Было спокойно и даже весело. И сыпались за импровизированным столом боевые истории одна невероятнее другой, и ржали, гоготали небритые дядьки в выцветших тельняшках, и кого-то бросали в реку прямо в одежде под лай развеселившихся овчарок… А потом еще раз наполнили кружки, замолчали, притихли, посуровели. И по очереди стали называть фамилии тех, кого сегодня не стало. Поднялись на ноги, не чокаясь, выпили по глотку вонючей самопальной водки. Покурили молча, поглазели на темнеющие тихие горы, разобрали кружки и пошли по палаткам…
Сергей уснул сразу. Вторую неделю он не получал писем от своей любимой.
Глава 5
Она поняла это недавно: когда на душе очень тяжело и ситуация кажется безвыходной, надо расслабиться, перестать лгать и лицемерить, и тогда бог подскажет, что делать.
Она держит в руке горящую свечу и не сводит взгляда с пламени. Воск плавится и напоминает слезы. Огонек изгибается, словно танцовщица в ослепительно желтом сари. Голоса хора отзываются эхом под высокими сводами. На нее смотрят лики святых, но она спокойна. Душа ее открыта, намерения чисты.
Она даже не замечает Глеба. Он где-то рядом. Его тяжеловесная фигура в темном костюме напоминает тень. Хор тянет высокие ноты. Ольга почти не разбирает слов, но испытывает легкий трепет, и пальцы невольно тянутся ко лбу. Глеб поворачивает голову и с иронией смотрит на нее. Он принципиально не крестится. Венчание для него – всего лишь модный обряд. Он все время повторяет, что ненавидит лицемеров, которые ходят в церковь и корчат из себя кающихся грешников. Ольга с ним согласна, хотя его слова о лицемерии – тоже лицемерие. Глеб позер, он озабочен только тем, чтобы заострить ее внимание на своей уникальности, независимости и самостоятельности.
Священник стоит напротив них и нараспев читает псалмы. Он кажется уставшим. Наверное, ему каждый день приходится венчать пары, подобные этой, и потому он не обращает внимания на беспрестанный писк мобильного телефона, который доносится из кармана шафера. Ольга старается не смотреть на этого упитанного детину с коротким «ежиком» на голове. Он так сильно похож на пингвина, что Ольга боится рассмеяться. Челюсть шафера беспрерывно движется. Он жует жвачку и тупо смотрит на иконостас.
Священник отрывает взгляд от Евангелия и подходит к ним. Глаза у него умные и проницательные. Ольга чувствует, как свеча медленно проскальзывает через ее кулак. Она сжимает пальцы еще сильнее, но это мало помогает. Пламя свечи трещит, волнуется и вдруг гаснет. Священник продолжает ритуал. Монотонным голосом, в котором нет ни любопытства, ни сомнения в ответе, он спрашивает у Глеба:
– Не давали ли вы кому-либо обещания жениться?
Глеб улыбается и разводит руками:
– Естественно, нет!
Священник поворачивается к Ольге. Она смотрит на его бороду с проседью, на глаза, чуть прикрытые густыми бровями. Священник подносит к ее лицу серебряный крест.
– Не давали ли вы кому-либо обещания выйти замуж?
– Давала, – спокойно отвечает она.
Крест опускается. Священник смотрит на невесту с недоумением. Глеб поворачивает к ней лицо. Шафер перестает жевать, глупо моргает, а потом чиркает зажигалкой, чтобы зажечь свечу Ольги. Но зажигалка не срабатывает. Отлаженный сценарий дает сбой.
– Не понимаю, – произносит священник очень тихо. Он еще надеется на то, что Ольга не поняла его вопроса, что недоразумение сейчас разрешится. – Вы собираетесь стать женой Глеба по своей воле?
– Нет, не по своей, – упрямо отвечает Ольга, ибо это правда.
– Ты что несешь? – сердито произносит Глеб и трогает ее за плечо. – Тебе плохо?
– Да, плохо!
Священник отходит от них, закрывает Евангелие, кладет на него крест. Хор замолкает. В церкви повисает гробовая тишина.
– Я не могу продолжать обряд венчания, – говорит священник.
– Что значит не можете?! – возмущается Глеб. Все, скандал обеспечен. – Я же все оплатил!
– Свои деньги вы получите обратно, – заверяет батюшка.
– Не слушайте вы ее! – Глеб срывается на крик и сильно сжимает Ольге локоть. – Она не соображает, что несет! У нее бзик! Она переволновалась! Может, вам еще дать баксов? Сколько надо? Двести? Триста?
– Это невозможно, – спокойно отвечает священник.
Ольга с облегчением кладет свечу на маленький столик, похожий на подставку для нотной тетради. Шафер начинает жевать с удвоенной силой. Кажется, он с трудом скрывает улыбку. Такого прикола он еще не видел.
Глеб хватает Ольгу под руку и выводит из церкви. Она едва не наступает на подол платья. На ступеньках у нее подворачивается каблук. Она снимает туфли и идет босиком.
– Ты вела себя как идиотка! – сквозь зубы произносит Глеб. Его лицо красное, злое. – Я убью тебя, понимаешь? Убью!
– Мне больно! – отвечает она. – Отпусти мою руку!
– Тебе еще не так больно будет! – угрожает Глеб.
Две старушки в белых платках с любопытством смотрят на них. На асфальте пузырятся крупные капли дождя. Ольга вырывается и с удовольствием выбегает под ливень. Босиком по лужам – это такое наслаждение!
Глеб на мгновение задерживается под козырьком, затем поднимает воротник пиджака, втягивает голову в плечи и бежит за ней. Он наступает ей на фату, которая волочится как тряпка. Ольга срывает ее и закидывает в кусты. Останавливается под деревом, чтобы перевести дух.
Глеб берет ее за плечи и прижимает спиной к шершавому стволу. Его лицо мокрое и растерянное. Он тяжело и часто дышит. Похоже, будто он только что плакал навзрыд. Галстук съехал в сторону, на мочке уха дрожит мутная капля.
Ольге вдруг становится его жалко. Она опускает глаза.
– Зачем ты так? – тихо произносит Глеб. – Неужели не могла сказать, что ничего никому не обещала?
– Семейную жизнь нельзя начинать со лжи, – отвечает она. – Бог накажет нас за это. Прости меня…
Он сжимает зубы. Его скулы напрягаются. Но возразить Глебу нечем.
– Черт с тобой! Ограничимся загсом.
Ухмыляясь, к ним подходит шафер. Он открывает шампанское, разбрызгивая пену вокруг себя, и с жадностью прижимается губами к горлышку.
* * *
Катя берет тонкими пальцами чашечку с кофе, подносит ее к губам и, обжигаясь, делает глоток. Потом еще один, еще… Она нервничает. Она не знает, зачем Ольга пригласила ее в кафе и о чем собирается с ней говорить.
– Ну? – произносит Катя, напряженно улыбаясь, и поднимает на Ольгу пытливый взгляд. – Я тебя внимательно слушаю!
Ее нервы натянуты до предела. Молчание и спокойствие Ольги заставляют ее сжаться в ожидании сильного и точного удара.
Но Ольга вовсе не собирается испытывать ее терпение. Она просто не знает, с чего начать.
– Прости меня, – говорит она и опускает ладонь на холодную руку Кати.
Катя с подозрением смотрит на нее. В ее взгляде – настороженность. Она ждет от соперницы какого-то подвоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Сергей уснул сразу. Вторую неделю он не получал писем от своей любимой.
Глава 5
Она поняла это недавно: когда на душе очень тяжело и ситуация кажется безвыходной, надо расслабиться, перестать лгать и лицемерить, и тогда бог подскажет, что делать.
Она держит в руке горящую свечу и не сводит взгляда с пламени. Воск плавится и напоминает слезы. Огонек изгибается, словно танцовщица в ослепительно желтом сари. Голоса хора отзываются эхом под высокими сводами. На нее смотрят лики святых, но она спокойна. Душа ее открыта, намерения чисты.
Она даже не замечает Глеба. Он где-то рядом. Его тяжеловесная фигура в темном костюме напоминает тень. Хор тянет высокие ноты. Ольга почти не разбирает слов, но испытывает легкий трепет, и пальцы невольно тянутся ко лбу. Глеб поворачивает голову и с иронией смотрит на нее. Он принципиально не крестится. Венчание для него – всего лишь модный обряд. Он все время повторяет, что ненавидит лицемеров, которые ходят в церковь и корчат из себя кающихся грешников. Ольга с ним согласна, хотя его слова о лицемерии – тоже лицемерие. Глеб позер, он озабочен только тем, чтобы заострить ее внимание на своей уникальности, независимости и самостоятельности.
Священник стоит напротив них и нараспев читает псалмы. Он кажется уставшим. Наверное, ему каждый день приходится венчать пары, подобные этой, и потому он не обращает внимания на беспрестанный писк мобильного телефона, который доносится из кармана шафера. Ольга старается не смотреть на этого упитанного детину с коротким «ежиком» на голове. Он так сильно похож на пингвина, что Ольга боится рассмеяться. Челюсть шафера беспрерывно движется. Он жует жвачку и тупо смотрит на иконостас.
Священник отрывает взгляд от Евангелия и подходит к ним. Глаза у него умные и проницательные. Ольга чувствует, как свеча медленно проскальзывает через ее кулак. Она сжимает пальцы еще сильнее, но это мало помогает. Пламя свечи трещит, волнуется и вдруг гаснет. Священник продолжает ритуал. Монотонным голосом, в котором нет ни любопытства, ни сомнения в ответе, он спрашивает у Глеба:
– Не давали ли вы кому-либо обещания жениться?
Глеб улыбается и разводит руками:
– Естественно, нет!
Священник поворачивается к Ольге. Она смотрит на его бороду с проседью, на глаза, чуть прикрытые густыми бровями. Священник подносит к ее лицу серебряный крест.
– Не давали ли вы кому-либо обещания выйти замуж?
– Давала, – спокойно отвечает она.
Крест опускается. Священник смотрит на невесту с недоумением. Глеб поворачивает к ней лицо. Шафер перестает жевать, глупо моргает, а потом чиркает зажигалкой, чтобы зажечь свечу Ольги. Но зажигалка не срабатывает. Отлаженный сценарий дает сбой.
– Не понимаю, – произносит священник очень тихо. Он еще надеется на то, что Ольга не поняла его вопроса, что недоразумение сейчас разрешится. – Вы собираетесь стать женой Глеба по своей воле?
– Нет, не по своей, – упрямо отвечает Ольга, ибо это правда.
– Ты что несешь? – сердито произносит Глеб и трогает ее за плечо. – Тебе плохо?
– Да, плохо!
Священник отходит от них, закрывает Евангелие, кладет на него крест. Хор замолкает. В церкви повисает гробовая тишина.
– Я не могу продолжать обряд венчания, – говорит священник.
– Что значит не можете?! – возмущается Глеб. Все, скандал обеспечен. – Я же все оплатил!
– Свои деньги вы получите обратно, – заверяет батюшка.
– Не слушайте вы ее! – Глеб срывается на крик и сильно сжимает Ольге локоть. – Она не соображает, что несет! У нее бзик! Она переволновалась! Может, вам еще дать баксов? Сколько надо? Двести? Триста?
– Это невозможно, – спокойно отвечает священник.
Ольга с облегчением кладет свечу на маленький столик, похожий на подставку для нотной тетради. Шафер начинает жевать с удвоенной силой. Кажется, он с трудом скрывает улыбку. Такого прикола он еще не видел.
Глеб хватает Ольгу под руку и выводит из церкви. Она едва не наступает на подол платья. На ступеньках у нее подворачивается каблук. Она снимает туфли и идет босиком.
– Ты вела себя как идиотка! – сквозь зубы произносит Глеб. Его лицо красное, злое. – Я убью тебя, понимаешь? Убью!
– Мне больно! – отвечает она. – Отпусти мою руку!
– Тебе еще не так больно будет! – угрожает Глеб.
Две старушки в белых платках с любопытством смотрят на них. На асфальте пузырятся крупные капли дождя. Ольга вырывается и с удовольствием выбегает под ливень. Босиком по лужам – это такое наслаждение!
Глеб на мгновение задерживается под козырьком, затем поднимает воротник пиджака, втягивает голову в плечи и бежит за ней. Он наступает ей на фату, которая волочится как тряпка. Ольга срывает ее и закидывает в кусты. Останавливается под деревом, чтобы перевести дух.
Глеб берет ее за плечи и прижимает спиной к шершавому стволу. Его лицо мокрое и растерянное. Он тяжело и часто дышит. Похоже, будто он только что плакал навзрыд. Галстук съехал в сторону, на мочке уха дрожит мутная капля.
Ольге вдруг становится его жалко. Она опускает глаза.
– Зачем ты так? – тихо произносит Глеб. – Неужели не могла сказать, что ничего никому не обещала?
– Семейную жизнь нельзя начинать со лжи, – отвечает она. – Бог накажет нас за это. Прости меня…
Он сжимает зубы. Его скулы напрягаются. Но возразить Глебу нечем.
– Черт с тобой! Ограничимся загсом.
Ухмыляясь, к ним подходит шафер. Он открывает шампанское, разбрызгивая пену вокруг себя, и с жадностью прижимается губами к горлышку.
* * *
Катя берет тонкими пальцами чашечку с кофе, подносит ее к губам и, обжигаясь, делает глоток. Потом еще один, еще… Она нервничает. Она не знает, зачем Ольга пригласила ее в кафе и о чем собирается с ней говорить.
– Ну? – произносит Катя, напряженно улыбаясь, и поднимает на Ольгу пытливый взгляд. – Я тебя внимательно слушаю!
Ее нервы натянуты до предела. Молчание и спокойствие Ольги заставляют ее сжаться в ожидании сильного и точного удара.
Но Ольга вовсе не собирается испытывать ее терпение. Она просто не знает, с чего начать.
– Прости меня, – говорит она и опускает ладонь на холодную руку Кати.
Катя с подозрением смотрит на нее. В ее взгляде – настороженность. Она ждет от соперницы какого-то подвоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94