– Это не собачка, – простонал Иван, – это волк!
– Ну собака, волк, какая разница, – махнул рукой царь, – тут дело не в том. Я так понимаю, то шутка была про Елисея-то?
– Нет, царь-батюшка, – серьезно сказал Ваня, – не шутка, сами видели.
– Видели, – досадливо проговорил Кусман, – ты-то видел?
– Своими глазами видел, батюшка-царь! Войско великое надвигается, как огонь горит, пешие, конные – все как один ладные да статные!
– Вот так-так, – протянул царь, – вот так штука. Вот так удружил соседушка…
Ваня молча стоял, ожидая, что еще скажет Кусман. Но царь молчал, пощелкивая пальцами. Наконец он сообразил, что надо прощаться, и махнул рукой:
– Давай, что ли, утро вечера мудренее. К себе не зову, самому жить уже негде, но тут неподалеку есть хороший постоялый двор…
Иван поблагодарил и постарался как можно быстрее покинуть тронную залу: запах капусты стал совсем невыносим. Видимо, царю несли обед.
Так и оказалось. В дверях Ваня столкнулся с пухлой кухаркой в грязном фартуке. Кухарка чуть не опрокинула поднос с дымящимися тарелками и блюдами, злобно посмотрела на Ивана, но ничего не сказала: рот у нее был занят куском хлеба.
Волчица ухватила зубами Ваню за руку и поволокла из залы. Оба метнулись по коридору в обратный путь, натыкаясь на двери и каких-то грязных личностей, которые постоянно встречались на дороге. Когда оказались на свежем воздухе, у каждого из груди помимо воли вырвался вздох облегчения. Впрочем, Веста сразу начала ворчать:
– Собачка! Это ж надо!
– Да ладно тебе, – успокоил ее Иван, – хорошо хоть не повесил сразу!
– Что ладно? – взвилась волчица. – Нет, ты слышал, как он со мной разговаривал?! В грош не ставил!
– А со мной ничего вроде так, – съехидничал Ваня. – Только я вот чего не понял: что, все, кто до нас тут был, спокойно шли в сад и воды набирали? Там что, охраны нет никакой?
– Ты же видишь, какие тут у них порядки, – Веста усмехнулась, – какая уж тут охрана, стража… Им бы хоть дворец подправить, не ровен час развалится, как курятник.
– Тогда зачем же мы пошли к царю? – недоумевал Иван. – Чем мы хуже? Почему не своровать?
– Все бы тебе воровать да душегубствовать, – зевнула волчица, – нет, чтобы все честь-честью совершить!
– Да какая тут может быть честь, – озлился Ваня, – ежели пасти бешеных коней предлагается!
– Ну, во-первых, не коней, а кобылиц. А во-вторых, – тут волчица положила морду на лапы и закрыла глаза, – а во-вторых, не твоя то забота. Ты давай иди ищи тот постоялый двор, про который царь говорил, а я тут тебя дожидаться буду.
– Ну… Хорошо, – с сомнением кивнул Иван, – пошел я.
Веста ничего не ответила, и Ваня, вздохнув, отправился на поиски ночлега. В кармане позвякивали две золотые монеты, которые волчица вручила ему еще днем, так что можно было заплатить и за крышу над головой, и за хороший ужин. Конечно, шевелилась в голове мыслишка, что вот-де можно бы ночью забраться в царский сад, нарвать яблок, нацедить воды полон кувшин… но Ваня решил, что Веста сама знает, как лучше. Он уже привык во всем полагаться на нее и избегал самостоятельно принимать решения.
Иван из любопытства свернул на какую-то узенькую улочку и чуть не разбил лоб о низко висящую вывеску, на которой был нарисован толстый человечек с длинной бородой. Ваня наугад толкнул дверь и оказался в просторном помещении, обшитом дубом. Вдоль стен стояли широкие лавки, на полу лежал старый, но чистый ковер. Посреди горницы стоял огромный стол, накрытый белой скатертью с вышитыми на ней красными петухами. Ваня понял, что это харчевня, возможно, здесь можно было спросить и про ночлег.
Посетителей было мало. В углу сидел какой-то пропитой старичок с маленькими красными глазками, девица в синем сарафане громко ругалась с хозяином, у самой стены притулился тощий мужичонка в теплом зипуне, подпоясанном синим пояском.
Ваня молча уселся на лавку и только сейчас понял, до чего же он устал. Прислонился к стене, закрыл глаза и почти сразу провалился в сон. Разбудил его хозяин, который наконец оторвался от склочной девицы и заметил нового посетителя.
– Чего тебе? – раздался громкий бас прямо над Ваниным ухом.
Иван вскочил на ноги и в первый момент не понял, где находится.
– Так чего надо? – В голосе хозяина появились недружелюбные нотки, и Ваня поспешил ответить:
– Поесть бы. Да и комнату, если есть.
Он вытащил из кармана монету и показал хозяину, чтобы тот не сомневался в его платежеспособности.
Голос кабатчика сразу смягчился:
– Поесть – это мы с радостью. Свининка есть, рябчики, каша опять же, зайца ободрать да изжарить можно, рыбы какой, закусок!.. Вино всякое имеется, наливки, настойка черносмородинная…
– Погоди, погоди, – перебил его Ваня, – вижу, всего и не перечислить. Давай неси чаю, кваску, хлеба побольше, зайца не трогай, а вот рябчика сюда.
– И все? – изумился хозяин, явно не привыкший к такому аскетизму. – А закусочек как же? Рыбки соленой, жареной, копченой? Ухи, рассольничку?
– Сыр есть? – вяло поинтересовался Иван.
– А как же! Сушеный!
– Неси и его тоже, – приказал Ваня, – лишним не будет.
Хозяин, все еще бормоча что-то про тех, кто мало и плохо кушает, удалился, тяжело переваливаясь и отдуваясь. Был он высок и плечист и мог посчитаться даже красавцем в юные годы, но сейчас раздался, заплыл жирком и из бравого некогда мужичка превратился в рано состарившегося дедка. Впрочем, те, кто имел с ним дело, не могли не отметить недюжинную силищу, которой хозяин харчевни не уставал похваляться в кулачных боях.
Ваня снова прикорнул, убаюканный мерной болтовней девицы, которая нашла себе достойного слушателя в лице пьяного старика. Привиделась Ивану Светлояра, спящая на своем ложе, приснился царь Елисей верхом на статном коне. А потом он резко проснулся, ошпаренный кипятком, – хозяин умудрился обварить его горячим чаем.
– Ты чего творишь! – закричал Ваня, прижимая к груди ошпаренную руку. – Куда смотришь?!
Хозяин заохал, поставил самовар на стол и, причитая, помчался искать коровье масло, чтобы смазать руку бедному Ивану.
– Сейчас все пройдет, – приговаривал он, заматывая ожог куском чистой белой тряпицы, – ты уж прости меня, дурака.
– А, что с тобой говорить, – проворчал Ваня, – давай уже неси на стол…
Хозяин просиял, радуясь тому, что обваренный посетитель не стал поднимать крик, и быстро умчался за кушаньями. Ваня вздохнул, поправил тряпку на руке и задумался. Очень хотелось закурить, пожалуй, впервые с того момента, как он сюда попал. В харчевне как раз пахло крепким табаком, этот запах перебивал даже стойкие ароматы лука и подгоревшего мяса. Тем временем пришел хозяин, расставил, добродушно улыбаясь, миски и тарелки, вытер о штаны большую деревянную ложку и положил перед Иваном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92