— У меня есть одно предположение.
Не знаю, понравится ли оно вам.
— Говорите. — Деревеневу удалось взять себя в руки.
— Я не знаю, кто именно стрелял в Ирину. Но «заказать» ее мог Старцев.
Василий Александрович дернулся как от удара.
— Этого не может быть. Он не настолько… — Деревенев осекся и испуганно посмотрел на что-то за моей спиной.
Я резко обернулся и столкнулся взглядом с тем самым мужчиной, который прошлым утром разглядывал меня в столовой. Он стоял метрах в двадцати от нас и любовался видом на озеро.
— Кто это?
— Паша Самарин, личный советник Старцева. Он же телохранитель.
О нем толком ничего не известно. Говорят, что раньше он служил в спецназе КГБ… — Деревенев схватил меня за руку. — А если это он? Застрелил Иру?
— Не знаю.
Мне очень не понравился взгляд Самарина. Так охотник смотрит на привязанную дичь, которой бежать уже некуда.
Что— то подсказывало мне: времени уже не осталось.

***
Я разыскал Лернера.
Похоже Миша не прекращал пить с той минуты, как мы расстались. От него разило перегаром, и, против обыкновения, он не побрился с утра.
— Телефон починили? — спросил я.
— Нет еще. Ик!… Я послал… ик!… человека в Коробицыно. Он еще… ик!… не вернулся.
— А ретранслятор? — спросил я.
— Сейчас… ик!… проверим. — Он набрал номер на своей трубке. — Не-а. Не фурычит.
Ты можешь что-нибудь сделать?
— А на х… — Миша вцепился мне в руку. — Вот ты, всегда такой правильный, ты мне скажи: на х… мне что-нибудь делать. Все само образуется.
Я сбросил с себя руки Лернера:
— Щи проспись, Миша.
— Нет! Я лучше еще выпью! — Он повернулся и неровной походкой направился к своему кабинету.

***
Что я могу сделать? Нужно связаться с ребятами в Агентстве. Они смогут помочь.
Если здесь телефон не работает, то…
Деревня Красноозерное! Примерно три километра по озеру. Нужно отправить туда Свету. На лодке?
Водный мотоцикл!
Завгородняя была в номере. Она сидела в кресле у окна и смотрела на озеро.
— Ты на водном мотоцикле ездила?
— В Турции, когда мы с Аркашей там отдыхали. А что?
— Придется прокатиться.
— Сейчас?
— Да. Одевайся. Быстро.
Пока Света натягивала джинсы, кроссовки и куртку, я просмотрел бумаги.
Вот это мы оставим. И вот это.
Я отложил четыре страницы и пару фотографий. Остальное сунул в пластиковый пакет.
— Это ты возьмешь с собой. Из Красноозерного позвонишь в Агентство…
— Сегодня выходной, Шах!
— Позвонишь на мобильник. Обнорскому, Повзло, Скрипке — кому угодно.
Объяснишь ситуацию.
— Все так серьезно?
До этого я еще сдерживался, но тут сорвался:
— Мы влипли! Понимаешь — влипли в настоящее дерьмо! Нужно из него выбираться!
Света отшатнулась от меня и вся сжалась. От этого по-детски беззащитного движения я разом остыл.
— Все очень серьезно. Очень. И нам надо выбираться. Ты готова?
Она кивнула, засунула пакет во внутренний карман куртки.
— Пойдем.
Мы спустились по пожарной лестнице. Из багажника своей «лохматки» я забрал канистру с бензином — на всякий случай.
Лернер окликнул нас, когда мы уже были на главной аллее:
— Витя! Шаховский!
Я оглянулся. Миша стоял на веранде главного корпуса. Он был не один.
Рядом с ним стояли Самарин и еще двое парней.
— Бежим! — Я дернул Свету вперед.
От неожиданности она едва устояла на ногах. — Бежим!
Когда мы были у лестницы, «мальчики» Самарина только двинулись с места.
Их босс остался на месте, рядом с Лернером.
Я перепрыгнул через поручни лестницы, помог перебраться Свете, и потащил ее к деревьям. Нам нужно было выиграть немного времени, чтобы вывести мотоцикл из лодочного сарая.
Двери сарая были заперты.
— Черт! — Я сунул в руки Свете канистру, подхватил с земли камень. Ударил по новенькому замку. Еще раз. И еще…
Не выдержали скобы: они вылетели из деревянных дверей. Ногой я распахнул створки.
— Идем!
Мотоциклы были на месте. А рядом, у стены, стояли канистры с бензином.
Я сорвал крышку бака с одного из мотоциклов, схватил канистру и, расплескивая топливо, начал лить его в горловину. Оглянулся на Свету:
— Тележка! Здесь должна быть тележка!
Света словно очнулась от забытья.
Огляделась по сторонам. Шагнула куда-то в сторону. И через пару минут вернулась с двухколесной тележкой.
— Подойдет?
— Да!
Я затащил мотоцикл на тележку, вытолкал ее на улицу. От дверей сарая к озеру вела узкая дорожка. Маленькие колеса тележки задевали за корни, пробуксовывали. Я напрягал все силы, чтобы толкать ее вперед.
Десять метров… Пять… Три…
На берегу тележка пошла легче. Я с разгона влетел в озеро. Мотоцикл соскользнул на воду и плавно закачался на небольшой волне.
— Садись! — Я придерживал мотоцикл, пока Света садилась.
— Эй! Стой! — Громилы заметили нас. Они были на лестнице. Похоже, они нас потеряли из виду, когда мы свернули с лестницы в лес. Чтобы добраться до нас, им нужно было пробежать кругом метров сто. Пара минут форы еще оставалось. Я не думал, что они начнут стрелять здесь, в курорте. Слишком много свидетелей.
Я подтолкнул мотоцикл:
— Заводи!
Света повернула зажигание. Двигатель мотоцикла чихнул, но не завелся.
— Еще раз! Давай, Света!
Мотор чихнул и — заработал. Уже отплывая от меня, Света обернулась:
— А ты? Как же ты?
— Выкручусь! Главное, доберись до телефона!
Она еще раз оглянулась и прибавила газу. Я посмотрел на лестницу. Парни уже добрались до нижних ступеней.
У меня оставалось еще одно дело.
Я бросился в сарай. На пороге схватил камень, которым сбивал замок. С размаху опустил его на блок зажигания одного из двух оставшихся мотоциклов. «Приложил» еще раз. Камень выскальзывал из пальцев.
По второму мотоциклу я ударил только один раз.
— Стой, гаденыш! — Мне на затылок опустилось что-то тяжелое.
На ногах я устоял, выронил камень.
Второй удар сбил меня с ног, а третий погасил сознание.

9
— Обыщите его, — скомандовал властный мужской голос.
Сознание медленно возвращалось.
Я лежал на боку, мои руки были завернуты за спину и скованы наручниками.
Кто— то наклонился надо мной, резко перевернул на спину. Разбитый затылок отозвался вспышкой боли, и я застонал.
— Он уже очухался, — произнес кто-то у меня над ухом.
— Крепкий парень, — без восхищения сказал властный голос. — Посади его и проверь карманы.
Меня резко подняли с пола и толкнули в кресло. Я открыл глаза.
В комнате было пятеро мужчин. Надо мной колдовал один из «мальчиков»
Самарина. Сам экс-комитетчик стоял у входа; обманчиво-расслабленный, он курил сигарету и наблюдал за мной с легкой усмешкой. У стены пристроился Деревенев, рядом с ним — Лернер.
Во втором кресле сидел мужчина лет пятидесяти в светлых брюках и спортивной рубашке. На его левой руке поблескивали дорогие часы. В пальцах правой он сжимал «Кэмел» без фильтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53