Но что-то ему подсказало, что ведет он себя слишком грубо. Поэтому добавил в трубку:
— Но согласен – я был излишне груб, Эдуард Генрихович. Извините. Так что бы вы хотели? Я внимательно слушаю вас!
— Вот так-то лучше, господин Роенко! Капитан-разведчик, так?
— Угадали! Только уже бывший – и капитан, и разведчик.
— Жизнь непредсказуема. Может поднять до небес, а может и в яму сбросить!
— Полностью согласен с вами. Так я к вашим услугам, Эдуард Генрихович!
— По телефону всего не сказать. Предлагаю разговор наедине в более подходящем месте. Выходите из дома, я жду вас в машине.
— Не пойдет! Лучше уж вы ко мне. Здесь и места побольше, чем в вашей бронированной коробке, и мне спокойней.
Наступило молчание.
— Сергей, отпустите моего помощника.
— Отпущу, но после того, как вы займете его место. Я всегда готов на компромисс.
Опять молчание.
— Хорошо! Я иду.
— В таком случае продолжайте говорить по телефону все время, пока не зайдете в дом. И еще: оружие, если оно у вас есть, оставьте лучше от греха подальше в машине.
Гофман лишь подтвердил:
— Я иду!
Видя приближающегося Гофмана, Сергей привел в рабочее состояние записывающее устройство ручки Гурама.
Гофману пришлось согнуться из-за своего высокого роста, чтобы пройти низкую дверь. Он вошел в комнату и увидел сидящего у окна помощника. Обернулся. Сзади на него смотрели симпатичные, но холодные глаза молодого, подтянутого, хорошо сложенного человека, держащего автомат, направленный стволом в голову вошедшему. Сергей пригласил:
— Милости прошу, Эдуард Генрихович! А ты, Виктор, вали отсюда! Мухой! Освободи место шефу! Пошел вон!
— Мне кажется, своими людьми вправе распоряжаться только я! – нахмурился Гофман.
— Это вам только кажется, – улыбнулся обезоруживающей улыбкой Роенко. – Слушаю вас, хотя, честно говоря, не понимаю, из-за чего вы подняли такой шум и устроили целое представление. Неужели нельзя было ночью тихо послать ко мне киллера. И все дела! А вместо этого такой спектакль?
— Вы предпочли бы киллера, а не этот, как сами выразились, спектакль?
— Отчего же? Он меня, естественно, устраивает больше, но для кого вы его разыгрываете? Не для ментов ли? И сейчас сюда прибудет ОМОН, чтобы вязать меня. Но, признаюсь, сомневаюсь! Тогда бы вас здесь не было бы.
— Вы так и будете продолжать говорить за меня? – спросил Гофман.
— А почему не поговорить? Я тут в одиночестве уже сам с собой разговаривать начал, а это, согласитесь, дурной признак, Эдуард Генрихович.
— Не преувеличивайте, господин Роенко. С момента вашего побега вы имели возможность общения.
— Это вы насчет Гурама, что ли?
— Именно! Как вы попали к нему? Насколько мне известно, Гурам ведет замкнутый образ жизни.
— Ну, не такой уж и замкнутый, чтобы с ним не встретиться. А вы, вижу, знакомы с ним?
— В какой-то степени.
— Тогда пусть он вам расскажет, КАК именно мы встретились. Разговор был коротким. Я попросил убежища и работы. Он отказал, сославшись на свои собственные проблемы. Как я понял, у него кого-то из близких чечены похитили. А это, действительно, проблема. Я был в Чечне и знаю, о чем говорю.
— И потом вот так бродили по свалкам и дачным поселкам?
— А вот это, извините, вас не должно волновать.
— Почему не пришли ко мне?
— К вам? Я и сейчас не знаю, кто вы. Интересно, кого бы я искал?
— Гофмана.
— Гофмана?
— Да, слышали про такого?
— Слышал, конечно. Не хотите ли вы сказать, что передо мной сам Гофман?
— Да, я – Гофман!
— Нормально! Да! И вы, значит, Эдуард Генрихович, проявили ко мне такой повышенный интерес? Не знаю, право, гордиться мне или глубоко сожалеть!
— Не гадайте, не будем затягивать беседу. Я скажу прямо: мне понравилось, как вы разобрались с моей охраной на даче. Мне импонирует то, что вы в безвыходном положении ведете себя достойно, что совершили побег вместо того, чтобы прозябать на зоне. Вы глубоко спрятали чувство страха, а значит, можете полностью контролировать себя. Вы уверены в своих силах, спокойны, решительны и дерзки. Одно мне непонятно, откуда в вас это?
— Я не знаю, как объяснить, но с определенного момента жизни все чувства, свойственные обычному человеку, сменились во мне одним чувством – ЯРОСТЬЮ, неистребимой, всепоглощающей.
— А мы, оказывается, близки с вами в мироощущении. Только мной движет ненависть. Ярость – опасна. Она может быть губительна, ее надо уметь держать в узде. Ненависть – нечто другое.
— И все же, господин Гофман, что вам от меня надо?
— Чтобы вы работали на меня.
— Вот как? Учтите, Эдуард Генрихович, в «шестерках» я ходить не буду. Также у меня есть одно условие, выполнив которое вы сможете полностью на меня рассчитывать. – Условие?? Нет, определенно, вы все больше нравитесь мне. Вы еще и наглец, каких поискать. Ну хорошо! Я выслушаю ваше условие, но не здесь. Приедем ко мне, там и закончим разговор.
— Мне нужно несколько минут на сборы.
— Хорошо, я подожду в машине.
Сергей согласно кивнул.
Гофман вышел на улицу. К нему тут же подбежал помощник. Босс приказал:
— Всем – отбой! Чтобы через час все испарились отсюда. Этого, – он кивнул головой на домик, – возьмем с собой! Позвони Коротышу, пусть приедет. Мне кажется, встреча между ними нас позабавит!
— Понял, босс, выполняю!
Сергей спрятал свой «ТТ» – брать пистолет с собой не имело смысла, все равно обыщут. Выйдя из дома, положил на приступок автомат и затворные рамы других «АКСов». Сел в огромных размеров джип. Меньше чем через час Роенко сидел уже в кабинете Гофмана. – Так что за условие ты хотел мне выдвинуть, капитан? Теперь так тебя будут называть все. Ты не против?
— Нет! Все же лучше, чем какой-нибудь Хмырь.
— И обращаться к тебе я буду, как ко всем людям твоего ранга, на «ты». – Мне без разницы. А условие таково. Вы знаете ублюдка по фамилии Коротков?
Гофман ухмыльнулся:
— Мне ли не знать Коротыша? – Тогда условие мое – встреча с этим человеком. Долг у меня к нему. Неоплаченный. Хочу оплатить. Но так, чтобы никто не помешал мне сделать это.
— Насколько я в курсе ваших дел, ты хочешь рассчитаться с ним за жену, которую увел и погубил Коротыш?
— Какая разница? Кстати, как мне называть вас теперь? Эдуардом Генриховичем?
— Боссом!
— Круто! Так вот, босс, это мое личное дело, за кого я хочу рассчитаться с этим скотом.
— Ты ошибаешься! Коротыш – мой человек и выполняет определенные функции в организации. Хотя, согласен, в смерти твоей жены доля его вины есть.
— Вот поэтому он и нужен мне!
— Слушай, а может, взяв тебя к себе, я буду иметь больше проблем, чем пользы?
— Все возможно! Но я постараюсь проблем вам не создавать.
— Хорошо! Вообще-то запомни на будущее: в таком тоне, как сейчас, со мной разговаривать не смей. Данную вольность я прощаю тебе из-за незнания общих правил поведения, принятых среди подчиненных мне людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49