Невольно расслабляешься на лоне его тщательно ухоженной природы, можешь сколь угодно валяться на траве, бегать, играть в мяч, участвовать в митингах. Подобные вольности вряд ли позволят в парижских парках, где на лужайках бегают только дети до шести лет, собак не пускают даже на поводке. В парках Германии соблюдают жесткие регламентации, но могут и позволить некоторое их нарушение в пределах немецкой опрятности. Идеальными, с точки зрения безопасности, считаются парки Женевы - там никто не принуждает вести себя прилично и в стражах порядка просто нет нужды. В Вене подмечаешь менее придирчивое отношение австрийцев к своим парковым зонам, чем у немцев или французов. Дабы убедиться, достаточно побывать в Пратерпарке, знаменитом своими аттракционами и гигантским "чертовым колесом", показанным в фильме по роману Грэма Грина "Третий человек"...
Именно в Пратерпарке и оказался в тот воскресный день постоялец из "Красного петуха" - за столиком кафе на открытой веранде неподалеку от того самого "чертова колеса". О чем думал папаша в сии блаженные мгновения, наблюдая за фланировавшей по аллеям публикой и размеренно потягивая холодненькое пивко? По одной из версий, о самом чудесном напитке, который египетские фараоны признавали лекарством и забирали с собой в саркофаг, дабы утолить жажду при переходе в подземное царство.
Вспоминались ему, видимо, разные курьезы. Почему в Библии о пиве ничего не говорят, а в Талмуде упоминают неоднократно? В достопамятные времена британские бароны уточнили предъявляемые к безобидному зелью стандарты и занесли их чуть ли не в Великую Хартию. Голландский бюргер эпохи Реформации потреблял пива каждый день по литру, или в семь раз больше, чем сегодня, хоть и не знал, что тепло от пивоварения убивает бациллы холеры и тифа: просто по его наблюдениям, любители пива были здоровее и жили дольше.
И посмотрите, как по-разному его потребляют. Баварцы любят пиво под белую редиску, сосиски или жареных на вертеле цыплят. Берлинцы предпочитают белое пиво с малиновым сиропом. Американцы - достаточно холодное, англичане - теплое и с лимоном, ирландцы - с высоким "воротником" пены. Через эту пену фанаты его и пьют, для чего сначала плеснут на дно и после образования пенистого слоя доливают по стенке, наклонив кружку. В мюнхенских пивных барах всегда шумно. Лондонские отличаются церковной тишиной, голоса там приглушены, дабы не мешать чтению газеты или созданию очередного талантливого произведения, как это делали Вильям Шекспир и Джеймс Джойс. Пивоварение в Западной Европе вообще издавна связывалось с черной магией, а Святейшая Инквизиция оставила свой след в истории его тем, что отправила на костер одного фламандца за участие в "заговоре с дьяволом" по выдумыванию трюков для вторичного использования дрожжей - наиболее ценного и тщательно оберегаемого компонента стерильно чистого производства. Словом, как ни относись к пиву, популярнее напитка ещё не изобретено...
Не ведаю точно, в какой момент этих размышлений под немецкий пенистый "бекс", но ровно в два часа дня к столику, за которым сидел едва знакомый нам постоялец из "Красного петуха", подошел высокий, стройный господин тех же примерно лет, пожал ему руку, разместился рядом, вынул из кармана рубашки курительную трубку и положил её перед собой.
- Привет, Алекс! Вот жарища, черт бы её побрал. Вспотел так, что из-за ушей каплет, - сказал он и тут же позвал официанта. - Холодненького пива и я отведаю с удовольствием.
- У меня в стране, Джордж, офицеры говорят, будто они не потеют, а покрываются испариной, - заметил Алекс.
- Их можно понять, хотя, честно признаюсь, разницы не чувствую на английском. В любом случае, мы сейчас с тобой напоминаем шпионов, что "вышли из холода", но ещё не остыли к острым ощущениям и авантюрам.
- Похоже, если воспринимать нас метафорично и чуть снисходительно.
Проведя по шее платком, Джордж оглядел сидевших за столиками кафе, раскрыл кожаный кисет и принялся щепотками заполнять трубку табаком, уплотняя специальным приспособлением в форме женского каблучка. Закуривать, однако, не стал, положил трубку на стол и припал к кружке пива, покрытого толстым пенистым слоем.
- Хотелось бы, пока мы вдвоем, сделать одно заявление, текст которого не нуждается в редактуре, - сказал он, слизнув пену с усов. - Я тоже офицер и тоже присягал, как и ты, на верность. Нередко, правда, испытывал чувство, будто мое начальство относится ко мне, как к полотенцу, которое после использования можно поменять на более свежее. Закрадывались во мне и сомнения относительно моральности многих наших тайных операций. Но все же лаять на Луну я не собираюсь. К счастью, нет у меня такого хобби.
- У каждого из нас свои резоны, - отозвался Алекс, закуривая сигарету. - Разумеется, разведка - дело этически весьма неприглядное, тут нечего и спорить. Но ведь не в раю живем, и люди не святые. Таков мир в натуре, и самое глупое занятие здесь становится в позу грешного праведника. Признаюсь, в своей работе по тайной казенной надобности я старался думать о себе, как о следователе, который обязан сообщать суду и прокуратуре одни только факты. Всегда ли у меня получалось? Далеко нет, слишком велик был соблазн принять желаемое за действительное. А разве наши государственные лидеры всегда поступают иначе? Они требуют высокой нравственности от своих граждан, однако у самих с нею плоховато. И редко кто решится отвечать на прямые вопросы честно по отношению к себе и другим.
- Поверь, я тоже частенько задумывался, куда уносило мою и их грешные души. Мне и сейчас обидно, когда вижу, как правителям многое прощается из уважения к их высоким титулам. Что ждать тогда от рядовых чиновников правительства или офицеров армии? Наивно полагать, будто они сделаны из другого теста и поведут себя честнее тех, кто оказался на самом верху.
Неожиданно прямо перед верандой кафе какое-то семейство из гулявших по парку решило устроить между собой шумную разборку. Тарахтя во весь голос на неместном языке, мать с отцом пытались унять своего далеко не грудного младенца. Он вырывался и кричал так, что впору было затыкать уши.
Наблюдая за сценой, Джордж откинулся на спинку кресла, раскурил трубку и стал пускать из неё клубы дыма, словно паровоз перед красным сигналом, спускающий на рельсы накопившийся пар. Почувствовав неловкость положения, парочка подхватила своего разбушевавшегося отпрыска под руки и удалилась в глубину парка.
- Это все кажется забавой по сравнению с тем, как чудит мой президент, - начал заполнять образовавшуюся в разговоре паузе Алекс. - Ни в чем не разбираясь глубоко, претендует по меньшей мере на титул "отца российской демократии". Ну тогда, говорю я себе, позвольте и мне выбраться "из-под коряги".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Именно в Пратерпарке и оказался в тот воскресный день постоялец из "Красного петуха" - за столиком кафе на открытой веранде неподалеку от того самого "чертова колеса". О чем думал папаша в сии блаженные мгновения, наблюдая за фланировавшей по аллеям публикой и размеренно потягивая холодненькое пивко? По одной из версий, о самом чудесном напитке, который египетские фараоны признавали лекарством и забирали с собой в саркофаг, дабы утолить жажду при переходе в подземное царство.
Вспоминались ему, видимо, разные курьезы. Почему в Библии о пиве ничего не говорят, а в Талмуде упоминают неоднократно? В достопамятные времена британские бароны уточнили предъявляемые к безобидному зелью стандарты и занесли их чуть ли не в Великую Хартию. Голландский бюргер эпохи Реформации потреблял пива каждый день по литру, или в семь раз больше, чем сегодня, хоть и не знал, что тепло от пивоварения убивает бациллы холеры и тифа: просто по его наблюдениям, любители пива были здоровее и жили дольше.
И посмотрите, как по-разному его потребляют. Баварцы любят пиво под белую редиску, сосиски или жареных на вертеле цыплят. Берлинцы предпочитают белое пиво с малиновым сиропом. Американцы - достаточно холодное, англичане - теплое и с лимоном, ирландцы - с высоким "воротником" пены. Через эту пену фанаты его и пьют, для чего сначала плеснут на дно и после образования пенистого слоя доливают по стенке, наклонив кружку. В мюнхенских пивных барах всегда шумно. Лондонские отличаются церковной тишиной, голоса там приглушены, дабы не мешать чтению газеты или созданию очередного талантливого произведения, как это делали Вильям Шекспир и Джеймс Джойс. Пивоварение в Западной Европе вообще издавна связывалось с черной магией, а Святейшая Инквизиция оставила свой след в истории его тем, что отправила на костер одного фламандца за участие в "заговоре с дьяволом" по выдумыванию трюков для вторичного использования дрожжей - наиболее ценного и тщательно оберегаемого компонента стерильно чистого производства. Словом, как ни относись к пиву, популярнее напитка ещё не изобретено...
Не ведаю точно, в какой момент этих размышлений под немецкий пенистый "бекс", но ровно в два часа дня к столику, за которым сидел едва знакомый нам постоялец из "Красного петуха", подошел высокий, стройный господин тех же примерно лет, пожал ему руку, разместился рядом, вынул из кармана рубашки курительную трубку и положил её перед собой.
- Привет, Алекс! Вот жарища, черт бы её побрал. Вспотел так, что из-за ушей каплет, - сказал он и тут же позвал официанта. - Холодненького пива и я отведаю с удовольствием.
- У меня в стране, Джордж, офицеры говорят, будто они не потеют, а покрываются испариной, - заметил Алекс.
- Их можно понять, хотя, честно признаюсь, разницы не чувствую на английском. В любом случае, мы сейчас с тобой напоминаем шпионов, что "вышли из холода", но ещё не остыли к острым ощущениям и авантюрам.
- Похоже, если воспринимать нас метафорично и чуть снисходительно.
Проведя по шее платком, Джордж оглядел сидевших за столиками кафе, раскрыл кожаный кисет и принялся щепотками заполнять трубку табаком, уплотняя специальным приспособлением в форме женского каблучка. Закуривать, однако, не стал, положил трубку на стол и припал к кружке пива, покрытого толстым пенистым слоем.
- Хотелось бы, пока мы вдвоем, сделать одно заявление, текст которого не нуждается в редактуре, - сказал он, слизнув пену с усов. - Я тоже офицер и тоже присягал, как и ты, на верность. Нередко, правда, испытывал чувство, будто мое начальство относится ко мне, как к полотенцу, которое после использования можно поменять на более свежее. Закрадывались во мне и сомнения относительно моральности многих наших тайных операций. Но все же лаять на Луну я не собираюсь. К счастью, нет у меня такого хобби.
- У каждого из нас свои резоны, - отозвался Алекс, закуривая сигарету. - Разумеется, разведка - дело этически весьма неприглядное, тут нечего и спорить. Но ведь не в раю живем, и люди не святые. Таков мир в натуре, и самое глупое занятие здесь становится в позу грешного праведника. Признаюсь, в своей работе по тайной казенной надобности я старался думать о себе, как о следователе, который обязан сообщать суду и прокуратуре одни только факты. Всегда ли у меня получалось? Далеко нет, слишком велик был соблазн принять желаемое за действительное. А разве наши государственные лидеры всегда поступают иначе? Они требуют высокой нравственности от своих граждан, однако у самих с нею плоховато. И редко кто решится отвечать на прямые вопросы честно по отношению к себе и другим.
- Поверь, я тоже частенько задумывался, куда уносило мою и их грешные души. Мне и сейчас обидно, когда вижу, как правителям многое прощается из уважения к их высоким титулам. Что ждать тогда от рядовых чиновников правительства или офицеров армии? Наивно полагать, будто они сделаны из другого теста и поведут себя честнее тех, кто оказался на самом верху.
Неожиданно прямо перед верандой кафе какое-то семейство из гулявших по парку решило устроить между собой шумную разборку. Тарахтя во весь голос на неместном языке, мать с отцом пытались унять своего далеко не грудного младенца. Он вырывался и кричал так, что впору было затыкать уши.
Наблюдая за сценой, Джордж откинулся на спинку кресла, раскурил трубку и стал пускать из неё клубы дыма, словно паровоз перед красным сигналом, спускающий на рельсы накопившийся пар. Почувствовав неловкость положения, парочка подхватила своего разбушевавшегося отпрыска под руки и удалилась в глубину парка.
- Это все кажется забавой по сравнению с тем, как чудит мой президент, - начал заполнять образовавшуюся в разговоре паузе Алекс. - Ни в чем не разбираясь глубоко, претендует по меньшей мере на титул "отца российской демократии". Ну тогда, говорю я себе, позвольте и мне выбраться "из-под коряги".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94