой, угрожая пистолетом, он вел офицера-радиста Аланью.
Уормс закричал на Эббота:
- Отправляйтесь в машинное отделение, ваше место там! Где вы вообще пропадали все это время?!
Эббот, неистово размахивая пистолетом, заорал:
- Аланья хотел смыться! Прикажите ему немедленно передать сигнал SOS, или я заберу мотобот!
Из котельной позвонил механик и сообщил об опасности взрыва котлов. Уормс приказал ему использовать пенные огнетушители, перекрыть подачу масла и остановить турбины.
Эббот, услышав об угрозе взрыва, как полоумный, рванулся с капитанского мостика. Через окно Уормс видел, как он по верхней палубе с пистолетом в руке пробивался к мотоботу. За ним следовали два матроса, мужчина во фраке, женщина в вечернем туалете и молоденькая девушка в пижаме. Офицер-радист Аланья все еще, как вкопанный, стоял на капитанском мостике:
- Это неправда, сэр, я только хотел найти старшего радиста Роджерса - его не видно уже несколько часов... Ну так что? Передавать SOS?
Такого приказа Уормс дать не мог. В соответствии с инструкцией пароходства, при аварии вблизи берега он должен был испросить разрешения на передачу сигнала SOS. Судовладельцы старались обойтись без помощи посторонних кораблей и поэтому разрешали пользоваться международным сигналом бедствия только в исключительных случаях.
Из-за нескольких тысяч долларов Уормс вынужден был поставить на карту жизни сотен людей. Он уже двадцать лет исправно служил пароходству и не отважился нарушить его предписание:
- Идите, Аланья, и попытайтесь связаться с пароходством, а потом сообщите мне.
Радист, пожав плечами, покинул капитанский мостик и, послушный приказу, вернулся в радиорубку. Он сел за стол, зашифровал радиограмму и затем в течение сорока минут пытался установить связь с управлением пароходства в Нью-Йорке.
Однако на его морзянку никто не отзывался. Пароходство в целях экономии сократило персонал своей радиостанции, и она теперь в ночное время не работала.
Сорок бесконечно долгих минут просидел Аланья, скорчившись над ключом передатчика. Столбик термометра на стене маленькой, без окон, радиорубки добрался до отметки семьдесят градусов. Рубка находилась непосредственно над большим залом, где бушевал огонь. Вентиляция, которая должна была снабжать эту каморку в несколько квадратных метров свежим воздухом, изрыгала только клубы густого дыма. Чтобы не задохнуться, Аланья обвязал нос и рот мокрым платком. Из глаз, разъедаемых едким дымом, непрерывно катились слезы. Но он мог покинуть свой пост, только получив ответ на радиограмму или дождавшись смены.
Старший офицер-радист Джордж Роджерс, у которого с двух часов дня до десяти часов вечера было свободное от вахты время, обязан был прийти в радиорубку хотя бы тогда, когда начался пожар. Но он не пришел...
Сейчас, правда, Аланье некогда было размышлять над тем, куда мог подеваться Роджерс. Он снова и снова выстукивал морзянку телеграфным ключом и в который раз вслушивался в эфир, ожидая ответа... Внезапно рядом с ним возник Роджерс: его шатало из стороны в сторону, ворот кителя был распахнут, растрепанные волосы падали на глаза - он был пьян. Поверх совершенно мокрой одежды - спасательный жилет, в руке - пистолет.
С трудом ворочая языком, он напустился на Аланью:
- Что здесь происходит? В конце концов, кто-нибудь думает о спасении судна? Или мы должны все здесь передохнуть?! Ну-ка, пусти меня!
Он попытался силой оттащить Аланью от передатчика, но тот, защищаясь, оттолкнул его в сторону:
- Капитан не может дать приказ. Это должно решить пароходство. Но я никак не могу связаться. Роджерс стал сзади Аланьи и уткнул пистолет в спину:
- Пароходство? Вы что, все здесь с ума посходили?!
Он перегнулся через Аланью и переключил тумблер рода работ вниз - из положения "прием" в положение "передача":
- Передавай SOS. Пошевеливайся, или я пущу тебе пулю в затылок.
Аланья больше не сопротивлялся. Его рука работала почти автоматически: название корабля, координаты, пожар на борту, требуется неотложная помощь... Он только трижды передал радиограмму - и взрыв наполнил дымом радиорубку. Батареи передатчика не выдержали высокой температуры. В лицо Аланье брызнула серная кислота. Потеряв сознание, он обмяк на стуле. Роджерс схватил его и потащил к двери. Снаружи, на палубном переходе, он оставил его лежать, а сам бросился прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Бесспорно, на "Морро Касл" была установлена самая современная противопожарная сигнализация, которая автоматически поднимала тревогу при температуре свыше семидесяти градусов; но высокочувствительная аппаратура не выдержала многочасового испытания ураганом. Так что она либо вообще не сработала, либо подала сигнал тревоги тогда, когда металлические стены большого зала уже раскалились.
Огонь между тем настолько распространился по "Морро Касл", что уже не было никакой возможности бороться с ним имеющимися на судне средствами тушения.
Лишь в ноль часов пятьдесят минут прозвучал первый сигнал: "Пожар на судне!" Как и на любом другом корабле, это означало: офицеры и команда немедленно по своим местам! пассажиры в спасательных жилетах на верхнюю палубу! спасательные шлюпки на воду! первыми спасать женщин и детей!
На "Морро Касл" этот сигнал вызвал неописуемую всеобщую панику. Подгоняемая страхом смерти толпа катилась вверх по переходам и лестницам. Разгорелась жестокая схватка за места в спасательных шлюпках. Каждый боролся с каждым. Мужчины в вечерних костюмах, пассажиры, выскочившие из кают в нижнем белье, - все бросились к шлюпкам и, забравшись в них, защищали захваченные места веслами, досками, ногами и кулаками... Женщины цеплялись за борта, кричали и умоляли, чтобы их спасли. Набегающая волна уносила их в море и освобождала место следующим...
Для членов экипажа, казалось, уже больше не существовало ни приказов, ни служебных обязанностей. Все побросали свои места, каждый думал только о спасении своей жизни. А на мостике стоял новоиспеченный капитан, не в силах навести порядок. Его приказы или не слышали, или не выполняли.
Вдруг, как привидение, на капитанском мостике в белоснежной форме появился старший инженер Эббот. Рядом с собой, угрожая пистолетом, он вел офицера-радиста Аланью.
Уормс закричал на Эббота:
- Отправляйтесь в машинное отделение, ваше место там! Где вы вообще пропадали все это время?!
Эббот, неистово размахивая пистолетом, заорал:
- Аланья хотел смыться! Прикажите ему немедленно передать сигнал SOS, или я заберу мотобот!
Из котельной позвонил механик и сообщил об опасности взрыва котлов. Уормс приказал ему использовать пенные огнетушители, перекрыть подачу масла и остановить турбины.
Эббот, услышав об угрозе взрыва, как полоумный, рванулся с капитанского мостика. Через окно Уормс видел, как он по верхней палубе с пистолетом в руке пробивался к мотоботу. За ним следовали два матроса, мужчина во фраке, женщина в вечернем туалете и молоденькая девушка в пижаме. Офицер-радист Аланья все еще, как вкопанный, стоял на капитанском мостике:
- Это неправда, сэр, я только хотел найти старшего радиста Роджерса - его не видно уже несколько часов... Ну так что? Передавать SOS?
Такого приказа Уормс дать не мог. В соответствии с инструкцией пароходства, при аварии вблизи берега он должен был испросить разрешения на передачу сигнала SOS. Судовладельцы старались обойтись без помощи посторонних кораблей и поэтому разрешали пользоваться международным сигналом бедствия только в исключительных случаях.
Из-за нескольких тысяч долларов Уормс вынужден был поставить на карту жизни сотен людей. Он уже двадцать лет исправно служил пароходству и не отважился нарушить его предписание:
- Идите, Аланья, и попытайтесь связаться с пароходством, а потом сообщите мне.
Радист, пожав плечами, покинул капитанский мостик и, послушный приказу, вернулся в радиорубку. Он сел за стол, зашифровал радиограмму и затем в течение сорока минут пытался установить связь с управлением пароходства в Нью-Йорке.
Однако на его морзянку никто не отзывался. Пароходство в целях экономии сократило персонал своей радиостанции, и она теперь в ночное время не работала.
Сорок бесконечно долгих минут просидел Аланья, скорчившись над ключом передатчика. Столбик термометра на стене маленькой, без окон, радиорубки добрался до отметки семьдесят градусов. Рубка находилась непосредственно над большим залом, где бушевал огонь. Вентиляция, которая должна была снабжать эту каморку в несколько квадратных метров свежим воздухом, изрыгала только клубы густого дыма. Чтобы не задохнуться, Аланья обвязал нос и рот мокрым платком. Из глаз, разъедаемых едким дымом, непрерывно катились слезы. Но он мог покинуть свой пост, только получив ответ на радиограмму или дождавшись смены.
Старший офицер-радист Джордж Роджерс, у которого с двух часов дня до десяти часов вечера было свободное от вахты время, обязан был прийти в радиорубку хотя бы тогда, когда начался пожар. Но он не пришел...
Сейчас, правда, Аланье некогда было размышлять над тем, куда мог подеваться Роджерс. Он снова и снова выстукивал морзянку телеграфным ключом и в который раз вслушивался в эфир, ожидая ответа... Внезапно рядом с ним возник Роджерс: его шатало из стороны в сторону, ворот кителя был распахнут, растрепанные волосы падали на глаза - он был пьян. Поверх совершенно мокрой одежды - спасательный жилет, в руке - пистолет.
С трудом ворочая языком, он напустился на Аланью:
- Что здесь происходит? В конце концов, кто-нибудь думает о спасении судна? Или мы должны все здесь передохнуть?! Ну-ка, пусти меня!
Он попытался силой оттащить Аланью от передатчика, но тот, защищаясь, оттолкнул его в сторону:
- Капитан не может дать приказ. Это должно решить пароходство. Но я никак не могу связаться. Роджерс стал сзади Аланьи и уткнул пистолет в спину:
- Пароходство? Вы что, все здесь с ума посходили?!
Он перегнулся через Аланью и переключил тумблер рода работ вниз - из положения "прием" в положение "передача":
- Передавай SOS. Пошевеливайся, или я пущу тебе пулю в затылок.
Аланья больше не сопротивлялся. Его рука работала почти автоматически: название корабля, координаты, пожар на борту, требуется неотложная помощь... Он только трижды передал радиограмму - и взрыв наполнил дымом радиорубку. Батареи передатчика не выдержали высокой температуры. В лицо Аланье брызнула серная кислота. Потеряв сознание, он обмяк на стуле. Роджерс схватил его и потащил к двери. Снаружи, на палубном переходе, он оставил его лежать, а сам бросился прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76