Антти вспомнил покойного Симонена:
– Вот он умел париться. И так красиво парился, что вся его родня сбегалась посмотреть на это. И все были согласны от рождественского кофе отказаться, только чтоб не; пропустить этого зрелища.
Теперь приятели сидели рядышком в облаках пара и наслаждались покоем. Подумав. Антти сказал:
– Интересно, имеются ли бани на небесах?
– Ну, там им без этого, наверно, тоже не обойтись, – ответил Юсси, думая о своем.
Наконец вся банная процедура была закончена. И вот, надевая рубашку, Юсси опять коснулся своего дела, философски сказав:
– Ведь я подумал, когда шел в баню, что дочь Хювяринена не такая уж круглая дура, чтоб не увидеть в этом деле своей выгоды. Все-таки она к причастию была допущена, а ведь у нас в Липери не допускают к причастию круглых идиоток.
– Нет, таких не допускают к причастию… Да ты что, дегтем, что ли, смазал свои сапоги, уж больно несетч от них? – спросил Антти.
Юсси ответил:
– Дегтем… Да и отец Анны-Кайсы не дурак, он бы живо ее одернул, если б она сама не догадалась согласиться… Ты штаны свои ищешь?
– Штаны.
– Да вот же они.
Юсси бросил Антти его брюки, и это обстоятельство опять-таки позволило ему вернуться к радостной теме:
– Вот, скажем, штаны стирки просят… А уж если, нет своей бабы, то как-то противно каждую неделю просить чужого человека постирать да еще платить ему за это.
Натягивая свои штаны, он самодовольно добавил:
– А когда дочь Хювяринена станет хозяйкой в моем доме – вся эта грязь с моих штанов исчезнет после первой же стирки и полосканья. Любо будет мне тогда надевать такие штаны!
– Еще бы, – пробурчал Антти. Они оделись и направились к дому.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На следующий день рано утром они стали собираться в путь за покупкой подарков к обрученью. Антти, правда, немного сожалел, что он ничего не сообщил Анне-Лийсе, однако он утешился соображением: «А что там с ней может случиться». Он расскажет ей обо всем, когда вернется.
Во время сборов Юсси извлек из чулана бутылку, в которой плескалось что-то похожее на обыкновенную воду. Он стал взбалтывать ее, и тут-то Антти и сообразил, что именно было в бутылке.
Когда им в свое время пришлось так дорого заплатить за мировую в деле Нийранена, они торжественно поклялись никогда впредь не употреблять спиртных напитков. И вот теперь ни тот, ни другой не захотел первым нарушить эту клятву.
Бутылка стояла на столе, и они тайком посматривали на нее. Их мысли кружились вокруг этой бутылки. Хотелось, чтоб кто-нибудь первый нарушил зарок. Оба они обдумывали, как бы так сделать, чтоб незаметно подбить на это друг друга. Юсси снова взболтнул бутылку и стал рассматривать ее, как бы соображая, куда девать это вино. И тогда Антти спросил его:
– А что, разве там еще осталось?
– Еще осталось… Полбутылки…
Немного помолчали. Но когда Антти показалось, что Юсси собирается убрать эту бутылку, он снова сказал:
– Неужели то самое вино, которое осталось после истории с Нийраненом?
На это Юсси уклончиво сказал:
– Ведь вот о чем я думаю – надо бы нам взять посуду, чтоб в Йоки купить вина для свадьбы. А тут, как назло, есть еще остатки того вина, которое подбило нас поколотить старика Нийранена.
Больше двадцати лет не дотрагивались они до этой бутылки. И вот теперь, впервые после печальной истории, прикоснулись к ней. Юсси поставил бутылку на стол. Мужчины поглядывали на нее, вспоминая былые времена. И тогда Антти сказал:
– Хорошая была драка. Что ни говори, а четыре коровы отдали за его ребра.
– Порядочная была сумятица. Такой уж ни разу не было после того, – вспоминал Ватанен.
Посматривая на бутылку, Юсси сказал:
– Придется купить вина для старика Хювяринена. Надо взять с собой посуду, чтоб зря не покупать новой. Только вот остались тут старые остаточки…
Через мгновенье он добавил:
– Куда бы нам девать эти остатки?
Антти колебался еще. Он было намекнул, но уж слишком осторожно:
– А верно, куда же это вино деть?
Долго они крутились друг перед другом. И так как дело ни на шаг не подвигалось вперед, Ватанен наконец взял на себя решение вопроса, сказав:
– Я так думаю, что перед отъездом можно его выпить, и тогда в этой пустой бутылке мы привезем вина на свадьбу.
Для вида Антти немного поломался, но потом сказал:
– Можно будет и выпить, если ты так хочешь этого… А вообще говоря, несколько глотков не превратят, конечно, умного человека в дурака.
– Ничего плохого не случится… Тут всего-то несколько капель! – твердо сказал Юсси.
И тут они не без осторожности выпили по одному глотку.
Кобыла бежала ленивой рысцой. Теперь Юсси принялся более подробно расспрашивать о своем деле:
– Значит, ты говоришь – шесть стогов ржи у Хювяринена?
– Шесть… А что, там осталось еще в бутылке?
– Есть еще.
Приятели выпили. И тут Юсси заинтересовался некоторыми подробностями сватовства. Он стал расспрашивать:
– А что, они тебя покормили?
– Хорошо покормили, – ответил Антти. Юсси расчувствовался и сказал:
– Любезные люди – вся эта семья Хювяринена…
– Да, они очень вежливые… А что, этот придорожный участок принадлежит Микко Нийранену?
Юсси этого не знал и потому не ответил. И помышляя о своем, спросил опять:
– Значит, говоришь, шесть стогов у Хювяринена… Ну, а насчет других дел вы не беседовали?
– Беседовали и о других делах… О поросятах Макконена я им рассказал, – сообщил Антти.
– С них-то и начал ты накручивать?
– С них начал… Кажется, там у нас в бутылке еще осталось?
Юсси вытащил из кармана бутылку, однако без удовольствия, так как не услышал от Антти самого важного – о тысяче марок приданого. И потому опять спросил:
– Ну, а кроме как о поросятах Макконена, вы ни о чем больше не говорили?
– Говорили о коровах… И даже, помнится, о твоей черной корове поговорили, – сообщил Антти.
Юсси спросил:
– А ты сказал, что она отелилась?
– Сказал… Гляди, не машет больше хвостом твоя лошаденка.
Юсси мрачно молчал. Антти мог бы теперь подолгу думать, прежде чем что-нибудь сказать. Однако вино и солнце утомили его так, что он не в силах был думать. И просто так, не думая, он сказал:
– Все-таки хорошее приданое дает Хювяринен своей дочери…
Это было радостное известие для Юсси. Он даже не стал больше расспрашивать, так как, видите ли, решил, что это было ему сказано по просьбе Хювяринена. Он развеселился и, протянув Антти бутылку, сказал:
– Подходящая девушка, эта Анна-Кайса, так сказать, для пожилого человека… А если еще старик дает хорошее приданое, так и вовсе раскаиваться не следует.
Антти зевнул. Хмель начал ударять ему в голову. А Юсси стал болтлив – вино и хорошее настроение способствовали этому. Теперь он даже не прочь был рассказать о некоторых своих сердечных тайнах…
Долго они так ехали, раза два начинали запевать, а потом Юсси вдруг стал исповедоваться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44