Я когда-то дал клятву, и теперь ее негоже нарушать. С этим все согласятся. Я желаю пояснить все изменения, которые произошли в Герни. Все, что я делаю, — это нарушение традиций рыцарства. Я с этим согласен. Я больше всех переживаю, что Герни оказался в подобном положении. — Дед помолчал и слабо улыбнулся: — Конечно, легче болтать о голоде, чем вытерпеть его. Хотя многие могут заявить, что лучше помереть с голоду, чем следовать моему плану.
Он сплел пальцы на животе и перекинул ногу на ногу, /олтеру были видны его красивые, отделанные мехом сапоги. — Я мог бы сказать, что нам приходится очень туго, так как гго величество король решил забрать у меня земли, и мы больше не могли зарабатывать на жизнь выращиванием зерна, овощей и так далее. Рыцарь не имеет права делать ничего, кроме благородного использования оружия, он может лишь контролировать своих людей и давать советы королю. Но у меня есть около двух десятков людей, которые зависят от меня, и я должен им обеспечить какую-то пищу, потому что никто из них не желает голодать. Их не связывают рыцарские традиции, и у них нормальные животы, жаждущие пищи. У меня есть дочь, за которой необходим особый уход… Наверно, ей осталось недолго пожить с нами. Я многое испробовал. Я унижался и постоянно подавал петиции королю, в которых просил вернуть мне хотя бы часть земли. Я даже предлагал свои услуги королю, считая, что мой опыт и здравый смысл смогут принести ему пользу. Мне ясно далги понять, что мне не видеть земли как собственных ушей и что в моих услугах не нуждаются. Поэтому для меня оставалось только одно. Я даже не стану повторять, как мне все это противно. В моих венах течет лучшая кровь в Англии, и я всегда гордился своими правами и привилегиями и пытался принять испытания с достоинством. Надеюсь, что все, кто от меня зависит, думают так же.
Уолтер слушал деда очень внимательно, и им овладело искреннее раскаяние. Он понял, что дед сделал единственно возможное в данных обстоятельствах. Юноше следовало понять, что занятие торговлей раздражало деда больше, чем его самого.
— Вилдеркин, мне хочется сказать, — заметил Уолтер, несмотря на приказ деда не прерывать его, — что я прекрасно понимаю положение милорда Алфгара и считаю, что он поступил мужественно и по-рыцарски.
Старик довольно улыбнулся:
— Хорошо сказано. Теперь я хочу поведать о своих планах на будущее. Я обладаю логическим умом, и если пришел к решению, то выполню его весьма энергично. Равные мне по положению люди или те, кто раньше были мне ровней, теперь смотрят на меня сверху вниз, и мне ничего не стоит заработать их полное презрение. Я приказал, чтобы мне приготовили бочки для сырной закваски и лопасти для перемешивания этой массы. Я собираюсь переделать подвал и приспособить его для изготовления желтого сыра. Я всегда считал его лучшим из сыров. Я думаю производить сыр в больших количествах и продавать его в Лондоне по приличной цене. В этом будет и двойная польза, потому что свиньи станут толстеть на обрате. У меня осталось несколько акров сада, и мы начнем производить сидр. Прекрасный крепкий сидр по рецептам владельцев Герни. Я буду скупать в округе яблоки, и мы сможем делать много сидра.
— Вилдеркин, могу я задать один вопрос? — поинтересовался Уолтер. — Нельзя ли перетащить старый металл подальше от дома?
— Я теперь стал торговцем и должен быть хорошим торговцем, как раньше был примерным рыцарем. Правильно, металл можно складывать по другую сторону пруда, и тогда он не будет так сильно бросаться в глаза. Но как мы сможем тогда следить за тем, чтобы жуликоватые негодяи не украли у нас самые ценные вещи? Нет, нет! За все требуется платить! Металлолом останется на том же месте, а сыроварню поместим в подвале, чтобы ею было легче заниматься, даже если придется дышать противным запахом сычужного сыра. — Старик повернулся и твердо посмотрел на внука, погрозив ему пальцем. — Вилдеркин, вот тут-то он и ошибается, — радостно захихикал дед. — Горечь всегда следует подсластить. И никогда не надо противоречить логике.
Уолтер неохотно подумал: «Дед прав. Я не имею права спорить с ним».
— И вот еще что, Вилдеркин, — продолжал дед более оживленно. — Нам нужно обсудить и другие проблемы. Мне говорили, что Уолтеру не стоит идти в замок Булейр на похороны, но я так не считаю. Эта нормандская женщина не посмеет выказать к нему ненависть. В этом я абсолютно уверен.
— Я ее не боюсь, — ответил Уолтер.
— Если даже существует какой-то риск, он должен идти. — Алфгар уставился на стол, и Уолтер понимал, что он пытается что-то обдумать. — Дело касается завещания. Мне кажется, Уолтеру что-нибудь оставят. Конечно, нелегко в этом признаваться, но… он сын умершего, и ему нельзя было ничего не оставить. Я надеюсь… — он сделал паузу и вздохнул, — что ему завещают какую-нибудь землю. Нам она так нужна! Мы смогли бы распорядиться ею с толком!
— Я имею право на какую-то долю, — заявил Уолтер. — Вилдеркин, если меня не упомянули в завещании, я не стану скандалить. Не желаю перед ними унижаться!
— Хорошо сказано. Мне нравится его сила духа, Вилдеркин. Но нам не следует слишком уж гордиться и показывать самолюбие. Конечно, он имеет право на эти прекрасные земли, и поэтому нам придется поступиться гордостью и взять то, что дают.
Старик протянул руку и достал с полки документ. Он старался читать его таким образом, чтобы, кроме него, никто не мог увидеть написанного. Алфгар низко нагнулся к документу, потому что зрение у него уже было неважным, и внимательно просмотрел начертанные там цифры.
— Дела в Герни сейчас не так плохи. Хотя пока мы не можем откладывать деньги, — заявил он, подняв голову, — Мы должны экономить и заставлять людей много и хорошо работать. Но следует признать, что наши дела понемногу улучшаются.
Старик положил документ на полку, взглянул на Уолтера и улыбнулся. Это была теплая и любящая улыбка. Уолтер был поражен. Дед улыбался ему так в первый раз.
— Вилдеркин, он хороший парень, и мне он всегда нравился, хотя я никак не мог это проявить. Я горжусь им. Он не виноват в том, что его отец был слабым человеком и нарушил самые священные рыцарские клятвы. — Дед наклонился и коснулся руки Уолтера. — Вилдеркин, я пришел к правильному решению и оставлю ему все, что у меня есть.
Глава 3. БУЛЕЙР
1
Караульный впустил Уолтера в барбикан замка Булейр, но подозрительно отнесся к человеку, пришедшему в замок пешком.
— Ты говоришь, что за тобой посылал Саймон Ботри? Как тебя зовут?
— Уолтер из Герни.
Караульный ухмыльнулся и пальцем показал на подъемный мост.
— Входи, тебя можно узнать по носу с горбинкой. Пусть тебя кто-нибудь проводит к Саймону Ботри.
Ботри нашли в темном помещении, выдолбленном в толстой стене у будки привратника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Он сплел пальцы на животе и перекинул ногу на ногу, /олтеру были видны его красивые, отделанные мехом сапоги. — Я мог бы сказать, что нам приходится очень туго, так как гго величество король решил забрать у меня земли, и мы больше не могли зарабатывать на жизнь выращиванием зерна, овощей и так далее. Рыцарь не имеет права делать ничего, кроме благородного использования оружия, он может лишь контролировать своих людей и давать советы королю. Но у меня есть около двух десятков людей, которые зависят от меня, и я должен им обеспечить какую-то пищу, потому что никто из них не желает голодать. Их не связывают рыцарские традиции, и у них нормальные животы, жаждущие пищи. У меня есть дочь, за которой необходим особый уход… Наверно, ей осталось недолго пожить с нами. Я многое испробовал. Я унижался и постоянно подавал петиции королю, в которых просил вернуть мне хотя бы часть земли. Я даже предлагал свои услуги королю, считая, что мой опыт и здравый смысл смогут принести ему пользу. Мне ясно далги понять, что мне не видеть земли как собственных ушей и что в моих услугах не нуждаются. Поэтому для меня оставалось только одно. Я даже не стану повторять, как мне все это противно. В моих венах течет лучшая кровь в Англии, и я всегда гордился своими правами и привилегиями и пытался принять испытания с достоинством. Надеюсь, что все, кто от меня зависит, думают так же.
Уолтер слушал деда очень внимательно, и им овладело искреннее раскаяние. Он понял, что дед сделал единственно возможное в данных обстоятельствах. Юноше следовало понять, что занятие торговлей раздражало деда больше, чем его самого.
— Вилдеркин, мне хочется сказать, — заметил Уолтер, несмотря на приказ деда не прерывать его, — что я прекрасно понимаю положение милорда Алфгара и считаю, что он поступил мужественно и по-рыцарски.
Старик довольно улыбнулся:
— Хорошо сказано. Теперь я хочу поведать о своих планах на будущее. Я обладаю логическим умом, и если пришел к решению, то выполню его весьма энергично. Равные мне по положению люди или те, кто раньше были мне ровней, теперь смотрят на меня сверху вниз, и мне ничего не стоит заработать их полное презрение. Я приказал, чтобы мне приготовили бочки для сырной закваски и лопасти для перемешивания этой массы. Я собираюсь переделать подвал и приспособить его для изготовления желтого сыра. Я всегда считал его лучшим из сыров. Я думаю производить сыр в больших количествах и продавать его в Лондоне по приличной цене. В этом будет и двойная польза, потому что свиньи станут толстеть на обрате. У меня осталось несколько акров сада, и мы начнем производить сидр. Прекрасный крепкий сидр по рецептам владельцев Герни. Я буду скупать в округе яблоки, и мы сможем делать много сидра.
— Вилдеркин, могу я задать один вопрос? — поинтересовался Уолтер. — Нельзя ли перетащить старый металл подальше от дома?
— Я теперь стал торговцем и должен быть хорошим торговцем, как раньше был примерным рыцарем. Правильно, металл можно складывать по другую сторону пруда, и тогда он не будет так сильно бросаться в глаза. Но как мы сможем тогда следить за тем, чтобы жуликоватые негодяи не украли у нас самые ценные вещи? Нет, нет! За все требуется платить! Металлолом останется на том же месте, а сыроварню поместим в подвале, чтобы ею было легче заниматься, даже если придется дышать противным запахом сычужного сыра. — Старик повернулся и твердо посмотрел на внука, погрозив ему пальцем. — Вилдеркин, вот тут-то он и ошибается, — радостно захихикал дед. — Горечь всегда следует подсластить. И никогда не надо противоречить логике.
Уолтер неохотно подумал: «Дед прав. Я не имею права спорить с ним».
— И вот еще что, Вилдеркин, — продолжал дед более оживленно. — Нам нужно обсудить и другие проблемы. Мне говорили, что Уолтеру не стоит идти в замок Булейр на похороны, но я так не считаю. Эта нормандская женщина не посмеет выказать к нему ненависть. В этом я абсолютно уверен.
— Я ее не боюсь, — ответил Уолтер.
— Если даже существует какой-то риск, он должен идти. — Алфгар уставился на стол, и Уолтер понимал, что он пытается что-то обдумать. — Дело касается завещания. Мне кажется, Уолтеру что-нибудь оставят. Конечно, нелегко в этом признаваться, но… он сын умершего, и ему нельзя было ничего не оставить. Я надеюсь… — он сделал паузу и вздохнул, — что ему завещают какую-нибудь землю. Нам она так нужна! Мы смогли бы распорядиться ею с толком!
— Я имею право на какую-то долю, — заявил Уолтер. — Вилдеркин, если меня не упомянули в завещании, я не стану скандалить. Не желаю перед ними унижаться!
— Хорошо сказано. Мне нравится его сила духа, Вилдеркин. Но нам не следует слишком уж гордиться и показывать самолюбие. Конечно, он имеет право на эти прекрасные земли, и поэтому нам придется поступиться гордостью и взять то, что дают.
Старик протянул руку и достал с полки документ. Он старался читать его таким образом, чтобы, кроме него, никто не мог увидеть написанного. Алфгар низко нагнулся к документу, потому что зрение у него уже было неважным, и внимательно просмотрел начертанные там цифры.
— Дела в Герни сейчас не так плохи. Хотя пока мы не можем откладывать деньги, — заявил он, подняв голову, — Мы должны экономить и заставлять людей много и хорошо работать. Но следует признать, что наши дела понемногу улучшаются.
Старик положил документ на полку, взглянул на Уолтера и улыбнулся. Это была теплая и любящая улыбка. Уолтер был поражен. Дед улыбался ему так в первый раз.
— Вилдеркин, он хороший парень, и мне он всегда нравился, хотя я никак не мог это проявить. Я горжусь им. Он не виноват в том, что его отец был слабым человеком и нарушил самые священные рыцарские клятвы. — Дед наклонился и коснулся руки Уолтера. — Вилдеркин, я пришел к правильному решению и оставлю ему все, что у меня есть.
Глава 3. БУЛЕЙР
1
Караульный впустил Уолтера в барбикан замка Булейр, но подозрительно отнесся к человеку, пришедшему в замок пешком.
— Ты говоришь, что за тобой посылал Саймон Ботри? Как тебя зовут?
— Уолтер из Герни.
Караульный ухмыльнулся и пальцем показал на подъемный мост.
— Входи, тебя можно узнать по носу с горбинкой. Пусть тебя кто-нибудь проводит к Саймону Ботри.
Ботри нашли в темном помещении, выдолбленном в толстой стене у будки привратника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131