– С Коннором Маклодом, сыном мужа моей матери. О, Господи, не считается ли это кровосмешением? – Этот аспект проблемы она не рассматривала.
– Продолжайте, дочь моя, – сказал отец Эузебиус и закашлялся.
– Что вы сказали?
– В чем еще вы хотите исповедаться?
– Господи, разве этого не достаточно?
– Разумеется, дочь моя. Теперь вам нужно искренне раскаяться.
– О, я раскаиваюсь, преподобный отец.
В ответ раздался продолжительный кашель.
– Пять раз прочтите «Отче наш», – выдохнул в конце концов священник.
– Пять?
– Ну, ладно, три будет достаточно.
– Три раза прочесть молитву? – слабо откликнулась Кэт. Она не верила собственным ушам.
Отец Эузебиус даровал ей отпущение грехов и вышел из кухни.
– Пришелся бы очень кстати еще один горшочек вашего куриного бульона.
– Это будет входить в искупление моих грехов? – спросила Кэт, испытывая примерно такое же чувство, какое испытал бы Святой Георгий, если бы он вошел в пещеру, ожидая столкнуться с огромным драконом, а вместо этого обнаружил бы там тщедушного отшельника. В детстве Кэт зачитывалась историями о жизни святых, и Святой Георгий представлялся ей очень романтичным.
– Нет, конечно, суп не является частью вашего искупления, – сказал отец Эузебиус. – Вы вовсе не обязаны…
– Хорошо, завтра я принесу горшочек супа, – пообещала Кэт и попрощалась, прежде чем священник успел пересмотреть свою точку зрения на совершенный ею грех.
«Может быть, он неправильно меня понял?» – недоумевала Кэт по пути домой. Или она слишком преувеличила серьезность своего падения? Конечно нет. Но отец Эузебиус решил, что будет вполне достаточно трижды прочесть «Отче наш». Это нельзя считать даже легким шлепком по руке. Может быть, молодые священники смотрят на плотские грехи более терпимо, чем пожилые? А что если он сморкался в тот момент, когда Кэт признавалась в грехе прелюбодеяния? Значит ли это, что она получила отпущение грехов? Никогда прежде не доводилось ей попадать в такую запутанную ситуацию. Разумеется, раньше она и не совершала настолько серьезных грехов. Но отец Эузебиус даже не прочел ей нравоучения насчет сияния целомудрия.
* * *
Кэт слышала, что отец Рабанус должен был вернуться к Пасхе, которая в этом году приходилась на десятое апреля.
«Я согрешила как раз вовремя», – подумала она, направляясь к Главной улице.
– Не желаете приобрести фотографию отца Дайера? – обратилась к Кэт молодая дама с коробкой, на которой было написано «Дамское общество помощи методистам». – Стоит всего двадцать пять центов, а деньги пойдут на прибавку его жалованья и на покупку нового облачения.
– Я возьму две, – не раздумывая сказала Кэт.
– Правда? – Молодая женщина была в восторге. – Я Гертруда Бригл, школьная учительница.
– А я Кэтлин Фицджеральд.
– Вы, наверное, методистка, раз собираетесь купить две фотографии. Не хотите ли присоединиться к «Дамскому обществу помощи методистам»?
– Вообще-то я католичка. – Гертруда Бригл изумленно уставилась на Кэт, но та продолжала как ни в чем не бывало: – Я интересуюсь движением за трезвость. По правде говоря, я даже прочла лекцию о вреде пьянства по просьбе отца Дайера.
– О, Господи, мне следовало сразу же вспомнить ваше имя. Тогда меня не было в городе, но я слышала, что ваша лекция всех взволновала. Как ужасно потерять отца и мужа по причине пьянства.
– Да, – согласилась Кэт. – Может быть, мы могли бы объединить наши усилия и добиться закрытия салунов?
– Мне бы этого очень хотелось, – кивнула Гертруда Бригл. – Вы уже что-нибудь решили?
– Думаю, надо выбрать одно из воскресений, более теплое, и обойти несколько салунов, чтобы прочесть лекцию о вреде пьянства.
– Отличная мысль! – воскликнула Гертруда. Женщины попрощались, и Кэт отправилась в лавку, где заказала кое-какие припасы для рудников. Потом зашла к сестрам обители Святой Гертруды, чтобы договориться об обучении четверых детей. Кэт решила, что если она запишет их в школу, им придется ходить туда. Кроме того, кто осмелится разочаровывать настоятельницу?
– Вы молодец, дитя мое, – похвалила ее Хильда Вальзен. – В обители Святой Гертруды их научат только добру. Бедные крошки растут безбожниками. О чем только думал ваш брат?
– То же самое можно было бы спросить и о Конноре Маклоде, – призналась Кэт. – Его отец утверждает, что он католик, хотя дочь Коннора, Дженни, не только не знает об этом, но и недолюбливает церковь. Она может стать для вас крепким орешком.
– Я принимаю вызов, – заявила преподобная мать Хильда.
Кэт кивнула и попрощалась. Сейчас она больше всего нуждалась в доверительной беседе со своей лучшей подругой, сестрой Фредди.
* * *
– Что ж, если он говорит, что отпустил тебе грехи, значит, это так и есть, – сказала сестра Фредерика, высокая и представительная в монашеском одеянии.
– Я рада, что ты так думаешь, Фредди. Мне и в самом деле не хотелось бы снова исповедоваться в том же самом.
– Охотно верю, – строго ответила сестра Фредерика. – Раз уж ты просишь моего совета, я хотела бы тебе кое-что сказать. Во-первых, я удивлена: никогда не думала, что ты можешь допустить прелюбодеяние. Во-вторых, держись подальше от Коннора Маклода. Судя по всему, ты готова влюбиться в него, как влюбилась в Мики.
– Я вовсе не собираюсь влюбляться, Фредди.
– В-третьих, перестань называть меня Фредди. Так не подобает.
– Попытаюсь, – пообещала Кэт.
– И в-четвертых, пожалуйста, не обращайся больше ко мне по вопросам, связанным с плотскими грехами.
– Фредди, но с кем же еще мне поговорить? Ты моя лучшая подруга.
– Я монахиня.
– Ну, ладно. – Кэт согласилась, что к монахиням не стоит обращаться по поводу прелюбодеяния. Она вздохнула. В прежние времена не было тем, которые они с Фредди не могли бы обсуждать.
– Я хотела сказать тебе еще кое-что. – Сестра Фредерика вопросительно взглянула на подругу. – Я хочу закрыть какой-нибудь салун в одно из воскресений. И не говори мне, что это «полностью совпадает с протестантской точкой зрения», как кое-кто заявил мне. – Кэт не стала уточнять, что эти слова принадлежат епископу. – Просто посмотри на это с точки зрения церкви, Фредди. Если салуны закроются, горнякам некуда будет пойти в воскресенье, кроме как в церковь.
– Закрыть салуны? – задумалась сестра Фредерика. – Эта мысль мне нравится.
* * *
Кэт подождала, пока вся семья соберется за столом к ужину, и только тогда объявила о том, что записала детей в школу сестер Св. Гертруды.
– Я не пойду в школу, где полно монахинь, – заявила Дженни. – Скажи ей, папа.
– Я тоже, – подхватил Джимми. – Мои друзья поднимут меня на смех.
– Друзья, которые подговаривали тебя прострелить себе ногу? – спросил Коннор. – Монастырская школа именно то, что тебе нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Продолжайте, дочь моя, – сказал отец Эузебиус и закашлялся.
– Что вы сказали?
– В чем еще вы хотите исповедаться?
– Господи, разве этого не достаточно?
– Разумеется, дочь моя. Теперь вам нужно искренне раскаяться.
– О, я раскаиваюсь, преподобный отец.
В ответ раздался продолжительный кашель.
– Пять раз прочтите «Отче наш», – выдохнул в конце концов священник.
– Пять?
– Ну, ладно, три будет достаточно.
– Три раза прочесть молитву? – слабо откликнулась Кэт. Она не верила собственным ушам.
Отец Эузебиус даровал ей отпущение грехов и вышел из кухни.
– Пришелся бы очень кстати еще один горшочек вашего куриного бульона.
– Это будет входить в искупление моих грехов? – спросила Кэт, испытывая примерно такое же чувство, какое испытал бы Святой Георгий, если бы он вошел в пещеру, ожидая столкнуться с огромным драконом, а вместо этого обнаружил бы там тщедушного отшельника. В детстве Кэт зачитывалась историями о жизни святых, и Святой Георгий представлялся ей очень романтичным.
– Нет, конечно, суп не является частью вашего искупления, – сказал отец Эузебиус. – Вы вовсе не обязаны…
– Хорошо, завтра я принесу горшочек супа, – пообещала Кэт и попрощалась, прежде чем священник успел пересмотреть свою точку зрения на совершенный ею грех.
«Может быть, он неправильно меня понял?» – недоумевала Кэт по пути домой. Или она слишком преувеличила серьезность своего падения? Конечно нет. Но отец Эузебиус решил, что будет вполне достаточно трижды прочесть «Отче наш». Это нельзя считать даже легким шлепком по руке. Может быть, молодые священники смотрят на плотские грехи более терпимо, чем пожилые? А что если он сморкался в тот момент, когда Кэт признавалась в грехе прелюбодеяния? Значит ли это, что она получила отпущение грехов? Никогда прежде не доводилось ей попадать в такую запутанную ситуацию. Разумеется, раньше она и не совершала настолько серьезных грехов. Но отец Эузебиус даже не прочел ей нравоучения насчет сияния целомудрия.
* * *
Кэт слышала, что отец Рабанус должен был вернуться к Пасхе, которая в этом году приходилась на десятое апреля.
«Я согрешила как раз вовремя», – подумала она, направляясь к Главной улице.
– Не желаете приобрести фотографию отца Дайера? – обратилась к Кэт молодая дама с коробкой, на которой было написано «Дамское общество помощи методистам». – Стоит всего двадцать пять центов, а деньги пойдут на прибавку его жалованья и на покупку нового облачения.
– Я возьму две, – не раздумывая сказала Кэт.
– Правда? – Молодая женщина была в восторге. – Я Гертруда Бригл, школьная учительница.
– А я Кэтлин Фицджеральд.
– Вы, наверное, методистка, раз собираетесь купить две фотографии. Не хотите ли присоединиться к «Дамскому обществу помощи методистам»?
– Вообще-то я католичка. – Гертруда Бригл изумленно уставилась на Кэт, но та продолжала как ни в чем не бывало: – Я интересуюсь движением за трезвость. По правде говоря, я даже прочла лекцию о вреде пьянства по просьбе отца Дайера.
– О, Господи, мне следовало сразу же вспомнить ваше имя. Тогда меня не было в городе, но я слышала, что ваша лекция всех взволновала. Как ужасно потерять отца и мужа по причине пьянства.
– Да, – согласилась Кэт. – Может быть, мы могли бы объединить наши усилия и добиться закрытия салунов?
– Мне бы этого очень хотелось, – кивнула Гертруда Бригл. – Вы уже что-нибудь решили?
– Думаю, надо выбрать одно из воскресений, более теплое, и обойти несколько салунов, чтобы прочесть лекцию о вреде пьянства.
– Отличная мысль! – воскликнула Гертруда. Женщины попрощались, и Кэт отправилась в лавку, где заказала кое-какие припасы для рудников. Потом зашла к сестрам обители Святой Гертруды, чтобы договориться об обучении четверых детей. Кэт решила, что если она запишет их в школу, им придется ходить туда. Кроме того, кто осмелится разочаровывать настоятельницу?
– Вы молодец, дитя мое, – похвалила ее Хильда Вальзен. – В обители Святой Гертруды их научат только добру. Бедные крошки растут безбожниками. О чем только думал ваш брат?
– То же самое можно было бы спросить и о Конноре Маклоде, – призналась Кэт. – Его отец утверждает, что он католик, хотя дочь Коннора, Дженни, не только не знает об этом, но и недолюбливает церковь. Она может стать для вас крепким орешком.
– Я принимаю вызов, – заявила преподобная мать Хильда.
Кэт кивнула и попрощалась. Сейчас она больше всего нуждалась в доверительной беседе со своей лучшей подругой, сестрой Фредди.
* * *
– Что ж, если он говорит, что отпустил тебе грехи, значит, это так и есть, – сказала сестра Фредерика, высокая и представительная в монашеском одеянии.
– Я рада, что ты так думаешь, Фредди. Мне и в самом деле не хотелось бы снова исповедоваться в том же самом.
– Охотно верю, – строго ответила сестра Фредерика. – Раз уж ты просишь моего совета, я хотела бы тебе кое-что сказать. Во-первых, я удивлена: никогда не думала, что ты можешь допустить прелюбодеяние. Во-вторых, держись подальше от Коннора Маклода. Судя по всему, ты готова влюбиться в него, как влюбилась в Мики.
– Я вовсе не собираюсь влюбляться, Фредди.
– В-третьих, перестань называть меня Фредди. Так не подобает.
– Попытаюсь, – пообещала Кэт.
– И в-четвертых, пожалуйста, не обращайся больше ко мне по вопросам, связанным с плотскими грехами.
– Фредди, но с кем же еще мне поговорить? Ты моя лучшая подруга.
– Я монахиня.
– Ну, ладно. – Кэт согласилась, что к монахиням не стоит обращаться по поводу прелюбодеяния. Она вздохнула. В прежние времена не было тем, которые они с Фредди не могли бы обсуждать.
– Я хотела сказать тебе еще кое-что. – Сестра Фредерика вопросительно взглянула на подругу. – Я хочу закрыть какой-нибудь салун в одно из воскресений. И не говори мне, что это «полностью совпадает с протестантской точкой зрения», как кое-кто заявил мне. – Кэт не стала уточнять, что эти слова принадлежат епископу. – Просто посмотри на это с точки зрения церкви, Фредди. Если салуны закроются, горнякам некуда будет пойти в воскресенье, кроме как в церковь.
– Закрыть салуны? – задумалась сестра Фредерика. – Эта мысль мне нравится.
* * *
Кэт подождала, пока вся семья соберется за столом к ужину, и только тогда объявила о том, что записала детей в школу сестер Св. Гертруды.
– Я не пойду в школу, где полно монахинь, – заявила Дженни. – Скажи ей, папа.
– Я тоже, – подхватил Джимми. – Мои друзья поднимут меня на смех.
– Друзья, которые подговаривали тебя прострелить себе ногу? – спросил Коннор. – Монастырская школа именно то, что тебе нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112