Но чего я не могу понять, во что не могу поверить, — вздохнула Кэтрин, — так это в то, как после всего, что у нас было, вы снова ввергнете меня в неволю. Если бы вы не отдали Исполненному Печали приказ схватить меня, любой из ваших людей только отвернулся бы, дав мне возможность убежать в лес.
У него больше не было сил смотреть на нее.
— Вы нужны… — пробормотал он.
— Зачем? Чтобы выжать из меня какую-то бесполезную малость, которая мне может быть известна? Чтобы использовать в качестве приманки для Хью, в надежде довести его до безумия? Чтобы дать достойный пример другим? Ведь каково бы ни было имперское правосудие или имперская милость, я умру сразу же, когда они убьют Хью. — Кэтрин не плакала, не стыдила Флэндри. Краем глаза он видел, как она медленно, как бы не веря, качает головой. — Да, этого я понять не могу.
— Я не могу сказать вам сейчас всего, — молил он. — Слишком много неизвестных в этом уравнении. Но…
Она прервала его:
— Я сыграю в вашу игру, раз это единственная возможность избавиться хотя бы от Снелунда. Но лучше бы глаза мои на вас не глядели. — Ее голос был тих. — И мне было бы приятней, если б вас не было рядом, когда меня будут класть в этот гроб.
Он кивнул. Кэтрин вышла. За ней тяжело протопали копыта Исполненного Печали.
Каковы бы ни были недостатки Снелунда, губернатора сектора альфы Креста, он держал великолепный стол. Более того, он был очаровательным хозяином, обладавшим редким даром не только слушать собеседника, но делать тонкие и остроумные замечания по поводу услышанного. Хотя большая часть Флэндри, несмотря на улыбки, чувствовала себя пантерой, припавшей за кустом, зато другая часть его наслаждалась первым за многие месяцы приличным обедом.
Он завершил свое повествование о приключениях на Дидоне к тому времени, когда настоящие живые слуги уже убрали последние золотые тарелки и, поставив на стол сигары и коньяк, удалились.
— Потрясающе! — аплодировав Снелунд, — Изумительно интересная раса. Вы сказали, что привезли одного из них? Я бы с удовольствием поглядел на него.
— Это можно легко организовать, ваше превосходительство, — отозвался Флэндри, — Может быть, даже легче, чем вы полагаете.
Брови Снелунда слегка поднялись, а пальцы на мгновение сжат тонкую ножку коньячного бокала. Флэндри расслабился, вдохнул аромат своего питья, взболтал круговым движением, чтобы насладиться цветом напитка, и пригубил, как бы создавая контрапункт нежному музыкальному фогту. Они сидели на верхнем этаже дворца. Зал был невелик, но удивительно пропорционален и великолепно отделан. Стеклянная стена широко распахнута навстречу летнему вечеру. Из сада свободно вливался воздух, насыщенный ароматами роз, жасмина и каких-то незнакомых цветов. Внизу сверкали огни города, светились созвездия фонарей и цветных фонтанов, а выше горели огни на башнях космопорта и в аэрокарах. Шум транспорта сюда почти не долетал, разве что как отдаленное мурлыканье. Трудно было поверить, что вокруг, а ввысь — так до самых звезд, все ревело от судорог готовящейся войны.
Снелунд не оказал на молодого человека ни малейшего давления. Может, Флэндри когда-то и забрал отсюда Кэтрин Мак-Кормак для специального допроса, казавшегося тогда важным для успеха миссии, поддавшись внезапному приступу необузданности. Может, он и потерял свой корабль и свою пленницу благодаря потрясающей небрежности. Но потом он вернулся с добычей, которая давала адмиралу Пиккенсу возможность уверенно нанести мятежу один-единственный, но смертельный удар без всякой помощи Терры и без последующих утомительных проверок действий губернаторского ополчения. Губернатору ничего не оставалось, как быть вежливым с человеком, который, так сказать, спас его сильно подгоревшую яичницу с беконом.
Тем не менее, когда Флэндри попросил о конфиденциальном разговоре, Снелунд, по-видимому, никак не ожидал такого поворота.
— Вот как, — выдохнул Снелунд.
Доминик внимательно оглядел его через стол. Вьющиеся огненные волосы, женственное лицо, великолепная мантия — пурпур с золотом, — звон и блеск драгоценностей. А за всем этим, подумал Флэндри, кишки с дерьмом и оскал черепа.
— Дело в том, сэр, — сказал он, — что мне предстоит принять решение по очень деликатному вопросу.
Снелунд кивнул, улыбаясь, но глаза у него превратились вдруг в плоские серые камешки.
— Я подозревал это, капитан. Некоторые детали вашего доклада и поведения, кое-какие приказы, отданные вами, не ускользнули от моего внимания. Вы должны быть мне признательны за намек, что мне нежелательно, чтобы вас допрашивали слишком подробно. Мне было бы любопытно… хм… любопытно узнать, что именно вы имели в виду?
— Я действительно признателен вашему превосходительству, — тут Флэндри закурил сигару, — но это дело имеет чрезвычайную важность и для вас, сэр. Разрешите мне напомнить вам о моей дилемме на Дидоне. Леди Мак-Кормак стала исключительно популярна среди моих людей.
— Без сомнения, — расхохотался Снелунд. — Я лично обучил ее кое-каким малоизвестным штучкам.
«У меня нет оружия под этой синей с белым формой, Аарон Снелунд. У меня нет ничего, кроме рук и ног. И черного пояса каратэ плюс еще кое-каких навыков и умений. Если бы не некоторые незавершенные дела, я бы с радостью пошел на казнь за удовольствие самому разорвать тебя на кусочки».
Но так как этой твари еще предстояло припомнить, как выглядит ее душа, ежели ее вскрыть и распластать, то Флэндри только кисло улыбнулся.
— Увы, сэр, все гораздо хуже. Она отвергла мое предложение, каковой факт я прошу вас считать делом наивысшей государственной тайны. Но… Так вот, она была у нас единственной женщиной — красивой, здоровой, умной. К концу похода мои парни были хоть чуточку, но все без исключения влюблены в нее. Она дала понять, что ее пребывание у вас было… весьма незавидным. Если по правде, сэр, то я боялся, что может вспыхнуть мятеж, если команда подумает, что я хочу вернуть ее вам. А поскольку я вез секретные коды, то такой риск я взять на себя не мог.
— И тогда вы организовали ее бегство? — Снелунд отпил глоток коньяка. — В общем, все об этом догадались, хотя тактично и промолчали, капитан. Очень мудрое решение, независимо от того, было оно внесено в корабельный журнал или нет. Мы сможем ее выследить позже.
— Но, сэр! Я ничего подобного не делал!
— Что? — Снелунд выпрямился как стрела.
Теперь Флэндри говорил куда быстрее, чем раньше:
— Давайте оставим эвфемизмы, сэр. Она выдвинула против вас ряд очень серьезных обвинений. Некоторые из них таковы, что могут найтись люди, которые нагло заявят, будто именно ваши действия вызвали мятеж. Я этого не хочу. Если вы знакомы с историей, то должны помнить, что ничто не срабатывает так, как явление Боадицеи*… note 8 Нет, мученица, особенно прекрасная мученица, могла бы потрясти Империю… А моя обязанность — содействовать ее укреплению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
У него больше не было сил смотреть на нее.
— Вы нужны… — пробормотал он.
— Зачем? Чтобы выжать из меня какую-то бесполезную малость, которая мне может быть известна? Чтобы использовать в качестве приманки для Хью, в надежде довести его до безумия? Чтобы дать достойный пример другим? Ведь каково бы ни было имперское правосудие или имперская милость, я умру сразу же, когда они убьют Хью. — Кэтрин не плакала, не стыдила Флэндри. Краем глаза он видел, как она медленно, как бы не веря, качает головой. — Да, этого я понять не могу.
— Я не могу сказать вам сейчас всего, — молил он. — Слишком много неизвестных в этом уравнении. Но…
Она прервала его:
— Я сыграю в вашу игру, раз это единственная возможность избавиться хотя бы от Снелунда. Но лучше бы глаза мои на вас не глядели. — Ее голос был тих. — И мне было бы приятней, если б вас не было рядом, когда меня будут класть в этот гроб.
Он кивнул. Кэтрин вышла. За ней тяжело протопали копыта Исполненного Печали.
Каковы бы ни были недостатки Снелунда, губернатора сектора альфы Креста, он держал великолепный стол. Более того, он был очаровательным хозяином, обладавшим редким даром не только слушать собеседника, но делать тонкие и остроумные замечания по поводу услышанного. Хотя большая часть Флэндри, несмотря на улыбки, чувствовала себя пантерой, припавшей за кустом, зато другая часть его наслаждалась первым за многие месяцы приличным обедом.
Он завершил свое повествование о приключениях на Дидоне к тому времени, когда настоящие живые слуги уже убрали последние золотые тарелки и, поставив на стол сигары и коньяк, удалились.
— Потрясающе! — аплодировав Снелунд, — Изумительно интересная раса. Вы сказали, что привезли одного из них? Я бы с удовольствием поглядел на него.
— Это можно легко организовать, ваше превосходительство, — отозвался Флэндри, — Может быть, даже легче, чем вы полагаете.
Брови Снелунда слегка поднялись, а пальцы на мгновение сжат тонкую ножку коньячного бокала. Флэндри расслабился, вдохнул аромат своего питья, взболтал круговым движением, чтобы насладиться цветом напитка, и пригубил, как бы создавая контрапункт нежному музыкальному фогту. Они сидели на верхнем этаже дворца. Зал был невелик, но удивительно пропорционален и великолепно отделан. Стеклянная стена широко распахнута навстречу летнему вечеру. Из сада свободно вливался воздух, насыщенный ароматами роз, жасмина и каких-то незнакомых цветов. Внизу сверкали огни города, светились созвездия фонарей и цветных фонтанов, а выше горели огни на башнях космопорта и в аэрокарах. Шум транспорта сюда почти не долетал, разве что как отдаленное мурлыканье. Трудно было поверить, что вокруг, а ввысь — так до самых звезд, все ревело от судорог готовящейся войны.
Снелунд не оказал на молодого человека ни малейшего давления. Может, Флэндри когда-то и забрал отсюда Кэтрин Мак-Кормак для специального допроса, казавшегося тогда важным для успеха миссии, поддавшись внезапному приступу необузданности. Может, он и потерял свой корабль и свою пленницу благодаря потрясающей небрежности. Но потом он вернулся с добычей, которая давала адмиралу Пиккенсу возможность уверенно нанести мятежу один-единственный, но смертельный удар без всякой помощи Терры и без последующих утомительных проверок действий губернаторского ополчения. Губернатору ничего не оставалось, как быть вежливым с человеком, который, так сказать, спас его сильно подгоревшую яичницу с беконом.
Тем не менее, когда Флэндри попросил о конфиденциальном разговоре, Снелунд, по-видимому, никак не ожидал такого поворота.
— Вот как, — выдохнул Снелунд.
Доминик внимательно оглядел его через стол. Вьющиеся огненные волосы, женственное лицо, великолепная мантия — пурпур с золотом, — звон и блеск драгоценностей. А за всем этим, подумал Флэндри, кишки с дерьмом и оскал черепа.
— Дело в том, сэр, — сказал он, — что мне предстоит принять решение по очень деликатному вопросу.
Снелунд кивнул, улыбаясь, но глаза у него превратились вдруг в плоские серые камешки.
— Я подозревал это, капитан. Некоторые детали вашего доклада и поведения, кое-какие приказы, отданные вами, не ускользнули от моего внимания. Вы должны быть мне признательны за намек, что мне нежелательно, чтобы вас допрашивали слишком подробно. Мне было бы любопытно… хм… любопытно узнать, что именно вы имели в виду?
— Я действительно признателен вашему превосходительству, — тут Флэндри закурил сигару, — но это дело имеет чрезвычайную важность и для вас, сэр. Разрешите мне напомнить вам о моей дилемме на Дидоне. Леди Мак-Кормак стала исключительно популярна среди моих людей.
— Без сомнения, — расхохотался Снелунд. — Я лично обучил ее кое-каким малоизвестным штучкам.
«У меня нет оружия под этой синей с белым формой, Аарон Снелунд. У меня нет ничего, кроме рук и ног. И черного пояса каратэ плюс еще кое-каких навыков и умений. Если бы не некоторые незавершенные дела, я бы с радостью пошел на казнь за удовольствие самому разорвать тебя на кусочки».
Но так как этой твари еще предстояло припомнить, как выглядит ее душа, ежели ее вскрыть и распластать, то Флэндри только кисло улыбнулся.
— Увы, сэр, все гораздо хуже. Она отвергла мое предложение, каковой факт я прошу вас считать делом наивысшей государственной тайны. Но… Так вот, она была у нас единственной женщиной — красивой, здоровой, умной. К концу похода мои парни были хоть чуточку, но все без исключения влюблены в нее. Она дала понять, что ее пребывание у вас было… весьма незавидным. Если по правде, сэр, то я боялся, что может вспыхнуть мятеж, если команда подумает, что я хочу вернуть ее вам. А поскольку я вез секретные коды, то такой риск я взять на себя не мог.
— И тогда вы организовали ее бегство? — Снелунд отпил глоток коньяка. — В общем, все об этом догадались, хотя тактично и промолчали, капитан. Очень мудрое решение, независимо от того, было оно внесено в корабельный журнал или нет. Мы сможем ее выследить позже.
— Но, сэр! Я ничего подобного не делал!
— Что? — Снелунд выпрямился как стрела.
Теперь Флэндри говорил куда быстрее, чем раньше:
— Давайте оставим эвфемизмы, сэр. Она выдвинула против вас ряд очень серьезных обвинений. Некоторые из них таковы, что могут найтись люди, которые нагло заявят, будто именно ваши действия вызвали мятеж. Я этого не хочу. Если вы знакомы с историей, то должны помнить, что ничто не срабатывает так, как явление Боадицеи*… note 8 Нет, мученица, особенно прекрасная мученица, могла бы потрясти Империю… А моя обязанность — содействовать ее укреплению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56